1 См.: Стрекозов в.Г. Указ. Раб. С.34-35. 140

­ чивающими выполнение должностными лицами и гражданами воз­ложенных на них обязанностей¹.

Интересно мнение Е.К. Глушко, который понимает под воен­ным положением особый правовой режим, характеризующийся сле­дующими основными признаками:

а) централизованным руководством;

б) упрощенной процедурой принятия решений и применения­мер юридической ответственности;

в) ограничением конституционных прав и свобод граждан.

По мнению данного автора, новое законодательство о воен­ном положении должно решать следующие задачи:

а) совершенствование оперативного управления Вооружен­­ными Силами и другими войсками и их действиями;

б) стабилизация существующей системы общественных от­­ношений в чрезвычайных условиях;

в) обеспечение работы государственных институтов;

г) поддержание надлежащего состояния общественного по­­рядка и безопасности².

Исследование изложенных выше мнений показывает, что в той или иной мере они тождественны в главном, а именно характе­ризуя режим военного положения как особый правовой режим, отли­чающийся централизованным руководством и усилением полномо­чий военных властей, ограничением отдельных прав и свобод граж­дан, усилением мер правовой ответственности в целях обеспечения данного режима, поддержания общественного порядка и безопасно­сти. Приведенная оценка режима военного положения заслуживает одобрения не только с учетом критического осмысления историче­ского опыта его применения в нашей стране, но и основных на­правлений развития современного законодательства Российской Федерации о военном положении. В этой связи важно, что впервые в законодательстве Российской Федерации в ст. 19 Закона РФ «Об обороне»³ нормативно установлено определение режима военного положения как особого правового режима деятельности органов го­сударственной власти, иных государственных органов, органов ме-

¹ См.: Комментарий к Конституции Российской Федерации: 2-е изд / Под ред. Л.А. Окунькова. - М., 1996. С. 390.

См.: Научно-практический комментарий к Конституции Российской Феде­рации / Под ред. В.В. Лазарева. - М., 1997. С. 400. ⁵ СЗ РФ. 1996. № 23. Ст. 2750.

141

­стного самоуправления и организаций, предусматривающего огра­ничение прав и свобод, вводимого на всей территории Российской Федерации или в отдельных ее местностях в случае агрессии или непосредственной угрозы агрессии против Российской Федерации.

Из числа других оснований для введения на территории Рос­сии режима военного положения, предусмотренных ст. 87 Конститу­ции Российской Федерации и ст. 19 Закона РФ «Об обороне», указы­вается агрессия или непосредственная угроза агрессии против Рос­сийской Федерации. Других оснований федеральным законодатель­ством предусмотрено быть не может. Изложенные условия введения военного положения имеют исчерпывающий характер и расшири­тельному толкованию не подлежат.

Основания объявления режима военного положения (по причинам внешней опасности) отличаются от оснований применения в России предусмотренной ст. 88 Конституции Российской Федера­ции другой исключительной меры - чрезвычайного положения. Со­гласно ст. 4 Закона РСФСР от 17 мая 1991 г. «О чрезвычайном по­ложении»¹ данные основания могут заключаться в довольно широ­ком перечне условий: попытки насильственного изменения консти­туционного строя, межнациональные конфликты, стихийные бедст­вия, эпидемии и другие обстоятельства, угрожающие жизни и безо­пасности граждан или нормальной деятельности государственных институтов.

Характерно, что основание введения режима военного поло­жения по причинам внутреннего характера было практически изна­чально исключено еще на Конституционном совещании в стадии разработки и обсуждения проекта Конституции Российской Федера­ции². В п. 3 ст. 87 Конституции Российской Федерации указывается, что режим военного положения определяется федеральным консти­туционным законом. Что же касается оснований его введения, то они определены в п. 2 ст. 87 Конституции Российской Федерации и могут быть лишь несколько уточнены и конкретизированы в федеральном конституционном законе.

Следует отметить, что в послевоенной советской юридиче­ской науке под военным положением понимался специальный пра­вовой режим, который может вводиться государством по всей стране

¹ Ведомости РСФСР. 1991. № 22. Ст. 773.

