Амударьинская организационная комиссия 1875 - 1876 гг. (к истории каракалпаков во второй половине XIX в.), т. А. Жданко

Ключевые слова: этнография, история этнографического изучения каракалпаков, Хивинское ханство, Российская империя, Туркестанское генерал-губернаторство, Амударьинская организационная комиссия, каракалпаки, казахи, узбеки, туркмены

Статья посвящена работе Амударьинской организационной комиссии в 1875 - 1876 гг. в Амударьинском отделе (АДО) Туркестанского края (территория нынешнего Каракалпакстана), новом владении России, населенном каракалпаками, казахами, туркменами и узбеками, присоединенном в результате завоевания Хивинского ханства. Комиссия провела здесь статистические и этнографические исследования. Результатом ее деятельности стало изменение многочисленных феодальных форм землевладения, преобразование податной системы по туркестанскому образцу, введение нового административного управления. Мероприятия, проведенные Амударьинской организационной комиссией, приобщили население АДО к населению всего Туркестанского генерал-губернаторства.

В августе 2009 г. исполнилось 100 лет со дня рождения Татьяны Александровны Жданко (1909 - 2007), крупного ученого-этнографа, специалиста по истории и этнографии каракалпаков. Последние годы жизни она работала над историографическими вопросами среднеазиатской этнографии. В 1990-х гг. коллектив Отдела Средней Азии и Казахстана ИЭА РАН вел исследования по истории изучения этнографии народов Средней Азии. В рамках этого проекта Т. А. Жданко начала разрабатывать вопросы, связанные с историей накопления сведений о каракалпаках в русской этнографической науке, и в 1998 - 2001 гг. опубликовала три работы по основным периодам накопления источников по этнографии каракалпаков: в XVIII в., в XIX в. (до 1873 г.) и в период присоединения к России Хивинского ханства в 1873 - 1874 гг. (Жданко 1998; 1999; 2001). Публикуемая ниже статья является продолжением этой серии и посвящена следующему хронологическому отрезку - изучению деятельности Амударьинской организационной комиссии в 1875 - 1876 гг. Она основана на архивных материалах, которые Т. А. Жданко начала собирать после войны, в 1940-х гг., в Каракалпакском архиве Турткуля (б. Петроалександровск), а в последующие десятилетия - в Центральном историческом архиве Узбекистана в Ташкенте.

О. Б. Наумова

Жданко Татьяна Александровна (1909 - 2007) - историк, этнолог, специалист по истории и этнографии Средней Азии, доктор исторических наук. С 1953 по 1988 г. возглавляла Отдел Средней Азии и Казахстана ИЭА РАН, до 1998 г. - ведущий научный сотрудник, консультант.

Статья подготовлена к печати Ольгой Борисовной Наумовой - канд. ист. наук, старшим научным сотрудником Института этнологии и антропологии РАН, e-mail: olganaumova@mail.ru

стр. 134

* * *

Постепенное возрастание числа русских источников по этнографии каракалпаков от этапа к этапу было связано с развитием торговых и дипломатических отношений России с Казахстаном и ханами, владетелями узбекских феодальных ханств - Кокандского, Бухарского и Хивинского, и, в соответствии с этим, более частыми посещениями этого далекого среднеазиатского региона русскими купцами, посольствами и путешественниками. Главным же стимулом было неуклонное многовековое стремление русских царей присоединить эти территории к России.

Русские границы все более расширялись: во второй половине XIX в. были уже присоединены обширные земли Казахских жузов ("орд"), завершалось завоевание Кокандского ханства, в 1865 г. был взят Ташкент. На обретенных территориях в 1867 г. возникла новая колония Российской империи - Туркестанское генерал-губернаторство. Первым генерал-губернатором Александр II назначил известного своими талантами полководца и административного деятеля, опытного генерала Константина Петровича Кауфмана и наделил его весьма обширными полномочиями.

В 1868 г. русские войска под командованием К. П. Кауфмана вступили во владения Бухарского эмирата, взяли Самарканд и двинулись к Бухаре. Однако на этом пути их встретила многочисленная бухарская армия. Преодолев ее ожесточенное сопротивление в тяжелом сражении, К. П. Кауфман вынудил Бухарского эмира Музаффара подписать мирный договор. По договору часть Бухарского эмирата с древним Самаркандом отошла к России и была включена в Туркестанское генерал-губернаторство, а основная его территория со столицей Бухарой передавалась под протекторат России и становилась ее вассальным владением. Оставалось не завоеванным Хивинское ханство, в пределах которого, в Амударьинской дельте, в тот период был главный центр расселения каракалпакского народа.

В начале 1870-х гг. царское правительство готовило грандиозный военный поход на Хиву и завоевание Хивинского ханства. Огромную армию Хивинского похода возглавлял генерал К. П. Кауфман. Во время далекого пути русского войска к низовьям Амударьи предполагалось провести научные исследования, и в состав его участников были включены ученые, некоторые члены Русского географического общества.

Поход начался в феврале 1873 г. Преодолев безводные песчаные пустыни, войска К. П. Кауфмана достигли Хорезмского оазиса, 29 мая взяли Хиву и быстро завоевали Хивинское ханство. Сбежавшего из Хивы с приходом русских войск Сейид-Мухаммед-Рахима II (1865 - 1910) К. П. Кауфман вернул обратно, и 12 августа 1873 г. в одном из пригородных ханских садов - саду Гендимиан, где располагался лагерь русского главнокомандующего, ими был подписан мирный договор, по которому Хивинское ханство стало вассальным, под протекторатом Российской империи. Хивинский хан утратил свою самостоятельность, он потерял право общения без разрешения России даже с соседними государствами. Хивинская армия была распущена.

В составе вассального Хивинского ханства осталась лишь его прилегающая к Амударье левобережная часть. Вся правобережная часть с культурной полосой, прилегающей к Амударье, дельта этой реки и значительная часть приаральских степей и пустыни Кызылкум была по договору передана России и вошла в состав колониального Туркестана под названием Амударьинского округа, вскоре переименованного в Амударьинский отдел Туркестанского генерал-губернаторства (АДО). Он делился на два участка: южный - Шураханский, и северный - Чимбайский.

В этом вновь приобретенном Россией среднеазиатском владении необходимо было ликвидировать хивинские порядки и ввести существующие уже во всем колониальном Туркестане: административное устройство, новую земельную и податную систему, назначить колониальную администрацию.

стр. 135

На территории Шураханского участка АДО был построен военный город Петроалександровск, в котором была резиденция начальника Амударьинского отдела полковника артиллерии Н. А. Иванова. Права и ответственность начальника Амударьинского Отдела были несравненно выше, чем у уездных начальников Туркестана. Его назначение утверждалось российским императором, он находился в прямом подчинении туркестанского генерал-губернатора К. П. Кауфмана. Ему поручалась повседневная связь с правителем вассального Хивинского ханства ханом Сейид-Мухаммед-Рахимом, вся переписка с ним и с ханской канцелярией. В его обязанности входило поддержание спокойствия и порядка не только в подчиненном ему Амударьинском отделе, но и в вассальном ханстве, и, в случае необходимости, подавление с помощью войск возникавших там народных волнений и восстаний.

Основная территория каракалпакского населения, ставшего уже подданным Российской империи, находилась в Чимбайском участке АДО. Оставшиеся на левобережье каракалпаки по-прежнему были подчинены хану и его сановникам - бекам и хакимам, а также служившим хану представителям родовой знати - каракалпакским биям.

В течение всего колониального периода истории каракалпаков продолжалось их близкое к рабскому угнетение, эксплуатация их труда и хозяйственного опыта - умения строить оросительные сети и оживлять пустынные безводные земли.

Сразу после окончания военных действий К. П. Кауфман дал распоряжение участникам Хивинского похода - ученым и некоторым офицерам - провести научные исследования по изучению завоеванного края и его населения. Наиболее ценным вкладом в каракалпакскую этнографию в итоге этой работы была находка востоковеда О. Куна, включенного в армию К. П. Кауфмана Императорским Русским географическим обществом (ИРГО). Это было обнаружение в Хивинском дворце исторических рукописей и хозяйственного архива хивинских ханов XIX в., содержавших ценные документы о сборе налогов, по этническому составу населения, выполнению им трудовых повинностей и т.д. Многие из этих документов касались каракалпаков (Жданко 2001: 10 - 13). Другим ценным вкладом участников Хивинского похода в изучение каракалпаков были материалы путешествия полковника А. В. Каульбарса, направленного К. П. Кауфманом в дельту Амударьи с военными поручениями (Там же: 13 - 19). Итогом исследований стал его замечательный отчет об изученных "по собственным наблюдениям" низовьях Амударьи, насыщенный историко-географическими и этнографическими сведениями и опубликованный в "Записках" ИРГО в 1883 г. (Каульбарс 1883); два раздела этого труда посвящены обстоятельному описанию каракалпаков и казахов дельты Амударьи.

В 1874 г. Императорское Русское географическое общество направило в только что завоеванный край Амударьинскую ученую экспедицию, в составе которой был отряд этнографов. Сведения о результатах работы экспедиции я включила в свой очерк 2001 г. (Жданко 2001: 20 - 31), в котором пытаюсь оспорить мнение некоторых историографов о бесплодности научных исследований группы ее этнографов. Мои заключения после ознакомления с отчетами, докладами и протоколами ИРГО, опубликованными в те годы в "Известиях ИРГО", противоречили такому мнению.

Все же Амударьинская ученая экспедиция не смогла выполнить обширную этнографическую программу, составленную для нее в ИРГО. Она вела свою работу в исключительно тяжелых условиях еще не вполне "замиренного" края, часто в сопровождении военной охраны, была ограничена в своих передвижениях. Местное население встречало ее участников с недоверием, а порой и враждебно. Результаты ее работы, при всей их научной ценности, в т.ч. материалы ее Этнографического отдела, недостаточно полные и нередко отрывочные, не могли послужить достаточной основой для проведения администрацией Туркестана экономических реформ и для выстраивания новой системы внутреннего управления. В Амударьинском отделе до конца 1874 г. все еще сохранялись сложившиеся в Хивинском ханстве порядки землепользования,

стр. 136

землевладения, податей, повинностей и управления населением. Кочевниками и полукочевниками стала управлять их родоплеменная знать - бии, которые ещё недавно преданно служили ханам. Назревала необходимость скорейшего исправления этих порядков.

