19. Директор школы

Получил приказ о назначении меня директором семилетней школы № 18. В те далекие времена школы в городе открывались чуть ли не ежегодно. Я считаю, что золотой век образования в Узловой был тогда, когда заведовал отделом народного образования Воронцов Владислав Владимирович. Он был настоящим педагогом и единственным заведующим, с которым можно было решать вопросы воспитания и обучения. Сам был очень инициативен и всячески подрешивал все новое. Зная, что директор школы №3 Сальников и школы №13 Белов В.С.. Отдадут в новую 18 школу самых плохие классы, на комплектование приехал сам. 18-я школа должна была разгрузить переполненные две школы поселка. Воронцов сам выбрал классы, которые должны быть переданы в нее, а так же сам выбрал и перевел учителей.

Заместителем директора по учебно - воспитательной работы была назначена Лоренсова Алла Александровна. Отличник просвещения Казахской ССР. Судьба этой женщины необычна. Ее мать Зоя Всеволодна Лоренсова была дочерью купца первой гильдии. Отец хотел, чтобы дочь получила хорошее образование и после того, как Зоя окончила гимназию, отправил ее в Сорбонну на юридический факультет, который она успешно и окончила. Во Франции она вышла замуж за Александра Борисовича Розенфельда. У них родилась дочь Алла. Александр рано умер от туберкулеза и Зоя Всеволодна перед войной 1914 года вернулась с дочерью в Россию. В последствии она работала прокурором, редактором газеты «Магнитка» жила в Челябинске, Магнитогорске.

Алла, окончив школу поступила в Комвуз – Вуз Коммунистического воспитания, ректором которого была Надежда Константиновна Крупская. Это учебное заведение готовило руководящих работников СССР. В 1937году, когда началась волна репрессий, Алла Александровна узнала, что она племянница Л.Б. Каменева (Розенфельд) – объявленного врагом народа и расстрелянного. Об этом она и написала И.В. Сталину. Сообщив, что Каменева никогда не видела и его убеждений не разделяет. К тому времени она была уже членом ВКП(б) работала редактором газеты «Красный Родник». Из партии ее исключили, с работы уволили и выслали в город Джамбул, в Казахстане. Реабилитировали ее в 1958 году и вместе с Зоей Всеволодной приехали к своему сыну Лоренсову Александру Васильевичу директору школы №8, что была на шахте №7. Все члены семьи Лоренсовых были людьми, как говорят « не от мира сего». Высокообразованные, интеллигентные с разносторонними знаниями они были необыкновенно человеколюбивы, к тому же и настоящими патриотами. Достаточно сказать, что ни Алла Александровна, ни ее подруги, пробывшие в ссылке по двадцать лет, не затаили в душе обиду на Сталина. Никогда я не слышал ни одного упрека в его адрес. В партию ее восстановили, а в 1960 году дали комнату в коммунальной квартире. Мне несказанно повезло, что в первый год работы в качестве директора школы рядом оказалась опытная учительница и мудрый педагог Алла Александровна Лоренсова. Мы не только быстро сработались, но до конца ее жизни были друзьями. Мне удалось увидеть ее в московской больнице ветеранов партии и поговорить с ней за полчаса до кончины.

Структура школьного коллектива у нас сложилась особая. В первый год самый старший класс у нас был 6-ой – 1 всего, да еще довольно небольшой. Зато было 4 – 5-х и масса начальных классов. Комсомольской организации не было. Поэтому мы решили, что в каждом классе будет выборный командир, а председатель совета отряда его помощник по политической части. Во главе всей школьной организации был Совет командиров с его председателем и секретарем. Председателем совета командиров был избран Шемендюк Володя, который сейчас зав производственным отделом на заводе АДС. Фамилию секретаря я забыл. Оба мальчика были хорошие организаторы, хорошо учились и были требовательны к товарищам. В субботу во всех классах было 5 уроков. На 6-м – совет командиров. Обсуждали итоги недели, составлялся план на след неделю. Моя задача была включить всех детей в активную школьную жизнь. Поэтому первым делом необходимо было добиться хорошей дисциплины на уроке и добросовестного отношения к ученью. Всегда первым вопросом на Совете был доклад командира класса о положении дел в классе за неделю.