² См.: Конституционное совещание. Стенограммы. Материалы. Документы. -­М., 1995.

142

­или в отдельных ее местностях не только в случае войны, но и в иных условиях чрезвычайной обстановки (восстание, стихийное бед­ствие и т.п.)¹. На наш взгляд, данная позиция была основана только на том, что в тот период не предусматривалось четкого разграниче­ния между понятиями военного положения и чрезвычайного положе­ния.

В связи с принятием в 1993 году Конституции Российской Федерации данная точка зрения не может быть поддержана. Это связано с тем, что какие-либо причины исключительного характера, непосредственно не связанные с угрозой внешней военной опасно­сти, уже не могут служить основаниями введения в стране или ее отдельных местностях военного положения как не предусмотренные в качестве таковых в ст. 87 Конституции Российской Федерации.

Устаревшие взгляды советской юридической науки находят продолжение и в работах современных авторов, не всегда в полной мере учитывающих реалии современного конституционного зако­нодательства. Вызывает, например, сомнение точка зрения авто­ров А. П. Короткова и Ю.Ю. Соковых о том, что режим военного по­ложения «соответствует внутреннему вооруженному конфликту вы­сокой интенсивности» и «приходит на смену режима чрезвычайного положения, которое оказывается недостаточным для ликвидации кризиса и допускает применение Вооруженных Сил для подавления антиправительственных вооруженных формирований». По мнению данных авторов угроза агрессии против России также может являть­ся основанием введения военного положения «помимо внутреннего вооруженного конфликта», то есть является как бы не основной при­чиной объявления в стране режима военного положения². Подобная точка зрения противоречит требованиям ст. 87 Конституции Россий­ской Федерации.

Для понимания оснований введения режима военного поло­жения представляется необходимым обратиться и к нормам между­народного права. Определение агрессии дано в ст. 1 Резолюции, принятой XXIX сессией Генеральной Ассамблеи ООН 14 декабря 1974 года, которой закреплено, что агрессией является применение вооруженной силы государством против суверенитета, территори-

¹ См.: Юридический энциклопедический словарь / Под ред. А.Я Сухарева -­М„ 1984.

² См., например: Большой энциклопедический словарь / Под ред. AM Про­­хорова. -М., 1997.

143

­альной неприкосновенности или политической независимости дру­гого государства или каким-либо другим образом, несовместимым с Уставом ООН. При этом согласно п. b термин «государство» вклю­чает там, где это уместно, понятие «группы государств». В ст. 3 Ре­золюции конкретизировано, что в качестве акта агрессии, независи­мо от объявления войны, будет квалифицироваться:

«а) вторжение или нападение вооруженных сил государства на территорию другого государства или любая военная оккупация, какой бы временный характер она не носила, являющаяся результа­том такого вторжения или нападения, или любая аннексия с приме­нением силы территории другого государства или части ее;

2. бомбардировка вооруженными силами государства терри­­тории другого государства или применение любого оружия государ­­ством против территории другого государства;

3. блокада портов или берегов государства вооруженными­силами другого государства;

4. нападение вооруженными силами государства на сухопут­­ные, морские или воздушные силы или морские и воздушные флоты­другого государства;

5. применение вооруженных сил одного государства, нахо­­дящихся на территории другого государства по соглашению с при­­нимающим государством, в нарушение условий, предусмотренных в­соглашении, или любое продолжение их пребывания на такой тер­­ритории по прекращении действия соглашения;

6. действие государства, позволяющего, чтобы его террито­­рия, которую оно предоставило в распоряжение другого государства,­использовалась этим другим государством для совершения акта аг­­рессии против третьего государства;

д) засылка государством или от имени государства воору­женных банд, групп и регулярных сил или наемников, которые осу­ществляют акты применения вооруженной силы против другого го­сударства, носящие столь серьезный характер, что это равносильно перечисленным выше актам, или его значительное участие в них»¹.