В январе 1875 г. начальник АДО полковник артиллерии Н. А. Иванов послал Туркестанскому генерал-губернатору К. П. Кауфману обширную записку "Об Амударьинском отделе, его населении и податях, взысканных в 1874 г." (Записка Иванова 1875). Образованный в 1873 г. Амударьинский округ в 1874 г. был переименован в Амударьинский отдел Туркестанского военного округа, делившийся на Шураханский и Чимбайский участки. "Записку" сопровождал рапорт Н. А. Иванова о недостаточности сведений экспедиции ИРГО для организационных работ, которые должны "иметь в своем основании твердые факты и данные", достигнутые "усидчивым и пристальным трудом, а не мимолётным взглядом на край, как то мог сделать Этнографический отдел ученой экспедиции". Он просил прислать нескольких опытных людей для подготовки и проведения организации АДО (Рапорт Иванова 1875а).

Со своей стороны Н. А. Иванов основательно готовил материалы для предстоящей работы. В посланной начальству "Записке" он обобщил все имевшиеся у него к началу 1875 г. сведения о природе, истории и населении отошедшей к России правобережной части Хивинского ханства.

Обстоятельно описаны географические особенности - значение в жизни края Амударьи сыпучих песков пустыни, покрывающих всю территорию, кроме двух участков, пригодных для земледелия: одного - на юге, защищенного горами Шейх-Джейли от заноса песками, и другого - на севере, в дельте, покрытой густыми зарослями тугаев и камыша. Здесь, в центрах Шураханского и Чимбайского участков, было сосредоточено основное население. Преобладающая часть населения АДО была полуоседлой и кочевнической. По имевшимся сведениям, этнический состав его был различен на севере и на юге.

В Шураханском участке более трети населения составляли оседлые земледельцы: это узбеки, сарты, бухарцы (таджики?), иранцы и несколько десятков хозяйств арабов; около трети - полуоседлые, в том числе туркмены-ата (17,5%) и каракалпаки (12,5%). Все они жили на прекрасно орошенных землях, принадлежавших, однако, в ханские времена родственникам и приближенным хана или являвшихся вакуфными. Остальные 36,5% жителей Шураханского участка - киргизы (казахи) - были кочевниками, большую часть года жившими во входящих в границы этого участка песках пустыни Кызылкум.

В Чимбайском участке 70% населения составляли каракалпаки, 25,5% - казахи, а узбеки, оседлые и полуоседлые ("живущие в кибитках"), лишь около 5%. В этом участке, писал Н. А. Иванов, "строго оседлых пунктов, можно сказать, совсем нет; даже главный пункт дельты - Чимбай - скорее должен быть назван не городом или селением, а большим базаром с весьма ограниченным числом сакель, занятых исключительно приезжающими торговцами и промышленниками" (Записка Иванова 1875). И далее: "Все жители участка, не только каракалпаки и киргизы (казахи. - Т. Ж.), живут в кибитках, перенося последние с земель, на которых они занимаются пашнями, в луговые места для пастьбы скота и группируясь на зиму по несколько сот кибиток вместе в особые курганы, которые они устраивают общими силами, сооружая валы и рвы" (Там же).

Оба участка АДО по площади почти равны, отмечал автор "Записки", но по его подсчетам, в Чимбайском население было более чем вдвое больше: из общего числа жителей АДО в 109 585 человек в Чимбайском участке их было 73 310, а в Шураханском - 33 275 человек (Там же).

Эти первые общие сведения о числе и составе населения АДО, в частности о численности каракалпаков, Н. А. Иванов вывел, видимо, из опроса ханских чиновников

стр. 137

и биев, бывших сборщиками налогов. Они сообщали число домов или кибиток, т.е. хозяйств налогоплательщиков; на каждое хозяйство, как было принято считать, приходилось в среднем пять жителей. В дальнейшем сведения эти уточнялись.

Большая часть "Записки" и "Рапорта" посвящена вопросам исторически сложившейся системы управления, земельным отношениям, податям и повинностям, отличавшимся у разных категорий населения. При этом более всего неясных вопросов относилось к каракалпакам, составлявшим свыше 50% населения АДО и, вместе с тем, наименее изученным. "Для организации этого малоизвестного населения... в первую очередь нужно более полное изучение быта народа, его достатка, и обстоятельные данные о правах владения каракалпаков на землю - вопрос в настоящее время темный и неразъясненный для нашей администрации", - писал Н. А. Иванов (Там же). Хотя земля дельты была передана ханами Хивы в мюльковую собственность каракалпакам, отношение их к ханскому правительству было иным, нежели на землях, издавна заселенных узбеками. У последних поземельный налог - салгыт - определялся "потанапно" (т.е. исходя из размеров участка земли у владельца), а у каракалпаков - "огулом": они платили общий налог "салгыт-кесме" все вместе, "по раскладке, делаемой между родами".

Сложен был и вопрос водопользования. Ханы первой половины XIX в., поселившие каракалпаков в дельте, были заинтересованы в ее скорейшем освоении под земледелие, и те, кто занимался там ирригационными работами, пользовались многими льготами. Но позднейшие правители не только увеличили налоги, но и насильственно отправляли каракалпаков тысячами "для устройства и очищения арыков на землях, обитаемых туркменами", которые играли в ханстве роль привилегированного сословия. В результате ирригация дельты разрушалась, пашни затапливались или пересыхали, каракалпаки переселялись в другие местности. Запущенность ирригации на собственных землях препятствовала их переходу к оседлости, хотя, по мнению начальника АДО, это было население, "склонное по складу характера и привычек к оседлости". Однако признание того, что ханская политика была причиной бедствий каракалпаков из-за нерационального использования их ирригационного опыта, не помешало Н. А. Иванову в 1874 г. послать более четырех тысяч каракалпаков дельты в Шураханский участок для очистки старых и постройки новых каналов. В "Рапорте" он же писал: "Годовой опыт убедил, что мы не можем обойтись без того, чтобы не взять от каракалпаков несколько тысяч рабочих для поддержания ирригации южного участка, где население бедно рабочими силами". И в предложениях о первоочередных реформах в его "Рапорте" значится: "Натуральную повинность рабочим не только сохранить в прежней силе, но даже расширить ее на полезные для края предприятия" (Рапорт Иванова 1875а).

Чрезвычайно беспокоила начальника АДО существовавшая система управления каракалпаками, которые, как и казахи, "ведались собственными старшинами. Власть их переходила от отца к сыну. Этих родовых старшин (биев - Т. Ж.) было двенадцать. При нашем правительстве ... подобный порядок временно оставлен" (Записка Иванова 1875). "У них родовое начало во всей силе, - писал он. - Между тем, родовое начало при назначении старшин ... для нас неудобно, оно ставит этих последних в какое-то исключительное положение, возвышая чрезмерно их власть и не допуская администрацию встать в более близкое отношение к народу" (Там же). Одной из важнейших целей реформ он считал "сломить принцип родового начала между каракалпаками, заменив его началом выборным, или назначением старшин по усмотрению начальства, одновременно с организациею населения в правильные аулы и волости" (Там же).

Все обстоятельные по тому времени сведения, сообщенные Н. А. Ивановым в его "Записке" и "Рапорте", были тогда же доведены до правительства России: К. П. Кауфман включил их в свой доклад военному министру о положении в Амударьинском отделе. При этом о каракалпаках он отзывался положительно: "это мирное и трудолю-

стр. 138

бивое племя"; поселившись в дельте, оно "расчистило землю, осушило болота, провело ирригационные работы для устройства земледелия". Одновременно каракалпаки по приказу ханского правительства восстановили орошение в южной полосе правого берега - нынешнем Шураханском участке; вновь орошенные ими земли ханы раздали в мюльковое владение своим родственникам и сановникам, а часть их составила ханскую собственность. Каракалпаки "сделались главной рабочей силой для поддержания ирригации" на правом берегу и на туркменских землях левого берега. Однако вскоре определенный для них налог "салгыт-кесме" был ханами удвоен, для них была дополнительно установлена повинность снаряжения и содержания нукеров - тяжелая в условиях постоянных смут и войн, а защиты от разбойных нападений они не имели; их бедствия завершали произвольные поборы собственных старшин и сборщиков налогов. В этих неблагоприятных условиях, "склонные к оседлости, они вынуждены держаться полукочевого образа жизни" (Доклад Кауфмана 1875; цит. по: Савицкий 1957: 118 - 119).

Касаясь необходимости изменения сложившейся в хивинском ханстве системы управления каракалпаками, К. П. Кауфман отмечает и важность отмены у них "родового начала" во внутреннем управлении: "старшины и бии у каракалпаков ... успели присвоить себе исключительно властное и всесильное значение среди управляемых ими масс, таким образом непримиримое с нашими видами на упрочение нашего значения в крае" (Там же).

По распоряжению К. П. Кауфмана на материалах "Записки" и рапорта Н. А. Иванова был составлен очерк "Аму-Дарьинский отдел", опубликованный в 1875 г. в "Туркестанских ведомостях" (Аму-Дарьинский отдел 1875).

В этом же году была создана Амударьинская организационная комиссия¹.

Уже в мае 1875 г. К. П. Кауфман известил начальника АДО о своем распоряжении снарядить Амударьинскую организационную комиссию, во главе с состоящим при нем чиновником по особым поручениям полковником С. И. Носовичем. Членами ее назначались - коллежский асессор А. К. Казаков, коллежский советник Н. М. Делюсто и титулярный советник М. Л. Рахманов (Кауфман 1875а). В следующем подробном директивном письме К. П. Кауфман предупреждал Н. А. Иванова, что работа Комиссии будет очень сложной, особенно в отношении поземельного вопроса, который здесь исключительно своеобразен по сравнению с другими областями Туркестана. "Население здесь, в большинстве еще не осевшее на своих землях прочным образом, не оставившее древних номадных обычаев, хотя и тяготеющее почти сплошь к оседлому быту... Таковы каракалпаки, отчасти туркмены и немногочисленные (осевшие) киргизы (казахи. - Т. Ж.)" Даже чисто оседлый элемент - узбеки, писал он, из-за непрочности, необеспеченности своего земельного владения "не сложили прочной, постоянной оседлости"; большей частью они "сидели" на землях частных - богатых вотчинников или ханских, "находясь в отношении к ним иногда почти на положении крепостных" (Кауфман 1875б).

