2.2. «Мир идей» и этика Платона

Сократ отождествил законы, принятые в Афинском государстве, с истиной, и незаслуженное обвинение и казнь доказали как его мужество и верность своим взглядам, так и их уязвимость. В этом смысле можно сказать, что смерть Сократа стала источником прозрения для его последователей, и прежде всего для Платона, который понял, что даже принятые большинством населения законы могут не быть правильными, а истина и благо должны иметь объективный характер.

Жизнь. Платон – самый известный из учеников Сократа. О взглядах и деятельности самого Сократа мы узнаем прежде всего из произведений Платона, поскольку сам Сократ ничего не писал. В диалогах Платона именно Сократ чаще всего является главным действующим лицом.

Прозванный Платоном «широким» за крепкое телосложение, он в юности много путешествовал, в том числе в Италию и Египет, а возвратившись в Афины после неудачной поездки в Сицилию к тирану Дионисию, купил себе сад в афинском пригороде, называвшийся в честь героя Академа, и основал свою философскую школу. Она прославила не только самого Платона, но и слово «академия», которым теперь называют самые престижные научные учреждения. Платоновская Академия просуществовала 1000 лет и была закрыта византийским императором Юстинианом в 529 г. С ее закрытием закончилась античная философия.

Хотя жизнь Платона не очень ярка внешними событиями, он является примером теоретика‑мечтателя, который хотел практически применить свои идеи в масштабе небольшого государства. С этой целью он трижды отправлялся в Сицилию к тиранам Дионисию Старшему и Дионисию Младшему, чтобы устроить в их стране идеальное общество, основанное на его идеях. Платон считал, что коль скоро философы являются наиболее мудрыми из людей и, стало быть, самыми добродетельными, то они и должны управлять государством. Однако все кончилось тем, что Дионисии прогнали Платона и даже хотели продать его в рабство. Таким образом, хотя Платон в отличие от Сократа и не был судим и приговорен к казни, его мысли также не были воплощены в жизнь. Но у Платона, как и у Сократа, было много учеников. Надпись на алтаре, воздвигнутом в честь Платона, принадлежит самому известному из его учеников – Аристотелю: «Пришедший в славную землю Кекропии благочестиво учредил алтарь святой дружбы мужа, которого дурным и хвалить не пристало; он единственный или, во всяком случае, первый из смертных показал очевидно и жизнью своей и словами, что благой человек одновременно является и блаженным; но теперь никто и никогда не сумеет уже этого понять»¹.

Платон, подобно своему учителю, проявил мужество и в боях, и в мирной жизни. «Говорят также, что он один заступился за военачальника Хабрия, когда тому грозила смерть, и никто другой из граждан на это не решился; и когда он вместе с Хабрием шел на акрополь, ябедник Кробил встретил его и спросил: «Ты заступаешься за другого и не знаешь, что тебя самого ждет Сократова цикута?» – а он ответил: «Я встречался с опасностями, сражаясь за отечество, не отступлю и теперь, отстаивая долг дружбы»².

Этика. А вот что сообщает Диоген о взглядах Платона: «Душу он полагал бессмертною, облекающуюся во многие тела попеременно; начало души – числовое, а тела – геометрическое; а определял он душу как идею повсюду разлитого дыхания. Душа само движется и состоит их трех частей: разумная часть ее имеет седалище в голове, страстная часть – в сердце, а вожделительная – при пупе и печени»³.

Порожденный мир един, поскольку он чувственно воспринимаем, будучи устроен богом. Мир одушевлен, ибо одушевленное выше, чем неодушевленное. Мир есть изделие, предполагающее наилучшую причину⁴. О благе и зле он говорил так. Конечная цель заключается в том, чтобы уподобиться богу. Добродетель довлеет себе для счастья. Правда, она нуждается в дополнительных средствах – и в телесных, каковы силы, здоровье, здравые чувства, и в сторонних, каковы богатство, знатность и слава. Тем не менее без всего этого мудрец будет счастлив⁵. Благо бывает душевное, телесное и стороннее. Душевное благо – это, например, справедливость, разумение, мужество, здравомыслие и прочее подобное. Телесное благо – красота, хорошее сложение, здоровье, сила. Стороннее благо – друзья, счастье отечества, богатство¹.

