Современная теория колонизации

На западе Европы, родине политической экономии, процесс первоначального накопления более или менее завершился. Капиталистический режим или прямо подчинил себе национальное производство, или, где отношения менее развиты, он косвенно контролирует продолжающие существовать наряду с ним и разрушаемые им общественные слои, которые относятся к устаревшему способу производства.

Иначе обстоит дело в колониях. Капиталистический режим на каждом шагу наталкивается на препятствия со стороны мелкого производителя, который, будучи сам владельцем условий своего труда, своим трудом обогащает себя, а не капиталиста.

Между ними происходит постоянная борьба. Если за спиной капиталиста стоят силы его метрополии, он старается насильственно устранить способ производства и присвоения основанный на собственном труде. В интересах так называемого национального богатства он ищет искусственных средств для создания народной бедности.

Система протекционизма стремиться фабриковать капиталистов в метрополии,

теория колонизации Уэкфильда (которую Англия в течении некоторого времени старалась осуществлять законодательным путем) стремиться фабриковать наемных рабочих в колониях. Это называется систематической колонизацией.

Прежде всего Уэкфилд открыл в колониях, что обладание деньгами, жизненными средствами, машинами и другими средствами производства еще не делает человека капиталистом, если отсутствует такое дополнение к этому как наемный рабочий, другой человек, который вынужден продавать самого себя.

Он открыл, что капитал не вещь, а общественное отношение между людьми.

Уэкфилд рассказывает, что некий господин Пиль взял с собой из Англии на Лебяжий берег в Новой Голландии жизненные средства и средства производства в общей сумме 50 000 ф. ст. Господин Пиль был настолько предусмотрителен, что кроме того захватил с собою 3 000 человек из рабочего класса (мужчин, женщин и детей). Но по прибытии на место назначения у господина Пиля не осталось даже ни одного слуги, который мог бы приготовить ему постель или зачерпнуть воды из реки.

Несчастный господин Пиль, он все предусмотрел, но забыл только экспортировать английские производственные отношения на Лебяжий берег!

Мы знаем, что если средства производства и жизненные средства являются собственностью непосредственного производителя, самого рабочего, то они не составляют капитал. Пока рабочий может накоплять для себя самого, а это он может пока остается собственником своих средств производства, до тех пор капиталистическое накопление невозможно, отсутствует класс наемных рабочих – рабство – единственная основа колониального богатства.

Мы видели, что экспроприация земли у народных масс служит основой капиталистического способа производства. Сущность свободной колонии, напротив, заключается в том, что масса земли остается еще народной собственностью, и потому каждый поселенец может превратить часть ее в свою частную собственность и в свое индивидуальное производство.

«Где земля очень дешева и все люди свободны, где каждый может по своему желанию получить участок земли для самого себя, там труд не только очень дорог, но там вообще трудно получить комбинированный труд за какую бы то ни было цену» (E.G. Wakefield «England and America»).

Так как в колониях еще нет отделения рабочего от условий труда и от земли, в колониях еще нет обособления земледелия от промышленности, еще не уничтожена сельская промышленность. Откуда же возьмется внутренний рынок для капитала¹?

В колониях абсолютный рост населения много быстрее, чем в метрополии, так как здесь многие рабочие появляются уже взрослыми, однако рынок труда всегда снабжен недостаточно. Закон спроса и предложения труда терпит крушение.

С одной стороны. Старый свет постоянно выбрасывает в колонии жаждущий эксплуатации капитал,

с другой стороны регулярно воспроизводство рабочих наталкивается на самые неприятные и отчасти непреодолимые препятствия. Сегодняшний наемный рабочий завтра становиться независимым, ведущим самостоятельное хозяйство крестьянином или ремесленником. Он исчезает с рынка труда.

Это постоянное превращение наемных рабочих в независимых производителей, которые работают не на капитал, а на самих себя, и обогащают не господина капиталиста, а самих себя, в свою очередь оказывает чрезвычайно вредное воздействие на состояние рынка труда.

Дело не только в том, что степень эксплуатации наемного рабочего остается неприлично низкой, он кроме того утрачивает чувство зависимости от капиталиста. Отсюда все те печальные явления, которые так красноречиво описывает Э.Г.Уэкфрид:

«Предложение наемного труда непостоянно, неправильно, недостаточно. Хотя продукт, подлежащий разделению между рабочим и капиталистом, велик, но рабочий берет себе столь большую долю, что он быстро становиться капиталистом… Рабочие скоро перестают быть наемными рабочими, они скоро превращаются в независимых крестьян или даже в конкурентов своих прежних хозяев на самом рынке наемного труда».