Обсуждались поступки детей, но и поступки учителей. Мы, вернее я лично был против школьной аксиомы: «учитель всегда прав!» Я всеми силами старался поднять авторитет всех учителей, убеждая их, что между учеником и учителем должно быть взаимное уважение. Различные случаи на уроках, которые обсуждались на Совете Командиров, показывали, что учителя бывают грубы, придирчивы, сами, порой, создавая конфликт из мелочного поступка ученика. Дети мне не жаловались, они обсуждали ситуацию со своей точки зрения. Я же делал для себя выводы. Если в такой педагогической ситуации был не прав ученик, Совет заставлял его извиниться перед учителем. Но были ситуации, когда не прав был учитель. Дети все равно винили ученика, но я то знал, кто виноват. И тогда после всех дел, которые Совет предлагал на следующую неделю, а дел было много. У нас не было пришкольного участка, а был сквер с асфальтными дорожками. Не было сарая для всякого инвентаря, не было простых приспособлений для хранения и демонстрации печатных пособий, не было столов в физическом, а дальше и в химическом кабинетах. Всеми этими делами мы увлекли детей. Они готовы были быть в школе до ночи. И учителя возились с ними. Я же уходил из школы последним. Над каждой ситуацией, где не прав был учитель я ломал себе голову, как помочь учителю исправить свою ошибку, как не задевая его самолюбия, убедить его погасить конфликт, чтобы его действия подняли бы его авторитет. И находил решения. В одних случаях, учитель подходил к ученику, которого окружали товарищи и говорил: «Петя, ты уж не обижайся на меня, я вчера погорячилась!» Либо просто на уроке заявляла всему классу: «Я долго думала над вчерашнем конфликтом, и решила, что я была не права, так получилось. Ты извини меня Сережа». Или «Мы были оба не правы» и т.д. Это повышало авторитет учителя. Ведь он не уперся, как баран, а продумал свое поведение. С учениками, которые допускали непотребные выходки на уроках, я разговаривал один на один. Поскольку чаще это были мальчишки, я говорил им о мужском достоинстве, что не к лицу будущему мужчине обижать женщину, тем более что она тебе желает добра. Наконец я просто предупреждал особо хулиганистых, что впредь буду сам заступаться за женщину другими методами. Либо заставлял сидеть у себя в кабинете (так, комнатушка) «одуматься» часа два, а то и три. А сам занимался своими делами. Причем такими, чтобы он видел, что кроме него у меня еще невпроворот других дел, а он тут со своими дурацкими поступками отнимает у меня время. Через Совет Командиров вся школа знала, что не один неблаговидный поступок не пройдет мимо моего вмешательства, поэтому стали всякие «мелкие» и «крупные» «нарушители покоя» сами приходить ко мне в кабинет и рассказывать о своих поступках. Они знали, что я никогда никому жаловаться не буду, что я дам совет, как не ущемляя его детского достоинства, ему самому исправить ситуацию. Однажды у нас был педсовет в классной комнате, а вещи учителей находились в учительской. После педсовета у одной учительницы молодой биологички Клавдии Максимовны в сумочке не оказалось какой то суммы денег. В школе были уборщицы и ученики, занятые какими то делами. На другой день я собрал линейку и сказал всей школе об этом факте, конечно с комментариями. Вечером приходит Женя Буйвол и говорит, что он взял деньги. Я спросил, куда он их дел, оказалось, что денег нет. Узнав у него какие были бумажки и сколько, я дал ему деньги и велел завтра же вернуть учительнице, конечно, с извинениями. Утром он отдал их учительнице, она страшно удивилась, пообещала никому не говорить, что деньги вернул он. Мальчик был из очень активной баптистской семьи. Жаловаться родителям – гнев отца и жестокая порка. Через месяц пришел Женя и отдал мне деньги. Он их сэкономил на завтраках, не покупал мороженого и т.д. Я взял деньги и сказал, что я и давал их ему в долг. Так потихоньку сложился слаженный коллектив учителей и учеников. Работать было интересно. Конечно, ребята говорили своим сверстникам из других школ о нашей жизни. О наших делах. К осени был ликвидирован сквер, появился пришкольный участок. Построили деревянный сарай, сделали спортплощадку. Нужно было искать новое занятие для всего школьного коллектива. И мне снова повезло.

