1 Брюсов в. Поли. Собр. Соч. Спб., 1913, т. XXI, с. 227—228. 2 Долгие стоны Скрипок осенних Ранят мне сердце Тоской монотонной.

вносили в свои стихи уличные «вульгаризмы», издевались над той «красотой», которую воспевали парнасцы (Рембо, «Искательницы вшей»). «Однажды вечером я посадил Красоту к себе на колени. Она показалась мне горькой. И я оскорбил ее...» — писал Рембо («Озарения»). Нигилистическое бунтарство символистов распространялось и на вопросы морали. Они, так же как и парнасцы, ненавидели вкусы и понятия самодовольной буржуазии. Но что же они противопо- ставили лицемерной морали буржуа? Ничего, кроме отрицания во- обще всякой морали. Кончилось все это очень печально. Юный Рембо, создавший несколько поэтических шедевров, которыми ныне гордится Фран- ция, бросил перо, не достигнув еще и двадцати лет. Чтобы дать русскому читателю хотя бы приблизительное представление о та- ланте Рембо, приведем одно его стихотворение («Спящий в лож- бине») в великолепном переводе Антокольского:

...Молоденький солдат с открытым ртом, без кепи, Всей головой ушел в зеленый эвон весны. Он крепко спит. Над ним белеет тучка в небе. Как дождь, струится свет. Черты его бледны.

Он весь продрог и спит. И кажется — спросонок Чуть улыбается хворающий ребенок. Природа, приголубь солдата, не буди*

Не слышит запахов и глаз не поднимае* И в локте согнутой рукою — зажимает Две красные дыры меж ребер, на груди.

Приехав в Париж еще мальчиком, Рембо бродил по местам не- давних баррикадных боев, восторгаясь героизмом коммунаров, не- навидя сытых буржуа, душителей Коммуны. Он пишет чеканно- ритмичный «Вольный гимн Парижа», создает волнующий образ девушки-коммунарки («Руки Жанны-Мари»). Коммуна разгромлена, потоплена п крови, коммунары расстре- ляны, отправлены на каторгу, удалились в эмиграцию. Рембо в письме от 10 июля 1871 г. просит уничтожить его стихи о комму- нарах. Тема социальной борьбы сменяется темой «трансценден- тальных постижений». Рембо уходит в эететизированную символи- ку. В стихах появляются «мистические порывы и стилистические выверты», «софизмы сумасшествия». Так он сам позднее характе- ризовал свою поэзию. Потом наступает разочарование в поэзии («искусство — это глувая выдумка»), обращение к прозе жизни («обязанность искать работу»), поездки на Восток в качестве торгового агента и, нако- нец, скупая запись в книге одной из больниц Марселя: «10 ноября 1891 года в возрасте 37 лет скончался негоциант Рембо». Таков путь поэта. Печальна судьба и старшего друга Рембо — Поля Верлена. «Ко- роль» символистов, он не мог найти издателя для своих произведе-

30

ний, жил нищим, часто презираемым и умер так же, как его друг Рембо, на больничной койке, одинокий, оставленный всеми. Незадолго до смерти Верлена его видел Анатопь Франс и в статье «Поэт в больнице; Поль Верлен» написал о нем: «Ты мыкал горе, но ты никогда не лгал. Бедный самаритянин! Сквозь детский лепет и болезненные стоны тебе суждено было произнести боже- ственно прекрасные слова». Литература Французский пролетариат, оформляясь в класс, французского способный бороться за свои интересы, приобре- пролетариата тал и своих философов и начал создавать свою культуру. Одним из видных деятелей революционного движения того периода был Луи-Огюст Бланки (1805—1881). Материалист и атеист, искренне уверовавший в конечную победу пролетариата, он всю свою жизнь беззаветно боролся с капи- тализмом. Его упорство не сломила тюрьмы, в которых он проси- дел десятки лет. Парижские коммунары избрали его заочно членом Коммуны (в это время он был в тюрьме). Бланки полагал, что кучка интеллигентов-энтузиастов может, составив заговор и успешно его осуществив, захватить власть и построить социаяистическое общество. В этом и заключалось его главное заблуждение. Все заговоры, которые организовывал Блан- ки, кончались провалом. Однако он всегда оставался несомненным революционером и горячим сторонником социализма, как охаракте- ризовал его В. И. Ленин^\. Истинную философию пролетариата создали Маркс и Энгельс. В их учении пролетариат осознал свое место в обществе, свои клас- совые интересы. Но не сразу идеи Маркса проникли в среду фран- цузских пролетариев. Долгое время их и даже участников Париж- ской Коммуны увлекала мелкобуржуазная философия Прудона, заклеймившего частную собственность словом «кража», резко кри- тиковавшего систему эксплуатации бедняков, но вместе с тем при- зывавшего к гармонии классов и к уничтожению государства. В I Интернационале представителями Франции были первона- чально прудонисты, позднее они были замещены более радикально настроенными людьми, ставшими потом участниками Коммуны. Падение Коммуны, жестокая расправа версальцев открыли глаза французским рабочим на прудонизм. «Коммуна была в то же вре- мя могилой прудоновской социалистической школы. Эта школа теперь исчезяа из среды французских рабочих; вдесь теперь без- раздельно господствует теория Маркса...» — писал в 1891 году Фридрих Энгельс². Французский пролетариат в XIX столетии не мог еще тоздать своей большой литературы. Однако даже в условиях господства буржуазии, исподволь, в тайниках, в подполье стала создаваться культура пролетариата.