2.2. Учение о мистическом опыте истинном и ложном по трудам святителя Феофана Затворника

Конечная цель жизни христианина - обожение, которое совершается Святым Духом. Действования Святого Духа общедоступны в Таинствах Православной Церкви. Они имеют свои особые признаки в душе, их приемлющей. Отличить благодатные посещения от прелестных и ложных наваждений могут только искусные в духовном рассуждении, «чьё знание падшей человеческой природы простирается гораздо дальше общих сведений православной антропологии и психологии: до различения духов»¹²⁸.

О ложном и истинном мистицизме святитель Феофан пишет следующее. Истинная христианская жизнь -- жизнь сокровенная со Христом в Боге. Она таинственна как в зарождении, так и в путях созревания и своем совершенстве. «Потому не всякий мистицизм есть ложный. Ложный мистицизм происходит от уклонения с правого пути восхождения к богообщению»¹²⁹ -- пишет святитель Феофан. Началом этого пути является покаяние. Покаявшийся исправляет свою жизнь и старается всякое дело жизни своей делать по евангельским заповедям и закону совести. Так как «всем этим чают угождать Богу, то отношение к Богу неизбежно блюдется во всех такого рода делах, — во всех такого рода делах общение ума и сердца к Богу должно составлять неотъемлемую часть, внутреннейшую душу их, yслoвиe их благоугодности»¹³⁰. Обращение ума и сердца к Богу есть молитва, -- следовательно, молитва составляет душу деятельной жизни, в ее правильном строе и направлении. Молитвенный подвиг начинается с усвоения молитв, оставленных нам святыми отцами. Когда воспитается молитвенный дух, молитва восходит на степень молитвы своеличной, где проходит новые степени. К первой степени относится молитва умная, ко второй — молитва умносердечная, к третьей — молитва духовная или созерцательная. «Следовательно, -- пишет святитель Феофан -- правый путь восхождения по степеням молитвы есть правый путь восхождения к богообщению, или, что тоже, есть правый мистицизм. Уклонения от правого восхождения молитвы к совершенству есть вместе уклонение в ложный мистицизм»¹³¹. И далее: «Уклонение в ложный мистицизм у отцев подвижников трезвенных, называется уклонением в прелесть»¹³².

Итак, «главная область Божественного приближения вплоть до таинственной с Ним встречи — это молитва»¹³³. Именно в молитве есть те трудности и опасности, которые приводят к ложным мистическим чувствам.

Святитель Феофан указывает главные признаки прелестных состояний: восторженность, воображение и мечтательность, разгоряченность и самоцен. В этом пункте будет рассказано о них и о том, как их избежать.

1. Восторженность.

О восторженности в молитве святитель Феофан категорически пишет: «Что-то вы помянули, что не испытали восторженных молитв. Избави вас Господи от них. Восторги, сильныя движения с волнениями, суть просто кровяныя душевныя движения, от распаленнаго воображения. Для них Игнатий Лойола много написал руководств. Доходят до сих восторгов и думают, что дошли до больших степеней; а между тем, все это мыльные пузыри. Настоящая молитва тиха, мирна; и такова она на всех степенях»¹³⁴. И в другом письме: «Дело духовное не в восторгах: самое лучшее его проявление есть «дух сокрушен, сердце сокрушенно и смиренно»¹³⁵.

Молитвой надо искать установления в сердце тихого, но теплого и неотходного чувства к Богу, «восторгов же и особенных движений не домогаться» ¹³⁶.

2. Воображение, мечтательность.

В одном из писем святитель Феофан пишет, что воображение – это способность формировать и удерживать образы. Эта способность чернорабочая и самая низшая. Поэтому не следует позволять воображению вторгаться со своими образами в высшую область, к которой принадлежит молитва. «Если допустите образы, то есть опасность - начать молиться мечте… Помнится одно сказанное о старце, который всегда образно представлял Бога. Когда ему растолковали, что так не следует, он сказал: вы отняли у меня Бога. А у него отняли не Бога, а мечту его»¹³⁷. И в другом письме: «Молясь Богу, лучше не воображать Его никак, - а только веровать, что Он есть, - есть близ, и все видит и слышит..»¹³⁸.

