Игровые концепции культуры

Игровые концепции культуры – это культурологические программы исследования и описания проблематики генезиса культуры, в основе которых лежит тезис о том, что игра (вид непродуктивной человеческой деятельности, мотивом которой является не результат, а сам процесс) выступает предпосылкой возникновения и развития всех форм культуры.

Интерес к феномену игры характерен для многих великих умов человечества. В частности, еще Платон высказывал в своих диалогах идею о том, что весь Космос в определенном смысле устроен как некое пространство игры. Позднее об игре в контексте разработки эстетической проблематики много писали немецкие мыслители – Кант, Шиллер и др.

Однако настоящей «властительницей дум», игра становится, только в первой половине ХХ столетия, когда миру стремительно движущемуся от одной большой войны до второй, казалось бы, было совсем не до игр. В каком-то смысле, внимание к игровой компоненте культуры было попыткой интеллектуальной элиты противостоять грядущей катастрофе, разобраться в причине тех конфликтов, которыми ознаменовался ХХ век и если не преодолеть их, то хотя бы осмыслить.

Автором наиболее известной предвоенной игровой концепции культуры является голландский историк и теоретик культуры Йохан Хейзинга. Игра, в концепции Хейзинга, - это культурно-историческая универсалия. В своей работе «Homo ludens» (лат. «Человек играющий») Хейзинга пытается показать, что игра является фундаментом, на котором выстраивается вся человеческая культура. Тезис, который Хейзинга проводит рефреном через весь свой фундаментальный труд, гласит, что игра – это нечто большее, нежели практика развлечения или отдыха, игра – это нечто имеющее отношение к форме существования всего живого в этом мире, принцип гармонизации мироздания, творческое начало, согласуясь с которым животные в природе, а человек в культуре могут избежать конфликтов с себе подобными.

В творчестве философа-феноменолога Эйгена Финка, в целом соглашающегося с Хейзинга в том, что игра является универсальным стержнем культуры, делается, однако, акцент на том, что игра в животном мире и игра у человека – это феномены, которые никак нельзя рассматривать как гомологически подобные. В работе «Основные феномены человеческого бытия», Финк выделяет игру в качестве таковых (наряду с трудом, любовью, смертью, властью и пр.) и предлагает опыт философского анализа манифестаций игры в культуре, как исключительно антропологических. Финк указывает на факт наличия у человека воображения и фантазии, в которых, по его мнению, следует искать специфику собственно «человеческого» и «культурного» в игре.

Кроме Хейзинги и Финка, о сущности игры в контексте анализа культурного состояния предвоенного мира высказались еще два крупных мыслителя – испанский философ Х. Ортега-и-Гассет и немецко-швейцарский писатель. Г. Гессе.

Ортега-и-Гассет противопоставляет непрагматичную игру духовной «элиты» общества тому утилитарно-потребительскому духу, который захлестнул Европу и который он связывал с появлением т.н. «массовой культуры». Г. Гессе в своем романе «Игра в бисер» критикует идею «элитарности» как способа сохранения творческого и духовного начала культуры, анализирует те искушения, которые таит в себе идея толкования игры как самодовлеющего, понятного только «элите» принципа ее функционирования.

В послевоенные годы интерес к игре среди западных исследователей культуры отнюдь не уменьшился, хотя от анализа общетеоретических вопросов культуры он теперь смещается в сторону анализа частных явлений культурной практики, ее различных форм, социальных феноменов и т.д. Среди тех, кто обращался к проблематике игры, можно назвать Л. Витгенштейна, Х.-Г. Гадамера, Ж. Деррида и др.