Вопрос № 26. Изменения в международном балансе сил .

Ситуация после войны После окончания войны за испанское

за испанское наследство наследство главными возмутителями

спокойствия были две страны, недовольные ее результатами, — Австрия и Испания, так и не заключившие между собой официального мира. Обе стремились подвергнуть ревизии Утрехтский мир и выдвигали обоюдные территориальные претензии: Карл VI не расстался с надеждой заполучить Испанию, а Филипп V пытался вернуть отошедшие к Австрии итальянские владения Испании. Наконец, Испания и Австрия оказались в центре европейской политики и из-за своих ди­настических проблем: Филипп V стремился добиться в Италии насле­дований для своего потомства, а Карл VI добивался от европейских государств признания Прагматической санкции 1713 г., провозгла­шавшей неделимость владений Габсбургов и право их наследования по женской линии. В первые десятилетия XVIII в. европейские отно­шения в значительной мере проходили под знаком этих династических проблем.

В отличие от них Англия и Франция, две ведущие державы, были заинтересованы в сохранении спокойствия в Европе: Франция — по­тому что оказалась истощена чередой войн Людовика XIV, Анг­лия – потому что была удовлетворена достигнутыми результатами и хотела спокойно пожинать плоды успеха. К тому же обе страны ис­пытывали некоторые внутренние трудности династического свойст­ва—в Англии произошла смена династии, во Франции после смерти Людовика XIV начался период регентства.

Из этих предпосылок родилась внешне-

Англо-французское политическая сенсация — сближение Англии

сближение и Франции, двух исторических противников.

К этому сближению подталкивала активность

Испании, не примирившейся с тем, что она лишилась всякой почвы в Италии, где преобладала два века. В 1717 г. испанские войска вторг­лись в Сардинию и Сицилию. Ответом стал союз Англии, Австрии и Франции, заключенный в 1718 г. с целью сдерживания претензий Испании. Этот союз был задуман как своего рода система коллектив­ной безопасности и подразумевал мирное урегулирование претензий обеих ревизионистских стран — Испании и Австрии. В отношении Испании договор предусматривал передачу ей прав наследования в герцогствах Парме, Пьяченце и Тоскане. Правившая в Парме династия Фарнезе находилась под угрозой вымирания, и честолюбивая супруга испанского короля, урожденная Фарнезе, во что бы то ни стало хотела утвердить на пармском престоле своего сына Дона Карлоса. В то же время испанцы претендовали и на Тоскану, пользуясь тем, что пресе­калась правившая там с XV в. династия Медичи. Одновременно дого­вор шел навстречу давнему желанию Австрии обменять полученную по Раштаттскому миру Сардинию на Сицилию, поскольку последняя на­ходилась в географической и политической близости к полученному по тому же миру Неаполитанскому королевству.

Помимо уступок, Англия и Франция применили к Испании и во­енную силу, в результате чего она была вынуждена присоединиться к союзу. Однако участие в союзе не решило всех задач Австрии и Испа­нии, к тому же росли противоречия по отношению к лидерам союза: Испания надеялась вернуть Гибралтар, а Вену не устраивали английские ограничения в отношении австрийской Ост-Индской компании, основанной в 1722 г. во вновь присоединенных Австрийских Нидер­ландах. В итоге Австрия и Испания заключили собственный союз, и таким образом на международной арене возникла одна из самых причудливых конфигураций, когда формальных союзников - Англию Францию, Австрию и Испанию — разделяли большие противоречия, чем противоречия их противников.

Венские договоры На протяжении нескольких следующих лет союзы

менялись с калейдоскопической быстротой. Процессом большой важности стало постепенное отчуждение между Англией и Австрией, с 80-х гг. XVII в. почти постоянно находившихся в союзных отношениях. В Лондоне ставили в вину Австрии, что она недостаточно уступчива по отношению к Испании в тосканском вопросе и тем самым создает опасные международные трения. К этому добавилось и недовольство торговой конкуренцией со стороны австрийской Ост-Индской ком­пании. Главное же заключалось в том, что после войны за испанское наследство исчезла угроза французского гегемонизма, служившая ос­новой связи Австрии и Англии. В качестве средства давления на Ав­стрию Англия в 1721 г. заключила договор с Францией и Испанией, а два года спустя — с Пруссией, положив начало долгой истории англо-прусского сотрудничества.