Воображение порождает образы, образы раздражают мечтательность. Умная молитва помогает остановить этот ток образов. «Трудитесь. Придет момент, когда восчувствуете, что ста ток сей, как ток крови у кровоточивой (Лк.8:44)»¹³⁹.

О себе святитель Феофан пишет: «Спрашиваете о молитве самого плохого молитвенника. Как я молюсь?!»¹⁴⁰. И далее говорит, что старается во время молитвы быть в том убеждении, что Бог видит и слышит не только слова, но и движение мысли, и особенно чувство. «Образа же всякого избегаю, как это ни трудно. Когда приходит молитва с чувством, тогда никакого труда нет держать безобразность в молитве, это дает разуметь, что безобразность в молитве есть настоящее дело, - и что для достижения сего надо добиваться до молитвы сердечной, - и стало из головы сойти в сердце»¹⁴¹.

Святитель Феофан пишет, что надо не всех образов бояться, а только мечтательных и тех, которые к Божественному существу относятся, которое не видимо и чуждо всякой образности. Все то, что относится к тварному образно и может быть воображаемо. И Господа Иисуса Христа, по человеческому Его домостроительству, воображать можно. Во время молитвы надо «не держать в уме образов, а, представ умно Богу невидимому, изрекать к Нему благоговейное слово. Сего надо искать и обретется»¹⁴².

В другом письме святитель Феофан пишет, что Господа можно воображать, когда человек размышляет о божественном, «но во время молитвы никаких образов держать не следует»¹⁴³.

Святитель Феофан очень точно говорит о западном христианском мистическом опыте. Все западные книги о духовной жизни, переведенные на русский язык, совсем не подходят для того, чтобы использовать их православному христианину для руководства в своей духовной жизни. В них есть немного истины, но и в самых лучших из них содержится много мечтательного и ложного. Эти книги дают совсем не то, что книги святых Макария Египетского, Исаака Сирианина и других святых отцов. «Западники сами себя хотят спасать; и попадают только с своими усилиями в покойное состояние сердца, похожее на бездействие при молчании прочих сил. Тут фантазия рисует им образы, и они млеют от них... Бросьте их. Для вас достаточно тех святых, кои есть у вас¹⁴⁴.

В одном из писем святитель Феофан интересно пишет о католическом учении о молитве: «... католики об умной молитве и иных вещах подвижнических иначе от нас судят»¹⁴⁵. Далее он пишет, что переводил книгу, похожую на «Невидимую брань»: «Дошел до молитвы - и стал. Я, говорит, буду говорить только об умной молитве, и пошел точать, о молитве слова два сказал, а далее все - meditation и meditation. 20 с лишним глав. И все как-то мудрено. И поправке трудно поддается. Я и бросил, - пока наберусь мужества»¹⁴⁶.

В другом письме святитель Феофан пишет, что взялся переводить один католический текст: «Дошло до статей о молитве. Темная какая-то путаница! И остановился. Латиняне умную молитву не по-нашему понимают. Она у них - Богомыслие, заключаемое молитвою. А это хотя очень плодотворное упражнение, но не есть молитва. Молитва - особое упражнение от Богомыслия»¹⁴⁷.

Интересно суждение святителя Феофана о самой католической церкви: «Дух католичества земной. Церковь у них, и по-ихнему есть политическая корпорация, человеческими силами и средствами поддерживаемая, каковы: инквизиция, индульгенции, — с видимою главою»¹⁴⁸. Православная Церковь – это духовный союз всех в Иисусе Христе и через Него взаимно между собой. Главой нашей Православной Церкви является Господь, Он невидимо управляет Церковью и направляет ее к своему концу. «У них ведет ее папа, и куда?!!»¹⁴⁹.

