Риторика для говорящего и риторика для слушающего

Долгие годы своего существования риторика оставалась наукой в помощь говорящему, но не слушающему. Новые подходы к риторике развиваются с семидесятых годов XX в.

Риторика для говорящего помогает эффективно построить речь. Слушающий и говорящий имеют общие цели. Эти цели могут быть коммуникативными и некоммуникативными. Коммуникативные цели, связанные с общением, заключаются в том, что говорящий и слушающий заинтересованы во взаимопонимании. Уже отсюда следует необходимость риторики для слушающего.

Но что же это за убеждающее слово, если оно требует от слушателя какой‑то подготовки, специальных риторических знаний? Для адекватного восприятия речи нужно, чтобы не только говорящий, но и слушающий опирались на сходные представления об ораторском искусстве. Точнее, они должны опираться, во‑первых, на представление об ораторской речи как таковой и, во‑вторых, на данную национальную традицию.

Стилистические приемы воспринимаются слушающим и читающим адекватно только на основе имеющегося у них языкового опыта. Ироническое употребление слов в противоположном значении (отлично, сказанное в знак осуждения) возможно только потому, что мы уже подготовлены к такому употреблению предшествующим опытом. Знаменитый римский ритор Марк Фабий Квинтилиан заметил, что фигуры отличаются от речевых ошибок только тем, что опираются на соответствующие образцы. Если бы мы не знали, что такое риторический вопрос, мы предполагали бы, что на него надо отвечать, допустим, на знаменитое «И ты, Брут?» – «Да, это я, Брут». Наивный слушатель, скажем, ребенок, именно так и воспринимает риторические приемы. Чем больше слушатель знает о риторике, тем точнее, лучше понимает он оратора.

Некоммуникативные, выходящие за рамки словесного общения цели (например, цель продать товар), тоже могут совпадать. Ведь если товаропроизводитель заинтересован продать свой товар и поэтому рекламирует его, то покупатель заинтересован в приобретении товара, поэтому он читает или слушает рекламный текст.

Но не коммуникативные цели могут и не совпадать. Товаропроизводитель может быть заинтересован в том, чтобы скрыть одни качества своего товара или преувеличить другие.

Когда говорящий выходит за пределы общих некоммуникативных целей, он скрывает и часть своих коммуникативных целей. Он стремится быть понятым не до конца. Известно, например, что ложь может скрываться за двусмысленностью речи. Так, на принципе омонимии (двусмысленности) построены «лукавая» речь духов в «Макбете» Шекспира и знаменитое предсказание «примешь ты смерть от коня своего» в «Песне о вещем Олеге» Пушкина.

Призраки говорят Макбету:

Лей кровь и попирай людской закон.

Макбет для тех, кто женщиной рожден.

Неуязвим.

Но Макдуф, покаравший Макбета, не рожден, а «вырезан до срока из чрева матери». Точно так же и пушкинский Олег принимает смерть от коня, хотя конь к этому времени уже пал.

Итак, прорисовывается скрытая граница различия между убеждением и манипулированием. Риторика с позиции слушающего учит распознавать случаи манипулирования, избавляет от неконструктивного отношения к чужой речи, когда с порога отметается заведомая ложь.

Цель обеих риторик – для говорящего и для слушающего – создать и распознать доброкачественную речь и укрепить к ней доверие, без чего ни одно общество существовать не может.