В соответствии со ст. 4 Резолюции этот перечень актов не является исчерпывающим, так как Совет Безопасности ООН может определить и другие акты, представляющие собой агрессию.

¹ Действующее международное право: Т. 2 / Сост. Ю.М. Колосов, Э.С. Крив-чикова. - М., 1997. С. 200-201.

144

­В связи с вышеизложенным можно сделать вывод, что при­знание применения иностранным государством (группой государств) вооруженной силы актом агрессии против Российской Федерации должно осуществляться исходя из общепризнанных принципов и норм международного права, как это предусматривается п. 4 ст. 15 Конституции Российской Федерации.

Однако более сложным представляется определение инсти­тута непосредственной угрозы агрессии. В связи с этим необходимо заметить, что угроза военной агрессии рассматривается в качестве основания введения военного положения и конституционным зако­нодательством зарубежных государств. В частности, на основании Закона от 24 июня 1968 г. Конституция ФРГ дополнена разделом Х-а «Состояние обороны» (ст. 115-а - 115-1), которым предусмотрена возможность введения военного положения в случае угрозы воору­женной агрессии. Однако непосредственно понятия такой угрозы в немецком законодательстве не содержится, поскольку решение дан­ного вопроса фактически делегировано высшим представительным органам власти Германии. Данный факт должен констатироваться в каждом конкретном случае большинством голосов Бундестагом (по предложению Федерального правительства и с одобрения Бундес­рата).¹

Характерно отметить, что возможность введения режима во­енного положения в случае угрозы вооруженного нападения преду­смотрена конституционным законодательством ряда государств -членов СНГ.

Примечательно, что определения понятия такой угрозы кон­ституции данных государств также не имеют. Режим военного поло­жения может быть объявлен в случае непосредственной угрозы воо­руженного нападения (военной или внешней угрозы) и в некоторых странах Европы (Венгрии, Польше, Греции)².

В соответствии с вышеизложенным представляется, что не­посредственная угроза агрессии рассматривается в качестве осно-

К онституция ФРГ // Конституции зарубежных государств - М , 1997 С 188,212-216.

² См.: п. "h" ч. 3 ст. 19 Конституции Венгерской Республики // Конституции государств Центральной и Восточной Европы. - М. 1997 С 100; ст 230 Конституции Республики Польша // Конституционное (государственное) пра­во зарубежных стран. - М., 1997. Т. 3. С. 739; ст. 48-2 Конституции Греции от 9 июня 1975 г. // Конституции зарубежных государств. - М , 1997 С 388-389

10-580 145

­ вания для введения военного положения не только в Конституции Российской Федерации, но и в конституциях ряда других государств, которые, однако, не содержат исчерпывающего понятия такой угро­зы.

Зарубежный опыт по рассматриваемому вопросу свиде­тельствует о многообразии подходов к законодательному опреде­лению оснований введения военного положения. В частности, зако­нодательство некоторых государств Восточной Европы (Албании, Болгарии) предусматривает в качестве особого основания введения военного положения необходимость выполнения обязательств, вытекающих из международных договоров, что прямо не преду­сматривается законодательством Российской Федерации. Однако Законом РФ «Об обороне» установлено, что в случае необходимо­сти выполнения международных договоров в Российской Федерации федеральным законом может быть объявлено состояние войны и с этого момента наступает военное время. Режим военного положе­ния может быть введен и в подобной ситуации, но, как нам пред­ставляется, лишь при наличии рассмотренных признаков агрессии или ее непосредственной угрозы.

Кроме того, следует иметь в виду, что Закон РФ «Об оборо­не» выделяет в качестве отдельного основания объявления военно­го положения факт возникновения вооруженных конфликтов, на­правленных против Российской Федерации, что можно отнести к не­посредственной угрозе агрессии. Отсюда можно сделать вывод, что с учетом возможного появления новых угроз национальной безопас­ности России понятие непосредственной угрозы агрессии может иметь различное содержание, которое крайне сложно четко ограни­чить конкретными рамками закона.