Государственная власть бывает пяти родов: демократическая, аристократическая, олигархическая, царская и тираническая. «Демократическая власть – это та, при которой государством правит большинство, по своему усмотрению назначая законы и правителей. Аристократия – та, при которой правят не богатые, не бедные, не знаменитые, но первенство принадлежит лучшим людям в государстве. Олигархия (правление немногих) – та, где власти избираются по достатку: ведь богатых всегда меньше, чем бедных. Царская власть бывает или по закону, или по происхождению… Тирания – это власть единого правителя, достигнутая хитростью или силой»².

«Все сущее бывает или злом, или благом, или безразличным. Злом мы называем то, что всегда приносит вред: безрассудство, неразумие, несправедливость и прочее подобное. Благом мы называем противоположное этому. Ни зло, ни благо – это то, что иногда полезно, иногда вредно (например, гулять, сидеть, есть) или вовсе не полезно и не вредно»³.

Одним из главных достижений Платона является то, что он разработал концепцию, в соответствии с которой помимо нашего чувственного мира, который мы видим, слышим и т. д., существует еще мир сверхчувственный – мир идей. Наши понятия, которыми мы пользуемся, когда говорим: парта, дом, человек и т. п. – есть лишь отпечатки невидимого мира, существующего, но не данного нам в ощущениях, т. е. существуют не только отдельные дома, но и «дом» как таковой, как идея дома.

Платон действовал на основе уверенности Сократа в том, что благо – это то, что делает человека хорошим. Но как удостовериться в том, что идея блага общечеловечна, а не каждый понимает его по‑своему? Платон рассматривает возражение Менона о том, что у разных возрастных групп, полов своя добродетель. «А что же общее у всех видов добродетели», – задает вопрос Платон. И отвечает: «Идея добродетели». Что выше: благо какого‑нибудь человека, нации, класса или благо как идея? Отталкиваясь от представления Сократа о благе как таковом в общечеловеческом смысле, Платон создал «мир идей» с идеей блага как высшей. В этом смысле Платон действительно был учеником и продолжателем дела Сократа.

Надо, чтобы существовала объективная основа общечеловеческих ценностей, определяющая взгляды человека как такового. Это и обеспечивает «мир идей», а доказательством того, что мир идей задуман, исходя из этических задач, служит, во‑первых, то, что высшая идея – идея блага, во‑вторых, то, что диалоги, в которых сформулировано представление о мире идей, примыкают к сократическим, посвященным этическим проблемам, а сами содержательно посвящены им же; и, наконец, в‑третьих, то, что идеи Платона – это одновременно и идеалы.

Мир идей напоминает таблицу умножения, которую мы не слышим и не видим, но которой пользуемся при расчетах, когда, например, строим дом и т. д. Эти идеи есть как бы реально существующие вне нас отпечатки наших понятий, но Платон, наоборот, именно понятия, возникающие в мозгу человека, считал отпечатками мира идей, который представлялся ему даже более реальным, чем мир, подвластный нашим чувствам. Платон сравнивал людей, живущих на Земле, с обитателями пещеры, которым видны через единственное отверстие лишь тени проходящих по поверхности существ. В «стране идей» все совершенно и прекрасно, и каждая идея представляет собой вечный образец всего, что производит природа. «У Платона отношение идеи и материи мыслится как отношение отца и матери, а возникающее от этого брака детище есть любая реальная вещь»¹. Каждая идея представляет собой и идеал, к осуществлению которого на Земле следует стремиться. Платон соглашается с другими выдающимся древнегреческим философом Гераклитом, что в нашем мире все течет и все изменяется, но мир идей неизменен, как неизменны боги. Вот что об этом пишет Аристотель: «Смолоду сблизившись прежде всего с Кратилом и гераклитовскими воззрениями, согласно которым все чувственно воспринимаемое постоянно течет, а знания о нем нет, Платон и позже держался таких же взглядов. А так как Сократ занимался вопросами нравственности, природу же в целом не исследовал, а в нравственности искал общее и первый обратил свою мысль на определения, то Платон, усвоив взгляд Сократа, доказывал, что такие определения относятся не к чувственно воспринимаемому, а к чему‑то другому, ибо, считал он, нельзя дать общего определения чему‑либо из чувственно воспринимаемого, поскольку оно постоянно изменяется. И вот это другое из сущего он назвал идеями, а все чувственно воспринимаемое, говорил он, существует помимо них и именуется сообразно с ними, ибо через причастность эйдосам (идеям. – А. Г., Т. Г.) существует множество одноименных с ними [вещей]»².

