Глава 16

О том, что чтение поэтов ведет к добру

Злобные невежды называют поэтов совратителями умов еще и за то, что сладкозвучным стихом, прелестью языка, отделанностью и красотой слога они якобы внедряют в читателей свои глупости и так вводят немудреных простаков в нелепые заблуждения. Всякий неуч, не читавший поэтов,— подобно неучам-обвинителям, которые сами знаменитых поэтов не читали, а если читали, то по слабости ума не поняли,—легко поверит, что эти нападки на поэтическую музу и остроумны, и справедливы, и благочестивы.

Да видят Бог и те, кому дарован от него свет разума! Итак, небесный кифаред Давид, умевший сладостью пения утишить гнев Саула, если твоя лирическая песнь когда-либо звучала нежно и медоточиво, заглуши ее! И ты, Иов, героическим размером описавший свои муки и терпение, если в твоем рассказе есть красота, сделай то же, заодно с другими святыми, неземной гармонией стиха воспевавшими божественные тайны! То же, что говорю им, придется сказать Орфею, Гомеру, Марону, Флакку и остальным, раз уж дошло до того, что можно безнаказанно утверждать, будто сладкозвучно, пленительно, прекрасно слагать метрические речи— значит соблазнять умы людей. Зато вы, Бавий и Мевий, радуйтесь, раз тех осуждают: вам выпадает неслыханная удача и высвобождается великий простор!⁷¹

Знаю, мне скажут, что говорилось единственно о вреде писать с мелодической прелестью и читать непристойности. Верно, это было бы немаловажное добавление, если бы в предыдущем не обнаруживалось много раз, чтб это за осуждаемые вами непристойности знаменитых поэтов, ввиду чего обвинение, которое они считали главным, рассыпается в пыль. Но для ясности понимания, раз уж они называют поэтов соблазнителями, пусть сначала скажут мне, кто именно из поэтов совращает умы, ведь поэтов много. Они смогут назвать только тех, кого читали. А кого они читали, показывает само обвинение! С позволения сказать, эти ревнители о доме божием и влюбляются, и домогаются любви, и подмигивают девицам, и пишут любовные записочки, сочиняют стишки и кропают куплетики, в которых изливают свои чувства и воздыхания, а поскольку своего ума на это не хватает, бегут за готовой помощью к наставникам искусства любви. Тут они раскрывают томы Катулла, Проперция, Назона, и легкомысленный обман, изображаемый этими поэтами в прелестных стихах и украшенный умелым плетением слов, легко увлекает, развращает и пленяет их сердца, без того к нему склонные. Вот откуда они узнали о соблазнительном влиянии поэтов; а теперь, неблагодарные, обвиняют своих наставников и называют соврати­телями тех, за кем сами пошли непрошеные. Да, поистине великими, куда там, величайшими делами заняты наши цензоры; ведь немалый труд—угождать Амуру, чья мощь обессилила сначала Феба, потом Геркулеса, укротителей чудовищ⁷²!

О, насколько лучше было бы невеждам молчать, чем на позор себе раскрывать рты! Оглянувшись на самих себя, они тогда увидели бы, что показывают всему миру свои пороки как раз тогда, когда думают обвинять поэтов: из характера обвинения ясно видно, каковы их занятия, каковы помыслы, какова праведность, наконец,— в самом деле, чего приходится ждать от них в случае, если какая-нибудь девица подаст им распутную надежду похотливым жестом, лукавым взором, льстивыми словами, когда немые стихи молчаливо соблазняют их? Нет, пусть устыдятся несчастные и переменят к лучшему свой воспаленный ум; им в пример язычник Улисс пересилил и миновал не то что немые стихи, но медоточивое пение губительных сирен.

А о силе самого по себе словесного выражения, которую они хотят вменить в грех поэтам, да будет сказано, что если Христа спасителя нашего иудеи и обвиняли бесчестно в соблазнении⁷³, не всегда это слово надо все же понимать в дурном смысле; как ни злоупотребляй, нечистые люди не могли истребить старого значения, и оно иногда может быть хорошим: скажем, опытные пастухи иногда заботливо уводят соблазном из больного стада еще не зараженных быков; так и люди знания и искусства своими советами нередко как бы соблазняют благородные души, уводя их прочь от зачумленной пороком толпы. Думаю, так вот и великие поэты всегда соблазняли послушных читателей и делали их лучше, когда наши судьи, соблазняемые и увлекаемые к пороку не по вине даже легкомысленных поэтов, а просто по своей собственной, изо всех сил стараются показать везде зло. Милостивый Иисус, отврати эту чуму от легковерных невежд, а наших болтунов исправь и надоумь сначала делать по твоему примеру, прежде чем учить других!