Исходя из вышеизложенного, непосредственной угрозой аг­рессии может являться: объявление иностранным государством (группой государств) войны Российской Федерации, необоснованная концентрация вооруженных сил иностранного государства (группы государств) на государственной границе Российской Федерации, проведение в иностранном государстве (группе государств) мобили­зации, возникновение вооруженных конфликтов, направленных про­тив Российской Федерации, а равно иные действия иностранного государства (группы государств), включая заявления, сообщения и демонстрацию силы, осуществляемые в нарушение общепризнан­ных принципов и норм международного права, реально указываю-

146

­щие на подготовку к агрессии против Российской Федерации. Не вы­зывает сомнения, что предлагаемое понятие требует тщательного осмысления и дальнейшей доработки в ходе рассмотрения законо­проекта о военном положении.

Вопрос о возможности применения Вооруженных Сил Рос­сийской Федерации совместно с другими войсками, воинскими фор­мированиями и органами по причинам внутреннего характера, то есть не по их прямому предназначению (по отношению к незаконным вооруженным формированиям, представляющим собой угрозу на­циональным интересам Российской Федерации), в соответствии с Федеральным законом «Об обороне» (п. 6 ст. 4 и п. 3 ст. 10) и Кон­цепцией национальной безопасности Российской Федерации должен решаться Президентом Российской Федерации на основании специ­ального федерального закона и не связан напрямую с объявлением в стране или ее отдельных местностях режима военного положения.

Для понимания характерных черт и содержания режима во­енного положения представляется необходимым рассмотреть при­знаки данного режима не только в России, но и в некоторых других государствах. Следует отметить, что правовое регулирование ре­жима военного положения в ряде западноевропейских стран и США являлось предметом достаточно тщательного изучения советскими правоведами, которые расценивали этот режим как способ укрепле­ния позиций милитаризма и потому подвергали его существенной критике. В связи с этим можно использовать в работе данные иссле­дований советской юридической науки 60-х - 80-х гг., однако, учиты­вая их характер и излишне политизированную направленность, только с определенными оговорками.

Заслуживает некоторого внимания вывод Ю.И. Авдеева о том, что характерной особенностью исключительных мер в наиболее развитых государствах мира является их универсальность и распро­странение на все основные области общественно-политической жизни. Проведенное им исследование законодательств ряда зару­бежных стран о военном и чрезвычайном положении¹ не потеряло своей актуальности и в современных условиях и позволяет выде­лить наиболее типичные признаки указанных исключительных ре­жимов, к которым, в частности, относятся:

¹ См.: Чрезвычайное законодательство ФРГ. С. 19-21.

­I0*

­147

1. ­Переход высшей власти в стране в руки военной админи­­страции, сопровождаемый либо роспуском представительных орга­­нов, либо фактическим прекращением их деятельности.

2. Значительное расширение полномочий административно­­го аппарата и правоохранительных органов.

3. Отмена (или приостановление) основных конституционных­прав и свобод граждан или их ограничение.

4. Прямая легализация для государственных органов бес­­препятственного, без соблюдения обычной процедуры, проведения­обысков, арестов, установление цензуры; легализация подслушива­­ния телефонных разговоров; запрет собраний, демонстраций, забас­­товок, общественных организаций, печатных органов.

5. Усиление уголовной и административной ответственности:­повышение мер наказания за те или иные случаи правонарушений (в­том числе и за нарушения чрезвычайного режима), введение смерт­­ной казни или расширение случаев ее применения, введение адми­­нистративной ссылки и высылки, отмена ограничений на применение­вооруженной силы и полицейских физических мер принуждения.

6. Сокращение или ликвидация возможностей обжалования­гражданами или общественными организациями незаконных дейст­­вий государственных органов; резкое сокращение сферы судебного­контроля; "упрощение" судопроизводства в связи с отменой или ог­­раничением процессуальных гарантий и т. д.

7. Расширение круга обязательных государственных повин­­ностей населения, введение трудовой повинности, дорожной повин­­ности, обязанностей по гражданской обороне и т. п.