Поздней осенью 1958 года по инициативе Н. С. Хрущева школам рекомендовали (в обязательном порядке) разводить кроликов. В горкоме партии прошло совещание директоров школ и председателей колхозов. Решили, что в школах будут кроликофермы, кормами на первое время помогут колхозы, а сданное государству мясо будут засчитывать колхозам 1: 4 ,т. е. за 1кг крольчатины будет засчитано 4 другого мяса. Это выгодно колхозам, и школам деньги- 15 рублей за 1кг живого веса кролика плюс 14 рублей за шкурку получала школа. Нам разрешили купить на рынке любых кроликов на развод за счет бюджетных средств по ст. 5 (учебные расходы). За наличный расчет.

Я срочно поехал на Дубовскую шахту и у Купцова выпросил машину горбыля. Мне выбрали горбыль обрезной. Тюрин Петр Александрович (он же и завхоз) на уроках труда организовал производство клеток. Их поместили в свободной комнате на втором этаже. Несколько кроликов подарили родители, а купили хороших породистых крупных трех самок серых великанов и одного крупного самца породы серебристой. Он был почти черный с серебряными волосками. Красавец! Нас директоров обязали ежедневно докладывать ГорОНО о количестве кроликов.

Скоро я понял, что всерьез этим делом занялись две школы. Наша 18 и школа №8 на 6 шахте, где директором был Лоренсов Александр Васильевич. Мы ежедневно созванивались, и я, «как специалист сельского хозяйства», давал ему советы по содержанию и разведению кроликов. Через месяц уже были крольчата у нескольких самок. Ребята оборудовали в сарае клетки на 15 взрослых самок и самцов. А подрастающих крольчат поместили в клетки, которые в два ряда построили на пришкольном участке.

Совет командиров назначил директором фермы ученика шестого класса Титова Виктора. (Он очень любил животных). Из каждого класса на день назначались дежурные по ферме по три человека. Они кормили кроликов по рациону три раза в день, поили утром и вечером, вычищали клетки и уносили навоз в общую кучу. Кролиководство стало средством трудового воспитания учащихся.

Вспоминая эти дни, я до сих пор удивляюсь, как добросовестно все относились к своим обязанностям. А Титов до и после уроков буквально не вылезал из сарая, где было сено, овес и кормовая свекла. Отходы из буфета шли также на корм кроликов. Весной председатель колхоза «Советско-Чехословацкой Дружбы» посеял для фермы 10га викоовсяной смеси, зеленку косили на корм все лето. Осенью колхоз разрешил нам взять несколько мешков картофеля (мы помогали в уборке) и привезти кормовой свеклы.

Перед летними каникулами Совет дружины и Совет командиров объявили всем ученикам, чтобы за лето они заготовили по 2кг сена. По согласованию с родителями и учителями, которые выпускали четвертые классы (Александрой Тимофеевной Макаровой и Соколовой Тамарой Васильевной), мы вывезли два класса в Богородицкое лесничество, поселили их в палатках, организовали кухню, снабдили продуктами и по две недели они заготовляли корм на зиму. Так родилась идея школьного туристического лагеря. Эту идею поддержали ученики, родители и учителя.

На следующий год идею воплотить не удалось. Мало было средств.

В первую осень мы сдали кроликов на Болоховский мясокомбинат и получили 14 тысяч рублей. В то время это были очень большие деньги. Мы их положили на спецсчет.

