Печорин и Грушницкий в романе м. Ю. Лермонтова «Герой нашего времени»

О взаимоотношениях Печорина и Грушницкого мы узнаем из главы романа «Герой нашего времени» «Княжна Мери», который, по замыслу автора, является частью дневника Печорина. Поэтому все участники этой истории предстают перед нами именно такими, какими видел их главный герой. И это не случайно.

Печорин – это именно тот персонаж, который стал героем, зараженным «болезнью» своего времени. А настоящим двойником Печорина можно считать другого героя романа – Грушницкого, молодого человека, только начинающего свой жизненный путь.

Более того, Лермонтов намеренно сталкивает в своем романе двух героев, у которых есть много общего, и в то же время они являются антиподами, и вот первое, главное доказательство этого.

Все поступки и внутренние переживания Печорина показались внимательному офицеру искренними и естественными, «без тщеславного желания возбудить участие или удивление» к себе. О Грушницком же мы встречаем прямо противоположную характеристику, только теперь из уст другого наблюдательного человека – самого Печорина: «Его цель – сделаться героем романа. Он так часто старался уверить других в том, что он существо, не созданное для мира… что он сам почти в этом уверился».

С самого первого знакомства от взгляда Печорина не ускользнули некоторые мелкие, но очень важные детали о характере Грушницкого. Например, при том, что молодой юнкер слыл в полку отважным храбрецом, он, как заметил Печорин, в бой бросался, зажмуря глаза. «Это что‑то не русская храбрость!» – восклицает он в своих заметках.

Также Печорину несложно было разглядеть под напыщенно‑трагической и романтической маской Грушницкого обыкновенного, посредственного человека, который свои низкие желания прикрывает красивыми словами.

Печорин почему‑то всегда интуитивно чувствовал, что когда‑нибудь ему придется еще столкнуться с Грушницким «на узкой дороге». Действительно, встреча героев на водах Пятигорска оказалась роковой. Зная о слабостях Грушницкого, главный герой постоянно нарушает планы молодого юнкера.

Одной из главных причин этого было собственное самолюбие: ведь Мери сначала выделила Грушницкого, а не его. Но была и вторая причина, без которой Печорин не был бы Печориным. «У меня врожденная страсть противоречить», – рассуждал он наедине с собой. Наблюдая за человеческими страстями, Печорин часто желал уничтожить «сладкие заблуждения ближнего», чтобы показать другому, как непросты и неоднозначны чувства и устремления людей на земле.

Интересно поведение героев на дуэли и в событиях, предшествующих ей. Когда Печорин случайно узнал о тайном сговоре против него, то поначалу готов был обрушить «холодную злость» на своего противника. Однако до последнего ждал от Грушницкого благородного поступка, который мог отказаться от дуэли или хотя бы вести честную игру. Но Грушницкий проявил малодушие, и тогда Печорин решил наказать его за это.

Печорин разыгрывает события так, чтобы максимально проверить чувства всех участников дуэли. Ему доставляет удовольствие быть актером и одновременно наблюдать за действием. Во время дуэли Печорин все‑таки надеется на то, что Грушницкий проявит свои лучшие качества и тем самым изменит трагический финал. Однако Печорин замечает лишь следующее: «Грушницкий стоял передо мною, опустив глаза, в сильном волнении. Но борьба совести с самолюбием была непродолжительна».

Этот психологический, поединок Грушницкий проигрывает Печорину, хотя в финале он все понимает.

Конечно, в жизни оба типа таких героев давно сосуществуют вместе: иногда дороги их расходятся, а иногда они конфликтуют друг с другом. Но, может быть, этот выбор автора – оставить жизнь именно Печорину, а не его двойнику – говорит нам о том, что пусть еще несовершенные, но самокритичные, свободные и волевые люди имеют больше шансов называться героями, а значит, представлять и строить будущее человечества.