Для наведения порядка в запутанной системе местного землепользования К. П. Кауфман поручил Организационной комиссии по существу ликвидировать все сложившиеся в ханстве категории земельных угодий, продолжить и распространить на всю территорию АДО начатое им ранее, сразу после завоевания Хивы и образования АДО, обращение частнособственнических возделанных земель Шураханского участка, принадлежавших крупным собственникам - хану и хивинской знати, в казенные, податные земли русской казны с передачей их в постоянное пользование "сидевшим" на них на условиях кабальной аренды издольщикам - "половинщикам" ("ярымчи"). Теперь предстояло "узаконить за местным населением ВСЕ земли Отдела, которые должны считаться государственной собственностью" царской России. К. П. Кауфман распорядился включить теперь в число "казенных" уже не только земли поместий хана, его родственников и хивинских вельмож, что было сделано в 1873 г., но и все другие ча-

стр. 139

стнособственнические - "мюльковые" земли, в том числе "ярлычные", пожалованные ханом за военные и другие заслуги, и "вакуфные", пожалованные разными лицами религиозным учреждениям и духовенству. Кроме этого, также ханские "оброчные" земли (т.е. государственные земли ханства, так называемые "падшалык"), которыми население пользовалось за уплату в ханскую казну поземельного налога "салгыт". В их число он включал и переданные в свое время Хивой каракалпакам земли дельты с "родово-общинным характером владений". При этом генерал-губернатор давал указание об "установлении оброков для всех без изъятия жителей, обрабатывающих казенные земли, которые отведены будут им для постоянного пользования".

Впрочем, не желая, видимо, вызвать недовольство и неприязнь всех землевладельцев края, К. П. Кауфман в своем директивном письме делал существенную оговорку, указывая, что при законодательном закреплении за местным населением права пользования землей "вотчинников", должно быть сделано исключение для тех мюльков и вакуфов, "которые будут признаны состоящими за владельцами", но "при строгом порядке рассмотрения и оценке юридического достоинства вакуфных и мюльковых актов, удостоверяющих право полной собственности". Он полагал, что таких юридически полноценных документов окажется немного. В заключительной части письма К. П. Кауфман предлагал, чтобы Организационная комиссия выяснила вопрос: "Не сообразнее ли будет, с пользою для всего Отдела, если, не отвлекаясь для посторонней работы, население дельты будет отбывать натуральную (ирригационную) повинность в собственном участке, ирригация которого ныне находится в крайне печальном запущении" (Кауфман 1875б).

Амударьинская организационная комиссия под председательством полковника артиллерии С. И. Носовича начала свою работу в Шураханском участке 3 июля 1875 г., закончила полевые исследования 15 сентября, а обработку материалов - в феврале 1876 г., после чего перебазировалась в Чимбай.

В период разработки материалов, собранных в Шураханском участке и дополненных данными анализа документов земельных, податных и других, С. И. Носович существенно расширил свой отчет начальнику АДО и губернатору в ряде писем по главным вопросам своих исследований. По этому отчету в Шураханском участке общая площадь измеренных комиссией земель, "состоящих за оседлым населением", составляла 46 453 танапа (хивинский танап равнялся ²/₅ десятины); из них 26 697 танапов были уже казенными - изъятые у хивинских владельцев, как отмечено выше, они были переданы сразу после завоевания ханства русскими властями в постоянное пользование "сидевшим" на них издольщикам, безземельным "ярымчи", платившим теперь земельный налог в царскую казну. Однако с ханских времен в Шураханском участке все еще оставались частнособственнические мюльковые земли: кроме 238 танапов, небольших участков, которые обрабатывали сами владельцы - мюлькдары, еще сохранялось огромное поместье, пожалованное ханом своему сановнику диван-беги Матниязу, не конфискованное в 1873 г. у Матнияза "за услуги, оказанные им тогда русскому правительству" (в лице генерала К. П. Кауфмана). В 1875 г., после смерти Матнияза, его обширными землями, составляющими 3025 танапов, владел его наследник, а обрабатывали их 200 издольщиков-ярымчей.

Чиновники Организационной комиссии учли и вакуфные земли на территории участка. Их оказалось 14 407 танапов, из которых 13 004 танапа принадлежали владельцам-вакуфдарам, находившимся в ханстве на левом берегу Амударьи, а остальные были завещаны религиозным учреждениям - медресе, мечетям, мазарам и другим владельцам вакуфов правого русского берега; ими распоряжалось и получало доходы духовенство, а обрабатывали их 1478 безземельных издольщиков-ярымчей. Эти материалы отчета С. И. Носовича были включены в рапорт начальника АДО (Рапорт Иванова 1875б).

стр. 140

В том же отчете он сообщает, что обрабатывает собранный материал - составляет "расписание земель по арыкам (ябам) с обозначением количества земли, находящейся в пользовании каждого домохозяина, что послужит основанием для распределения населения по сельским волостным обществам и для составления расчета по отбыванию натуральной земской повинности, необходимой для ежегодной расчистки здешних оросительных канав". Кроме того, он составил карту Шураханского участка "с схематическим изображением всей арычной системы и с указанием этнографического распределения населения на обработанной земле" (Там же).

В целом ряде писем и рапортов полковник С. И. Носович анализировал свой материал по земельному и податному вопросам, важнейшим для интересов его начальства. Он предлагал решать их в полном соответствии с изложенными выше директивами генерала К. П. Кауфмана - ликвидировать права на земельную собственность всех мюлькдаров и вакуфдаров, а соответственно, и все налоговые обязательства землепользователей по отношению к владельцам земли, установленные при власти ханов. Все "туземные" документы на землю, считал он, "должны потерять в этом крае всякое особенное значение и потому они не подлежат утверждению" (Носович 1875б). С. И. Носович превзошел даже генерала К. П. Кауфмана в соблюдении фискальных интересов русских властей. Он не учел предложения последнего "уважить", т.е. утвердить право собственности части мюлькдаров и вакуфдаров, имеющих юридически правильные документы, на владение своей землей.

После обследования Шураханского участка, анализа собранных документов и сведений о земельных отношениях ханского времени С. И. Носович писал, что "ярлычные" земли "уже совершенно правильно причислены к казенным". Их жаловали ханы своим приближенным из числа собственных наследственных земельных владений, и это были крупные поместья, конфискованные еще до 1875 г. "Мюльковые" земли другой категории - без ярлыка, жаловались ханом (а иногда продавались) из общегосударственного фонда земель сравнительно небольшими участками зажиточным земледельцам, чаще всего узбекам. Мюлькдары не освобождались от налогов - платили салгыт с 5 танапов 2 тилли (3 руб. 60 коп.). Они, по мнению С. И. Носовича, отличались своими правами от земледельцев, "сидевших" на государственной земле ханства, лишь тем преимуществом, что к ним не могли применяться обычные в то время "произвольные изъятия их земли и сдачи ее другим" (Там же). Однако такая опасность отпала со времен занятия края русской властью, которой "одинаково уважаются права земледельцев", обрабатывающих мюльковые и казенные земли.

Обосновывая важность отнесения и "вакуфных" земель к казенным, С. И. Носович писал, что большая их часть принадлежит религиозным учреждениям левого берега, следовательно, мусульманскому духовенству ханства. При этом, "если принять во внимание, что в Шураханском участке вакуфная обработанная земля составляет около ¹/₃ части земли... и что вакуфные ярымчи составляют около ¹/₃ населения участка.., то выходит, что одна треть участка как будто составляет владения Хивинского ханства".

Ознакомившись с земельным вопросом в ханстве (Носович 1875а; цит. по: Савицкий 1957: 117 - 118), С. И. Носович в итоге всех своих "соображений" делал вывод: "все земли Шураханского участка должны быть признаны казенными, состоять за населением на одном общем для всех праве постоянного наследственного пользования и быть обложены одной государственной оброчной податью, причем земли должны быть укреплены за теми хозяевами, за которыми они значатся по танапным спискам", составленным комиссией (Носович 1875б).

На основании этого главного вывода (вполне соответствовавшего директивам К. П. Кауфмана) полковник С. И. Носович разработал и представил начальству новую систему земельных податей, всех сборов и натуральных трудовых повинностей, в которой были учтены коренные изменения форм земельной собственности, введенные реформами новой колониальной власти (Носович 1875в).

стр. 141

Этот документ был сразу же реализован - использован администрацией АДО, о чем свидетельствует "Ведомость" поступивших в Шураханском участке в 1875 г. податей и земских сборов (Там же). В ней указано также, что казахов-кочевников, уплативших кибиточную подать, в участке было 2381 кибитки, а туркмен, с которых была взыскана эта же подать, "хотя они обрабатывают землю" - 1414 дворов. Каракалпаков в списке уплативших кибиточную подать в ведомости нет - видимо, Оргкомиссия посчитала их в Шураханском участке оседлыми.

О характере материалов, собранных комиссией в Шураханском участке, на юге АДО, дает представление их опись, переданная С. И. Носовичем начальнику АДО перед отъездом в Чимбай. Она включает ведомости танапного измерения возделываемой земли оседлого населения - общую и по аксакальствам, две карты аксакальств, из них одну с обозначением арычной системы и указанием этнографического распределения населения по ябам, тетради переведенных и изученных документов, собранных у жителей- 41 вакуфного и 15 мюльковых, ведомости площади (в танапах) мюльковых, ярлычных и вакуфных земель, еще сохранявшихся у их владельцев до времени работы Оргкомиссии (Носович 1876а).

Работа Организационной комиссии в Шураханском участке дала скудные сведения о малочисленных там каракалпаках. При танапном измерении земель комиссия, вопреки данным полковника Н. А. Иванова в его "Записке" о 800 кибитках каракалпаков в этом участке, учла лишь 204 их "двора". Очевидно, это были оседло-земледельческие хозяйства, судя по взысканным с них податям, сходные с узбекской формой землепользования. Иное дело - Чимбайский участок, где каракалпаки составляли более 70% населения, причем отличались большим своеобразием формы землевладения, типа хозяйства и образа жизни, системы налогообложения и трудовых повинностей и, особенно, формой внутреннего управления. Начальник АДО торопил С. И. Носовича с организацией здесь территориальных волостей, с выборами волостных управителей вместо биев, устройством аксакальств и народных судов. Он писал о Чимбайском участке, сравнивая его с Шураханским: "Чимбайский участок в ином положении: здесь громадное зло - произвол родовых старшин" и просил С. И. Носовича "помочь устранить это зло" (Иванов 1876в).