3. Разгоряченность.

Святитель Феофан пишет, что самомнение еще больше разгорячает воображение и представляет разные картины, вставляя в свои мечтания личность мечтающего и изображая его всегда в привлекательном виде, близко к Богу, ангелам и святым. И чем больше человек так мечтает, тем больше укореняется в убеждении, что «он точно уже друг неба и небожителей, достойный осязательного с ними сближения и особых откровений. На этой степени начинается визионерство, как естественная болезнь душевная»¹⁵⁰. Такие «успехи» часто становились причиной усиления прелести.

4. Самоцен.

Святитель Феофан пишет, что Господь принимает только того, кто приходит к Нему в чувстве грешности. И отвращается от того, кто приходит к Нему в чувстве праведности. «Он и пришел грешников спасать, а не праведников. Сердце сокрушенно и смиренно Бог не уничижит»¹⁵¹. Постоянное сознание своего недостоинства – признак здоровой духовной жизни. В одном из писем святитель Феофан пишет: «Преспеяние в духовной жизни означается все большим и большим сознанием своей негодности, в полном значении сего слова, без всяких ограничений; так что коль скоро дается себе цена, в каком бы то ни было отношении, дело пошло криво. И опасно. Подсядет враг и начнет отводить глаза, - а тут камушек подбросит; споткнуться можно. Душа, дающая себе цену, точь-в-точь ворона, уронившая сыр¹⁵².

В другом письме святитель Феофан пишет своему адресату о том, что одобряет его подвиги человеколюбия. Но предупреждает: «… смотрите не возмечтайте о себе паче, нежели подобает, чтобы не заставить Господа, любящего вас, принять в отношении вас смирительные меры»¹⁵³.

Начинающему входить во вкус духовных занятий и уединенного пребывания, святитель Феофан пишет: «… блаженствуете и восхищаетесь! Добре, добре! Только не мечтайте о себе и не собирайтесь лететь на небо. Бога благодарите, и в смиренные о себе помышления и чувства углубляйтесь»¹⁵⁴.

В одном из писем святитель Феофан говорит о том, что у врага рода человеческого разные приемы, а цель одна – посеять самоценение, довести до возношения и завершить дело гордыней богопротивной. Возношение нельзя пропускать без внимания: «А возношение разве не колесница огненная? Еще какая огненная-то, и притом какая легкая! Духом за облака, далее на самое небо и на равный Божиему престол.— Там и будет парить, пока не изречется приговор правды: во ад снидеши!¹⁵⁵

Святитель Феофан был истинным сердцеведцем. Он умел правильно и очень точно понимать состояние обращающегося за советом к нему человека. И, что очень важно, называть вещи своими именами. Нередко в его письмах встречаются очень точные суждения о внешне добрых делах или мыслях, которые на самом деле являются недобрыми. В этом отношении интересны следующие слова святителя Феофана. «Мне думается, что вы очень способны на то, чтоб поскользаться в самомнении, самоценении, в чувстве своего достоинства и стоимости, не только пред людьми, но и пред Богом. Умом вы, конечно, знаете, что всего этого не должно держать на сердце; но бывает внутри некое лукавство, по которому те недобрые чувства запрятываемы бывают в сердце смиренноречием, и даже сознанием своего недостоинства, которое (сознание) и само вменяется тогда себе в достоинство»¹⁵⁶. Святитель Феофан советует перехитрить это лукавство, открыть Господу свое сердце и молить Его научить замечать эту лесть в себе, прогонять ее и подавлять. И Господь поможет, «придет момент, когда узрится в душе все, как есть,— и внушение придет, как сделать, чтоб все там было, как подобает быть»¹⁵⁷.

