8. Индивидуальные особенности саморегуляции.

Также как и два других компонента базовой ментальной триады — когниции и эмоции, — феномен регуляции имеет сложную иерар­хическую структуру. Иссле­дования показывают, что младенцы могут регулировать свой уровень возбуждения, переключая внима­ние с людей или предметов, которые выступают причи­ной усиления возбуждения. Фактор регуляции тесно связан как с когнитив­ными, так и с эмоциональными процессами. Р.Томпсон, например, определяет эмоциональную регуляцию как систему внутренних и внешних процес­сов, обеспечивающую мониторинг, оценку и модифи­кацию эмоциональных реакций, в особенности связан­ных с интенсивностно-временными паттернами, обес­печивающими достижение цели.

Выделяется общий фактор саморегуляции человека, производный от основных свойств нервной системы и про­являющийся в психомоторной и интеллектуальной сферах. Выявлено, что важнейший параметр саморегуляции — пластичность, характеризующая скорость переключения — связан (отрицательно) с уровнем про­странственно-временной сопряженности электрофизиоло­гических процессов мозга (ЭЭГ-процессов).

Изучение природы регулятивных процессов с целью выявления их механизмов безусловно требует привлече­ния параметров психобиологического уровня индивидуальности, в частности, темперамента. В.П.Бояринцев (1988), исследуя индивидуальные проявления саморегуля­ции, выявил различия в механизмах компенсации в дина­мике приспособительного акта у людей с различным тем­пераментом. Экстравертированные и пластичные субъек­ты отличаются быстрым возникновением и большей сте­пенью выраженности состояния монотонии, которое ком­пенсируется медленным возникновением и малой степе­нью выраженности состояния утомления. Интровертированные и ригидные субъекты, напротив, характеризуются медленным возникновением и малой степенью выражен­ности состояния монотонии, что компенсирует быстрое возникновение и большую степень выраженности состоя­ния утомления:

Благодаря тому. что разные стороны динамики моното­нии и утомления могут друг друга компенсировать, — делает вывод автор, — создаются необходимые условия для успеш­ной продуктивности деятельности людей различных темпе­раментов, и, добавим, возникающих на этой основе стратегий саморегуляции.

Не менее интересным — по сравнению с изучением уровня непроизвольной регуляции, в основе которой ле­жат внесознательные, находящиеся вне фокуса сознатель­но организованного контроля, механизмы — оказывается анализ произвольных действий и поступков, традиционно относящихся к сфере воли. Н.Ф.Круглова (1990) рассмот­рела индивидуально-типические особенности произволь­ной регуляции у школьников шестых—восьмых классов, сопоставив волевые характеристики с успешностью обу­чения, особенностями мышления и уровнем самостоятель­ности в работе. В результате было выделено три группы учащихся, различающихся по степени сформированности и осознанности регуляторных функций. В группе А учащи­еся проявляли самостоятельность, добивались заданных результатов при рациональном способе деятельности. В груп­пе В было снижено умение анализировать значимые при­знаки, школьники отличались несамостоятельностью и нуждались в помощи для успешного выполнения заданий. В группе С ученики, хотя и проявляли достаточный уро­вень самостоятельности, показали сниженную способность к обобщению, неоптимальность способов работы при от­казе от прямой помощи, а также плохой самоконтроль. При этом возрастных изменений в выявленной регуляторной типологии обнаружено не было.