Обследование Чимбайского участка комиссией продолжалось около трех месяцев - с марта по июнь 1876 г., после чего она была занята организацией новой системы управления, а окончательно завершила работу лишь в первых числах августа 1876 г.

Носович направил членов комиссии в разные части дельты: А. К. Казакову было поручено провести танапное измерение земель и сбор сведений по программе на западе, у кунградских каракалпаков и узбеков, Н. М. Делюсто - на востоке, в низовье Куваныш-джармы и на территории Даукары. М. Л. Рахманов изучал центральную часть дельты, с бассейном Кегейли.

Сам С. И. Носович выезжал из Чимбая в разных направлениях, проверяя ход работы на местах и уточняя в беседах с населением собранные сведения. В своих письмах-рапортах начальнику АДО он писал, что уже с первых дней "в разговорах с населением" выясняет "темные стороны вопроса" о праве каракалпаков на владение землей дельты. Ему удалось записать два предания об истории расселения каракалпаков на этих землях. По одной - они пришли из Туркестана и заселили дельту "150 лет тому назад" (т.е. в 20-х гг. XVIII в.). При этом род Ундуртру (так называет С. И. Носович каракалпакский арыс он-торт уру) занял ее южную часть, а "более многочисленные" Кунграды (род арыс конрат) - северную, до моря. Судя по дате, это предание связано с массовыми переселениями каракалпаков, вызванными захватом джунгарами в 1723 г. низовий Сырдарьи и вытеснением из этого региона казахов и каракалпаков.

Второе предание содержит сведения о существовании документа, якобы выданного каракалпакам хивинским ханом Аллакули (1825 - 1842), сыном и преемником Мухаммед-Рахим-хана (1808 - 1825), завоевавшего в 1810 г. находившийся на Жаны-

стр. 142

дарье каракалпакский "эль" (народ) (История Каракалпакской АССР 1986: 73 - 74). В этом документе якобы значится, что Аллакули-хан дал каракалпакам четыре участка земли в ханстве, с указанием их границ; из них два - на правом берегу, "составляют всю дельту, кроме Даукары". При этом хан объявил, что бии и мушрифы Кунграда должны признавать эту землю за новыми владельцами и не должны их стеснять при возделывании земли, не притязать на прокопанные ими каналы и запруды и не стеснять их при пастьбе скота (Носович 1876б). Из комментария С. И. Носовича не ясно, пересказали ему содержание этого документа или он имел возможность увидеть его в подлиннике.

Можно полагать, что события в этом предании хронологически сдвинуты - современные историки установили, что еще Мухаммед-Рахим-хан, а не его сын Аллакули, насильственно переселил подчинившихся ему жаныдарьинских каракалпаков в Хивинское ханство, предоставив им в общее владение земли дельты. За пользование ими еще при этом хане они уже платили в ханскую казну ежегодный поземельный налог "салгыт-кесме" ("определенный" салгыт) заранее установленного размера - 20 000 малых тилля, независимо от площади обработанной ими в данный год земли и размера урожая. Налог распределялся по родам и собирался со всех родов биями (Документы архива Хивинских ханов 1967).

Ссылаясь на сведения этого документа, С. И. Носович пишет: "из него ясно, что земля была отдана каракалпакам в беспрепятственное пользование, а не в собственность, причем на праве общественного, а не личного наследственного владения". Он полагал, что ханы считали земли каракалпакского мюлька "казенными" - падшалычными; их нельзя было продавать, жертвовать в вакуф. "Здешний казий говорил мне, что он не может утвердить ни продажи, ни посвящения в вакуф здешней каракалпакской земли до тех пор, пока ему не будет представлен на землю ханский ярлык, дающий право на мюльк-халыс" (Носович 1876 г.). В документе Аллакули-хана о передаче земли каракалпакам, по словам казия, говорится о мюльке, но название "мюльки-халыс" отсутствует. Только ханский ярлык на землю, пожалованную (из числа тех же земель каракалпакского мюлька) за нукерскую службу или другие заслуги, обеспечивает ее владельцу неприкосновенность со стороны самого хана, "который, когда считал нужным, отбирал так называемый каракалпакский мюльк и отдавал его другим лицам" (Там же).

Позднее С. И. Носович пишет, что "здешний мюльк не имеет ничего общего с юридическим правом собственности на землю, но, с другой стороны, в здешнем населении крепко держится понятие обычного и своеобразного права владения землей, исстари поделенной между всеми отделениями каракалпаков... По обычному праву каракалпаков, всякий из родовичей их имел право требовать себе землю из своей родовой земли" (Рапорт Носовича 1876а). Получив свой мюльк, каракалпаки тогда же поделили между собой землю по родам, "по большей части поровну, между всеми членами каждого рода", однако в некоторых местах "были выделены большие участки земли их родовым биям". Даже каракалпаки конрат, вынужденные из-за пересыхания источников орошения на западе дельты перейти от земледелия к скотоводству, "во многих случаях могут указать, какая земля принадлежит отделениям этого рода". Каракалпаки же он-торт-уру, имеющие значительное хлебопашество, обработанные ценные сады и поля, "крепко держатся разделения земли по отделениям". Если у конратов все земли считаются общественными и в случае необходимости перераспределяются по жребию (жребий - "чек"), то у он-торт-уру не перераспределяются, а потому у них "можно встретить ярымчей (безземельных), сидящих на земле у своих же родовичей, чего, говорят, нет у кунградов" (Там же).

Ознакомившись с вопросом о каракалпакском мюльке, С. И. Носович пришел к выводу, что нет необходимости считаться с обычаем каракалпаков и с их "неправильным утверждением", что земля дельты "составляет их собственность": "Вся земля, коей

стр. 143

владеют каракалпаки, должна считаться казенною, состоящею у них на праве родового общественного пользования, вследствие чего все крупные владения земли, встречающиеся у бывших родовых биев и других влиятельных лиц есть не что иное, как захват общественного достояния, захват, породивший, с одной стороны, класс помещиков, с другой - безземельных ярымчей, обязанных арендовать у первых свою же землю".

Таким образом, он считал вполне закономерным определить все каракалпакские земли как казенные, как достояние русского государства. Тем более следовало признать таковыми еще существующие в Чимбайском участке ярлычные земли - мюльк-халыс; их признавали казенными с 1873 г., согласно мирному договору с Хивой.

По мнению С. И. Носовича, приравнивались к категории казенных и вакуфные земли, поскольку в дельте в вакуфы жертвовались те же земли каракалпакского мюлька (Рапорт Носовича 1876а). Впрочем, вопреки предложениям С. И. Носовича, в дальнейшем местное начальство сохранило многие вакуфные владения в АДО (Сарыбаев 1972: 32 - 36, 38).

По данным, собранным Организационной комиссией, общая площадь обрабатываемых земель в Чимбайском участке в 1875 г. распределялась по разным категориям землевладения (аннулированным после работ комиссии) следующим образом:

Общее количество обрабатываемой земли - 71 595 танапов;

Из них - общественной (родовой - каракалпаков и частью - узбеков) - 60 220 танапов;

казенной - бывшей падшалычной (в Даукаре - у казахов и частью у каракалпаков, почему-либо покинувших родовую землю и переселившихся из русских владений на левый берег) - 7921 танап;

мюльковой ярлычной - 747 танапов (по документам - 19 037 танапов);

вакуфной - 2706 танапов (по документам - 207 870 танапов).

Значительно большая площадь ярлычных и вакуфных земель по документам объяснялась тем, что в них значилась не только обрабатываемая земля, а общая, притом уже заброшенная или затопленная (Рапорт Носовича 1876б).

Для установления в крае новой системы податей и административного устройства, помимо сведений о существовавшем землепользовании и остатках землевладения ханских времен, нужны были данные о населении - его численности, расселении и образе жизни.

Общая численность населения Чимбайского участка (измерявшаяся комиссией по числу дворов или кибиток, то есть хозяйств) составляла 14 512 дворов или юрт. В том числе - узбеков - 717 дворов; каракалпаков - 10 138 дворов; казахов - 3652 юрты; персиян - 5 дворов.

Из общего числа занимающихся земледелием - 7596 дворов; скотоводством -5431 юрта; не имеющих земли - 1488 (Там же).

Устанавливая территории расселения народностей участка, С. И. Носович уже в мае писал Н. А. Иванову, что несмотря на сильное "родовое начало", в дельте сложилось не компактное их расселение, а "мозаика из смеси каракалпаков, узбеков и киргизов (казахов. - Т. Ж.)". Он так мысленно представлял себе этнографическую карту участка, составленную им позднее: "Если признать зеленый цвет для узбеков, красный для каракалпаков (причем темный оттенок - для рода Кунградов, а светлый - для рода Ундуртру) и желтый для киргизов, то этнографическая карта дельты представит собой следующую мозаику: ...крайний юго-запад, то есть верховье реки Улькун-Дарьи и протока Огуз, будет иметь зеленый фон; весь северо-запад, север и северо-восток, от реки Тарлыка до реки Яны-су и по протоку Есыму, а также юго-запад, то есть по протоку Чортамбаю - красный темный фон; весь отдаленный восток, то есть Даукара - желтый фон; весь юг и юго-восток, то есть по обоим берегам реки Кегейли - красный светлый фон... На этом сплошном этнографическом четырехцветном фоне самая густая... мозаика будет по обоим берегам реки Кегейли и в городе Чимбае. То есть

стр. 144

на светло-красном цвете рода Ундуртру, где живут ярымчами кунграды и киргизы, а также пастухи-киргизы, в городе Чимбае и в селе Ишан-кала - узбеки. Желтый фон востока будет несколько испещрен каракалпаками и в Клыч-кале - узбеками. Зеленый фон узбеков... - ярымчами каракалпаками и пастухами киргизами. Темно-красный фон... - пастухами киргизами, особенно по побережью моря и ярымчами из них же на казенных землях у Сеид-Мира и Ахун-Баба, слабо - узбеками по реке Тарлыку и в Ак-кале, и достаточно - каракалпаками Ундуртру, занимающимися скотоводством" (Носович 1876д).