В другом письме святитель Феофан обращается к своему адресату: «Пишете: «Царит во мне сознание своей грешности и того, что я хуже всех». А чрез несколько строк прибавляете: «За этот год я больше сделала (успеха), чем во все предшествовавшие пять»¹⁵⁸. Он советует сравнить и проанализировать эти слова. Там смиренное о себе суждение, а здесь чувство самодовольства. И выходит: «грешность на языке, а в сердце самоправедность. В этом смысле, конечно, надо понимать и еще нижепрописанную заметку: «Я никогда не высокомудрствую». То есть что вы всегда смиренны на словах, а сердце полно сознания своего достоинства и заслуженности; там царит самочувствие и самоценение, — скрытнейший враг, но который нередко проторгается и наружу»¹⁵⁹. Святитель Феофан советует исправить это положение вещей, чтобы не сложилось состояние, при котором одно снаружи, а другое внутри. А это состояние само собой сложится, если оставить вышеуказанный недостаток без исправления. Смирение не сразу приходит, оно идет вместе с любовью. «Только совершенная любовь совершенно смиренна»¹⁶⁰.

Интересны слова святителя о соотношении усилий человека и благодати Божией. Тот спор о природе и благодати, который появился еще в раннем христианстве, продолжается в сердцах людей и поныне. В одном из писем святитель Феофан обращается к одному из своих адресатов, который боится потерять то утешительное благодатное состояние, которое ему даровал Господь: «Но не думаете ли вы сами — одни в этом успеть? За одно это думание может быть опять взято все»¹⁶¹. Нужно стараться всячески уберечь это состояние, но самое убережение предать в руки Господу. Если не будем трудиться, Господь не станет за нас беречь. Если будем опираться на свои усилия и труды, -- Господь отступит, потому что в этом случае Он будет сочтен ненужным, -- и опять встретится прежняя беда. «Трудитесь до упада, напрягайте силы до последней степени; но самого дела убережения все-таки ожидайте от одного Господа»¹⁶². Не нужно ослаблять ни своих трудов и усилий, ни упования на Господа – «одно другое пусть подкрепляет,— и из обоих сложится крепкая ограда»¹⁶³.

Далее святитель Феофан пишет, что Господь хочет для нас спасения и ожидает от нас только готовности и способности принять Его спасающую благодать. Поэтому вопрос: «Что сделать, чтоб сохранить?» надо заменить другим вопросом: «Что сделать, чтобы содержать себя в готовности всегда принимать готовую войти в нас охранительную силу от Господа?» И отвечает: «Сознать себя пустою, ничего не содержащею, пустым сосудом; к сему присоединить сознание бессилия — самой наполнить пустоту сию, увенчать сие уверенностию, что сделать сие может только Господь, и не только может, но и хощет, и знает как; и затем, стоя умом в сердце, вопиять: «Ими-же веси судьбами благоустрой меня, Господи», с непоколебимым упованием, что и благоустроит, не даст в смятение ног ваших»¹⁶⁴. Слова святителя Феофана удивительно перекликаются со словами протоиерея Артемия Владимирова: «Знаешь, что ты нищий, исповедуешь, что не имеешь ничего доброго, по той самой причине и проси, ибо Бог, бесконечно богатый в своей милости, независтно, без упреков подает тому, кто просит с верою, со смирением, с благоговением»¹⁶⁵.

Вышеизложенные прелестные состояния представляют угрозу для духовного и душевного здоровья христианина. Но их можно избежать, имея опытного духовного наставника. Самому человеку трудно правильно и трезво оценить себя, поэтому удобнее иметь опытного руководителя в духовной жизни, который бы видел и трезво оценивал нас со стороны. «Итак, желающий и ищущий очищения, обрети и вымоли у Господа руководителя-отца…»¹⁶⁶ -- пишет святитель Феофан. Затем надо рассказать ему все о себе и предать ему себя всего и внутренне, и внешне. С нашей стороны требуется повиновение духовнику и полное открытие ему совести, то есть исповедание дел, помыслов, желаний и всего, что делаем. Через открытие помыслов и повиновение духовнику подсекается самый корень страстей – самость, наше «я». Очень интересно замечание святителя Феофана о том, что некоторые люди больны самоделанием, «которое наделяет упорством, недоверием, прекословием, поправками... Болящий им, и избрав руководителя, должен быть прежде исцелен от него, чтоб поступить в чин доброго сына, способного к образованию. Беда, когда привыкнет душа все делать по своему разумению и хотению»¹⁶⁷.

