2. Языковая картина мира

Если понятие «картина мира» и соответствующий термин вошли в науку сравнительно недавно, то сам феномен картины мира и ее отражение в знаковых формах существуют с того момента, как человек стал осознавать себя и окружающий мир, то есть с момента появления homo sapiens.

Понятие «картина мира» сформировалось в рамках естественных наук, которые пытались осмыслить объективные законы природы и закономерные связи между ее объектами. Термин картина мира был выдвинут физиками на рубеже 19–20 веков, а затем заимствован «человековедческими» науками: философией, психологией, лингвистикой, литературоведением, культурологией, которые внесли свой вклад в разработку соответствующего понятия.

Будучи метафорическим по своей природе, термин картина мира не передает с необходимой научной точностью обозначаемого им понятия. М.Хайдеггер писал по этому поводу, что при слове «картина» мы думаем прежде всего об изображении чего‑либо; «картина мира, сущностно понятая, означает не картину, изображающую мир, а мир, понятый в смысле такой картины» (Хайдеггер, 1993, с. 49).

Бесспорным при осознании понятия картина мира является то, что картина мира есть отражение мира, созданное усилиями человека‑творца, т. е. это субъективный образ объективного мира. Если учесть, что мир – это человек и окружающая его среда, т. е. человек «встроен» в мир, то картина мира – это субъективный образ всего, что окружает человека.

Современная наука исследует картину мира с разных позиций. Так, картину мира рассматривают с позиций создающего ее субъекта (например, картина мира отдельной личности, картина мира национального сообщества, картина мира писателя, ученого); с позиций объекта – целостного мира или его фрагмента (например, картина целостного мира как материального субстрата, картина мира (точнее образ) одного из фрагментов целостной картины мира: человека или любого объекта действительности); с позиций формы представления объекта (мира) (например, биологическая картина мира, физическая картина мира, политическая картина мира). Картина мира может рассматриваться во временной плоскости, с учетом ее культурно‑исторических особенностей (например, средневековая картина мира, механистическая картина мира).

Для современной лингвоантропологии актуальным и дискуссионным остается вопрос о том, какое место занимает в этой иерархии ЯКМ. Все названные выше виды картин мира в научно‑философской литературе называются концептуальными; ЯКМ лишается этого статуса.

Для ответа на вопрос, что такое ЯКМ и каково ее место в системе других картин мира, воспользуемся имеющимися в нашем распоряжении определениями известных лингвоантропологов и выскажем собственные соображения.

Понятие ЯКМ восходит к концепции языка В. фон Гумбольдта. «Язык не есть обозначение сформированной независимой от него мысли, – писал Гумбольдт, – но он сам есть орган, формирующий мысль… Интеллектуальная деятельность и язык суть поэтому одно и то же и неразрывны друг с другом» (см.: Радченко, 1997, с. 62). Язык, по Гумбольдту, представляет собой промежуточный мир, лежащий между миром внешних явлений и внутренним миром человека. Каждый конкретный язык обладает собственным мировидением, характер которого зависит от духовного своеобразия нации, особенностей мироощущения говорящего на этом языке народа. «Через многообразие языков для нас открывается богатство мира… Язык всегда воплощает в себе своеобразие целого народа…» (Гумбольдт, 1985, с 349).

Мысли Гумбольдта о миросозидательной способности языка, его роли в мировосприятии говорящего на нем народа были поддержаны и развиты в зарубежной и отечественной лингвистике. Так, А.А.Потебня разделял мнение Гумбольдта о том, что язык не есть средство выражения уже готовой мысли, а способ ее созидания, он не отражение сложившегося миросозерцания, а слагающая его деятельность (см.: Потебня, 1999). При этом последователи Гумбольдта подчеркивали национальное своеобразие миросозидательной способности языка: по утверждению Л.Вайсгербера, «в языке конкретного сообщества живет и воздействует духовное содержание, сокровище знаний, которое по праву называют картиной мира конкретного языка» (см.: Радченко, 1997, с. 250).

Идея о существовании ЯКМ была осмыслена в рамках этнолингвистики Э.Сепиром и Б.Уорфом. По их мнению, границы языка и мышления в строгом смысле не совпадают. Конкретный язык не просто является средством выражения различных идей, а сам формирует эти идеи. Иными словами, содержание познания не является общим для всех людей, а зависит от конкретного языка, то есть конкретный язык обусловливает способ мышления говорящего на нем народа и способ познания мира: «Мы расчленяем природу в направлении, подсказанным нашим языком. Мы выделяем в мире явлений те или иные категории и типы совсем не потому, что они самоочевидны, напротив, мир предстает пред нами как калейдоскопический поток впечатлений, который должен быть организован нашим сознанием, а это значит в основном – языковой системой, хранящейся в нашем сознании. Мы расчленяем мир, организуем его в понятия и распределяем значения так, а не иначе, в основном потому, что мы участники соглашения, предписывающего подобную систематизацию. Это соглашение имеет силу для определенного языкового коллектива и закреплено в системе моделей нашего языка» (Уорф, 1960, с. 174). В основе гипотезы Сепира‑Уорфа лежит убеждение, что люди видят мир по‑разному – сквозь призму своего родного языка; каждый язык отражает действительность присущим только ему способом, и, следовательно, языки различаются своими ЯКМ. Данная гипотеза разрабатывалась и дополнялась в дальнейшем в трудах зарубежных ученых Л.Вейсгербера, Д.Олфорда, Дж. Кэррола, Д.Хаймса и др.

