Добавил:
Upload Опубликованный материал нарушает ваши авторские права? Сообщите нам.
Вуз: Предмет: Файл:
Михалев (с 7-9; 11-13; 15-18; 20;21;23-34; 37-4...docx
Скачиваний:
0
Добавлен:
01.07.2025
Размер:
275.76 Кб
Скачать

Вопрос № 25. Колониальная политика 17-18 век.

Изменения в коло- Охватывая в новом веке все те же регио-

ниальной политике ны мира, колониальная политика

ских держав тем не менее претерпевает ряд

изменений. Сокращается количество ее реальных участников. В то время как в XVII в. крушением испано-португальской колониальной монополии поспешило воспользоваться сразу множество европейских государств, в XVIII в. четко выделяется небольшая группа колониальных лидеров, подобно тому как в Европе в это же время происходит выделение лидеров континентальных. Однако если европейская «пентархия» была основана на принципах равновесия и противостояния гегемонии, то отношения внутри пятерки старых и новых лидеров колониальной экспансии, наоборот, продолжали развиваться на основе ничем не сдерживаемой конкуренции, приведшей в итоге к фактической гегемонии Англии.

Другой особенностью стала смена колониальной модели в боль­шей части контролируемой европейцами Азии. Происходит посте­пенный переход от обладания опорными пунктами и торговли азиатскими товарами к господству над целыми странами и мил­лионами людей. Приняв классические формы в Индии, эта модель распространилась впоследствии на Индонезию, Индокитай и большую часть Африки. При этом менялись и организационные формы европейской экспансии — эпоха больших монопольных тор­говых компаний приходит к концу. В гораздо большей степени, чем прежде, колонии становятся делом государства. Наиболее яр­кий пример — это превращение английской Ост-Индской компа­нии фактически в государственную администрацию по управлению Индией.

Наконец, на XVIII в. приходится и одна из самых важных вех в истории колониализма — первый за три века случай деколонизации. Независимость тринадцати американских колоний ознаменовала по­явление противоположного вектора в европейской колониальной политике и впервые четко обозначила ее пределы.

Классическим примером европейского

Колониализм колониализма в Азии стала Индия. К нача-

в Азии, Африке и Америке лу XVIII в. держава Великих Моголов стала

фактически распадаться, и европейцы нача­ли продвижение от опорных точек на побе­режье в глубь Индостана. Постепенно именно Индия становит­ся центром интереса колониальных держав и, соответственно, их главным яблоком раздора. Дело в том, что центр тяжести европей­ского спроса продолжал сдвигаться от пряностей к текстилю, что было связано с ростом потребления не только готовых тканей, но и хлопка — особенно в Англии и особенно с началом промыш­ленного переворота. Характерно, что самой привлекательной обла­стью Индии в глазах европейцев становится Бенгалия — глав­ный центр выращивания хлопка и производства тонкого текстиля. Англия добилась преобладания в этой области с помощью той по­следовательности действий, которая была характерной для ее политики и в других регионах Индии: сначала она получила привилегии от Великого Могола, затем расширила их в ущерб местному правителю и вопреки его сопротивлению (в решающем сражении в 1757 г. армия бенгальского «наваба» была разгромлена, несмотря на 15-кратное преимущество) и, наконец, избавилась от европейских конкурентов. После побед над французами в серии войн 1746-1763 гг. начался захват большей части Индии английскими войсками, Ост-Индская компания была подчинена парламенту, а в 1784 г. был издан «Акт об Индии», на основе которого она управлялась вплоть до 1858 г.

В отличие от Индии ситуация на Малайском архипелаге в XVIII в. изменилась мало. Там по-прежнему преобладали голландцы, причем их Ост-Индская компания в значительной степени сохранила привилегии, полученные еще в XVII в., вплоть до права заключать международные договоры и иметь вооруженные силы. Вместе с тем общая тенденция перехода к политическому господству и территориальным захватам проявилась в постоянном продвижении голландцев во внутренние области о. Ява — ядра их владений на Востоке.

Как и в предыдущем веке, Африка была затронута колониальной активностью европейцев лишь в той мере, которую требовали их ин­тересы на других континентах. В первую очередь это касалось главно­го продукта африканского экспорта — черных рабов. Именно в XVIII в. африканская работорговля достигла абсолютного пика. По некоторым подсчетам, из 15 млн. вывезенных в Америку рабов около трети приходится на XV, XVI и XVII вв., пятая часть — на XIX в. и по­ловина — на XVIII в. Европейское присутствие в Африке было мини­мальным и, помимо работорговли, диктовалось лишь потребностями обеспечения морского пути в Азию (показательно, что 95% европей­ского населения Африки составляли жители опорного пункта гол­ландской Ост-Индской компании у мыса Доброй Надежды).

В Северной и Южной Америке характер колониальной политики в течение большей части века также не претерпевал существенных из­менений: процветали плантационное хозяйство и добыча алмазов и драгоценных металлов; высшей точки достигла «треугольная торгов­ля»; продолжалось хозяйственное освоение Северной Америки белыми колонистами и т. д.

