Глава 1

1861—1900

1.1. Российская хроника

К концу XIX в. в России продолжала господствовать монархия, что было выражено в ее гимне.

Государственный гимн Российской Империи создан по инициативе императора Николая II композитором А. Ф. Льво-вым (слова В. А. Жуковского) и назывался «Боже, Царя храни»:

Боже, Царя храни. Сильный, державный, Царствуй на славу, во славу нам. Царствуй на страх врагам, Царь православный, Боже, Царя, Царя храни.

В этот период демократические силы общества продолжали бороться с монархией (с переменным успехом).

А сама монархия? Способна ли она была к самокоррекции, самосовершенствованию в ритме мировых цивилизаций?

Д. Мережковский писал в те годы, что, «если любой другой император мог силой обстоятельств превратиться в конституционного монарха, православный государь был лишен такой возможности. Действительная природа его власти, «кесарепапизм», препятствовала всякой эволюции, обрекала самодержавие на застой».

Реформы самосовершенствования сменялись контрреформами.

1861—1881 гг. Настоятельная необходимость привела к ограниченным, противоречивым и все же очень важным для страны реформам Александра II (годы правления 1855—1881) — царя-освободителя, «великого реформатора».

1881—1894 гг. Годы контрреформ при правлении Александра III. Тринадцать лет шло укрепление «пошатнувшейся монархии»: «чистка от либералов», правительственный надзор...

1894—1917 гг. Правит Россией Николай II. Его вступление на престол пробудило надежды тех, кто по-прежнему стремился к реформам. Новый и последний царь назвал реформаторов «бессмысленными мечтателями». Он обещал: «Буду охранять начало самодержавия так же твердо и неуклонно, как охранял его Мой незабвенный покойный Родитель».

Человек, россиянин для монарха (по констатации российского историка С. М. Соловьева, сторонника монархии) — «слабое, безвольное существо, для которого необходим государь как нравственная сила, объединяющая людей».

Был и другой счет событий — у российских демократов: первая революционная ситуация в России (1859—1861) и отмена крепостного права (19 февраля 1861 г.); разночинский, революционно-демократический период освободительного движения (1861—1895) и земская, судебная реформы; «Земля и воля» (1876), «Северный союз русских рабочих» (1878), группа «Освобождение труда» (1883), I съезд РСДРП (1898) и беспощадная критика своих предшественников.

Демократия многоликая и противоречивая — потому и демократия.

Демократия воинственная и непримиримая, неспособная объединить усилия против общего противника — на то и демократия.

Сановная и разночинная, роскошная и полуголодная, в орденах и в ссылке — и все это демократия.

Для демократа Человек — «это звучит гордо, это великолепно...»

Наиболее достоверно события в России можно оценить только в контексте с историей других стран мира, учитывая пути развития мировой цивилизации.

1.2. Опыт цивилизаций

Менее чем за 50 лет (1861—1900) население мира возросло с 1,3 млрд до 1,7 млрд человек. Мировое производство, сконцентрированное в основном в Европе и США, увеличилось более чем втрое. Англия потеряла свое исключительное положение: ее доля в мировом промышленном производстве за последние 30 лет XIX в. сократилась с 32 до 18%. Доля Франции уменьшилась с 10 до 7%. И в те же годы доля США возросла с 23 до 31%, Германии — с 13 до 16%, России — с 4 до 6%.

Один из первых уроков из истории США: решительность в борьбе против сепаратизма, за территориальную целостность государства.

В США дилемма для власти возникла к 1861 г. Север и Юг — враждовали и мирились, но конфликт не утихал никогда. Южане называли северян «янками», презирали их за страсть к наживе, за «торгашество»... Северяне высмеивали «плантаторов южан» с их традициями, «кодексом чести», рабовладельческой психологией...

Но не только образ жизни, а и экономические, политические причины вели к конфликту.

В 1860 г. на пост президента баллотировался республиканец-радикал Линкольн. Южные штаты решили голосовать против него и, в крайнем случае, воспользоваться своим правом — выйти из Союза.

Юридически право на отделение они имели. В знаменитой Декларации независимости Северо-Американские Штаты были определены как «Федерация свободных и суверенных государств». Конституция этого права на отделение не отменяла.

Сразу же после победы на выборах Линкольна Южная Каролина первой объявила о своем выходе из Союза. Все было законно: провели референдум, подтверждающий, что абсолютное большинство граждан желает выхода, о чем 20 декабря 1860 г. Конгресс и был официально уведомлен. Следом аналогичные решения приняли Алабама, Миссисипи, Флорида, Луизиана, Техас, а чуть позже еще семь штатов.