Не подвергая сомнению саму идею о существовании ЯКМ, ряд ученых, как уже отмечалось, резко критикуют взгляды Сепира‑Уорфа (Б.А.Серебренников, Г.В.Колшанский, Р.М.Фрумкина, Д.Додд, Р.М.Уайт, Э.Холленштейн и др.). Так, Б.А.Серебренников в своих трудах подчеркивает, что любой язык есть результат отражения человеком окружающего мира, а не самодовлеющая сила, творящая мир; язык приспособлен в значительной степени к особенностям физиологической организации человека, но эти особенности возникли в результате длительного приспособления живого организма к окружающему миру; неодинаковое членение внеязыкового континуума возникает в период первичной номинации и объясняется неодинаковостью ассоциаций и различиями языкового материала, сохранившегося от прежних эпох. Язык выступает как способ закрепления отражательной деятельности мышления – деятельности, которая в свою очередь неразрывно связана с практической деятельностью человека, с его опытом (Серебренников, 1988, с. 8–69).

Картина мира, по мнению Б.А.Серебренникова, есть целостный глобальный образ мира, являющийся результатом духовной деятельности человека (Серебренников, 1988, с. 19). Иными словами, целостная ЯКМ – это вся совокупность представлений и знаний человека об окружающем мире, запечатленных в его сознании и языке (Апресян, 1995а; Брутян, 1973; Дмитриева, 1995; Караулов, 1976; Колшанский, 1990; Лексика, грамматика, текст в свете антропологической лингвистики, 1995; Лузенина, 1996; Одинцова, 1991, 1992, 1994; Павиленис, 1983; Роль человеческого фактора в языке, 1988; Серебренников, 1988; Урысон, 1995, 1998; Яковлева, 1994 и др.).

Язык, по мнению современных отечественных лингвоантропологов и философов, не тождественен интеллектуальной деятельности; он является основным манифестантом сознания человека, средством отражения окружающей человека действительности. Язык не творит мир, а лишь отражает процесс его познания человеком. Мышление выступает посредником между миром и языком. Язык – форма хранения знаний о мире (он выполняет эпистемическую функцию) и средство получения нового знания о мире (он выполняет познавательную, или когнитивную, функцию). Эпистемическая функция связывает язык с действительностью (в единицах языка в виде гносеологических образов закрепляются элементы действительности, выделенные, отображенные и обработанные сознанием человека), а познавательная – с мыслительной деятельностью человека (в единицах языка и их свойствах материализуется структура и динамика мысли), то есть языковые единицы приспособлены как для номинации элементов действительности (и, далее, хранения знаний), так и для обеспечения потребностей мыслительного процесса (Кибрик, 1990, с. 604).

Обычно в языке выражается уже сформированная мысль (мысль‑результат мышления). Процесс мышления и языковая деятельность совпадают редко (например, мышление вслух с целью воздействия на слушателей) (см.: Мельничук, 1990, с. 606).

Мысль‑результат, получившая отражение в языке, закрепившаяся в нем в виде словесных знаков и структур, благодаря кумулятивной функции языка, способна жить бесконечно долго, несмотря на различные ее опровержения в рамках более совершенной интеллектуальной деятельности, которая также отражается в языке. Точнее будет сказать, что устойчивую прописку в языке получает не мысль, а ее языковое отражение, языковой отголосок, ставший неотъемлемой «частицей» языка. Как отмечает Г.В.Колшанский, язык не познает объективный мир и не создает свой мир, а является лишь средством выражения мыслительного содержания, складывающегося в результате отражательной деятельности сознания. Поэтому, по мнению исследователя, следует говорить не о языковой, а о языкомыслительной или концептуальной картине мира (Колшанский, 1990, с. 37).

Однако в языке отражены разные по своему характеру знания и представления о мире, не всегда научно оправданные, часто противоречивые, неполные, а порой и ошибочные. «Словарный состав языка, – замечает Ю.Н.Караулов, – прошел многотысячный путь развития, наряду с научными представлениями разных эпох в нем отражались и наслаивались также заблуждения и суеверия, в нем запечатлелся частично и дологический этап становления человеческого мышления и языка» (Караулов, 1976, с. 60).