8. Отмена или ограничение свободы выбора места житель­­ства, свободы передвижения, свободы выбора профессии; установ­­ление запретных зон, районов усиленного полицейского контроля;­введение разрешительной системы на выбор места жительства и­передвижения по стране: прикрепление к месту работы, принуди­­тельные перемещения рабочей силы и др.

9. Значительные ограничения институтов свободы собствен­­ности и свободы договоров; введение разрешительной системы на­открытие или реорганизацию предприятий, на использование сырья­и рабочей силы; установление рынков сбыта, системы принудитель­­ных государственных заказов; огосударствление предприятий, про­­ведение принудительных конфискаций и реквизиций.

148

­10. Нормирование гражданского оборота, установление уровней цен на товары широкого потребления, квартплату и иные услуги; снижение уровней зарплаты и социального обеспечения.

Данные выводы Ю.И. Авдеева были основаны на исследова­ниях английских правоведов послевоенного периода Э. Уэйда и Д. Филипса, которые понимали под военным положением "действия военных властей, когда они, для того, чтобы справиться с чрезвы­чайным положением, связанным с состоянием войны, налагают ог­раничения на граждан в своей собственной стране и издают необхо­димые для этого постановления".

При этом указанные авторы рассматривали режим военного положения "не как совокупность правовых норм, а как определенное положение вещей"¹.

Непредвзятый анализ свидетельствует о том, что многие из перечисленных признаков военного положения в зарубежных госу­дарствах, ранее подвергаемые в советской юридической науке рез­кой критике в годы «развитого социализма», фактически были харак­терны и для режима военного положения в СССР, о чем свидетель­ствует, например, анализ содержания Указа Президиума Верховного Совета СССР от 22 июня 1941 г. «О военном положении».

В этой связи представляется возможным сделать вывод о том, что основные признаки военного положения были в целом оди­наковы (хотя и имели определенные специфические черты и осо­бенности) в государствах как социалистического, так и капиталисти­ческого лагеря, что свидетельствует о наличии причин объективного характера для их закрепления в законодательстве ведущих стран мира в чрезвычайных условиях военного времени.

В настоящее время в иностранной энциклопедической лите­ратуре под военным положением ("martial law") понимается особый правовой режим, влекущий передачу властных полномочий военным властям, когда гражданские власти оказываются неспособными нормально функционировать. Характерным признаком военного по­ложения является приостановление действия ряда гражданских прав и свобод и расширение возможности применения к граждан­скому населению военного законодательства.

Уэйд Э., Филипс Д. Конституционное право / Пер. с англ АС Никифирова; под ред. Б.С. Крылова. - М., 1950. С. 473-476.

149

­В последнее время разработка законодательных актов о во­енном положении и использовании национальных вооруженных сил активно осуществляется во многих государствах.

Так, в марте 1997 года в КНР введен в действие новый закон об обороне, предусматривающий ведущую роль армии не только в отражении внешней агрессии, но и в подавлении внутренних протес­тов в виде «вооруженных восстаний, бунтов, представляющих серь­езную угрозу государственной безопасности, суверенитету, единству и территориальной целостности»¹.

Изучение зарубежной практики применения режима военного положения имеет большое значение и для понимания объективной необходимости ограничения прав и свобод граждан в условиях осу­ществления режима военного положения. Как свидетельствует исто­рический опыт, кризисные моменты в истории большинства госу­дарств вызывали необходимость временного ограничения отдель­ных прав и свобод граждан при тех или иных чрезвычайных обстоя­тельствах.