Перед лицом обострения международной ситуации в 1724 г. был созван конгресс европейских держав в Камбрэ, безуспешно обсуж­давший основные острые проблемы международных отношений — Гибралтар, австрийскую Ост-Индскую компанию, наследование в итальянских герцогствах. Неудача конгресса стала причиной неожи­данной попытки Испании добиться своих целей непосредственно в переговорах со своим противником — Австрией. Результатом этих пе­реговоров стал Венский договор 1725 г., по которому Карл VI оконча­тельно отказывался от испанского престола, а Филипп V — от Авст­рийских Нидерландов, Милана и Сицилии; Испания признавала Прагматическую санкцию; Парма, Пьяченца и Тоскана после смерти правящих герцогов переходили к Дону Карлосу. В дополнение к по­литическому соглашению был заключен военный союз, а также торговый договор, давший австрийской Ост-Индской компании право торговли во всех испанских колониях, кроме американских.

В 1726 г. к австро-испанскому союзу фактически присоединилась Россия, заключив оборонительный договор с Австрией. Для России это был первый союз в ее новом статусе империи и великой державы, начало ее постепенного вхождения в систему европейских диплома­тических связей на постоянной основе. При этом возникшая авст­ро-русская связь на десятилетия превратится в одну из самых устойчивых на международной арене.

Ответом на австро-испанский союз стало заключение союза между Англией, Францией и Пруссией в 1725 г.; впрочем, Пруссия уже в сле­дующем году вновь с легкостью перешла в противоположный союз, стоило лишь ей узнать, что в него вступила Россия. Так постепенно начата формироваться близость трех «северных», или «восточных», мо­нархий, которой было суждено стать одним из краеугольных камней европейских международных отношений вплоть до 80-х гг. XIX в.

В середине 20-х гг. Европа стояла на грани войны, поскольку Испания приостановила действие торговых привилегий, полученных Англией в Утрехте, и начала осаду Гибралтара; английские войска высадились в Италии; Австрия разорвала дипломатические отношения с Англией. Однако в итоге кризис удалось разрешить мирным путем, и был подписан Венский договор 1731 г., согласно которому Австрия признавала передачу итальянских земель Пармы, Пьяченцы и Тосканы Дону Карлосу, сыну Филиппа V, ликвидировала Ост-Индскую компанию, но получала признание Прагматической санкции со стороны Англии и Испании. В том же году после смерти последнего Фарнезе Дон Карлос официально стал пармским герцогом. Так был сделан первый шаг к возвращению испанских Бурбонов в Италию.

После разрешения кризиса европейский политический калейдо­скоп сложился в привычные сочетания. Испания, получив свое в Италии, вновь вспомнила о Гибралтаре и потерях в колониях и вер­нулась к союзу с династически близкой Францией. Главное же за­ключалось в том, что ключевые европейские державы восстановились после войн начала века, и разделявшие их противоречия вновь вы­шли на первый план. Англо-французский антагонизм снова занял главенствующее место, поскольку экономически и политически ок­репшая Франция больше не хотела поддерживать английскую поли­тику сохранения Утрехта. Англия также испытывала беспокойство из-за роста внешней торговли Франции и возрождения ее военной мощи. Оживились и франко-австрийские противоречия. Франция не подписала Венский договор 1731 г. и не признала Прагматическую санкцию, поскольку была готова это сделать только в ответ на встречные территориальные уступки на Рейне. Все эти противоречия привели к новой европейской войне.

Война за польское Этот конфликт затронул два уровня евро-

наследство пейской политики. На одном, региональном,

речь шла о судьбе собственно Польши и о по­зиции ее заинтересованных соседей – Рос­сии, Австрии и Пруссии. В более широком контексте речь шла об оче­редной попытке возвышения Франции и о европейском равновесии.

Польша, второе по размерам европейское государство, находи­лась в состоянии глубокого внутреннего кризиса. С последних деся­тилетий XVII в. там утвердился принцип выборности короля, что пре­вратило польский престол в постоянный объект соперничества иностранных государств. Со времен Северной войны 1700—1721 гг. особенно прочными позициями в Польше обладала Россия, однако смерть в 1733 г. Августа II вновь поставила польский вопрос в повест­ку дня европейской политики. Франция, противопоставлявшая сво­его кандидата еще выбору Августа II, вновь попыталась укрепиться в Польше и провозгласила в качестве претендента на престол бывшего ставленника Карла XII С. Лещинского, ставшего к тому времени тес­тем французского короля. У этого решения был и дополнительный династический акцент: женившись на особе не августейших кровей, Людовик XV хотел задним числом придать мезальянсу респектабель­ность и «сделать королеву дочерью короля». Австрия, Россия и Прус­сия выдвинули своего кандидата — Августа III, сына умершего короля. В ответ на смещение с помощью русской военной силы уже избранного королем Лещинского и воцарение Августа Франция в 1733 г. объявила Австрии войну.