Представьте себе ужас подобного положения! Бравый капиталист на свои кровные деньги импортировал из Европы своих собственных конкурентов! Ведь это конец всему! Неудивительно, что Уэкфилд жалуется на недостаток зависимости и чувства зависимости у наемных рабочих в колониях.

«Вследствие высокой заработной платы, – говорит его ученик Меривель, – в колониях существует страстное желание более дешевого и более покорного труда, потребность в таком классе, которому капиталист мог бы диктовать свои условия, вместо того, чтобы, наоборот, условия предписывались ему самому рабочим… В странах цивилизации рабочий хотя свободен, но в силу естественных законов зависит от капиталиста. В колониях эта зависимость должна быть создана искусственными мерами».

Однако каким же образом излечить колонии от антикапиталистической язвы? Если бы разом превратить всю землю из народной собственности в частную собственность, то это хотя и уничтожило бы корень зла, но вместе с тем уничтожило бы и колонии.

Искусство заключается в том, чтобы одним ударом убить двух зайцев. Необходимо, чтобы правительство придало девственной земле искусственную цену, независимую от закона спроса и предложения – она заставит переселенца сравнительно долгое время работать в качестве наемного рабочего, пока он не заработает денег на покупку участка земли.

Тот фонд, который образуется от продажи земли по запретительной для наемного рабочего цене, правительство должно употреблять на то, чтобы ввозить бедняков из Европы и таким образом поддерживать рынок наемного труда в состоянии полноты.

«По этому плану, – торжествующе восклицает Уэкфрид, – предложение труда будет постоянным и регулярным; потому, во-первых, что все переселяющиеся рабочие, – так как ни один из них не в состоянии купить себе земли, пока он не поработает известное время за деньги, – сообща работали бы по найму и таким образом производили бы своему хозяину капитал для применения еще большего количества труда; потому, во-вторых, что каждый, кто бросает наемный труд и становиться земельным собственником, как раз куплей земли обеспечивает известный фонд на доставку в колонии свежего труда».

Октроированная государством цена земли, конечно, должна быть «достаточно высокой», чтобы воспрепятствовать рабочим превращаться в независимых крестьян, пока не окажутся другие, готовые занять их место на рынке наемного труда.

«Эта достаточная цена земли» есть не что иное, как смягченное обозначение выкупа, который рабочий должен уплатить капиталисту за разрешение удалиться с рынка труда. Сначала он должен создать для господина капиталиста «капитал» для эксплуатации еще большего количества рабочих, а потом должен поставить на рынок труда «заместителя», которого за его счет правительство транспортирует из-за моря для его прежнего хозяина-капиталиста.

В высшей степени характерно, что английское правительство годами осуществляло этот метод, но потерпело позорную неудачу, т.к. поток эмигрантов вместо английских колоний стал направляться в Соединенные Штаты.

Между тем прогресс капиталистического производства в Европе, сопровождавшийся усилением правительственного гнета, сделал рецепт Уэкфрида излишним.

С одной стороны, колоссальный и непрерывный поток людей, из года в год направляющийся в Америку, оставляет на востоке Соединенных Штатов остатки, так как волна эмиграции из Европы быстрее выбрасывает людей на рынок труда, чем другая волна успевает унести их на запад.

С другой стороны, американская гражданская война принесла с собой колоссальный национальный долг и вместе с ним гнет налогов, возникновение самой низкой финансовой аристократии, раздачу огромной части общественных земель обществам спекулянтов, возникшим с целью эксплуатации железных дорог, рудников и т.д. – коротко говоря, принесла самую быструю централизацию капитала.

Таким образом, великая республика перестала быть землей обетованной для эмигрирующих рабочих. Капиталистическое производство развивается там исполинскими шагами, хотя понижение заработной платы и зависимость наемного рабочего еще не достигли нормального европейского уровня.

Бесстыдное расточение невозделанных колониальных земель, раздаваемых английским правительством аристократам и капиталистам, в соединении с потоком людей, привлекаемых золотыми приисками, и с конкуренцией, которую ввоз английских товаров создает даже самому мелкому ремесленнику, – все это породило, особенно в Австралии, достаточное «относительное перенаселение рабочих», так что почти каждая почта приносит печальные вести о переполнении австралийского рынка труда.

Колонии ярко показывают, что капиталистический способ производства и накопления, а следовательно и капиталистическая частная собственность предполагают уничтожение частной собственности, покоящейся на собственном труде, т.е. предполагают экспроприацию рабочих.