Весной 60 года под руководством учителя труда Котелевской Раисы Николаевны (моя бывшая юннатка по 3 школе) ученики вырастили и реализовали рассаду цветов предприятиям города Донского на сумму 11 тысяч рублей. Зимой в мастерских сделали 10 домиков из горбыля по 10 человек каждый. Выбрали место возле деревни Селиваново Щекинского района на берегу Упы. Рядом был ключ-колодец с отличной водой. С художниками школы Вепренцев Александр Петрович сделал вывеску: Туристический лагерь школы №18 г. Узловая «Букашка» и нарисовал на фанерных щитах много картинок разных комических насекомых. Масляными красками.

Организация «Букашки» такова: начальник лагеря (всегда был Коськин Николай Сергеевич, учитель труда и математики с физикой), повариха, Макарова Марина Ивановна, уборщица школы. Классы выезжали на две недели вместе с учителями или с классными руководителями. Практически отдыхали в лесу на свежем воздухе за лето все ученики школы. Учителя ничего не платили, работали в счет рабочего времени. Они могли брать с собой детей. Баянист Мешков Валентин Георгиевич постоянно был там. Больница отпускала школьную медсестру для организации здравпункта. Колосков Николай Иванович с небольшой группой учеников привозил домики, их устанавливал, строил печь, столы с навесом для столовой. Посуду кухонную давала столовая № 11. По графику классы дежурили по лагерю, заготовляли дрова, готовили пищу. Отряды по заданию начальника лагеря собирали ягоды, грибы, щавель. Конечно, было ежедневное купание по 2-3 раза и день. Прогулки в лесу, вечерние костры с песнями, сказками, психологическими опытами. Отбой строго не соблюдали, но ложились спать все одновременно. Утром подъем в 8 часов, линейка и отряды расходились по своим делам. Купание только в присутствие учителей и начальника лагеря.

Учителя узнавали своих учеников лучше, чем в школе, ученики узнавали своих учителей по совместной жизни.

В течение года меньше стало нарушений дисциплины, редко возникали ссоры. Учителя и ученики были одним коллективом. К этому я и стремился. Управлять школой было легко и интересно. Авторитет школы в поселке был очень велик. Родители, проживающие в других микрорайонах, просили принять своих детей. У нас была прекрасная самодеятельность, хор. В течение года проводилось много праздников. Шуйкова Нина Алексеевна с удовольствием отдавала нам клуб для проведения массовых мероприятий. С ней мы составляли планы мероприятий и никогда их не срывали.

Александр Васильевич уехал в Москву, уехала завуч Лоренсова Алла Александровна. Я уговорил работать завучем Анну Ивановну Агееву из сельской школы. Председатель исполкома выделила ей квартиру. Я не хочу вспоминать, как после отъезда Анны Александровны, нам прислали завучем Валентину Ивановну (фамилию я не помню). Она была не способна руководить учебным процессом, сама не владела дисциплиной и даже била детей. Профсоюз и партийная организация строго осудила ее деятельность, и через 3 месяца она ушла из школы и уехала из Узловой. Тогда и пришла Анна Ивановна. Она сразу стала душой коллектива, строгая, но справедливая, очень знающая свою работу, всегда давала ценные советы. У нас с ней никогда не было конфликтов, даже маленьких.

Лагерь «Букашка» делал свое дело, сплачивал коллектив учителей и учащихся. Я никогда никого ре ругал, не оскорблял, тактично разрешал все щекотливые ситуации один на один с учителями. Никогда не выставлял промахи учителей перед всем коллективом. Все учителя были мне друзьями, я всех любил и уважал. Всегда удовлетворял все их просьбы, они платили мне тем же. Школьный летний лагерь – идеальное решение многих воспитательных проблем.

Однажды летом в лагерь «Букашка» приехал зав. Гороно Воронцов В. В., зав. Горфо Сигушин С. Б. и председатель комитета физкультуры Козлов Михаил Иванович. И были поражены всем увиденным, ошеломлены. Обедали с нами, купались, беседовали с учителями. Это был день моей педагогической победы. Такого не было нигде и никогда. Школьный лагерь для всех учеников и учителей.

К нам в лагерь приезжал с ребятами и Александр Васильевич. Он, заядлый турист, директор-демократ, был поражен нашим размахом воспитательной работы. Его ученики не хотели уезжать к себе домой в Москву. Они прожили у нас неделю. Мы их кормили и поили, как своих учеников.

