Сцена 8

Осип – уезжать отсюда надо. Ей-богу. Давно пора

Х – вздор. Зачем? Дурак. Ты что не видишь, как меня здесь принимают?

Осип – не ровен час, ещё другой, настоящий приедет

Х – нет, нет, не хочу. Мне хочется ещё немножко пожить. Давай завтра?

Осип - а что завтра? Лучше сейчас ехать, ведь вас за кого-то другого принимают, и батюшка будет гневаться, потому что здесь замешкались!

Х - ну хорошо, хорошо. Только сначала отнесёшь письмо. Я воображаю, Тряпичкин умрёт со смеху. Спешу уведомить тебя, душа Тряпичкин, какие со мной чудеса приключились… умрёт со смеху… (Осип уходит. Появляются Иванова и Пошлёпкина)

Вместе – милости прошу… милости прошу…

Х – да кто вы такие? Осип!

Иванова – унтет-офицерская жена Иванова

Пошлёпкина – здешняя мещанка Февронья Пошлёпкина, отец мой.

Х – говори ты, что тебе нужно

Пош – на городничего челом бью.

Х – а что такое?

Пошл – мужа моего приказал забрить в солдаты. А по закону нельзя: он женатый

Х – как же так?

28

Пошл – а вот так. Следовало взять сына портного. А его родители богатый подарок дали. Тогда хотели взять сына купчихи Пантелеевой. А Пантелеева принесла жене городничего полотна 3 штуки. Так он ко мне: «На что, говорит, тебе муж? Он тебе и не нужен совсем.» Как это не нужен? Мне то лучше знать нужен или нет. Сделай так, чтоб всей родне его не довелось видеть света божьего, а если есть тёща, так чтоб и тёще его…

Х – хорошо, накажем мерзавца. А что у тебя? Говори только коротко

Иванова – на городничего жалуюсь. Высек, батюшка.

Х – высек?

И – по ошибке. Бабы то наши разругались на рынке, а полиция подоспела, да и схвати меня. Да так отрапортовали, что 2 дня сидеть не могла. Извольте видеть.

Х – не надо. Что же теперь делать?

И – да, делать-то, конечно нечего. Но вели ему заплатить штраф. Мне от денег отказываться нельзя. Они бы мне очень пригодились.

Х – хорошо, ступайте, я распоряжусь. Надоели, чёрт возьми. Осип, никого не пускать. (заходит Марья Антоновна. Пугается )

МА – ах

Х – куда вы намерены были идти?

МА – а я никуда не шла, я думала, не здесь ли маменька

Х – нет, нет, нет, её здесь нет

МА – я вам помещала, вы занимались важными делами

Х – ваши глаза

29

МА – что?

Х – ваши глаза… ой, какой платочек… как бы я хотел, сударыня, быть вашим платочком, чтобы обнимать вашу лилейную шейку.

МА - сегодня странная погода

Х – а ваши губки, сударыня лучше всякой погоды

МА – а вы не могли бы мне лучше написать, на память, в альбом какие-нибудь стишки

Х – требуйте. Требуйте, какие стихи вам

МА – какие-нибудь эдакие… хорошие

Х - да что стихи… я их много знаю. Пожалуй, хотя бы вот это: « О ты, что в горести напрасно на бога ропщешь, человек. Внимай, коль ревностью ужасной он кинул ад из тучи рек. Сквозь вихрь, сквозь град, сквозь дождь блистая…» я других сейчас не могу припомнить. Я вам лучше вместо этого представлю свою любовь, которая от вашего взгляда…

МА – любовь? Я никогда не знала, что такое любовь

Х – нам лучше будет сидеть близко друг к другу

МА - для чего же близко? Всё равно и далеко

Х - от чего же далеко? Всё равно и близко… это вам только кажется, что близко. А вот вы вообразите себе, что далеко, далеко…

МА – что-то как будто пролетело, сорока, или какая другая птица…

Х – сорока… (накрывает одеялом. Входит мать)

АА – какой пассаж

МА – я маменька

30

АА - прочь пошла. ( находит Хлестакова) я признаться приведена в такое изумление. Вы встаньте, встаньте, здесь пол совсем не чист

Х - вы видите, вы видите, я сгораю от любви. Нет, на коленях. Непременно на коленях… я хочу знать, что мне суждено? Жизнь или смерть?

АА – ну, я не вполне понимаю значение ваших слов. Если не ошибаюсь, вы делали декларацию насчёт вот этой моей дочери?

Х – нет, я люблю вас. С пламенем в груди, прошу руки вашей

АА – ну я же в некотором роде замужем

Х – это ничего, для любви нет различий. Карамзин сказал: «Законы осуждают» мы удалимся под сень струй… руки вашей, прошу руки вашей…

МА – какой пассаж.

АА – ну что ты? К чему это? Зачем это? Что это за ветреность? Вбежала, как какая-то кошка угорелая. Ну что ты нашла такого удивительного? Что тебе в голову взбрело? Как будто дитя какое-то трёхлетнее. Ну совершенно не похоже, не похоже совершенно, чтобы ей 18 лет.

МА – я право маменька не знала…

АА – у тебя ещё ветер какой-то в голове… ты берёшь пример с дочерей Ляпкина-Тяпкина. Тебе не нужно с них пример брать. Тебе есть с кого пример брать. Перед тобой мать твоя…

Х – (хватая дочь) Анна Андреевна, не противьтесь нашему благополучию, благословите… решайте, жизнь или смерть.

АА – ну, вот видишь, вот видишь: из-за тебя, этакой дряни, гость изволил стоять на коленях, ты не достойна такого счастья.(постель)

31

(входит городничий) – ваше превосходительство, не погубите. Честью уверяю, унтер-офицерша сказала вам будто я её высек. Так это не так. Она врёт, ей-богу врёт. Она сама себя высекла.

АА – Антон, Антоша, да знаешь ли ты, какой чести удостаивает нас Иван Александрович? Он просит руки нашей дочери.

Гор – ты рехнулась, матушка. Не извольте гневаться. Ваше превосходительство: она немного с придурью, такова же была и мать её.

Х – да, я точно прошу руки, я влюблён

Гор – не могу поверить счастью, ваше превосходительство

АА - ну когда говорят тебе

Гор – не смею верить, не достоин такой чести.

Х – отдайте, отдайте. Я отчаянный человек. Я решусь на всё: когда застрелюсь, вас под суд отдадут

АА – ну какой же ты чурбан, Антоша.(бежит за иконой) Благословляй скорей. (выходят чиновники, выносят свечи)

Гор – благослови вас бог, а я не виноват.(бракосочетание)

Осип – лошади готовы.

Х – прощайте, Антон Антонович, прощайте Анна Андреевна, прощайте душенька, Марья Антоновна

Гор – вы уже изволите ехать?

Х – а это на одну минуту только, к дяде

Гор – когда же прикажете ожидать вас?

Х – завтра или послезавтра

32

Гор – не нужно ли чего в дорогу, вы нуждались в деньгах(дают в дорогу денег, ковёр, и прочее)

Х – признаюсь, мне нигде не оказывали такого приёма. Прощайте душенька, прощайте, Анна Андреевна, маменька, прощайте, Антон Антонович, папа!