Фортепианное творчество Равеля:
Вершины: «Ночной Гаспар» (1908) и «Гробница Куперена» (1914-17)
На пути к ним: «Павана..» , «Игра воды» , «Отражения»
Всё фортепианное наследие объединено единством эстетических принципов. Равель не стремится сделать из инструмента что-то абстрактное, «сверхфортепиано». Равель продолжил линию большого романтического пианизма, оставаясь при этом на позициях композитора 20 века. Во многих произведениях Р. тяготеет к концертности, широкому использованию технических возможностей. Равель создал свой музыкальный мир, где дисгармонии и мир сказки «Ночного Гарпара» уравновешивают классически стройные конструкции «Гробницы Куперена». Многие из его фортепианных произведений поддаются оркестровке. Видное место у Равеля занимают транскрипции и оркестровки. Всегда сочинял за инструментом. Большое место занимают танцевальные жанры. Источники фортепианного стиля – Лист, Скарлатти, Шопен. Черты импрессионизма и неоклассицизма. Наряду с Прокофьевым продолжал большие пианистические традиции.
Введение новых приемов: быстрые пассажи, мартелято на тихой звучности, арпеджио с повышенными требованиями к гибкой кисти и к большому пальцу. Связь с клавесинной музыкой.
Последние десятилетия XIX и особенно начало XX века — период интенсивного развития французской фортепианной музыки. Впервые после эпохи расцвета клавесинизма она вызывает к себе такой большой интерес у крупнейших композиторов, воплощая самые приметные, художественно значительные тенденции их творчества.
Характерным для французской фортепианной музыки в те годы было перерастание романтического искусства в импрессионизм и многосторонняя разработка художественных принципов этого стиля в сочинениях разных жанров.
Подобно импрессионистам-живописцам, Дебюсси с юности заявил себя резким противником академического традиционализма, с проявлениями которого ему довелось столкнуться еще будучи учеником Парижской консерватории. Вместе с тем он отнюдь не был ниспровергателем традиций во что бы то ни стало. Некоторые из них были ему близки, и он стремился всячески содействовать их процветанию. Таково было его отношение к наследию великих отечественных музыкантов XVIII века. В своей статье Ж.Ф. Рамо» Дебюсси пишет о «чистой французской традиции» в творчестве этого композитора, проявившейся в «нежности, деликатной и прелестной, верных акцентах, строгой декламации в речитативе.» Дебюсси высказывает сожаление, что отечественная музыка «чересчур долго следовала путями, коварно удалявшими ее от той ясности выражения, той точности и собранности формы, которые являются специальными и характерными качествами французского гения»
Высоко ценя эти традиции, Дебюсси был прежде всего искателем нового. Он интересовался необычным, причудливым, таящим в себе нечто, скрытое покровом тайны (отсюда его влечение не только к импрессионизму, но и к символизму). Новое было для него особенно притягательным, если несло на себе печать высокого художественного вкуса, если речь шла о чем-либо изысканном, нежном, деликатном.
Вместе с тем, как это нередко бывает с людьми утонченной культуры, Дебюсси тянулся ко всему естественному, первозданному, к непосредственным, детски открытым творческим высказываниям. Среди его любимых композиторов наряду с «галантным» Рамо был Мусоргский, которого он ценил за правдивость и жизненность музыкальных характеристик. Защищая русского композитора от нападок критиков-рутинеров, Дебюсси тонко замечает по поводу вокального цикла «Детская»: «Все эти маленькие драмы написаны, я на том настаиваю, с исключительной простотой; Мусоргскому достаточно всего лишь одного аккорда, который показался бы бедным господину. (я забыл его имя!), или одной модуляции, настолько инстинктивной, что она показалась бы незнакомой господину. (тому же самому!)» (148, 54).
Дебюсси страстно любил природу. В ней находил он стимулы для воплощения своих разнообразных, столь причудливо сочетавшихся творческих интересов. Наслаждаясь ею, он одухотворял и «озвучивал» виденное. Природа становилась для него своеобразной музыкой. В этом ему чуялся новый аспект отношения композитора к явлениям внешнего мира, раскрывающий широчайшие просторы для творческой работы.