Когда на осенней конференции Воронцов в своем докладе говорил о наших делах, никто не мог поверить. Мой статус среди старых директоров значительно вырос. Я перестал быть их учеником. Они стали советоваться со мной.

Лагерь жил до 1967 года включительно.

Я с глубоким уважением вспоминаю нашего бессменного парторга Володченкову Валентину Яковлевну, нашего профорга Макарову Александру Тимофеевну. Они были моими главными советчиками, и ни одно большое или малое дело без их положительного мнения не делалось. И если что-то я предлагал не то (меня иногда заносило), они не стеснялись мне говорить свое отношение к этому.

У нас были отличные учителя начальных классов: Шлапак Евдокия Поликарповна, Березовская Людмила Николаевна, Соколова Тамара Васильевна, Киселева Мария Ивановна и другие. Творчески работали учителя русского языка: Хорошилова Зинаида Алексеевна, Хорошилова Надежда Павловна, Володченкова В. Я., завуч Агеева А. И., математики: Мищенкова Полина Семеновна, Рыбина Нина Ивановна, физик Никифорова Александра Андреевна, биолог Мусатова Клавдия Максимовна, историк Хрунова Валентина Макаровна. Немецкий язык вела Мария Федоровна Лыкова, затем французский язык Маргарита Ивановна Вепренцева.

Особенно надо отметить своих бывших учеников, которых я пригласил работать в школе: Вепренцева Александра Петровича, учителя рисования и труда, отличного руководителя драмкружка, Коськина Николая Сергеевича, математика и физика, организатора «Букашки» и шахматного кружка, Колоскова Николая Ивановича, мастера «золотые руки». Сколько полезного сделал он для школы, для детских садов! Котелевскую Раису Николаевну, зав. пришкольного участка, где ее стараниями росло до 200 наименований однолетних, двулетних и многолетних цветов. О музыканте, талантливом организаторе хора и подготовке солистов, Мешкове Валентине Григорьевиче, можно много говорить хорошего. Он организовал хор учителей, и на городском огоньке в честь 7 ноября школа поразила своим выступлением весь город. Это явилось началом ежегодного смотра художественной самодеятельности учительских коллективов города.

Физкультурников было много: Васин Владимир, Гусев Юрий, Романова Екатерина Ивановна и другие.

О пионерских вожатых. Первой была Владыкина Алина. Мы с ней танцевали на последнем для меня выпускном вечере в 3 школе. Никто еще не знал, что мне предложили открывать новую школу. Во время танца я у нее поинтересовался, кем она хочет быть. Она ответила, что учительницей. Я знал, что у нее очень старенькая мама и отец старый маляр-выпивоха. Я и предложил ей стать пионервожатой и поступить в пединститут заочно. Так и получилось. С ней-то мы и выдумали новое школьное самоуправление и решили все пионерские дела, в том числе сбор отряда по цепочке, «тайные задания», противоалкогольные рейды, борьбу с порнографией на поселке и многое другое. Потом она стала учителем географии. В это время я пригласил работать секретарем девочку она окончила в 3 школе 9 классов и ушла в вечернюю школу, чтобы найти работу. У них одна мать воспитывала двух дочерей. Зина Чекмазова оказалась очень развитой и общительной девочкой, но ей не было 18 лет, и оформить ее пионервожатой было нельзя. И она стала исполнять временно обязанности пионервожатой. У Зины дело сразу же пошло хорошо. Она проработала в школе много лет до тех пор, пока не окончила пединститут и не вышла замуж.

Думая сейчас о тех временах, я с горечью вспоминаю тех, кто ушел от нас в расцвете сил: Шлапак Евгению Поликарповну, Хорошилову Зинаиду Алексеевну, Зою Степановну Пашовкину, Хрунову Валентину Макаровну, Колоскова Николая Ивановича, Агееву Анну Ивановну и других наших дорогих учителей.

Семилетняя, а затем восьмилетняя школа №18 заслужила всеобщее признание и уважение.

Дети были большими патриотами школы, учителя гордились, что работают в этой школе. Родители любили и ценили школу.

