Глава 4

1921—1930

4.1. Российская хроника

В это десятилетие началась и закончилась эпоха НЭПа.

Шло соперничество административно-командной системы и допущенных властью элементов рыночной экономики. На уровне личности между ее двумя стремлениями — индивидуализмом и общинностью, коллективизмом.

Спор извечный. Взаимоисключаемы ли эти два стремления? Только к концу XX в. в ряде передовых стран научились разумно сочетать, регулировать эти стили жизни и хозяйствования. Социально ориентированная экономика при плюрализме форм собственности позволяет стабилизировать (в определенной степени) это извечное соперничество.

НЭП был кратковременной, к сожалению, полностью так и не удавшейся попыткой взаимовыгодно использовать энергию экономически свободной личности с ее стремлением жить богаче других и социальные интересы всех остальных в данном обществе.

Отсюда события выстраивались в следующую хронику борьбы:

1920 г. План ГОЭЛРО наметил комплексную программу первоочередного развития средств производства и перевод всех отраслей народного хозяйства на базу машинной техники.

1921 г. Требование кронштадтцами элементарных свобод личности. Кризис политики «военного коммунизма» и первый кризис советской власти.

1921 г. X съезд РКП(б). Допущение рыночных отношений в городе и селе (замена продразверстки продналогом).

1921—1927 гг. Крестьяне потребляли 85% собственной продукции. Соха оставалась основным орудием производства.

1927 г. Товарищества по совместной обработке земли объединяли более 1 млн крестьянских хозяйств.

1927—1928 гг. Хлебозаготовительный кризис.

1927 г. Начало ускоренной индустриализации.

1928 г. При хорошем урожае крестьяне поставили только 300 млн пудов зерна (430 млн в 1927 г.).

1928 г. Сталин смещает акцент с кооперации на создание «опор социализма» — колхозы-гиганты, МТС.

1929 г. Год «великого перелома». Конец НЭПа.

1930 г. Начало массовой коллективизации, ликвидация кулачества как класса.

1930 г. Рыночный механизм был окончательно сломлен в городе и на селе.

Это десятилетие рушило и создавало и рушило вновь. Рождалась новая эпоха — незнакомая, жесткая и величественная.

Поэт тех лет Василий Казин в 1923 г. писал в стихотворении «Эпоха»:

Наш каждый день, неловко величав, Увесистей испытанных столетий... ...Иными стали признаки родства: «Эй, за кого там задымилась рана — Во имя хищнического торжества Иль торжества трудящегося стана?!» ...И что ни день — неловко величав, Увесистей испытанных столетий...

4.2. Опыт цивилизаций

К началу 20-х гг. мир насчитывал более 1,7 млрд жителей.

Мировая война заканчивалась острейшими социальными битвами. Первые признаки частичной стабилизации проявились в 1922—1923 гг. Начинался подъем в экономике, который продлился до конца 20-х гг. Его масштабы были весьма значительными: к 1929 г. общий объем промышленного производства увеличился в ведущих капиталистических странах по сравнению с довоенным 1913 г. в 1,5 раза. Особенно быстро развивалась экономика США и Франции. В Германии к 1930 г. был превзойден уже довоенный уровень.

Ретроспективно можно оценить 20-е гг. американской истории как бурный взрыв энергии индивидуализма, требование большинства американцев обеспечить им свободу действий без правительственного вмешательства в деле личного бизнеса.

Республиканцы опирались на традиции индивидуализма. Они выступали за ограничение вмешательства государства в экономическую и социальную жизнь общества. Государственное регулирование, к которому в чрезвычайных условиях закончившейся войны прибегало правительство Вильсона, чаще всего стало рассматриваться республиканцами как временное отклонение от естественного хода развития. Вот почему республиканский лозунг «Назад, к нормальным порядкам» нашел в 1920 г. широкий отклик среди избирателей. Республиканцы победили. Правительство сформировал У. Гардинг.

Правительство Гардинга с самого начала решительно высказалось против политики государственного регулирования. Под лозунгом возвращения к «нормальным порядкам» сам президент и другие деятели республиканской администрации требовали скорейшего восстановления «истинно американских» принципов «твердого индивидуализма» и невмешательства государства в дела бизнеса.

Министр Г. Гувер в брошюре «Американский индивидуализм» (1922) изложил его принципы: установление «равенства возможностей» для каждого гражданина играть роль, «соответствующую его образованию, характеру, способностям и устремлениям».

Функции государства Гувер сводил лишь к охране этого «равенства возможностей».

В целом правительству республиканцев удалось добиться стабилизации и затем небольшого подъема в экономике. Среди факторов — стремление трудящихся, максимально напрягая личную энергию, надеясь только на свой успех, добиться более престижного положения в обществе, более комфортного уровня жизни.

Возросли заработки квалифицированных рабочих.

К концу 20-х гг. более 3 млн высококвалифицированных рабочих (примерно 10% от всех рабочих, занятых в то время в промышленности) имели заработок более 10 тыс. дол. в год.

Однако политика республиканцев, основанная на идеологии индивидуализма, привела к значительной поляризации в доходах.

Согласно данным Института Брукингса, доход более богатых американских семей (0,1% общего числа) в 1929 г. был равен доходу 42% семей, находившихся на нижних ступенях социальной лестницы. Дифференциация в доходах все более усиливалась¹.

Затяжной аграрный кризис в сельском хозяйстве был характерен для Америки 20-х гг. и не позволил части фермеров добиться устойчивой прибыли.

Все время раздвигающиеся «ножницы» между ценами на промышленные товары, потребляемые фермерами, и сельхозпродукты сделали часть хозяйств мелких и средних фермеров убыточными. К 1929 г. средний ежегодный доход жителя сельской Америки составлял 273 дол., средний доход американца-горожанина — 750 дол.².

Фермеры бежали в город, пополняя армию безработных.

Очередной цикличный кризис в экономике разразился с октября 1929 г. За 4 года (1929—1933) добыча угля упала на 42%, выплавка стали сократилась в 4 раза. Сокра-щение производства вело к массовому увольнению трудящихся.

Правительство республиканцев упорно придерживалось прежней идеологии «незыблемости индивидуалистических канонов».

Массовая безработица — не забота правительства, оно «испытывает мало энтузиазма по отношению к любому решению, которое требует помощи или взбадривания от государственной казны». Правительство и не ставило вопроса о страховании по безработице³.

В условиях кризиса, по мнению профсоюзных лидеров, «твердый индивидуализм» стал на практике «политикой индивидуализма для бедных и курсом на охрану специальных привилегий для богатых»⁴.

Демократическая партия на выборах 1932 г. выдвинула Франклина Рузвельта. Его «Новый курс»: либеральные реформы в пользу миллионов «забытых американцев», необходимость «экономического планирования» в целях «более справедливого распределения богатств и товаров и приспособления существующей экономической организации к нуждам народа», «страна нуждается в переменах... здравый смысл подсказывает необходимость выбирать какой-либо метод и испытывать его. Если он окажется неудачным, надо честно признать это и попробовать другой способ. Но главное — надо действовать. Миллионы нуждающихся не будут вечно терпеть, когда все необходимое для удовлетворения их нужд налицо».

«Эта кампания, — заявил Г. Гувер, — не просто спор между двумя лицами, не просто разногласия между двумя партиями. Это столкновение двух философий правления»⁵.