Величие Платона в том, что он построил свое учение на всем материале предшествующей философии. Помимо Гераклита и Сократа, он использовал и представление Демокрита о том, что все состоит из мельчайших частиц – атомов (Демокрит использовал для их обозначения также слово «идея»), и учение Пифагора о том, что в основе всех вещей лежат числа, осуществив тем самым глубокий и всесторонний синтез древнегреческой философии.

Высшая из идей – идея блага. Мудрость как высшая из добродетелей – в этом Платон соглашался с Сократом – представляет собой познание идеи блага и способность воплотить ее в жизнь. «Страна идей» нужна была Платону для обоснования возможности познания вещей в мире, в котором «все течет и все изменяется» (ведь Платон соглашался с Гераклитом, что дважды нельзя даже войти в одну и ту же реку). Еще она нужна была, потому что этим Платон объяснял убеждение Сократа, что все люди приходят к одинаковым мыслям, ведь идеи по природе своей одинаковы для всех и содержатся в одном месте, откуда люди получают их. Наконец, есть еще одна причина. Платоновское учение характеризует страстное влечение к идеальному сверхчувственному миру (от него пошло выражение «платоническая любовь») и стремление сделать действительность насколько возможно полным отражением идеала (из– за чего он чуть было не поплатился жизнью, пытаясь устроить идеальное государство).

Платон создал объективную основу, дающую возможность постичь общезначимую для всех нравственную истину (т. е. узнать, что такое хорошо и что такое плохо) – сверхчувственный мир идей, и тем самым продолжил дело Сократа по созданию этики, сделав истины этики столь же объективными, как и истины математики и других наук. К этим истинам можно прийти через диалог и спор и через воспоминание мира идей, поскольку с ним нас связывает душа. Платон укрепил формальные основы этики, разработав представление о всеобщем разумном мире идеалов.

Души, по Платону, созерцали вечные идеи еще до того, как попали в тело человека, и они существуют после его смерти. Душа обрекается на земное существование на 10 тысяч лет и после смерти тела каждый раз попадает на небо или в Аид, смотря по поведению человека при жизни. Этим же определяется и то, в кого она снова воплотится. «Кто предавался чревоугодию, беспутству и пьянству… перейдет, вероятно, в породу ослов или им подобных животных»³. Это происходит на тысячном году пребывания души в потустороннем мире, и, таким образом, общее количество воплощений души, по Платону, равно 10. Душа способна к созерцанию мира идей и воспоминанию о своем пребывании в нем и благодаря этому идеи становятся доступны человеку.

Эти мысли Платона могут показаться странными и нелепыми, но безотносительно к происхождению души наличие врожденного платоновского знания, которое постепенно осознает душа (существующего в виде инстинкта), подтверждает современная наука генетика. Инстинкт есть у животных, и Сенека приводит такой пример: «Почему курица не бежит ни от павлина, ни от гуся, и бежит от еще не ведомого ей и куда меньшего ястреба?»¹. Знание генетически накапливается, иначе все живые существа погибали бы от неведомых им в первый раз опасностей.

У Платона добродетель основывается на первоначальных свойствах души, последние же возникают из отношения души к миру идей, особенно к высшей по отношению к понятию добродетели идее – идее блага. Платон выводил добродетели из структуры души, состоящей из разумной, страстной и вожделенной частей. Душа подобна колеснице, управляемой возничим – разумом и запряженной двумя крылатыми конями: страстью и вожделением. Государство также должно состоять из трех частей: класса правителей, воинов и ремесленников и земледельцев. Трем частям души и трем классам в государстве соответствуют три добродетели: мудрость, мужество и умеренность. Гармонию всех трех устанавливает четвертая добродетель – справедливость. Наибольшее благо в душе человека и в государстве – это единство и гармония, а наибольшее зло – раздор.

В своих этических воззрениях Платон исходил из предположения Сократа, что добродетель как положительное нравственное качество и знание тождественны, т. е. для того, чтобы правильно себя вести, достаточно знать, что хорошо и что плохо. Платон считал «нравственное поведение необходимым продуктом познания при помощи понятий, т. е. познания идей, так как понятия есть отпечатки сверхчувственных идей, и преимущественно познания высшей из них, идеи блага. Как в понятии блага находит свое выражение совершенная из идей, так высшая из добродетелей – мудрость представляет собой познание этой идеи и способность насколько возможно воплотить ее в жизнь»².