Вспоминаю организацию игры «Зарница». Каждый класс – рота, все классы батальон. Комбатом уговорил быть фронтовика Глянцева Ивана Митрофановича, награжденного восьми орденами. Войну он начал старшиной роты, а закончил командиром полка – майором. За всю войну не был ни разу ранен. Себя я назначал начальником штаба. В каждом классе были родители – ветераны войны. Их и привлекли командовать классом – ротой. Пусть потомки прочтут о капитане Белове, старшем майоре лейтенанте Романове, о капитане Гудовском, о старшине Сипеве, о сержанте Хвалеве. Они по воскресеньям учили ребят развертываться в цепь, ходить в атаку перебежками, метать гранаты и другим солдатским премудростям. Ходили с ними на лыжах, учили разжигать костер, маскироваться. Всем это нравилось, было ново и интересно. Воспитание идет в процессе подготовки к какому – нибудь празднику или мероприятию. Подготовка ко дню «Сражения» велась с начала зимы до 22 февраля. Выбирали место боя, обороняющиеся строили укрепление, «минировали» подходы. Девочки - сандружинницы с сумками и перевязочными средствами. Оружие – макеты, пулеметы – трещотки. Все сделано на уроках трудового обучения. Гранаты мешочки из старых чулок с опилками. Разведка, наступление и бой, все, как на войне. После сражения гречневая каша с тушонкой. И домой.

Но дальнейшее развитие школы как учебного и воспитательного учреждения сдерживал возраст детей. Ведь в восьмом классе учились 14-15летние дети, и многого от них ждать было нельзя. Нужны были юноши и девушки 16-17 лет, т. е. нужна была школа средняя. Ее и начали строить осенью 1966 года. Но кто будет директором этой школы, не знал никто. В новой школе должны были объединиться две 18 и 13. Кто будет директором Женко или Любопытнов?

К этому времени у меня произошли изменения в семье. В 1961 году родилась вторая дочь Наталья. После декретного отпуска я попросил Гороно перевести мою жену Марию Матвеевну из школы №13, где она была завучем, в нашу 18 школу. Она сильный учитель русского языка, умела учить, а не просто давать уроки. Правда, времени на подготовку к урокам уходило много. На все домашние дела времени не хватало. Утром я приносил уголь и дрова, выносил золу, приносил из погреба картошку, ходил в магазин за продуктами. К этому времени у нас уже была стиральная машина «Москва», самая простейшая. Был телевизор «Рекорд», хороший радиоприемник. Вечерами смотрели телепередачи, было очень интересно. В воскресенье ходили в гости к Собченко Антонине Дмитриевне и Ивану Семеновичу. Ездили в Узловую, ходили на концерты в ДК и в кино. Но на первом месте у нас была работа.

Директора 13 школы В.С. Белова освободили от работы, а назначили В.Д. Любопытнова, который летом сдал госэкзамены в МГУ.

Он многое хотел сделать, часто бывал у меня, но врожденная лень не давала ему выполнить задуманное. Вступив в партию, он стал лектором-международником, его как лектора очень ценили в Горкоме. Поручили создать группу лекторов-международников, куда пошли некоторые учителя истории и даже директора школ. Лекции Любопытнова были интересные, он умел владеть аудиторией. Эта работа доставляла ему удовольствие и давала небольшой приработок (рублей 20-30 в месяц).

Мы соревновались с восьмилетней школой №21, что была на поселке Брусянском. Школа размещалась в двух бараках, директором был Долгов Алексей Иванович, бывший фельдшер Дубовской МСЧ. Имея в друзьях учителей, сам решил стать учителем. Окончил заочно Московский педагогический институт имени Н. К. Крупской и стал учителем, а затем и директором школы. У него был очень сильный завуч Энгельман, учитель немецкого языка, заядлый филателист. Мы часто бывали друг у друга в школах с целой комиссией, соревнование было настоящим. Мы помогали друг другу, делились секретами и т. д. Школа №21 была хорошей, и года через три Долгова перевели на должность зав. Гороно. Воронцов В. В. к тому времени стал заместителем председателя Горсовета. Но школами интересовался всегда.