Святитель Феофан хорошо изучил творения святых отцов. В «Письмах о духовной жизни» он приводит слова Григория Синаита: «Без учителя самому успеть в умном делании невозможно. Что делаешь сам по себе, а не по совету предуспевших, то рождает опасное самомнение»¹⁶⁸. Далее святитель приводит слова Каллиста пaтpиapxa: «Кто хочет жить сам, то есть, самоугодно, без наставника, тот, по слову Лествичника, легко уклоняется в заблуждение и погибает, хотя бы он всю премудрость миpa сего исчерпал. Не с советом ходящие ходят будто в сонном мечтании; они много сеют, но пожинают очень мало, и вместо пшеницы, — увы! собирают плевелы»¹⁶⁹.

В «Начертании христианского нравоучения» святитель Феофан излагает различные обязанности, возложенные на христианина. Это обязанности внутри семьи, обязанности по отношению к людям, окружающим нас в жизни и т.д. Интересно пишет святитель Феофан о наших обязанностях по отношению к духовнику. Пастырей, ревнующих о нашем спасении, «принять должны, как посланников Божиих, как Самого Бога, через них приближающегося; пастырей, являющих добродетели пастырские и общехристианские, избрать в образец своей жизни и стараться подражать им»¹⁷⁰. Каждый христианин должен идти к своему единому пастырю. При этом, когда он учит – внимать, когда руководит – покорствовать. «Пастырю нужно знать пасомых: пусть открываются ему искренно, без опасений и подозрения; нужно иметь вес: пусть позаботятся не отнять у души своей уважения к нему, снисходя и изглаждая из мысли все несовершенства и недостатки и всемерно стараясь словом и делом защищать его честь от клеветы, хулы и осуждения»¹⁷¹.

В одном из писем святитель Феофан отвечает на вопрос, где взять мирянину руководителя. Хорошие руководители есть и в миру между духовными отцами. Конечно, все меньше и меньше становится духовно опытных людей, к которым можно было бы обратиться за советами в духовной жизни. Но ищущий всегда найдет. «Жизнь духовная есть Божия жизнь; и Бог особое имеет попечение о взыскивающих ее. — Возревнуй только, — и найдешь все благопотребное около себя¹⁷².

О выборе духовника святитель Феофан пишет: «Не имеете духовника? Как же так? Разве вы не исповедывались и не причащались?! Или вы разумеете духовного наставника? Поищите там около и найдете. Указать вам никого не могу, потому что никого не знаю. Молитесь с верою, и Бог поможет. Вы, кажется, хотите, чтоб я вас взял руководить. Не берусь никого руководить, но когда кто спрашивает о чем, - и я разумею дело добре, - всегда с охотою отвечаю, и это вам обещаю»¹⁷³. И в другом письме: «Духовника как я могу указать, не зная никого? Сами выберите. Если не решаетесь, то поступите, как Апостолы, при выборе Апостола, вместо испадшего Иуды, или жребием, или с знающими сих иереев потолкуйте»¹⁷⁴.

Интересны слова святителя Феофана о том, что старец-руководитель нужен для тех, кто берется за великую внутреннюю жизнь. А для нашей обычной жизни достаточно советов духовника. «Надо молиться Богу, идя к духовнику с вопросом и просить Бога, чтобы вложил нужную мысль духовнику. - Кто с верою это желает - получит желаемое»¹⁷⁵.