Считая вслед за Сократом, что высшая добродетель – мудрость, Платон ставит рядом и другие добродетели, основанные на природных данных, и дает классификацию четырех основных добродетелей, которые он нашел в народном сознании. Выводя добродетели, относящиеся к сфере чувств, Платон обогащает этику мотивами поведения человека, но еще ограничивает себя по методам нравственного совершенствования, замыкаясь в сфере разума. Платон говорил о мере и о низшей политической добродетели. Впоследствии Аристотель разовьет эти мысли.

Добродетель, по Платону, – вернейший путь к счастью. Счастье – цель жизни человека. В чем оно? В наслаждении? Наслаждение не может иметь абсолютной ценности, так как рождает все новые желания. Наслаждение ниже мудрости по своему значению. Высшее благо, по Платону, в сочетании знания и наслаждения по принципу меры, истины и красоты. А назначение человека – в уподоблении божеству.

Этика Платона образует единое целое с политикой, поскольку индивидуальная добродетель приобретает свое наполнение главным образом через отношение к государственной жизни республики как общего достояния. Сократ не обосновал наличие объективной нравственной истины, а говорил лишь об общезначимости знания, По Сократу, закон не может быть неправым, но это не так на практике, о чем свидетельствовало осуждение самого Сократа. Платон, понимая это, разделял реальную политическую практику и идеал политического устройства и пытался обосновать незыблемость идеала государства. Душа не только должна вспоминать истины – идеи, но человек своей деятельностью должен пытаться воплотить их в жизнь. Но собственные попытки Платона оказались безуспешны. «Платон жил и действовал в ту роковую эпоху античного мира, когда погибал старый миниатюрный, но культурно‑передовой и свободолюбивый классический полис. Вместо него нарождались огромные империи, абсолютно подчинявшие себе отдельную личность, но предоставлявшие ей широкое поле для разнузданной интимно‑субъективной жизни»¹. Сам Платон писал в диалоге «Государство»: «Такова тирания: она то исподтишка, то насильственно захватывает то, что ей не принадлежит, – храмовое и государственное имущество, личное и общественное – и не постепенно, а единым махом. Частичное нарушение справедливости, когда его обнаружат, наказывается и покрывается величайшим позором. Такие частичные нарушители называются, смотря по виду своих злодеяний, то святотатцами, то похитителями рабов, то взломщиками, то грабителями, то ворами. Ежели кто, мало того, что лишит граждан имущества, еще и самих их поработит, обратив в невольников, – его вместо этих позорных наименований называют преуспевающим и благоденствующим, и не только его соотечественники, но и чужеземцы, именно потому, что знают – такой человек сполна осуществил несправедливость»². Тем не менее Платон считал лучшим для воплощения идеального законодательства государство с тираническим правлением. Сиракузский тиран, продав его в рабство, практически продемонстрировал его заблуждение.

В некоторых своих диалогах Платон отходит от концепции тождества знания и добродетели, когда, например, заключает, что истинное воспитание состоит в том, чтобы человек радовался, чему следует, и испытывал страдание, когда следует. «Не оставим также без определения того, что мы подразумеваем под образованием. Ведь теперь, порицая или хваля воспитание отдельных лиц, мы называем одних из нас образованными, а других, причем иной раз прилагаем это обозначение и к людям, вся образованность которых заключается в умении вести мелкую торговлю, или крупную на море, и в тому подобном. В нашем же нынешнем рассуждении мы, очевидно, подразумеваем под образованием не это, а то, что ведет с детства к добродетели, заставляет человека страстно желать и стремиться стать совершенным гражданином, умеющим справедливо подчиняться или начальствовать. Только это, кажется мне, можно назвать образованием, ввиду данного в нашей беседе определения воспитания. Образование же, имеющее своим предметом и целью деньги, какую‑либо власть или какую иную мудрость, лишенную разума и справедливости, низко и неблагородно, да и вовсе недостойно называться образованием»³. Впоследствии Аристотель разовьет мысли своего учителя в стройную систему этики, хотя в ее практической реализации и он не преуспеет.