Крах французского кандидата означал сильнейший удар по престижу Франции, столь важному в династической Европе, и стал с существенным толчком к войне. Однако европейской эта война была прежде всего потому, что затронула многие проблемы, далекие от польских границ. Франция хотела получить Лотарингию — свою многовековую цель, достижение которой оказалось под угрозой из-за плани­ровавшегося брака герцога Лотарингского и Марии Терезии,дочери императора. Савойя претендовала на Ломбардию на севере Италии, а Филипп V стремился заполучить принадлежавшие Австрии Неаполь и Сицилию на ее юге. Камнем преткновения для всех этих планов была Австрия, а сама война, хотя и носила название польской, велась главным образом в Италии и на Рейне.

В 1733 г. Франция и Испания заключили Бурбонский фамильный пакт с антиавстрийской направленностью; к ним примкнула Сарди­ния. Многочисленные же союзники Австрии оставили ее фактически без помощи: Англия под надуманным предлогом отказалась выпол­нять обязательства по Венскому договору 1731 г., имперские союзни­ки Австрии прислали очень скромное подкрепление, русские войска пришли со значительным опозданием, а от слишком большой помо­щи Пруссии Австрия сама отказалась из недоверия к ней.

Ход войны был довольно своеобразным, поскольку в первый же год союзники по антиавстрийской коалиции достигли большей части своих целей, захватив Лотарингию, Милан, Неаполь и Сицилию. Франция не хотела идти дальше, опасаясь вмешательства Англии, а Австрия стремилась не столько вернуть потери, сколько избежать но­вых. В этих условиях уже в 1735 г. был подписан предварительный мир, впоследствии подтвержденный в Вене в 1738 г. По Венскому миру Август III был признан польским королем, а Лешинский стано­вился герцогом Лотарингии, которая после его смерти отходила к Франции, в то время как бывший лотарингский герцог Франц Штефан в качестве компенсации получал Тоскану. Испанский принц Дон Карлос возвращал Австрии Парму и Пьяченцу, но получал корону вновь образованного государства — Неаполитанского королевства, в состав которого вошли Неаполь и Сицилия, отнятые у Австрии. Франция признавала Прагматическую санкцию и Августа III в качестве поль­ского короля. Показательно, что каждую из сторон заботили не только материальные приобретения, но и сохранение престижа: проиграв в Лотарингии, император Карл VI отдавал ее не Франции как побежден­ный победителю, а передавал Лещинскому как бы в качестве компен­сации за потерянный польский трон; проиграв в Польше, Франция для сохранения лица все-таки выторговала для своего неудачливого кандидата почетный титул «король польский и герцог литовский».

Таким образом, политическая карта Италии начинала приобре­тать те очертания, которые сохранятся более чем на век: австрийский север, бурбонский юг и Сардинское королевство, предприимчивые правители которого, используя стратегически выгодное положение своего государства между Австрией и Францией, от войны к войне неуклонно приумножали свою территорию. По словам одного из них, Савойя должна поглотить итальянские земли, как артишок — листок за листком. Польша попадала под все большее влияние трех своих сильных соседей и постепенно становилась скорее объектом, чем субъектом международных отношений.

В европейской перспективе в главном выигрыше оказалась Фран­ция. Руководителю французской внешней политики кардиналу Флери удалось, не потрясая европейских основ и ценой сравнительно неболь­ших усилий, выполнить многие внешнеполитические задачи времен Людовика XIV: присоединить Лотарингию, укрепить восточную грани­цу и существенно расшатать те преграды, которые Утрехтский мир возвел против Франции в Италии, Испании и на Рейне. Через два десятилетия после поражения в воине за испанское наследство Франция вновь становится ведущей европейской державой.

Одна из главных причин французских успехов заключалась в том, что война за польское наследство была сугубо континентальной, она не поставила перед Францией главной дилеммы ее внешней политики – Европа или колонии. Совсем иная ситуация сложилась в следующей войне.