Способность языка отражать разную по степени достоверности информацию о мире не позволяет многим ученым определять ЯКМ как концептуальную. У ЯКМ особый статус. Она не образует автономной картины мира, существующей наряду и параллельно с концептуальной картиной мира. ЯКМ теснейшим образом связана с концептуальной., и эта связь носит не пограничный, а взаимопроникающий характер. Г.В.Колшанский справедливо ставит под сомнение саму возможность установления границ между ЯКМ и концептуальной картиной мира в силу неправомерности разделения единого, идеального содержания языковых единиц на языковую и концептуальную картины мира (Колшанский, 1975).

ЯКМ не стоит в ряду со специальными картинами мира (биологической, химической, физической и др.), она предшествует им и отчасти формирует их, поскольку человек способен познавать мир и себя в этом мире благодаря языку, в котором закрепляется общественно‑исторический, культурный опыт – как общечеловеческий, так и национальный. В языке отражены результаты практического, художественного, технического, научного познания мира человеком. При этом нельзя не признавать донаучного характера ЯКМ. Ю.Д.Апресян, подчеркивая эту особенность ЯКМ, назвал ее наивной. Именно наивные (обыденные) представления человека формируют значения и употребление языковых знаков: «Семантика языкового знака отражает наивное понятие о вещи, свойстве, действии, процессе, событии и т. п.» (Апресян, 19956, с. 56).

Наивная (языковая) картина мира возникла намного раньше научной картины мира: homo sapiens начал формировать представления о мире и о самом себе и облекать их в языковую мифопоэтическую, религиозно‑мифологическую форму еще до зарождения науки.

Тем не менее ЯКМ, как и любая другая картина мира, имеет свое концептуальное содержание, поскольку в языке формируется своя понятийная (концептуальная) система, зависящая, как справедливо утверждают представители когнитивной лингвистики, от физического и культурного опыта и непосредственно связанная с ним. В то же время, в отличие от концептуальной картины мира, которая постоянно меняется, «перерисовывается», поскольку познание мира человеком не свободно от ошибок и заблуждений, в концептуальной «копилке» ЯКМ эти ошибки и заблуждения могут храниться долгое время и вовсе не исправляться, несмотря на все концептуальные изменения и научно обоснованные, проверенные практикой положения, имеющие место в ту или иную историческую эпоху. Например, душа в русской ЯКМ – это «концепт, существующий постоянно», константа русской культуры, по определению Ю.С.Степанова (см.: Степанов, 2001, с. 84); в основе этого концепта лежит понятие о вещи из мира идеального: душа – важнейшая часть (орган) «внутреннего человека», отвечающая за нравственные, эмоциональные проявления. Для обозначения состояния эмоционального подъема в русском языке используется фразеологизм воспарить душой, который хранит архаические представления о наличии внутри человека души, животворящей субстанции, которая в мифологической картине мира мыслилась в виде пара и могла покидать тело, перемещаясь к небесам.

Безусловно, между концептуальной картиной мира как системой образов мира и знаний о мире и ЯКМ существует взаимосвязь и взаимопроникновение: эти картины мира не могут не пересекаться, поскольку именно язык является универсальным средством отражения человеческих знаний и представлений любого рода, и научно обоснованных, и ошибочных, искаженных. Например, следующие высказывания, взятые из живой разговорной речи и научной литературы, демонстрируют тот факт, что языковая и научная картины мира не противоречат друг другу: Смотри, молния сверкнула – сейчас дождь будет… Парит‑то как! Дышать нечем (из разговора). – Молния (мгновенный разряд скопившегося атмосферного электричества в воздухе; влекущее за собой грозу атмосферное явление) наблюдается в жаркую погоду при бурной конденсации водяного пара над перегретой сушей (из научной литературы); Сегодня тепло – снег тает (из разговора). – Под влиянием тепла снег обращается в жидкое состояние (из научной литературы). Иными словами, обыденное сознание не лишено реалистичности, адекватности миру; из реалистических представлений формируется научное знание; наивная (языковая) картина мира не исключает реалистических представлений об окружающей действительности, а наука, базируясь на опыте, наблюдениях, не лишена элементов обыденного сознания. Ср.: В голове кипят мысли; Сердце ушло в пятки; Душа рвется наружу. – Примеры того, что ЯКМ противоречит научным (реалистическим) представлениям о человеке и его составных частях.