В 1965 году моя дочь Ольга окончила 8 – ой класс нашей школы, но в школу №3 поступать не захотела. У нас с руководством этой школы сложились странные отношения. Несмотря на то, что она была в типовом здании с просторными и светлыми классами, многие родители, которые жили в микрорайоне 3 школы, просили меня принять детей в свою школу. Тогда ,,,, закрепления школы за микрорайоном должен был строго исполнять. Но отказать родителям я просто не мог. В нашей школе жизнь для ребят была интересной. Тут и трудовые дела, и спортивная работа, лагерь «Букашка» и туристические походы по родному краю. Поэтому учителя 3 – й школы встречали в 9 классе выпускников нашей школы с предупреждением, считая, что они учат лучше. Ведь к ним шли далеко не самые лучшие наши выпускники. В восьмилетней школе я убеждал, что им нужно, как можно быстрее получить специальность, а для этого поступить в среднее специальное учебное заведение, в техникумы или училища. Многие так и делали, особенно те кто учился на «4» и «5». Поэтому я упросил директора 20 школы Эфраима Моисеевича Шендерова принять в 9 класс свою дочь с тремя ее подругами. Сальников пожаловался Воронцову, тот выразил нам свое неудовольствие. Одним из сильнейших средством патриотического воспитания я считал, да и сейчас считаю туристические походы. Сначала были походы по Тульской и Калужской областям, когда в школе открылся 8 – ой класс походы были более длительными и захватывали Московскую, Рязанскую и Орловскую области. Организация похода такова. Подбирается группа туристов из учащихся шестого, седьмого и восьмого классов. Выбирается и обсуждается маршрут и цель похода. Туристическую путевку дает областная станция детского туризма. Вернее, они давали специальные бланки путевок, а содержание записывали мы сами. Нашу школу на ОблДЭТС узнали на второй год и всячески помогали. Подсчитывается сумма на питание и на проезд. Питание на один рубль в день для группы туристов вполне достаточное. Часть средств выделяли профкомы предприятий, часть за школьных средств, часть оплачивали родители. Первый поход учащихся 18 школы был по Тургеневским местам. Возвращаясь из этого похода, мы оказались в селе Селиваново, где был лесной техникум. Места нам очень понравились. Там позже и был лагерь «Букашка».

По этому маршруту водили свои группы и другие учителя. Агеева Анна Ивановна, Владынина Алина Матвеевна, Никифорова Александра Андреевна. Затем был поход в Приокский терассный заповедник.чудесная природа, отличный музей, в котором ребята увидели массу птиц и животных этого заповедника. Там гуляло на свободе стадо зубров. Захотелось научиться таксодермии игзотовлению чучел. В этот же год в августе я три дня жил в Данках. Делать чучела меня учил таксодермист Арсеньев, племянник знаменитого путешественника. Я научил Окорокова Володю, ученика седьмого класса. В следующем году методист областного института усовершенствования учителей попросил меня провести с биологами практическую работу по таксодермии. Это занятие я с Володей и провел.в походе по Чеховским местам мы побывали в Чеховском молочном техникуме, который размещался в бывшем монастыре. В этом техникуме с нашей легкой руки училось несколько наших выпускников. В походе по местам 1812 года, в Тарутино наши туристы посадили возле памятника тарутинского сражения цветы, выращенные в школе. Там нас встретил корреспондент Комсомольской правды, ночевал с нами. Затем прислал газету с репортажем о нашей встрече и фотографии.

Начитавшись Паустовского, мы решили путешествовать по Рязанской мещере. В Солотче в доме академика Пожалостена (художника - самоучки) встретились с другом Гайдара и Паустовского, автором книги «Дикая собака динго, или повесть о первой любви» - Фраер – Маном Рувомом Исаевичем, посетили Константиново – родине С.Есенина. ловили рыбу на Черном озере, жили несколько дней в поселке Брыкин Бор – центр окского выхухолевого заповедника, куда приплыли на плоту по реке Пра. Всех походов, в которых побывали наши ребята не перечислишь. Важно то, что из похода дети возвращались другими. Во – первых, они участвовали во всех общественных делах, во – вторых, у них изменялись отношения с учителями.