С. И. Носович предвидел, что этническая пестрота обитателей дельты вызовет большие трудности при образовании волостей. Казахи "не могут понять возможности своего подчинения волостному из каракалпаков", но они (кроме даукаринских) из-за своей разбросанности по всей дельте не могут составить даже аульные общества, не только волости. Живущие в Даукаре каракалпаки, опасаясь, что окажутся в подчинении у волостного казаха, "при объезде члена комиссии Делюсто, ушли на другой берег протока Кок-узяк... Они не могут сразу изменить свой взгляд на старинное родовое начало в пользу неизвестного еще территориального выборного" (Там же).

Для установления вида податей важно было уточнить вопрос об образе жизни населения участка - выяснить, какое там соотношение земледельцев и кочевников. С этой целью изучались географические условия дельты, влиявшие на хозяйственный уклад ее обитателей и зависевшие главным образом от ее гидрографии. Было известно, что Амударья уже многие годы отклоняется в своем течении к востоку. С. И. Носович приводит, ссылаясь на рассказы населения, примеры изменений "физических условий дельты" и их влияния на быт каракалпаков и других ее жителей. Так, значительное хлебопашество по низовьям Тарлыка и Улькундарьи, существовавшее ещё за двадцать лет до исследования Носовича, "совершенно нынче прекратилось - вода в этих реках понизилась и не может быть поднята чигирями для орошения полей... Все население каракалпаков-кунград, бывших земледельцев, живущих на этой огромной площади земли, поросшей ныне камышом и кустарником, чтобы не умереть с голода, поневоле должно было заняться скотоводством". И далее: "Это не кочевники, имеющие отвращение ко всякому правильному труду, а люди, готовые при первой возможности взяться за соху и возделывать землю". Некоторые из них, утратив родовую землю, становились ярымчами у каракалпаков другого рода или отделения, "по преимуществу у Ундуртру, богатых землями с хорошим орошением" (Там же).

С. И. Носович фиксировал усиление отклонения течения Амударьи к востоку. По его сведениям, из бывшего когда-то искусственного яба Кегейли образовалась целая быстрая река, которую не могли удержать береговые дамбы, что вызывало постоянные затопления полей. Широкая и быстрая река Куваныш-джарма раньше была обычным каналом, некогда прокопанным каким-то Куванышем; вода в ней постоянно прибывала и грозила затоплениями в Даукаре. Также недавним образованием была судоходная река Яны-су. "Таким образом, - делал вывод С. И. Носович, - материк дельты окончательно не утвердился". Земледелие и оседлость у каракалпаков он-торт-уру были неустойчивы - "нельзя быть уверенным, что ныне обрабатываемая местность завтра не будет залита, и сегодняшний земледелец завтра не бросит свои поля и не обратится в бродячего скотовода" (Там же).

С. И. Носович, как и Н. А. Иванов, был убежден, что каракалпакам свойственно постоянное тяготение к оседлости и земледельческому труду, проявляющееся даже у части их, занимающейся скотоводством. "Разница быта скотоводов-каракалпаков от киргиз состоит в том, что первые бродят на арбах, на более ограниченном пространстве и ближе держатся своих отделений, а вторые - на верблюдах, в рассыпную, по всей дельте; первые собираются на зиму в калы, постоянно на одном обычном месте, вторые этого не делают и стоят почти в одиночку, где придется по удобству... Здесь везде существуют арбяные дороги; так как передвижение аулов для пастьбы скота и

стр. 145

возка камыша и топлива совершается на арбах, все держат рабочих волов и все готовы обратиться к земледелию" (Носович 1876б; Носович 1876д; Рапорт Носовича 1876а).

Хотя С. И. Носовичу удалось в известной мере уловить специфику хозяйственной жизни и полуоседлого быта каракалпаков дельты, он изменил первоначальное намерение установить разные виды налога с жителей Чимбайского участка - поземельной подати в земледельческих местностях и кибиточной - в остальных. В конце работы комиссии он пришел к выводу, что из-за неустойчивости дельтового земледелия "подать в Чимбайском участке не может быть поземельной даже для оседлых жителей... если ее установить, постоянно приходилось бы перечислять плательщиков" (из-за затопления их земли или ее высыхания от перемещения русел протоков дельты - источников орошения, и др.) "Подать должна быть приведена в наипростейший постоянно-неизменный вид - подомной или кибиточной подати, размер коей не должен превышать 2 руб. серебром". "Кибиточная подать должна быть единственной казенной податью для всего населения, без различия народностей" (Там же).

С. И. Носович настаивал на уменьшении кибиточной подати с населения дельты, так как местная военная администрация, после замены у каракалпаков "салгыт-кесме" кибиточной податью, ежегодно ее увеличивала, приближая к 4 руб. с кибитки, при этом принуждая население выплачивать, как при ханской власти, зякет со скота, платить земские сборы на содержание "туземной" администрации и продолжать выставлять на весеннюю очистку каналов до 6000 рабочих, их которых 1000 посылали в Шураханский участок, что составляло огромный расход. По его расчетам, каракалпаки в эти годы платили русской казне больше, чем прежде хивинской. Между тем, по наблюдениям комиссии, бедность населения дельты была "до того очевидна, что ее можно назвать нищенством. Большинство населения не может достигнуть здесь даже среднего уровня благосостояния... Несомненно, что во всем Туркестанском крае нет более несчастного народа" (Рапорт Носовича 1876а).

В результате изучения всего собранного Организационной комиссией материала ее председатель предлагал начальству утвердить новую податную систему, в которой кибиточная подать для всего населения участка устанавливалась бы в 2 руб.; уточнялись размеры земских сборов и жалования местной администрации - волостным управителям и аксакалам; вводился бы новый порядок "казу", облегчавший тяготы этой повинности для каракалпаков. Проектируемая им новая система податей уменьшала их общую сумму в Чимбайском участке со ПО 283 руб. в 1875 г. до 87 911 руб., т.е. более чем на 22 000 руб. "Однако, - писал С. И. Носович, - это уменьшение не чрезвычайное... Нельзя утверждать, что предстоящий размер податей и сборов был бы особенно легок для крайне бедного населения дельты, которое, конечно, вздохнет от снятого с него бремени, но нисколько не будет роскошествовать в будущем" (Там же).

К сожалению, убедить начальство в необходимости уменьшения кибиточной подати каракалпакам в Чимбайском участке не удалось. Этому воспротивился прежде всего начальник АДО Н. А. Иванов. А после утверждения в 1886 г. императором Александром III нового "Положения об управлении Туркестанским краем", четырехрублевый размер кибиточной подати в Чимбайском участке АДО был окончательно узаконен, повысились и другие налоги (Очерки истории 1964: 219).

Уже в июне 1876 г. комиссия занялась "фактическим организованием [Чимбайского] участка". Были проведены выборы сельских старейшин - аксакалов, определены территории аульных обществ - аксакальств, названных "аулами", и каждому из них присвоены порядковые номера (по числу аулов в волости). Одновременно выбирались пятидесятники - еллик-баши, которым предстояло стать избирателями волостных управителей. Волости были не одинаковы по числу "аулов": наиболее многолюдные из них - каракалпакские Чимбайская, Кегейлинская и Ишимская - включали по шесть

стр. 146

Таблица 1

Список волостей Чимбайского участка с обозначением народностей, числа хозяйств и числа аксакальств в волости

Название волости	Число аксакальств (аулов)	Каракалпаки	Казахи	Узбеки	Итого дворов или кибиток в Чимб. уч-ке
Чимбайская	6	2 929	6	9	2 944
Кегейлинская	6	2 926	-	11	2 937
Ишимская	6	1977	8	5	1 990
Наупырская	5	1 561	82	-	1 643
Талдыкская	3	713	251	12	976
Нукусская	2	163	171	188	522
Кок-кульская	4	-	1759	-	1759
Даукаринская	3	-	1306	8	1314
Кунградская	2	63	29	294	386
г. Чимбай	1	82	60	114	256
ИТОГО	37+1	10 414	3 672	641	14 727

Источники: Носович 1876ж; Таблица 1876; Начальник Чимбайского участка 1876.

аксакальств, а наименее - Кунградская и Нукусская - всего по два (Начальник Чимбайского участка 1876).

Сложной задачей для комиссии была группировка аксакальств в девять волостей, определение, на основе всего собранного материала, их территорий и границ, численности и этнического состава населения. Комиссия признавала важным, чтобы выделенные ею девять волостей, будучи территориальными образованиями, объединяли население и по этническому признаку. В известной степени это удалось (см. табл. 1).

Начатые 7 июля 1876 г. выборы волостных управителей завершились в этом же месяце. 24 июля начальник АДО издал приказ об утверждении управителей и "кандидатов к ним" во всех девяти волостях: Чимбайской, Кегейлинской, Ишимской, Наупырской, Талдыкской, Нукусской, Коккульской, Даукаринской (где выборы проводились повторно) и Кунградской. В виду того, что этническое большинство населения первых четырех волостей, указанных в таблице, составляют каракалпаки, волостными в них были назначены каракалпаки; в следующих трех - казахи, а в Кунградской - узбеки. Аксакалом Чимбая был избран каракалпак. В приказе начальника АДО значилось: "Всех бывших старшин и биев отстранить от вмешательства в управление народами"; замеченные в таком вмешательстве "будут подвержены строгой ответственности по закону" (Рапорт начальника Чимбайского участка 1876; Приказ 1876а).

Пожелания населения относительно этнической принадлежности должностных лиц были учтены также и при организации выборов народных судей. В пяти образованных судебных участках, в зависимости от расположения их территорий и состава населения, были выбраны три казия каракалпака, один казах и один узбек (Приказ 1876б).