Мятежные штаты 4 февраля 1861 г. приняли свою Декларацию независимости и объявили о создании нового суверенного государства «Федеративные Штаты Америки» («конфедерация»). Президентом Конфедерации был избран Джефферсон Дэвис. Неделю спустя была принята Конституция Конфедерации — очень похожая на Конституцию США.

Линкольн пренебрег волеизъявлением почти 23% своих избирателей из 13 штатов, нарушил один из осново-полагающих принципов правового государства. В стране началась одна из жесточайших войн, стоившая жизней 600 тыс. солдат и еще большего числа мирных жителей. Война превратила цветущий Юг в разоренную территорию выжженных плантаций и разрушенных городов.

Федерация устояла и не была заменена конфедерацией. Но стоило это жизни и самому президенту.

...14 апреля 1865 г. президент Северо-Американских Штатов Авраам Линкольн вместе с женой Мэри смотрел в театре Форда в Вашингтоне модный тогда водевиль «Наша американская кузина». Примерно в половине одиннадцатого вечера дверь ложи приоткрылась и появившийся в ней человек выстрелил президенту в голову. Поднялась суматоха. Убийца спрыгнул с барьера ложи на сцену и, театрально воздев сжатую в кулак руку, прокричал по-латыни: «Сик семпер тиранис!» («Так всегда поступают с тиранами!»). Потом добавил по-английски: «Гряди, возмездие! Юг отомщен!» — и скрылся. На следующее утро шест-надцатый президент США скончался.

Итак, лидировали Соединенные Штаты Америки. В США отмена рабовладения и становление фермерства стиму-лировали стремительное развитие национальной экономики. Бурно шло строительство железных дорог, на которое государство субсидировало более 700 млн долларов. В результате: если в 1865 г. протяженность дорог США — 35 тыс. миль, то в 1900 г. — 190 тыс. миль, т. е. превысила протяженность всех железных дорог Западной Европы.

Европа участвовала в «создании» США: европейские капиталисты к началу 80-х гг. вложили в экономику США до 3 млрд дол. Технические достижения Европы, возможность использовать научные открытия облегчили экономическое развитие США.

В Штатах городское население составляло 45,5%. В эти годы почти половина земли принадлежала крупным фермерам, которые владели 1/6 всех ферм и широко использовали наемный труд. Большая часть (58%) ферм были мелкими, низкорентабельными, на их долю приходилось лишь 22% всего сельскохозяйственного производства.

Производительность труда рабочих-американцев в конце XIX в. была в 4—5 раз выше, чем в 1865 г. Продолжительность рабочего дня составляла 10—12 часов; 8-часовой рабочий день был введен лишь на некоторых государственных предприятиях и только для специальностей, требующих высокой квалификации.

Политическая жизнь страны определялась взаимодействием Демократической партии (образованной в 1828 г.) и Республиканской (1854). Обе партии стояли за укрепление центральной власти.

Усилилась концентрация капитала, тресты и концерны вытесняли свободную конкуренцию. В борьбу против их засилья включились рабочие, ремесленники, мелкие буржуа. Обе партии США в связи с этим обещали в своих программах ограничить деятельность трестов. Появились первые антимонопольные законы. В 1890 г. принят антитрестовский закон Шермана, который запрещал всякое соглашение трестов, ограничивающее конкуренцию или свободу торговли.

Тяжелая промышленность росла быстрее, чем отрасли, производящие товары народного потребления. Объем промышленного производства за 30 лет вырос на 471%, или в 5 раз (в Англии — на 127%, Франции — 203%).

Страна была на подъеме, накапливала мастерство в управлении, в организации производства, накапливала богатство нации.

В эти годы коренным образом переориентировалось философское самоопределение нации.

Вместе с первыми колонистами в Америку пришли идеи исторического христианства в толковании св. Августина и Кальвина.

Кальвинистское учение по духу своему было пропитано убеждением в испорченности человека, в ужасающей непрочности человеческого бытия, в тщетности всех дел простых смертных, находящихся под судом беспощадного и грозного божества.

Вот как писала об атмосфере этого учения в молодой Америке Гарриет Бичер-Стоу в романе «Олдтаунские старожилы»: «Основой основ жизни... в Новой Англии была глубокая, невыразимая и потому молчаливая грусть, при которой само существование человека рассматривалось как ужасный риск и, применительно к огромному большинству людей, как невообразимое несчастье». В духе этой религии Джонатан Эдвардз утверждал, что «от природы люди держатся в руке Божьей над адской пропастью... Дьявол поджидает их, ад разверзается перед ними, языки пламени вспыхивают и пляшут вокруг них и вот-вот охватят и пожрут их; огонь, сокрытый в их собственных сердцах, рвется наружу... Вам не на чем стоять и не за что ухватиться; между вами и адом нет ничего, кроме воздуха...»