Как справедливо отмечают В. В. Маклаков и Б.А. Страшун, "конституции часто предусматривают возможность ограничения тех или иных прав и свобод при чрезвычайных обстоятельствах (война, стихийное бедствие и т.п.)".² Действительно, законодательством большинства государств Европы (ФРГ, Греции, Испании, Франции и др.) в интересах обороны и национальной безопасности допускают­ся некоторые ограничения прав и свобод граждан в период военного (особого, осадного) положения. Так, в Германии в период состояния обороны могут быть ограничены права граждан на работу по про­фессии или выбор рабочего места, на свободу передвижения, не­прикосновенность жилища, а также налагаться дополнительные гражданские повинности трудового характера. Во Франции на граж­дан также могут налагаться повинности в интересах национальной обороны. Согласно ст. 55 Конституции Королевства Испании от 27 декабря 1978 года действие отдельных прав и свобод (неприкосно-! венность жилища, право на выбор местожительства и свободное передвижение по национальной территории, на въезд в страну и вы-| езд из нее, свободу выражения мыслей и др.) может быть приоста-1

С м.: Закон КНР об обороне // Зарубежное военное обозрение. 1997. № С. 62.

Конституционное (государственное) право зарубежных стран: Учебник Под ред. Б.А. Страшуна. - М., 1995. С. 121.

150

­новлено в условиях чрезвычайного или осадного положения. В Пор­тугалии введение военного положения должно сопровождаться опубликованием списка прав и свобод, осуществление которых при­останавливается¹.

В целом результаты анализа зарубежного законодательства свидетельствуют, что подобные ограничения в зарубежных странах, как правило, характеризуются следующими факторами:

а) не распространяются на основные права граждан;

б) носят исчерпывающий характер;

в) применяются только на основании соответствующего за­­конодательного акта.

Поэтому даже при введении военного положения основные неотъемлемые права человека (на жизнь, достоинство личности, равноправие и отсутствие дискриминации, неприкосновенность ча­стной жизни, защиту своей чести и доброго имени, свободу совести, вероисповедания, судебную защиту прав и свобод) непременно со­блюдаются.

Приведенный анализ зарубежных конституций объективно свидетельствует о том, что в цивилизованных государствах защита прав и свобод человека все более становится целью законодатель­ства и правовой политики, что соответствует положениям основных международно-правовых документов в области прав человека, уча­стником которых является и Россия. Безусловный приоритет прав и свобод человека закреплен и в Конституции Российской Федерации, в которой права человека объявлены высшей ценностью и отнесены к числу основ конституционного строя (гл. 2)², что необходимо учи­тывать при разработке нового федерального законодательства о военном положении.

Международная практика применения института военного положения свидетельствует о том, что законодательство большин­ства зарубежных государств рассматривает военное положение в качестве правового института, регламентирующего чрезвычайный режим осуществления государственной власти в ситуациях, когда нормальное функционирование общества и государства становится

См.: Конституция Испании // Конституции зарубежных государств - М , 1997. С. 297-354; ст. 19 Конституции Португалии от 2 апреля 1976 г. // Кон­ституции государств Европейского Союза. - М., 1997. С. 525 ² См. подробно: Комментарий к Конституции Российской Федерации / Под ред. Л.А. Окунькова. - М., 1994. С. 173-174.

151

­невозможным. При этом поддержание режима военного положения практически неизбежно связано с ограничениями прав и свобод гра­ждан, приобретающими зачастую неоправданно жесткий характер. В этой связи представляется крайне важным объективное со­четание целесообразности и разумной достаточности мер государ­ственного ограничения прав и свобод граждан. При этом данные ме­ры не должны противоречить установленным в обществе основам правопорядка и конституционным нормам. Тезис о том, что государ­ство связано правом, означает, что "государство не вправе издавать законов, противоречащих праву"¹. Поэтому возможные ограничения прав и свобод граждан в условиях военного положения должны быть исчерпывающе отражены в соответствующем законодательном акте, основанном на положениях основного закона государства - Консти­туции, что в ближайшей перспективе обязательно должно найти за­крепление и в законодательстве России.