Закончив обработку материалов, С. И. Носович отправил генерал-губернатору рапорт со списком всех данных о Чимбайском участке, переданных им начальнику АДО. Кроме упоминавшейся выше его обширной записки "О поземельном и податном устройстве Чимбайского участка", в списке значились: карта схематического изображения оросительной системы и этнографического распределения населения, описание территориальных волостей и сельских обществ с указанием состава населения, общая сводная ведомость всех данных, собранных комиссией по программе, три частных ве-

стр. 147

домости по каждому району, в которых работали члены комиссии, с теми же данными, но "означенными по арыкам или урочищам"; именные списки населения с указанием народностей и данных по танапному измерению земли, перевод 31 вакуфного документа, список 32 мюльковых ярлычных документов со всеми относящимися к ним сведениями и с полным переводом четырех документов "для образца тождественности их содержания" (Рапорт Носовича 1876а).

В своем последнем перед отъездом Организационной комиссии из АДО рапорте С. И. Носович переслал К. П. Кауфману указанную в списке "Сводную ведомость собранных в Чимбайском участке данных". В ней содержатся уточненные к концу работы данные об учтенной площади земель разных категорий владения, о численности населения (числе дворов и юрт) и о его этническом составе. Эти данные приведены нами выше. На этом рапорте - резолюция К. П. Кауфмана: "Напечатать эти сведения, а также и по Шураханскому участку подобрать те же сведения, предпослав небольшую объяснительную статью". В этой статье К. П. Кауфман предлагал описать вкратце деятельность Организационной комиссии - ее состав, сроки работы по участкам, отметить "сочувствие населения в этом деле", а затем дать извлечение или всю сводную ведомость о результатах работы (Рапорт Носовича 1876б; Сводная ведомость 1876).

Начальник АДО действительно докладывал генерал-губернатору, что "дело выборов на участках прошло совершенно удачно и покойно", "народ относится к нему сочувственно и с доверием" (Рапорт Иванова 1876). Но на самом деле население АДО, и особенно дельты, было крайне взволновано устройством территориальных волостей и новым внутренним управлением, с тревогой наблюдало за действиями комиссии, приводившими к ломке многих их обычаев, традиций родоплеменного расселения, утрате власти и авторитета биев. В архиве начальника АДО сохранился перевод на русский язык одного из прошений каракалпаков Чимбайского участка, датированного 8 апреля 1876 г., отражающего беспокойство, вызванное работой комиссии: "Офицеры, которые измеряют нашу землю и считают кибитки, объявляют нам, что... каждые 50 кибиток должны выбрать пятидесятника". Каракалпаки просят дозволить им выбирать пятидесятников и волостных своей национальности, чтобы каракалпаки не были смешаны с киргизами и узбеками, а если это будет разрешено, просят, чтобы дозволили выбирать не из разных родов" (Просьба Чимбайских каракалпаков 1876). Второе, взволновавшее каракалпаков сообщение "офицеров" (членов комиссии), то, что "у кого сколько бы ни было кибиток, они все запишутся и с каждой будут браться подати". Между тем в 1874 г. им было объявлено, что "у кого хотя будет и несколько кибиток, но, если при этом все живущие в них будут продовольствоваться из одного котла и имущество будет неразделенное, то принять в расчет только одну кибитку". В этой связи каракалпаки выдвинули следующую просьбу: "так как у нас в мусульманском законе не воспрещается иметь до четырех жен, поэтому некоторые из нас имеют кто двух, кто трех, до четырех жен, которые в одной кибитке жить не могут, почему... некоторые имеют для них отдельные кибитки... Просим такие кибитки не принимать в счет, а записывать одну кибитку".

Третья просьба касалась земли; при этом пояснялось, что в природных условиях дельты они вынуждены вести переложное земледелие: "покорнейше просим оставить прежнее право каракалпаков на те земли, которыми мы пользуемся. Земля наша такого свойства, что если засеваемым участкам не давать два-три года отдыха, то она никуда не годится... Потому, если нам дадут земли мало, то будет очень трудно доставлять себе средства к пропитанию".

В прошении чимбайских каракалпаков звучит и недовольство несоблюдением прав, провозглашенных К. П. Кауфманом от лица царя и обещанных народу после завоевания Хивы: "великий начальник наш прежде объявил нам, что земля наша и шариат останутся на прежних правах, только подати (надо будет) отдавать своим старшинам, которые будут представлять их ему. Затакое снисхождение мы все, с семилет-

стр. 148

него (возраста) и до семидесятилетнего, молились за государя императора, но теперь видим, что все это, должно быть, (будет) отменено" (Там же).

Волнение населения, вызванное начавшимся переустройством края по образцу других территорий колониального Туркестана, нарастало. Выражением этого недовольства стали участившиеся в 1875 - 1876 гг. перекочевки каракалпакских и казахских аулов на левый берег Амударьи в Хивинское ханство. Эти переселения, видимо, охотно поддерживались хивинскими властями, заинтересованными в увеличении числа налогоплательщиков. Администрацию АДО, соответственно, это беспокоило как сокращение числа ее налогоплательщиков.

В архиве канцелярии Сейид-Мухаммед-Рахима II - хивинского хана этих лет, немало писем полковника Н. А. Иванова, адресованных хану, с претензиями по этому поводу. В одном из них, датированном концом 1875 г., он просит взыскать подать на сумму 421 руб. 40 коп. с хозяев 98 кибиток каракалпаков и казахов, откочевавших летом в ханство, и срочно переслать эти деньги в АДО, так как "по нашим законам подать эта должна поступить непременно к первому числу января в нашу царскую казну" (Иванов 1875).

В другом письме Н. А. Иванов сообщает хану: "Я вновь сделал распоряжение, чтобы всякие перекочевки в пределы ханства были прекращены, людей же неблагонадежных и имеющих намерение откочевать, приказал отдавать на поруку, о чем предписал участковым начальникам объявить населению" (Иванов 1876а).

Еще строже звучит следующее письмо: "Никаких перекочевок с правого берега на левый быть не должно, о чем я уже несколько раз имел честь сообщить Вашему высокостепенству, и уведомлял об этом по приказанию генерал-губернатора. Мне частно известно, что некоторые из старшин левого берега занимаются сманиванием к себе здешнего населения; если это известие подтвердится, то мне придется поссориться со старшинами. Прошу Вас принять соответствующие меры" (Иванов 1876б). В более позднем документе указано, что в 1875 г. в дельте числилось 10 789 дворов каракалпаков, а в 1876 - только 10 414. "Отсюда можно думать, что число эмигрантов, удалившихся из края, было не менее 375 дворов, то есть 1875 душ. О бедности их лучше всего свидетельствует огромная пропорция безземельных семейств, которых в 1876 году было 1480 дворов, или до 7400 душ" (Из доклада 1876).

Участившиеся в период работы Организационной комиссии откочевки населения дельты начальство, видимо, ставило в вину С. И. Носовичу, объясняя их недостаточным разъяснением ее задач населению. С. И. Носович счел необходимым оправдаться и дать свое объяснение переселениям, по его мнению, не связанным с комиссией. Он писал: "Танапное измерение земли в местностях с прочным земледелием принято хорошо, так как мелкие землевладельцы, а их большинство, полагают, что подать будет переложена на землю, которой у них мало; поэтому земледельцев измерение их участков "не смущает"". "Если есть в этом районе недовольные, то только крупные землевладельцы, то есть бии, которые невольно соображают, что приходит конец их эксплуатации". Поэтому "источником волнения умов населения там можно считать самих биев или их сторонников". Но по "верным" сведениям С. И. Носовича, "откочевывают бедняки, бичура (каракалпак, бишура. - Т. Ж.), безземельные рода кунград и ярымчи. А здешние каракалпаки-кунграды считают, что имеют право на землю на левом берегу, где живут их родовичи, и поэтому довольно правдоподобно, что многие из кунградов уходят по этой причине" (Носович 1876в).

Объявление об установлении нового территориального управления, по мнению С. И. Носовича, должно было больше всего волновать казахов, которых меньшинство и которые живут, кроме даукаринских, "в рассыпную по всей дельте". Они поняли, что теперь окажутся в подчинении у волостных - каракалпаков, а не у своих девяти биев. Но они успокоились, получив объявление начальства, что должны собраться в одно место, для выбора из своей среды волостных управителей.

стр. 149

Узбеки, обитающие по Талдыку, и соседние с ними каракалпаки-конраты издавна живут компактно в той местности и знают, что выборные у них будут из их же среды, и потому "не смущены объявлением о выборах". Но "каракалпаков Ундартру выборы волнуют", так как они "чтут свои отделения" (т.е. родовые подразделения) и беспокоятся, что утратят большинство своих биев при образовании волостей - их многочисленные бии "группируются в основном около Чимбая" (Там же).

Отвергая предположение, что причиной перекочевок на левый берег стала деятельность его комиссии, С. И. Носович признает, что все же некоторое влияние на "волнение умов" она имеет, вызывая "разные толкования", хотя он думает, что "нет никаких признаков, чтобы считать это брожение серьезным". Так, он полагает, что недоумение и разные догадки о целях властей вызываются расспросами комиссии о старых порядках, о законности каракалпакского мюлька, о том, зачем у населения отобраны все документы - вакуфные и на ярлычные мюльки, зачем составляются списки ярымчей и их хозяев. Подает повод к толкам и подсчет кибиток - "известно, что каракалпаки прятали их, скучиваясь по несколько семейств в одну", полагая, что это уменьшит кибиточную подать. В связи с измерением земли в полукочевых районах дельты у жителей возникал вопрос, не заставят ли их кроме кибиточной подати, платить подать за землю? Волновало и то, что комиссия задает вопросы непосредственно населению, а не через биев, которые всегда давали сами все сведения властям, "отделяя народ от русского начальства непроницаемой стеной". "Нужно дать время, чтобы народ перебродил", - полагал руководитель исследований Организационной комиссии. Сам же он был глубоко убежден, что суть вопроса о перекочевке каракалпаков и других жителей не в этом "волнении умов", а глубже. "Уходят бедняки - безземельные и ярымчи... у которых нет никакого привязывающего их интереса, но есть причина, отталкивающая их с места (их жительства)... Это - неупроченность земледельческого быта, гнетущая большинство населения... Нужно связать человека с землей его же личным интересом; нужно ослабить существующий здесь пастуший образ жизни, при котором так легко сложить свой небольшой скарб и уйти". Но изменить свой образ жизни население, "любящее земледелие", не может при существующем здесь порядке родового управления, землевладения и податей (Носович 1876в).