В одном из писем святитель Феофан рассуждает о перемене духовника. Он пишет, что перемена духовника – это дело совести. Конечно, справедливы слова, что человек имеет право найти нового духовника, имеет право руководствоваться в своей жизни советами тех священников, перед которыми раскрывается душа. Но на практике могут встретиться немалые препятствия, тоже касающиеся совести: «не перепрыгнешь, как ни разбегайся. Духовник многолетний брошен. Ведь этого не утаишь?! А заметивши, он почувствует, что его бьют по ланитам. Чья совесть потерпит это? Стало быть, и о перемене нечего помышлять»¹⁷⁶. На вопрос, как же быть в таком случае, святитель Феофан отвечает словами о своем бессилии решить это определенно, предлагая, если будет желание, отделить духовника от советника: «Тот, кто получше говорит, пусть будет советник; а духовник - духовником. Сами извольте это дело порешить»¹⁷⁷.

Интересны и очень правдивы слова святителя Феофана, сказанные о духовничестве. Каждый человек уникален и поэтому у духовника к каждому должен быть свой подход. Что хорошо для одного человека, то будет неполезно для другого. В одном из писем святитель Феофан пишет: «Строгость - хорошее дело. Она отрезвляет. Но бывает, что от исповеди отбивает и в отчаяние ввергает. Снисходительность расслабляет решимость к доброй жизни кающихся, а бывает и обратное действие»¹⁷⁸.

Святитель Феофан сам был истинным наставником для многих людей, о чем свидетельствуют многочисленные письма. Интересно и поучительно его мнение о самом себе, которое не требует комментариев: «… обратились к такому человеку, который никакой опытности не имеет. Вы посудили о мне по книгам. Книги писаны кабинетно; таково и содержание их. Так и жизнь моя вся проходила и проходит; какие тут опыты? Мне и не следовало бы, по сознанию полной неопытности, начинать с вами беседу. Но подумалось: что ж? от нечего делать хоть потаракаем. Се - смысл, с каким начинается беседа. Господь заповедал: просящему у тебя, дай. Просите, даю. Господь милостив, и не сказал: давай золото, серебро, камни дорогие, а что есть. И возьмите, что есть. Уж не погневайтесь, если вместо белого хлеба окажется заплесневелая корка решетного с мякиною хлеба. Но кто виноват. Обращались бы к тем, которые побогаче. Я той веры, что Москва богата богатыми духом»¹⁷⁹. Далее: «Вот вам и доказательство моей многоопытности. Обоих ваших вопросов я не умею решить определительно»¹⁸⁰. И в конце письма: «Вот вам и решения не решающие… Помолитесь о моем всеокаянстве»¹⁸¹. Так думал о себе великий подвижник и молитвенник и, я думаю, эти слова должны быть примером для каждого христианина.

Из всего вышеизложенного следует сделать следующий вывод. Христианская жизнь – сокровенная и таинственная. Поэтому не всякий мистицизм есть ложный. Правильный путь восхождения по степеням молитвы есть правильный путь восхождения к богообщению, или, что то же самое, есть правильный, истинный мистицизм. Уклонения от правильного восхождения молитвы к совершенству есть не что иное, как уклонение в ложный мистицизм. Таким образом, в молитве встречаются те трудности и опасности, которые приводят к ложным мистическим чувствам. Главными признаками ложных, прелестных состояний, по словам святителя Феофана, являются восторженность, воображение и мечтательность, разгоряченность и самоцен, о чем выше было подробно изложено. Чтобы с удобством миновать эти ложные и прелестные мистические переживания, которые являются очень опасными для духовного и душевного здоровья, нужно обрести духовного руководителя или, иначе, духовника. Через послушание духовнику Господь поможет достойно пройти жизненный путь и обрести вечное спасение.

Заключение.