Концептуальная картина мира богаче языковой, поскольку в ее образовании участвуют различные типы мышления. В то же время язык не мог бы выполнять роль средства общения, если бы он не был связан с концептуальной картиной мира (см.:Михайлова, 1972). ЯКМ – это лишь часть концептуальной картины мира, которая включает компоненты, соотнесенные с языковыми значениями. При таком понимании ЯКМ предстает как своеобразная система членения мира и форма его категоризации (см.: Булыгина, Шмелев, 1997).

Итак, ЯКМ не тождественна концептуальной, ей не присущ статус концептуальной (несмотря на то, что именно в языке отражены научные представления разных эпох), поскольку язык впитал на длительном пути своего развития как «правильные», так и «неправильные» взгляды на мир, что объясняется не только и не столько ошибками человеческого мышления, сколько равнодушием языка к абсолютной точности описания мира. Язык, столь «внимательный» к окружающему миру, зачастую остается безразличным к изменениям в миропонимании, мировоззрении людей. ЯКМ и мировоззрение – это вообще две разные, хотя и взаимодействующие сущности: одна языковая, семантическая, другая – философско‑гносеологическая, воплощаемая посредством языка, но тем не менее языку не принадлежащая. ЯКМ, будучи не чем иным, как внутренней естественносемиотической формой экспликации знания и шире – всей информации, сообщаемой в речи, не мешает отвлечь от нее (формы) внеречевое предметное содержание и выразить его иначе: средствами того же или другого языка или средствами какой‑либо невербальной знаковой системы (музыки, живописи, балета, кино). ЯКМ приспособлена к субъективно‑личностному статусу сознания человека, она «откликается» на различные человеческие интенции, мотивы, состояния, но при этом не навязывает человеку (субъекту речи‑мысли) тот или иной языковой способ интерпретации (концептуализации) действительности как единственно возможный (Одинцова, 2002, с. 8). В то же время ЯКМ отражает определенный способ восприятия и концептуализации мира, характерный для национальной культуры, и не может быть полностью изолирована от мировосприятия, мировоззрения говорящих на данном языке людей. ЯКМ отчасти формирует тип отношения человека к миру и задает нормы его поведения. Естественный язык отражает именно то в мировидении человека, в его отношении к миру, что исторически, национально, культурно детерминировано.

Н.Д.Арутюнова замечает: «Мир для современного человека двойственен. Он распадается на Универсум, или Чуждый мир (ср. «Оно» М.Бубера, «Autre» французских экзистенциалистов) и мир человеческого существования, «наличного бытия» (ср. «Dasien» М.Хайдеггера). Первый бесконечен, безграничен, но (в принципе) исчислим. Второй ограничен, конечен, но неисчислим. В Универсуме все подчинено законам, единым для всех. В мире человека царствует его величество случай: представления человека о жизни национально специфичны. Естественный язык отражает мир человека в национально специфических вариантах» (Арутюнова, 1995, с. 33).

В ЯКМ, как и в концептуальной, обнаруживаются и общечеловеческое, и национально специфическое, и личностное начала. Национальные ЯКМ могут иметь схожие интерпретации образов мира, основанные на общих ценностных установках и ориентирах (например, языки народов, проповедующих христианство, имеют много общего в интерпретации таких понятий, как добро и зло, ум и глупость и т. д.). В то же время отдельные личности, люди, говорящие на одном языке, могут иметь при определенных условиях сильно различающиеся ЯКМ. Удельный вес общечеловеческого, национально специфического и личностного в той или иной ЯКМ может быть различным. Иными словами, отмечая национально‑культурную специфичность картины мира того или иного языка, надо в то же время признать, что единая общая для национального языка картина мира вариативна (см.: Одинцова, 2002, с. 7). Так, можно говорить о разных ЯКМ как выделяемых на разных основаниях: с точки зрения субъекта, творящего ЯКМ, (например, ЯКМ нации; ЯКМ отдельной социальной группы; ЯКМ отдельной личности); с точки зрения объекта, образ которого воспроизводится субъектом‑творцом (например, картина мира того или иного материального (органического) объекта; картина мира неприродного (идеального) объекта). Названные ЯКМ могут рассматриваться исследователем в диахроническом или синхроническом аспекте. Например, можно говорить о ЯКМ нации (как субъекта) в ее историческом развитии или в определенных временных рамках; о картине мира человека (как объекта) в его историко‑временной целостности или о картине мира современного человека. В частности, в своей работе мы обращаемся к картине мира, или образу, человека (homo sapiens) как одного из объектов целостной современной русской ЯКМ.

Таким образом, языковая (наивная) картина мира определяется нами вслед за Ю.Н.Карауловым как «взятое в своей совокупности все концептуальное содержание языка» (Караулов, 1976, с. 245), не сводимое к целостной концептуальной картине мира, поскольку отражательная деятельность сознания количественно и качественно не сводима к отражательной деятельности языка, а характеризуется большим объемом и более высокой степенью достоверности.