Контрольные вопросы и задания

1. Припомните ставшие хрестоматийными строки из произведений А.С. Пушкина, посвященные феномену власти и свободы (стихотворения разных лет, «Евгений Онегин», «Борис Годунов», «Капитанская дочка», «Медный всадник» и др.).

2. Объясните смысл пушкинских слов: «Власть и свободу сочетать должно на взаимную пользу».

3. В чем проявляется своеобразие отношения к феномену власти у М.Е. Салтыкова‑Щедрина и Л.Н. Толстого (сравните суждения обоих писателей, приведенные во 2‑й главе)?

4. Попробуйте смоделировать жизненные и житейские ситуации, при которых «власть» и «свобода» воспринимались бы в одних случаях как синонимы, а в других – как антонимы.

Глава 3. Понятия «власть» и «свобода» в контексте реальной журналистской практики

Власть и свобода СМИ: смысловые объемы словосочетания. – Журналистика – оппонент демократической власти. – Давление властей на СМИ. – Власть потребителя над СМИ. – Вожделенная свобода и цензурные «соблазны». – Журналистское саморегулирование и самоконтроль.

Власть и свобода сми: смысловые объемы словосочетания

Власть и свобода СМИ вполне сообразуются со всеми отмеченными выше смысловыми объемами и оттенками интересующих нас ключевых понятий.

Я раскрываю газету или журнал, просматриваю их и приступаю к чтению того, что меня более всего заинтересовало. Я по привычке, беззаботно включаю радио и начинаю вслушиваться в очередную, по‑настоящему захватывающую меня передачу. Разыскиваю необходимый мне телеканал и, с удовольствием (или без особой радости), уставившись на экран, послушно внимаю ему.

Продукция традиционных СМИ с этого мгновения непосредственно влияет на меня. Я ощущаю на себе ее воздействие, положительное или негативное – это уже другой вопрос. Я по собственной воле вступаю в непосредственный контакт – диалог с журналистским текстом. Между нами возникают почти межличностные отношения сочувствия, согласия, спора, раздражения, неприязни и т. д.

Журналистский текст – источник направленной на меня властной энергии; субъект власти надо мной – автор (авторы) текста, редактор, ведущий; я, как и вся разнообразная, внимающая данному тексту аудитория, – добровольный объект влияния. Нескончаемая новостная лавина не может ждать (подобно художественной литературе высокой пробы), до востребования, своего потребителя. Она нетерпеливо и властно настигает его по его же хотению (брак и по любви, и по расчету).

Все СМИ мира безостановочно повествуют о политических проблемах разного калибра, об очередных распоряжениях властей или, напротив, о властной нераспорядительности. Здесь специально выделяются государственные СМИ, официальные издания различных органов власти, политических партий, общественных организаций, регулярно публикующих очередные, обязательные для исполнения законы, постановления, решения и т. д.

Особо важна роль СМИ (в первую очередь электронных) в такой уникально обширной и многоязычной стране, как Россия. Огромный и целостный государственный организм сохраняется не в последнюю очередь благодаря единому информационному пространству.

Известно, что и так называемые пражурналистские явления, уводящие нас в глухую коммуникативную давность, были связаны с необходимостью устного (через глашатаев и дьяков) и письменного (на пергаменте, на папирусных свитках, на глиняных табличках…) распространения важнейшей государственной информации – посланий и реляций. С точки зрения исторической, журналистика складывалась прежде всего как властно‑политическое средство воздействия на общество и на общественное сознание.

Пресса на Западе свыше двух столетий после изобретения Иоганном Гутенбергом книгопечатания функционировала сверху вниз, так как полагалось думать, что сама «истина исходит откуда‑то из сфер, близких к центру власти», близких к вершине пирамиды: «В большинстве западных стран появились “официальные” журналы, выступавшие от лица правительства. В их задачу входило давать населению “правильную” картину действий правительства и развеивать ложные представления, которые могли возникнуть из источников, по той или иной причине находившихся вне непосредственного контроля властей». Возникли и развились институты выдачи патентов издателям на соответствующую «благонамеренную» деятельность, системы государственного лицензирования печатной продукции, всевозможные цензурные структуры (включая предварительную цензуру со стороны правительства), судебные преследования прессы за нарушение установленных государством норм, обвинения издателей и печатников в измене и многое другое¹.

С изрядной долей откровенного самоедства русский журналист и публицист А.С. Суворин, издававший в Петербурге с 1876 по 1912 г. газету «Новое время», писал в дневнике о драматизме взаимоотношений с властями: «Какие тяжелые условия печати! /…/ Только похвалы печатаешь с легким сердцем, а чуть тронешь этих «государственных людей», которые, в сущности, государственные недоноски и дегенераты, и начинаешь вилять и злиться в душе и на себя, и на свое холопство, которое нет возможности скинуть»².