Принцип разделения властей: ш. Монтескье

Еще один французский мыслитель эпохи Просвещения Ш. Монтескье (1689–1755), известный как один из основоположников географической школы в социологии, сформулировал практические рекомендации, которые помешали бы государству узурпировать неотъемлемые права личности. Он выдвинул принцип разделения властей, значение которого, как показывает современная политическая ситуация, до сих пор многими не понято. Обоснование Монтескье таково. Если законы будет устанавливать исполнительная власть, то она будет учреждать законы, которые выгодны ей самой, короче говоря, превратится в деспотическую власть. Чтобы этого не случилось, необходимо, чтобы законы устанавливались иной ветвью власти, принимающей их, но не следящих за их исполнением. Точно так же обосновывается независимость судебной власти, наказывающей за нарушение законов. Если это поручить исполнительной власти, то она сможет не выполнять законы и использовать механизм наказания в отношении той части общества, преследовать которую ей выгодно, исходя из собственных интересов. Чтобы этого не произошло, необходима независимость третьей ветви власти – судебной. «Если власти законодательная и исполнительная будут соединены в одном лице или учреждении, то свободы не будет, так как можно опасаться, что этот монарх или сенат станет создавать тиранические законы для того, чтобы также тиранически применять их. Не будет свободы и в том случае, если судебная власть не отделена от власти законодательной и исполнительной… Все погибло бы, если бы в одном и том же лице или учреждении… были соединены эти три власти» (Монтескье Ш.Л. Избранные произведения. М., 1955, с. 290). Вопреки Т. Гоббсу, который считал, что разобщенные ветви уничтожат друг друга, Монтескье полагал, что они вполне могут сосуществовать, взаимно друг друга сдерживая. Итак, одна ветвь власти – законодательная – принимает законы, не исполняя их и не осуждая за их невыполнение, вторая исполняет их, не принимая и не осуждая, а третья наказывает за нарушение законов, не принимая их. Монтескье сформулировал одно из основополагающих положений политической теории. В современной политологии положительная роль принципа разделения властей связывается с образованием сдержек и противовесов. Стремление к взаимному контролю исполнительной и законодательной властей и к слежению за ними обоими со стороны судебной власти есть, говоря языком кибернетики, действие механизма обратной связи и гомеостаза.

Права человека: т. Пейн

Родившийся в Англии и эмигрировавший в Америку Т. Пейн (1737–1809) во главу угла поставил проблему обеспечения прав человека. Человек может быть несчастен при любом общественном строе, будь то монархический или конституционный. Разобраться в том, почему так происходит, легче при монархическом строе. «Абсолютные монархии (хотя они и являются позором для человеческой природы) имеют то преимущество, что они просты. Если люди страдают, они знают, кто источник их страданий, знают и лекарство и не теряются в разнообразии причин и целебных средств. Но конституция Англии настолько сложна, что нация может страдать годами, не будучи в состоянии раскрыть источник своих бед» (Антология мировой политической мысли. Т. 1. М., 1997, с. 488).

Пейну принадлежит разделение понятий «общество» и «правительство» (можно было бы сказать «гражданское общество» и «государство», а К.С. Аксаков разделял «страну» и «государство»). «Общество, – писал Пейн, – создается нашими потребностями, а правительство – нашими пороками; первое способствует нашему счастью положительно, объединяя наши благие порывы, второе же – отрицательно, обуздывая наши пороки; одно поощряет сближение, другое порождает рознь. Первое – это защитник, второе – каратель. Общество в любом своем состоянии есть благо, правительство же и самое лучшее есть лишь необходимое зло, а в худшем случае – зло нестерпимое» (там же, с. 487). Назначение и цель правительства, по Пейну, обеспечение свободы и безопасности граждан. «Человек вступил в общество не затем, чтобы стать хуже, чем он был до этого, или иметь меньше прав, чем прежде, а затем, чтобы лучше обеспечить эти права. В основе всех его [человека] гражданских прав лежат права естественные… Естественные права суть те, которые принадлежат человеку по праву его существования. Сюда относятся все интеллектуальные права, или права духа, а равно и право личности добиваться своего благоденствия и счастья, поскольку это не ущемляет естественных прав других. Гражданские права суть те, что принадлежат человеку как члену общества» (там же, с. 491). Вопреки Гоббсу, Пейн считает, что человек в государстве не отказывается от своих прав, а отказывается от осуществления одних желаний, чтобы были обеспечены другие. Прежде всего, сюда относятся безопасность и защита, интеллектуальные (в том числе свобода совести) и юридические права.

Из данных посылок Пейн делает три вывода:

1) гражданские права получаются в обмен на естественные права;

2) гражданская власть представляется соединением естественных прав, которые личность не в силах осуществить самостоятельно и которые тем самым бесполезны для нее, но, будучи собраны воедино, становятся полезны всем. Это напоминает строчки Маяковского: «плохо человеку, когда он один, плохо одному, один не воин… Но если в партию сгрудились малые…» (по Пейну в государство);

3) власть, полученную от соединения естественных прав, не могущих быть осуществленными отдельной личностью, нельзя использовать для посягательства на естественные права, сохраняемые личностью.

Т. Пейн выделяет три источника возникновения государства: суеверие, силу и общие интересы общества и общие права человека. В первом случае имеет место господство духовенства, во втором – господство завоевателей, в третьем – разума.

Пейн склонен идеализировать человека. Аналогично П.А. Кропоткину он считал, что «люди лучше учреждений». Можно сказать, что хорошему человеку государство мешает, а плохого наказывает (в лучшем случае), и надо, чтобы второе осуществлялось, а первое нет, что столь же невозможно, как и ситуация, когда люди не совершают плохих поступков. Чем хуже люди, тем более необходимо государство («ведь если бы веления совести были ясны, определенны и беспрекословно исполнялись, то человек не нуждался бы ни в каком ином законодателе» – там же, с. 487), но тем и хуже оно будет, потому что каждый народ имеет то правительство, которое заслуживает. Здесь порочный круг, из которого человечество не смогло выбраться. Он оправдывает возникновение анархизма и делает невозможным его воплощение в жизнь.

Пейн поддерживал концепцию «общественного договора» и писал, что «имеются все основания предположить, что сами индивиды, каждый в соответствии со своим личным и суверенным правом, вступили в договор друг с другом для образования правительства; и это единственный способ, каким имеет право создаваться правительство, и единственная основа, на которой они вправе существовать» (там же, с. 493). Современные антропологические исследования не подтверждают гипотезу образования государства подобным образом.

Критикуя английское государство, Пейн назвал его «рынком, где у каждого человека своя цена и где порок служит предметом купли‑продажи за счет обманутого народа» (там же, с. 496). Пройдет сто с небольшим лет и в новой теории демократии Й. Шумпетера образ политического рынка будет использован в положительном смысле.