Главные изменения касались не столько

Колониальные страны структуры взаимоотношения Европы с неев­-

ропейским миром в целом, сколько колони­альной политики отдельных государств, пе­рераспределения их ролей и возросшего значения колоний для системы международных отношений в целом.

В XVIII в. продолжился процесс упадка некогда ведущих колони­альных держав — Португалии и Испании. Помимо структурных сла­бостей, в частности малой численности населения и слабых темпов экономического развития, спад колониальной активности Португа­лии объяснялся еще и полным отсутствием интереса ее монархов к колониальным делам. «Король-монах» Жоао V предпочитал строить не фрегаты, а монастыри, его сын Жозе I также был поглощен пре­имущественно внутренними делами. К тому же уязвимое геополитическое положение Португалии, открытой с моря и имеющей вдоль всей своей сухопутной границы враждебную Испанию, заставляло ее искать сильных союзников. Первоначально ориентируясь на Францию как главного противника испанских Габсбургов, после утверждения в Мадриде Бурбонов Португалия окончательно и на долгие годы встала в кильватер английской политики. Метуэнский договор 1703 г. (по имени английского посла Метуэна) привязал Португалию к Англии экспортом портвейна и импортом текстиля, причем торговый баланс выравнивался за счет потоков бразильского золота, устремившегося в Англию. В результате не только серьезно сократилась свобода действий Португалии в колониях, но и сама она превратилась едва ли не в полуколонию Англии. В отличие от Португалии колонии для Испании стали тем спасательным кругом, который позволял ей не опускаться на дно европейской политики. Огромная колониальная империя скрывала экономический и политический упадок метрополии, делала ее желанным союзником и позволяла испанским политикам продолжать воспринимать свою страну в качестве великой державы. Фактически вся внешняя политика Испании в XVIII в. определялась прежде всего именно колониальными интересами. Эти интересы сталкивались в первую очередь с португальскими и английскими. Соперничество с Португа­лией завершилось не только приобретением новых провинций - Рио де Ла Плата и Новая Гранада, но и подвело формальную черту под эпохой испано-португальского колониального преобладания — по договору в Сан Ильдефонсо 1777 г. Тордесильясское соглашение было признано утратившим силу. Гораздо более важными были взаи­моотношения с Англией, которые, за редким исключением, в течение всего XVIII в. оставались враждебными и неоднократно приводили Испанию в антианглийские союзы.

Если в продолжавшемся падении Испании и Португалии не было ничего нового, то уход Голландии с ведущих позиций в колониальной экспансии стал настоящей неожиданностью XVIII в. Голландцы от­ступали в обоих земных полушариях — на Востоке Ост-Индская ком­пания еще удерживала Индонезию, но свернула свое присутствие в Передней Индии, Сиаме и Персии; на Западе Вест-Индская компа­ния уже с середины века не выпускала ни одного судна и с истечени­ем патента в 1791 г. была распущена. Наконец, особенно болезнен­ным ударом стала потеря голландцами роли главного морского перевозчика, которую теперь начали играть англичане, хотя, напри­мер, на Балтике голландские торговые суда еще в первой трети XVIII в. составляли более 40% против 20% англичан.

Причины потери голландцами ведущего места в колониальной политике были многообразны: поражение в колониальных войнах с Англией и потери в континентальных войнах с Францией, наметив­шееся отставание от Англии и Франции в парусной технике и кораб­лестроении и т. д. Вместе с тем, утрачивая прямое, Голландия усили­вала косвенное участие в колониальной экспансии, в значительной степени переняв ее финансирование. К середине XVIII в. в руках гол­ландских держателей было около четверти английского государствен­ного долга и около трети акций Ост-Индской компании.

Активной колониальной политике Франции мешали несколько обстоятельств. Во-первых, в этой сфере, где так важно было успевать первым, она стартовала со значительным запозданием, во-вторых, ее по-прежнему сковывала слишком большая занятость в европейских делах, в-третьих, в отличие от Англии внешняя политика Франции не была столь непосредственно связана с интересами торговых и предпринимательских кругов, а сами эти круги были гораздо более осторожны в колониальных делах, чем их соседи через Ла-Манш. Тем не менее усилившаяся поддержка государства, в частности создание в 1700 г. Совета коммерции, а также благоприятная конъюнктура принесли свои плоды. В течение семидесяти лет после окончания войны за испанское наследство происходит так называемая «торговая революция», т. е. быстрый рост объема внешней торговли, увеличившегося в пять раз и по темпам фактически сравнявшегося с английским. После Славной революции 1688 г. и стабилизации внутреннего положения строительство колониальной империи становится главной задачей английской внешней политики. В течение XVIII в. англичане добились преобладающего положения почти во всех традиционных зонах европейской экспансии — в Индии, Северной Америке, Вест-Индии, контролировали стратегические пункты на морях и задавали тон в морской торговле. Однако обратной стороной успехов англичан были потери их конкурентов, и конечное колониальное первенство Англии было достигнуто ценой целой серии войн.