Очень досадно, что теперь массовый детский туризм заглох. Это удовольствие стало очень дорогим, да и опасным. Наконец, нужно заполнить множество всяких анкет, написать бумаг, составить огромное количество отчетов. Да и мало стало учителей – любителей туризма. Страна отняла у детей самый интересный вид летнего отдыха.

Итак в 1967 году моя дочь Ольга окончила 10 класс школы №20. С седьмого класса у нее появилось желание стать врачом. Оставив В.Д. Любопытнова наблюдать за строительством школы, я уехал в Москву. Сдали документы во II медицинский институт. В тот год дочь не прошла по конкурсу, но своего стремления стать врачом не утеряла.

Школа достраивалась, надо было оформлять уйму документов, выписывать и получать оборудование, комплектовать классы, объединять коллективы двух школ 13 и 18. Не хватало учителей.

Я поехал в Облоно к заместителю зав Облоно Чеславскому Антону Аполинарьевичу и рассказал ему, что после переезда 18 школы в новое здание остаются два двухэтажных дома. К тому времени в нашей школе открыли 6 вспомогательных классов. Встал вопрос, куда их девать. Не тащить же в новую школу? А в Облоно ломали голову, где взять помещение для вспомогательной школы-интерната. Я попал в яблочко. В этот же день вдвоем с Чеславским мы приехали в Дубовку. Он осмотрел помещения и остался доволен. Вопрос со школой-интернатом был решен. Все шесть вспомогательных классов остались в старом здании. Директором уже новой школы – интерната назначили Любопытнова Владимира Дмитриевича. Меня же оставили в качестве директора в школе №18, но уже средней. Наконец то отпала нужда куда то устраивать наших выпускников. Тогда я решил, что все дети должны получать среднее образование в стенах своей школы. Все учителя знакомые, классный коллектив родной с первого дня ученья, да и воспитательная работа в ГПТУ и техникумах гораздо ниже, нежели в школе. Ездить надо ежедневно на автобусе в осеннюю слякоть и зимнюю стужу. Впоследствии я завел такой порядок. Желающие покинуть школу после 8 – го класса должны явиться с родителями на беседу к директору школы. Вместе мы решили вопрос о целесообразности такого поступка. И чаще всего мои доводы убеждали родителей и подростка остаться в 9 классе. После окончания 10 класса можно поступить не только в интитут, но и в ГПТУ и техникум. Выбор профессии у 17 – летнего подростка серьезнее, чем у восьмиклассника. Сейчас министр образования и науки считает, что это не так и старается всех убедить общественность о необходимости узаконить образовательный стандарт, при котором учащиеся 10 класса должны выбрать для себя науки только необходимые для получения желаемой профессии. Объясняет это очень просто: в 9 классе ученики выбрав будущую профессию легко могут осуществить свою мечту. Как глубоко он ошибается. В условиях безработицы и рынка рабочих мест далеко не достаточно получить задуманную специальность, нужно еще и найти работодателя, которому окажется нужным. Во время советского строя каждый выпускник техникума или ВУЗа получал направление на работу по специальности. С обязательным обеспечением жильем и подъемными деньгами не переезд к месту работая. И выбор учебного заведения был доступен всем. Студенты учились все бесплатно, да еще и получали стипендию. Поэтому учиться было возможно в равной степени всем сельским, городским, из разных по жизненному уровню семей. Тому примеров предостаточно. Все нынешние у власти стоящие получили образование в советской школе, окончили ВУЗы советские, получили работу, которая подняла их на определенную высоту, по советским законам. Забыли все это и ругают советскую власть при всяком удобном случае.

Моя дочь Ольга два года не могла поступить в ВУЗ, на третий год все таки прошла по конкурсу. Окончила мединститут, затем интернатуру. Получила направление в детское отделение больниц в Москве, где и работает до сих пор по специальности ларинголога. Но сейчас люди живут не загадывая вперед даже на один день.