В ст. 87 Конституции Российской Федерации не содержится прямого упоминания о возможности ограничения прав и свобод гра­ждан во время военного положения, как это непосредственно преду­сматривает редакция ч. 1 ст. 56 Конституции Российской Федерации (о чрезвычайном положении). Однако это вовсе не означает, что при военном положении права и свободы граждан вообще не подлежат какому-либо ограничению либо могут вообще не иметь пределов ограничений. Подобные суждения представляются ошибочными, поскольку не учитывают предоставленной ч. 3 ст. 55 Конституции Российской Федерации возможности ограничения на основании фе­дерального закона прав и свобод граждан в пределах, которые не­обходимы для обеспечения безопасности страны и обороны. Это не только совпадает по смыслу с содержанием ч. 2 ст. 29 Всеобщей декларации прав человека, но и прямо основано на положениях ч. 2 ст. 19 Закона РФ "Об обороне", дающей понятие военного положе­ния как особого правового режима деятельности органов государст­венной власти, иных государственных органов, органов местного самоуправления и организаций, предусматривающей ограничения прав и свобод граждан.

Характерно, что в качестве наиболее яркого примера режима и признаков военного положения до сих пор принято ссылаться на Указ Президиума Верховного Совета СССР от 22 июня 1941 г. "О

Спиридонов ЛИ. Теория государства и права. - М., 1996. С. 113. 152

­военном положении", предусматривавший следующие ограничения прав и свобод человека:

а) привлечение к трудовой повинности или к выполнению оп­­ределенных работ;

б) установление военно-квартирной обязанности для рас­­квартирования воинских частей и учреждений;

в) изъятие транспортных средств и иного необходимого для­нужд обороны имущества;

г) запрещение появления на улицах после определенного­времени (комендантский час);

д) производство обысков и задержаний;

е) установление норм отпуска населению продовольствен­­ных и промышленных товаров;

ж) запрещение въезда на территорию военного положения и­выезда за ее пределы;

з) выселение в административном порядке с данной терри­­тории или из отдельных ее пунктов.

Закрепленный в ч. 3 ст. 55 Конституции Российской Федера­ции принцип возможности ограничения прав и свобод человека и гражданина в той мере, в какой это необходимо в целях обеспечения обороны страны и безопасности государства, содержит требование разумной достаточности применяемых мер, которые могут осущест­вляться только в той степени, в какой это требуется остротой поло­жения, при условии, что такие меры не являются несовместимыми с обязательствами Российской Федерации по международному праву и не влекут за собой дискриминации исключительно на основе расы, цвета кожи, пола, языка, религии или социального происхождения, а также не предусматривают ограничения прав и свобод, перечислен­ных в ч. 3 ст. 56 Конституции Российской Федерации. Изложенное позволяет прийти к выводу о том, что федеральным конституцион­ным законом о военном положении могут предусматриваться огра­ничения отдельных прав граждан Российской Федерации, иностран­ных граждан и лиц без гражданства на время военного положения но только в соответствии с вышерассмотренными требованиями ч 3 ст. 55 Конституции Российской Федерации и норм международного права.

Кроме того, с введением военного положения у некоторых категорий граждан Российской Федерации возникают дополнитель­ные обязанности. Так, из анализа ст.ст. 10, 13, 17, 18 и 21 Закона РФ

153

­от 26 февраля 1997 г. "О мобилизационной подготовке и мобилиза­ции в Российской Федерации" (далее - Закон «О мобилизационной подготовке и мобилизации»)¹ и ст. 9 Закона РФ «Об обороне» сле­дует, что при объявлении военного положения у граждан Российской Федерации возникают следующие дополнительные обязанности.

• являться по вызову в военные комиссариаты для опреде­­ления своего предназначения, а также выполнять требования, изло­­женные в полученных ими мобилизационных предписаниях, повест­­ках и распоряжениях военных комиссаров;

• предоставлять в соответствии с законодательством Рос­­сийской Федерации в целях обеспечения обороны страны и безо­­пасности государства здания, сооружения, транспортные средства и­другое имущество, находящееся в их собственности, с возмещением­государством понесенных ими убытков в порядке, определяемом­Правительством Российской Федерации,

• участвовать в выполнении работ в целях обеспечения обо­­роны страны, а также деятельности специальных формирований;

• не выезжать с момента объявления мобилизации с места­жительства (в случае состояния на воинском учете) без разрешения­военных комиссаров района или города (в городах без районного­деления).