Это мнение отражает общую направленность политики администрации АДО на прекращение передвижений населения в крае для установления устойчивого состава налогоплательщиков, распределенных по вновь образованным волостям и сельским обществам. Организационная комиссия настойчиво выступала за прекращение "бродяжничества" - так называл С. И. Носович вынужденные перекочевки каракалпакских и казахских аулов в поисках подходящих для их хозяйства земельных и пастбищных угодий, взамен прежних, затопленных или пересохших, что было распространенным явлением из-за неустойчивости протоков дельты. Носович подчеркивал отличие "правильного" кочевого хозяйства сырдарьинских (и других) казахов, с их регулярными перекочевками, постоянными летовками и зимовками (удобными для управления и сбора податей), от бессистемных передвижений населения дельты - "бродяжничества". Этот его термин, впрочем, явно неудачен - он имеет другой смысл: "бродяжить, бродяжничать" означает, по В. И. Далю, "шататься по белу свету, покинув родину, укрываться в бегах, на чужбине, без вида и скрывая лицо" (Даль 1955: 129). Ошибочны были и предлагавшиеся им меры "для упрочения большей оседлости, то есть для прекращения существующего бродяжничания населения, вредного во всех отношениях: сделать распоряжение, чтобы люди, записанные в определенные волости, не имели бы права менять своего жительства" (Носович 1876е). Возможно, такое распоряжение более других причин пугало местных жителей, становясь стимулом для бегства в ханство, где жили их сородичи. Между тем, члены Комиссии пытались практиковать подобные запреты. При образовании сельских обществ, когда по разрешению начальника АДО чимбайские казахи "сгруппировались к своим родичам и образовали Кук-кульскую

стр. 150

волость.., а все даукаринские перешли в урочище Даукара, образовав Даукаринскую волость", последние дали господину Делюсто (члену Организационной комиссии) приговор о том, что "будут сидеть на своих местах" (Там же).

Частые перекочевки на левый берег были временным явлением, характерным именно для периода первых лет после завоевания ханства- 1875 - 1876 гг. В 80-х гг. XIX в. участились обратные массовые переселения из ханства (Жданко 1950: 152 - 157). Отнюдь не запреты начальством перекочевок способствовали некоторому росту оседлости каракалпаков дельты, отмечаемому в источниках, а прекращение туркменских набегов в результате действия русских военных частей. Ограждение русско-подданных каракалпаков от этих разрушительных аламанов способствовало развитию у них земледелия и стабилизации их расселения.

Подведем некоторые итоги. Изучение деятельности Амударьинской организационной комиссии имеет большое значение для истории каракалпаков во второй половине XIX в. Это была правительственная комиссия, составленная и снаряженная по распоряжению туркестанского генерал-губернатора К. П. Кауфмана, согласованному с военным министром России. В начале 1875 г. комиссия была отправлена в низовья Амударьи, на территорию нынешнего Каракалпакстана, в Амударьинский отдел Туркестанского военного округа - в новые владения России, составлявшие недавно часть Хивинского ханства и присоединенные к России в результате его завоевания в 1873 г. Программа работы Организационной комиссии была чрезвычайно сложна и ответственна. Ей предстояло провести статистико-экономическое обследование, охватывающее всю территорию АДО, оба его участка: северный - Чимбайский и южный - Шураханский; на основании материалов этого исследования подготовить и провести ряд колонизаторских реформ, искореняющих остатки порядков Хивинского ханства, еще не полностью отмененных в АДО; ввести во вновь завоеванном крае новые формы аграрных отношений, податей и повинностей, административного устройства, сближающие положение его населения с положением остального населения Туркестанского края, где эти реформы уже были проведены ранее.

В короткий срок - менее, чем за два года - были изменены многочисленные феодальные формы землевладения, существовавшие в ханстве, лишены своих земель крупные землевладельцы и все формы землевладения сведены к одной - "все земли - казенные", т.е. принадлежат Российской империи. Податная система была преобразована по туркестанскому образцу. Было введено новое административное управление, организация волостей и сельских (аульных) обществ во главе с волостным управителем, создана местная администрация путем ее выборов из числа населения (волостные управители и аульные старшины - аксакалы, избранные населением, утверждались начальником АДО). Мероприятия, проведенные Амударьинской организационной комиссией, приобщали население АДО к населению всего Туркестана.

Таким образом, работа, проведенная по программе К. П. Кауфмана Амударьинской организационной комиссией - яркий пример способов и методов колонизации только что присоединенных к территории Российской империи районов среднеазиатских ханств. Эта работа была направлена на искоренение установленных в ханствах порядков, характерных для режимов средневековых восточных деспотий. Однако освобожденные от ханской власти народы в результате реформ, проводимых властями империи, стали жителями колониальной страны, разделив судьбу народов других колониальных окраин империи.

При подготовке реформ, во время экономико-статистического исследования, охватившего всю территорию АДО, особое внимание комиссии было обращено на изучение состава его населения. Председатель комиссии полковник С. И. Носович лично изучал незнакомое ему полукочевое население дельты, состоящее преимущественно из каракалпаков. Он убедился в устойчивости родового начала у каракалпаков, в их преклонении перед авторитетом и властью своих правителей - родовых биев,

стр. 151

создававших атмосферу недовольства и неприязни к русским властям. В то же время он признавал правильность мнения своего начальства о "склонности каракалпаков к земледелию", убедился в тяжести труда и быта этих "кочующих земледельцев" в природных условиях дельты. Земледелие здесь было неустойчивым. Поля каракалпаков находились среди протоков Амударьи, часто изменявших свое русло, вследствие чего их посевы временами затоплялись или пересыхали. Знакомясь с жизнью каракалпаков, С. И. Носович ужасался крайнему обнищанию народа вследствие его длительной подданности хивинским ханам, которые использовали опыт и традиции каракалпаков по орошению и освоению пустынных земель для ирригационных работ в ханстве - не только на его магистральных каналах, но также и на собственных землях хана и в поместьях его родственников и сановников. Между тем каракалпакские земли из-за длительного отсутствия трудоспособного населения не обрабатывались, и посевы погибали, обрекая каракалпакские семьи на голод и нищету.

С. И. Носович считал, что положение каракалпаков можно улучшить государственными мероприятиями, и, согласно с предложениями Организационной комиссии, должны были быть отменены наряды рабочих одного участка в пределах другого, с тем, чтобы тяжелейшие ирригационные работы по очистке от ила русел главных каналов - "казу" - велись бы порознь собственными рабочими каждого участка. Это освобождало каракалпаков от необходимости ежегодно отправлять из своих аулов тысячи жителей в Шураханский участок. Другим предложением комиссии было уменьшение кибиточной подати каракалпаков на ближайшее время в связи с их чрезвычайной бедностью после многолетнего пребывания под властью хивинских ханов.

Эта мера действительно облегчила бы жизнь каракалпаков, однако она была категорически отвергнута начальником АДО Н. А. Ивановым, отказавшимся поддержать эти выводы Организационной комиссии и заявившим, что такое решение ослабит доходы Туркестанского края. Такие разногласия усложняли решение вопроса о снижении кибиточной подати населения Чимбайского участка и в первую очередь каракалпаков. Чтобы разобраться в этом вопросе, К. П. Кауфман поручил чиновникам своей канцелярии изучить документы Амударьинской организационной комиссии, оценить итоги ее работы и выяснить сущность возникшего конфликта между руководителем Оргкомиссии С. И. Носовичем и начальником Амударьинского отдела Н. А. Ивановым по поводу размера кибиточной подати, ее уменьшением (временным) для каракалпаков. В своем докладе К. П. Кауфману чиновники явно высказались в поддержку предложения С. И. Носовича об уменьшении подати для каракалпаков, оказавшихся в бедственном положении из-за распоряжения Н. А. Иванова, который по своему усмотрению ввел в 1874 г. для каракалпаков непосильный, в применении к их неустойчивому земледельческому хозяйству, налог, превышавший тот, что взимался с них хивинскими ханами, а теперь не желал исправлять свою ошибку.

Нельзя не отметить, что не только в этом документе, но и в некоторых других материалах переписки С. И. Носовича, Н. А. Иванова и К. П. Кауфмана заметно проявляется тенденция благожелательного отношения к каракалпакам, к их приверженности к земледельческому труду и традиционным навыкам оживления пустынных земель для земледелия посредством разнообразных оросительных каналов и других ирригационных сооружений. К сожалению, эти проблески благожелательности к каракалпакам и сочувствие их бедственному положению не могли в условиях колониального режима, установившегося в Туркестане, реализоваться в какую-либо действенную государственную помощь народу, названному Оргкомиссией самым несчастным народом Туркестана.

стр. 152

Примечание

¹ Литература по этой теме довольно скудна. В конце XIX - начале XX в. о ее материалах сообщалось в описаниях вассального Хивинского ханства (военно-статистических, исторических и других), в трудах по исследованию экономики Амударьинского отдела Туркестанского военного округа, в туркестанской прессе. Широко использовал материалы Комиссии О. Шкапский (Шкапский 1900), однако этого автора интересовал преимущественно Шураханский участок, где преобладало оседло-земледельческое узбекское население, а каракалпаков было мало.

Деятельность Организационной комиссии освещалась в ряде работ историков и этнографов Узбекистана и Каракалпакии в связи с исследованиями истории Каракалпакии в колониальный период. Наряду с краткими сведениями о ней в "Истории Каракалпакской АССР" и главе, посвященной каракалпакам, в издании "Народы Средней Азии и Казахстана" из серии "Народы мира" (Народы Средней Азии и Казахстана 1962: 419; История Каракалпакской АССР 1974: 166 - 167, 185; История Каракалпакской АССР 1986: 115 - 116), вышли в свет статьи более широкого плана, основанные на использовании архивных документов Центрального Государственного архива Узбекистана. Они освещали не только результаты проведенных ею работ, но и повседневную работу ее участников - чиновников-статистиков и председателя комиссии полковника С. И. Носовича. Это статьи А. П. Савицкого (Савицкий 1957), очерк Р. Косбергенова в соавторстве с Б. В. Андриановым (Очерки истории 1964: 217, 222 и др.; История Каракалпакской АССР 1974: 166 - 170), книга К. Сарыбаева об аграрном вопросе в Каракалпакии (Сарыбаев 1972: 32 - 35) и др.

