10. Символика моста и легенда о Дон Жуане

(1922)

    В крат­ком эс­се о «Сим­во­ли­ке мос­та» я пы­тал­ся рас­к­рыть нес­коль­ко зна­че­ний «мос­та» в бес­соз­на­тель­ном. Сог­лас­но дан­но­му тол­ко­ва­нию, мост: 1) муж­с­кой член, со­еди­ня­ющий ро­ди­те­лей во вре­мя ко­иту­са и под­дер­жи­ва­ющий «на пла­ву» мла­ден­ца; 2) яв­ля­ет­ся важ­ным сред­с­т­вом пе­ре­не­се­ния из «не­бы­тия» (су­щес­т­во­ва­ние в чре­ве ма­те­ри) в «бы­тие» (жизнь); 3) пос­коль­ку че­ло­век мо­жет пред­с­та­вить се­бе смерть толь­ко по об­раз­цу су­щес­т­во­ва­ния до рож­де­ния, сле­до­ва­тель­но, как воз­в­рат в чре­во ма­те­ри (в во­ду, в мать-зем­лю), то мост при­об­ре­та­ет так­же сим­во­ли­чес­кое зна­че­ние сред­с­т­ва дос­тав­ки в оби­тель смер­ти; 4) на­ко­нец «мост» во­об­ще ис­поль­зу­ет­ся как фор­маль­ное пред­с­тав­ле­ние «пе­ре­хо­дов» и «изме­не­ния об­с­то­ятельств». Итак, в пер­во­на­чаль­ной кон­цеп ции ле­ген­ды о Дон Жу­ане мо­ти­вы, ука­зан­ные в пун­к­тах 1 - 3, нас­толь­ко тес­но свя­за­ны с сим­во­лом мос­та, что я ре­шил­ся при­ме­нить эту «свя­зан­ность» для под­т­вер­ж­де­ния мо­его тол­ко­ва­ния.

    Знаменитый охот­ник за жен­щи­на­ми Ми­гель Мо­на­ра Ви­чен­тел­ло де Ле­ко (Дон Жу­ан) по пре­да­нию за­жи­гал свою си­га­ру че­рез Гва­дал­к­ви­вир от си­га­ры дьяво­ла. Пов­с­т­ре­чав од­наж­ды про­цес­сию на соб­с­т­вен­ных по­хо­ро­нах, Дон меч­тал, что­бы его пог­реб­ли в крип­те со­ору­жен­ной им ка­пел­лы и что­бы мес­то его за­хо­ро­не­ния топ­та­ли но­га­ми лю­ди. Лишь пос­ле так на­зы­ва­емо­го «пог­ре­бе­ния» он об­ра­ща­ет­ся на путь ис­ти­ны и ста­но­вит­ся ка­ющим­ся греш­ни­ком. Итак, за­жи­га­емую че­рез ре­ку си­га­ру я по­ни­маю как ва­ри­ант сим­во­ла мос­та, сог­лас­но ко­то­ро­му (что ха­рак­тер­но для ва­ри­ан­тов) воз­в­ра­ща­ет­ся мно­гое из вы­тес­нен­но­го в бес­соз­на­тель­ное. Си­га­ра по фор­ме на­по­ми­на­ет пла­ме­не­ющий от же­ла­ния муж­с­кой ге­ни­таль­ный ор­ган. Ги­ган­т­с­кий жест - за­жи­га­ние че­рез ре­ку - хо­ро­шо вы­ра­жа­ет ко­лос­саль­ную по­тен­цию Дон Жу­ана и реп­ре­зен­ти­ру­ет ог­ром­ную эрек­цию его чле­на. При­сут­с­т­вие у мес­та соб­с­т­вен­но­го пог­ре­бе­ния объ­яс­ни­мо, ес­ли пред­по­ло­жить, что фан­та­зия фак­ти­чес­ки пред­с­тав­ля­ет пер­со­ни­фи­ка­цию столь су­щес­т­вен­ной час­ти те­лес­но­го Я До­на - его ге­ни­та­лии. При каж­дом по­ло­вом сно­ше­нии ге­ни­та­лии дей­с­т­ви­тель­но «пог­ре­бе­ны» в мес­те де­то­рож­де­ния, и ос­таль­ное Я мо­жет со стра­хом наб­лю­дать «пог­ре­бе­ние». Пси­хо­ана­лиз мно­го­чис­лен­ных сно­ви­де­ний и нев­ро­ти­чес­кой кла­ус­т­ро­фо­бии объ­яс­ня­ет страх «быть по­хо­ро­нен­ным» как пре­об­ра­жен­ное в страх же­ла­ние воз­в­ра­ще­ния в ма­те­рин­с­кое те­ло. С по­зи­ции нар­цис­сиз­ма каж­дый по­ло­вой акт, каж­дая жер­т­ва жен­щи­не есть по­те­ря или вид кас­т­ра­ции, на ко­то­рые пос­т­ра­дав­шее Я ре­аги­ру­ет смер­тель­ным стра­хом. Фан­та­зии уг­ры­зе­ния со­вес­ти и стра­ха, ве­ро­ят­но, так­же со­дей­с­т­ву­ют то­му, что при каж­дом по­ло­вом ак­те Дон ощу­ща­ет приб­ли­же­ние к аду и унич­то­же­нию. Ес­ли мы с Фрей­дом объ­яс­ня­ем тип Дон Жу­ана в лю­бов­ной жиз­ни, его не­обо­ри­мое стрем­ле­ние к об­ла­да­нию все­ми жен­щи­на­ми тем, что это эр­зац един­с­т­вен­ной люб­ви, в ко­то­рой от­ка­за­но До­ну (Эди­по­ва фан­та­зия), то ста­но­вит­ся по­нят­ным фан­тас­ти­чес­кий страх на­ка­за­ния за «смер­т­ный грех».

    Разумеется, эти нес­коль­ко строк не пре­тен­ду­ют на ана­лиз скры­то­го со­дер­жа­ния ле­ген­ды, где еще мно­го не­объ­яс­нен­но­го с точ­ки зре­ния пси­хо­ана­ли­за, нап­ри­мер, воз­мож­ное го­мо­сек­су­аль­ное зна­че­ние за­жи­га­ния од­ной си­га­ры от дру­гой. Я стре­мил­ся к ус­та­нов­ле­нию и под­т­вер­ж­де­нию фал­ли­чес­ко­го и жизнь - смерть зна­че­ния мос­та в сре­де ти­пи­чес­ких сим­во­лов смер­ти, рож­де­ния и сек­су­аль­нос­ти.