Изучение мистического богословия в системе современного церковного образования в современном мире актуально. Вот как об этом пишет митрополит Иларион (Алфеев) в своей книге «Православное богословие на рубеже столетий»: «Дайте студентам возможность знакомиться с тем, что является сердцевинным содержанием христианской жизни, — с непосредственным опытом богообщения, которого удостоились святые подвижники христианской Церкви. Отсутствие у нас такого предмета, как мистическое богословие, приводит к тому, что студенты не изучают ключевые темы святоотеческой традиции: видение Бога, созерцание Божественного Света, обожение человеческого естества… Я как-то посоветовал одному студенту почитать книгу “Старец Силуан” и другие сочинения приснопамятного архимандрита Софрония (1993). Студент меня спросил, насколько “надежны” книги отца Софрония с точки зрения православной духовности. Я ему ответил, что, во всяком случае, эти книги (они переведены более чем на двадцать языков) являются настольным чтением православных монахов во всем мире, в том числе на Святой Горе Афон. “А нам говорили, что отец Софроний был в прелести”, — сказал студент. Я тогда спросил: “Почему бы Вам самому не прочитать хотя бы одну из его книг? Если Вы увидите, что там есть прелесть, закройте книгу и поставьте на полку; а если увидите, что нет, читайте и радуйтесь, что нашли прекрасное духовное чтение”. Студент на это ответил вопросом: “А вдруг я не сумею отличить прелесть от истинной духовности?” Я сказал: “Если Вы, будущий пастырь, не в состоянии отличить духовность от прелести, чему же вы собираетесь учить ваших прихожан?»¹⁸².

Несомненно, что не только священнослужителям, но и всем христианам нужно иметь об этом предмете здравые понятия. Тем более, что в современном мире понятие «мистики» существенно искажено. А этот вопрос неминуемо рано или поздно встает перед каждым человеком и требует своего разрешения.

В начале исследования ставились задачи, которые и были решены в процессе работы. Выявлен смысл терминов «мистика», «мистицизм» в понятии большинства наших современников, для которых под этими терминами подразумеваются восточно-демонические культы и различные оккультные практики. Выяснены основные различия между христианской и нехристианской мистикой. Христианский мистицизм понимает Бога как Личность, а для нехристианского мистицизма Божество является неким безличным Абсолютом. В христианской мистике человек стремится к преображению своей природы и индивидуальности, а в нехристианской мистике человек должен отказаться от своей индивидуальности и стремится к небытию. Отношение к материальному в христианском мистицизме характеризуется как правильное пользование вещами без пристрастия к ним, но вещи при этом не являются злом. Злом является пристрастие к предметам видимого мира. В нехристианском мистицизме сама материя является злом. И, наконец, христианская мистика находится в границах догматов Восточной Православной Церкви.

Также был рассмотрен жизненный путь, деятельность и творчество святителя Феофана на предмет его личного мистического опыта. Потому что творения святителя имеют своим основанием не только его глубокие знания учения Православной Церкви и творений святых отцов, но и его личный молитвенный подвиг. Затвор, в котором святитель пробыл двадцать два года (1872–1894), является удобным средством для стяжания духа молитвенного, а через это для достижения главной цели человеческой жизни – обожения.

Также в исследовании было раскрыто понятие «мистики» в Православном богословии Восточной Церкви, для которой «мистика» -- это прежде всего богообщение, то есть живое общение человека с Богом.

Необходимым было изложение учения о молитве, так как молитва – это «главная область Божественного приближения вплоть до таинственной с Ним встречи…»¹⁸³. Именно в молитве есть те трудности и опасности, которые приводят к ложным мистическим чувствам и, следовательно, искажают иногда до невозможности исправить духовную жизнь человека.

Поэтому были исследованы и систематизированы главные признаки прелестных состояний по трудам святителя Феофана: восторженность, воображение и мечтательность, разгоряченность и самоцен. Также изложены способы как их избежать: прежде всего это трезвое и смиренное о себе мнение и духовное руководство.

Таким образом, тема «мистического опыта» сегодня очень остро стоит в современном мире. Несмотря на это, научных богословских исследований по этому вопросу очень мало. Данное исследование предназначено хоть в малой мере восполнить этот пробел.

Список использованной литературы: