Контрольные вопросы и задания

1. Припомните, какими характеристиками награждался в вашем семейном и дружеском кругу «совокупный» отечественный журналистский труд, конкретные журналистские публикации, радио– или телепередачи.

2. Какими привлекательными свойствами наделяется, на ваш взгляд, современная журналистика как одно из популярных университетских образовательных направлений? Продолжите следующую фразу: «В журналистику сегодня устремляются те, кто…»

3. Приходилось ли вам слышать разного рода сетования на то, что «во всем виновата журналистика». Припомните, в каких разговорных контекстах употребляются подобные «приговоры».

4. В каком нарицательном смысле используется в обыденно‑речевых и публицистических контекстах имя одного из персонажей фильма Федерико Феллини «Сладкая жизнь» – Папарацци Голого?

Глава 2. Власть и свобода: смысловые объемы этих понятий в русской культуре

Власть Господня и власть земная. – Власть и безвластие. – Три смысловых спектра понятия «власть». – Хорошо знакомый нам семантический диапазон «свободы».

Власть Господня и власть земная

Чтобы точнее и выразительнее представить себе соотнесение понятий «власть», «свобода» и «СМИ», попытаемся в первую очередь определить семантические горизонты власти и свободы в русской национально‑культурной традиции. Феномены власти и свободы из числа таких ключевых архетипических универсалий, таких укорененных бытийных констант, как род, жизнь, смерть, человек, мир, война, любовь и немногие другие, без которых немыслимо целостное представление человека о себе и об окружающем.

Наша цель – очертить пределы этих понятий в нечеткой множественности их отечественных фольклорных и профессионально‑литературных семантических проявлений. Почти каждый художественно‑образный «пример» мог бы стать достаточным поводом для самостоятельного филологического, культурологического, социально‑психологического усмотрения той или иной «властной» и «вольной» версии. Но нас интересует в первую очередь очевидный и неоглядный в своей центростремительной обширности смысловой разброс понятий «власть» и «свобода».

Вопреки всем известным словарным толкованиям, власть в русской духовной культуре, в сложнейшей системе устойчивых обыденно‑речевых и поэтических смыслов – это прежде всего Бог, воля Божья, милость Божья. Понятию «власть» с давних времен на Руси задана безусловная и беспредельная высота¹.

В сборнике В.И. Даля «Пословицы, поговорки и прибаутки русского народа» (впервые издан в 1862 г.) читаем: «Власть Господня»; «Божья рука – владыка»; «С Богом не поспоришь»; «Под Богом ходишь – Божью волю носишь» (у Пушкина: «Веленью Божию, о муза, будь послушна…»); «Один воин тысячи водит, а Бог и тысячи и воина водит»; «Бог не захочет, и пузырь не вскочит»; «Господня воля – наша доля» (ср. у Лермонтова в стихотворении «Бородино»: «Когда б на то не Божья воля, не отдали б Москвы»); «Суда Божьего околицей не объедешь».

Власть – неземная, справедливо и неотвратимо карающая инстанция: «От Божьей власти (кары) не уйдешь»; «Бог всякую неправду сыщет»; у Лермонтова: «но есть и Божий суд, наперсники разврата…». Даже в атеистически сформированном речевом пространстве отношение к сверхвласти нередко определяется исстари известными, традиционными словосочетаниями «Бог тебе судья», «Бог тебя накажет», «все под Богом ходим», «слава Богу»…

В разговорной, фольклорной и профессионально‑литературной практике в значении неисповедимо‑высшей, надчеловеческой, не зависящей от воли людей власти часто употребляются также понятия «судьба», «судьбина», «рок», «жребий», «удел», «планида» и т. п.: «от судьбы не уйдешь», «видно, так на роду написано», «так уж суждено», «ничего не поделаешь: судьба такая», «так рок судил» (вспомним финал лермонтовского «Фаталиста»).

Земная власть воспринимается в первую очередь как строгое начальствование, безусловное (нередко – добровольное) подчинение, жесткое принуждение, «наведение порядка» и т. д.².

Власть – надзор, присмотр, пригляд за подданными; власть – страх; власть – тайна (часто зловещая): «Я пригласил вас, господа, с тем чтобы сообщить вам пренеприятное известие: к нам едет ревизор»… Эту фразу трудно перевести, скажем, на английский, чтобы сохранить и передать эффект внезапно разорвавшейся бомбы. Ну, едет и едет себе господин инспектор должностные полномочия свои исполнять! Работа у него такая. Приедет – поглядим на него. При чем тут обязательный страх и другие пренеприятные ощущения?!