Вот почему в ранний период республики доминирующей была идея, утверждающая, что Америка — это эксперимент, чреватый риском, проблематичный по результатам. Отсюда: всепроникающая неуверенность в себе, острое ощущение ненадежности существования нации.

Однако после окончания Гражданской войны, к концу XIX в., американцы резко меняют представление о себе. Теперь они — «избранная Богом нация». «Это им Всевышний доверил задачу нести свет погрязшему в грехах миру».

Вот как эту новую национальную идею обозначил Герман Мелвилл: «Мы, американцы, особые, избранные люди, мы — Израиль нашего времени; мы несем ковчег свободы миру... Бог предопределил, а человечество ожидает, что мы совершим нечто великое; и это великое мы ощущаем в своих душах. Остальные нации должны вскоре оказаться позади нас... Мы достаточно долго скептически относились к себе и сомневались, действительно ли пришел политический мессия. Но он пришел в нас».

Вудро Вильсон писал, что «Америка — единственная идеалистическая нация в мире. Сердце этого народа верное... Я, например, верю в судьбу Соединенных Штатов глубже, чем в любое иное из дел человеческих. Я верю, что она содержит в себе духовную энергию, которую ни одна другая нация не в состоянии направить на освобождение человечества»...

Таким образом, создавалось впечатление, что в лице Соединенных Штатов Америки Всевышний создал нацию, уникальную по своей добродетельности и великодушию, свободную от мотивов, которыми руководствуются все остальные государства.

Эта идея закрепилась как руководство к действиям американских теоретиков, политиков и военных на многие последующие десятилетия.

Позже, на фоне войны во Вьетнаме, проводимой в осуществление этой же доктрины, Джон Фостер Даллес выразил национальную идею американцев еще более четко, наступательно: «История и наши собственные достижения возложили прежде всего на нас ответственность за защиту свободы на Земле». Это — 1965 год. В 1982 г. другой уже президент США Р. Рейган продолжит: «Я всегда считал, что эта благословенная земля была необыкновенным образом отделена от других, что божий промысел поместил этот великий континент между океанами для того, чтобы его обнаружили люди со всех концов Земли, наделенные особой любовью к вере и свободе».

Прослеживая циклы американской истории, один из ведущих ученых США Артур Шлезингер вынужден признать, что «обманчивое видение привело страну от первоначальной идеи об Америке как о подающем пример эксперименте к новой идее — Америка в качестве предназначенных человечеству судьи, присяжных заседателей и исполнителя приговора в одном лице»¹.

В эти же годы завершилось объединение Германии (18 января 1871 г.). Императором стал король Пруссии Вильгельм.

Наряду с развитием тяжелой индустрии происходил быстрый рост новых отраслей промышленности — химической и электротехнической. Протяженность железных дорог возросла с 21 тыс. км в 1871 г. до 50 тыс. км к 1900 г.

К началу 70-х гг. наивысшей точки достигло развитие свободной конкуренции, а монополии только зарождались.

В Германии существовало несколько дворянско-помещичьих, буржуазных и рабочих политических партий. Консерваторы отстаивали юнкерские привилегии, защищали прусскую монархию. Партия «свободных консерваторов» опиралась на крупных помещиков и промышленников. «Национал-либеральная» партия представляла интересы крупной промышленной буржуазии. Эти партии выступали против введения всеобщего избирательного права и социального законодательства.

В 1869 г. на общегерманском рабочем съезде была создана Социал-демократическая рабочая партия Германии. В ее программе: классовая борьба, завоевание политической власти, диктатура пролетариата.

Немецким рабочим удалось к 1883 г. добиться закона о социальном страховании.

В Англии к концу XIX в. установилось господство монополий, что подрывало свободную конкуренцию и вело к ослаблению позиций на мировом рынке.

С 1885 г. стали возникать новые тред-юнионы — это были организации неквалифицированных рабочих.

Среди рабочих распространенным было мнение, что своих целей можно добиться и реформами, путем давления на парламент...

Мир к концу XIX в. Даже в передовых странах еще не существовало законодательства, гарантирующего права и свободы личности. Только зарождались тенденции развития по пути к открытому обществу.