Что заставляет Хлестакова быть лжецом?

Хлестаков – не просто лжец; характерной для него чертой, по выражению Н. В. Гоголя, было стремление «сыграть роль чином выше своего собственного». Хлестаков – жалкое, ничего не представляющее собой существо, решившее возвысить себя в глазах окружающих до небывалой высоты. Отсюда вдохновение, с каким пускает он пыль в глаза благоговейно внимающим ему простофилям. И чем больший трепет вызывают его восторженные импровизации (сначала провинциальные чиновники просто любезничают, затем, при упоминании министра, «с робостию встают со своих стульев», постепенно начинают «трястись от страха» и наконец пугаются до такой степени, что не могут вымолвить ни слова), тем сильнее разыгрывается его воображение (от описания заслуг на литературном поприще Хлестаков приходит к упоминанию государя и государственного совета).

Начинает казаться, что Хлестаков сам верит созданной им лжи. А как же иначе? Ведь созданный им миф о жизни блестящего молодого человека, богатого и уважаемого министрами, так соблазнителен, так красив. И если бы не скучная и пошлая действительность, которая нет‑нет да и покажет себя из‑под сказочно красивой декорации (Хлестаков оговаривается о своей работе переписчиком, о том, что живет он на четвертом этаже, едва ли не на чердаке, о своей кухарке Маврушке и т. д.), то ложь петербургского чиновника‑неудачника была бы складной и чуть ли не правдоподобной.

Главная задача Хлестакова – казаться выше того, кем он является в действительности, его цель – скрыть от глаз окружающих представителей городской власти собственную несостоятельность – финансовую и социальную. И ложь становится для него единственным способом выполнения этой задачи. И по реакции городничего и его приятелей на ложь подвыпившего хвастунишки можно судить о том, что цель Хлестакова достигнута практически полностью.

По мнению многих исследователей, именно указанная черта характера Хлестакова (т. е. его стремление придать себе как можно больше веса) делает этот образ нарицательным обозначением всего николаевского режима, отличавшегося стремлением за парадной пышностью скрыть внутреннюю гнилость, продажность, ничтожество (недаром основной характеристикой городничего является его желание придать благообразие утопающему в грязи провинциальному городку – вымести улицу, ведущую к трактиру.

Хлестаков – не просто лжец, он еще и проходимец, наглец (вспомним сцену, в которой он придирается к принесенному в долг обеду). В отличие от Ноздрева, Хлестаков не позволяет себе завираться окончательно, то есть нести явную околесицу. Однако обоих героев‑лжецов объединяет невольное высказывание в процессе вранья своих сокровенных желаний.

Ноздрев грезит о сказочных лошадях и псах, тематика его лжи – военно‑купеческая; Хлестаков хотел бы видеть себя богатым, уважаемым и наделенным небывалой властью: например, принимающим в халате министров, выписывающим из Парижа чудесные бульоны и супы, одним надменным взглядом уничтожающим целое полчище чиновничьих крыс.

Отсюда вывод: с одной стороны, Хлестакова заставляет быть лжецом современная ему действительность; с другой – осознание собственной ничтожности, пошлости, ненужности, неприкаянности. Он беден, жалок, зависим во всем либо от своего отца, либо от начальства; более того, его одолевают пороки, одним из которых является пристрастие к вину и карточной игре. Что делать такому человеку, как ему скрыть от окружающих свою ничтожность?

Самым легким способом является ложь. К ней и прибегает гоголевский герой, ставший нарицательным образом хвастовства и лживости при крайнем внутреннем ничтожестве.

«Ради Бога, дайте нам русских характеров, нас самих, дайте нам наших плутов, наших чудаков! На сцену их! На смех всем!» – восклицал Гоголь незадолго до создания своей замечательной комедии. И ему одному из первых удалось вывести на страницы отечественной литературы и сцену «плута» и «чудака», осмеяв его с присущей писателю оригинальностью и добродушием.