Литература

Аму-Дарьинский отдел 1875 - Амударьинский отдел // Туркестанские ведомости. 1875. N 10.

Даль 1955 - Даль В. И. Толковый словарь живого великорусского языка. Т. 1. М., 1955. С. 129.

Доклад Кауфмана 1875 - Доклад Туркестанского генерал-губернатора К. П. Кауфмана военному министру. 12 марта 1875 г. N 327 // Центральный государственный исторический архив Узбекской ССР (далее - ЦГИА УзбССР). Ф. 1. Оп. 15. Д. 781. Лл. 20 - 31.

Документы архива Хивинских ханов 1967 - Документы архива Хивинских ханов по истории и этнографии каракалпаков / Перевод, введение, примечания, указатели Ю. Э. Брегеля. М., 1967.

Жданко 1950 - Жданко Т. А. Очерки исторической этнографии каракалпаков // Труды Института этнографии АН СССР. М., 1950. Т. 9.

Жданко 1998 - Жданко Т. А. Сведения о каракалпаках в России XVIII в. // Приаралье в древности и средневековье. М, 1998. С. 261 - 275.

Жданко 1999 - Жданко Т. А. Источники историко-этнографических сведений о каракалпаках в России XIX века // ЭО. 1999. N 6. С. 85 - 103.

Жданко 2001 - Жданко Т. А. Каракалпаки в научных исследованиях периода их присоединения к России (1873 - 1874 гг.) // Среднеазиатский этнографический сборник. Вып. 4. М., 2001. С. 6 - 36.

Записка Иванова 1875 - Записка начальника АДО полковника артиллерии Н. А. Иванова туркестанскому генерал-губернатору К. П. Кауфману "Об Аму-Дарьинском Отделе, его назначении и податях, взысканных за 1874 год" от 6 янв. 1875 г., N 46 // ЦГИА УзбССР. Ф. 1. Оп. 14. Д. 125. Лл. 7 - 26 (копия).

Иванов 1875 - Письмо начальника АДО генерал-майора Н. А. Иванова Хивинскому хану от 9 дек. 1875 г. // ЦГИА УзбССР. Ф. 125. Д. 2. Лл. 25 - 26.

Иванов 1876а - Письмо начальника АДО генерал-майора Н. А. Иванова Хивинскому хану от 12 февр. 1876 г., N 677 // ЦГИА УзбССР. Ф. 125. Д. 8. Лл. 1 - 20.

Иванов 1876б - Письмо начальника АДО генерал-майора Н. А. Иванова Хивинскому хану от 23 февр. 1876 г., N 817 // ЦГИА УзбССР. Ф. 125. Д. 7. Д. 1.

Иванов 1876в - Письмо начальника АДО Н. А. Иванова С. И. Носовичу от 17 марта 1876 г. N 248 // ЦГИА УзбССР. Ф. 1. Оп. 16. Д. 781. Лл. 188 - 191.

Из доклада 1876 - Из доклада по канцелярии Туркестанского генерал-губернатора от Юавг. 1876 г. // ЦГИА УзбССР. Ф. 1. Д. 151. Лл. 31, 32, 34 - 37, 40 - 42.

История Каракалпакской АССР 1974 - История Каракалпакской АССР. С древнейших времен до Великой Октябрьской революции. Т. 1. Ташкент, 1974.

стр. 153

История Каракалпакской АССР 1986 - История Каракалпакской АССР (с древнейших времен до наших дней). Нукус, 1986.

Каульбарс 1883 - Каульбарс А. В. Низовья Аму-Дарьи, описанные по собственным исследованиям в 1873 г. // Записки ИРГО по общей географии. СПб., 1883.

Кауфман 1875а - Письмо К. П. Кауфмана начальнику АДО Н. А. Иванову от 27 мая 1875 г., N 646 // ЦГИА УзбССР. Ф. 1. Он. 12. Д. 1487.

Кауфман 1875б - Письмо туркестанского генерал-губернатора К. П. Кауфмана начальнику АДО полковнику Н. А. Иванову от 28 мая 1875 г., N 647 // ЦГИА УзбССР. Ф. 90. Оп. 1. Д. 32. Лл. 3, 4.

Народы Средней Азии и Казахстана 1962 - Народы Средней Азии и Казахстана. Народы мира. Этнографические очерки. I. М., 1962.

Начальник Чимбайского участка 1876 - Начальник Чимбайского участка - начальнику АДО Н. А. Иванову от 16(18) июня 1876 г., N 16 // ЦГИА УзбССР. Ф. 907. Оп. 1. Д. 31. Лл. 45 - 58 об.

Носович 1875а - Письмо полковника С. И. Носовича начальнику АДО Н. А. Иванову от 7 нояб. 1875 г., N 19. // ЦГИА УзбССР. Ф. 1. Оп. 16. Д. 781. Л. 134.

Носович 1875б - Письмо С. И. Носовича начальнику АДО полковнику Н. А. Иванову от 10 дек. 1875 г., N 31 // ЦГИА УзбССР. Микрофильм N 115 - 133.

Носович 1875в - Письмо С. И. Носовича начальнику АДО Н. А. Иванову от 26 дек. 1875 г., N 35. С приложением уточненной ведомости статистических данных (копия) // ЦГИА УзбССР. Ф. 1. Оп. 16. Д. 781. Лл. 165 - 180.

Носович 1876а - Письмо С. И. Носовича начальнику АДО Н. А. Иванову от 11 февр. 1876 г., N 11 // ЦГИА УзбССР. Ф. 907. Оп. 1. Д. 32. Лл. 132 - 133.

Носович 1876б - Письмо Носовича начальнику АДО Иванову от 5 апр. 1876 г., N 18 // ЦГИА УзбССР. Ф. 907. Оп. 1. Д. 32. Лл. 158 - 165.

Носович 1876в - Письмо С. И. Носовича начальнику АДО Н. А. Иванову от 15 апр. 1876 г., N 21 // ЦГИА УзбССР. Ф. 907. Оп. 1. Д. 32. Лл. 176 - 184.

Носович 1876г - Письмо С. И. Носовича начальнику АДО Н. А. Иванову от 23 апр. 1876 г., N 17 // ЦГИА УзбССР. Ф. 907. Оп. 1. Д. 32. Лл. 142 - 144.

Носович 1876д - Письмо С. И. Носовича Н. А. Иванову от 6 мая 1876 г., N 30 // ЦГИА УзбССР. Ф. 907. Оп. 1. Д. 32. Лл. 222 - 227.

Носович 1876е - Письмо С. И. Носовича начальнику АДО Н. А. Иванову от 30 июля 1876 г., N 51 // ЦГИА УзбССР. Ф. 907. Оп. 1. Д. 31. Лл. 2 - 3 об.

Носович 1876ж - Письмо С. И. Носовича Н. А. Иванову от 2 августа 1876 г., N 69, с "Запиской о поземельном и податном устройстве" // ЦГИА УзбССР. Микрофильм N 41, 42, 50, 51.

Очерки истории 1964 - Очерки истории Каракалпакской АССР. Т. 1. Ташкент, 1964.

Приказ 1876а - Приказ начальника АДО Н. А. Иванова N 116 от 27 июля 1876 г. об утверждении всех девяти волостей // ЦГИА УзбССР. Ф. 907. Оп. 1. Д. 31. Л. 58 - 58 об.

Приказ 1876б - Приказ начальника АДО генерал-майора Н. А. Иванова N 123 от 2 авг. 1876 г. Об утверждении выборов народных судей // ЦГИА УзбССР. Ф. 907. Оп. 1. Д. 31. Л. 65 об.

Просьба Чимбайских каракалпаков 1876 - Просьба Чимбайских каракалпаков к начальнику Чимбайского участка от 8 апр. 1876 г. // ЦГИА УзбССР. Ф. 907. Д. 32. Оп. 1. Лл. 167 - 168 об.

Рапорт Иванова 1875а - Рапорт начальника АДО полковника артиллерии Н. А. Иванова Туркестанскому генерал-губернатору К. П. Кауфману от 6 янв. 1875 г., N 47 // ЦГИА УзбССР. Ф. 1.

Рапорт Иванова 1875б - Рапорт начальника АДО полковника Н. А. Иванова исполняющему должность Туркестанского генерал-губернатора от 16 окт. 1875 г., N 11 // ЦГИА УзбССР. Ф. 1. Оп. 16. Д. 781. Лл. 90 - 104.

Рапорт Иванова 1876 - Рапорт начальника АДО Н. А. Иванова генерал-губернатору К. П. Кауфману от 27 июля 1876 г., N 2762 // ЦГИА УзбССР. Ф. 907. Д. 31. Лл. 62 - 62 об.

Рапорт начальника Чимбайского участка 1876 - Рапорт начальника Чимбайского участка Н. А. Иванову от 7 июля 1876 г., N 474 // ЦГИА УзбССР. Ф. 907. Оп. 2. Д. 31. Лл. 6 - 7 об.

Рапорт Носовича 1876а - Рапорт С. И. Носовича Туркестанскому генерал-губернатору К. П. Кауфману от 31 июля 1876 г. с приложенной Запиской "Поземельное и податное устройство Чимбайского участка". N 68 // ЦГИА УзбССР. Ф. 1. Оп. 16. Д. 781. Лл. 307 - 320.

Рапорт Носовича 1876б - Рапорт С. И. Носовича Туркестанскому генерал-губернатору К. П. Кауфману от 2 авг. 1876 г. Прилагается Сводная ведомость. N 71 // ЦГИА УзбССР. Ф. 1. Оп. 16. Д. 781. Лл. 236 - 239.

стр. 154

Савицкий 1957 - Савицкий А. П. К истории правобережного района Аму-Дарьи после присоединения к России // Труды Среднеазиатского государственного университета. История. Новая серия. Вып. ХС. Исторические науки. Кн. 14. Ташкент, 1957. С. 117 - 140.

Сарыбаев 1972 - Сарыбаев К. Аграрный вопрос в Каракалпакии (конец XIX- начало XX в.). Нукус, 1972.

Сводная ведомость 1876 - Сводная ведомость с резолюцией Кауфмана. 1876 // ЦГИА УзбССР. Микрофильм N 263, 264.

Таблица 1876 - Таблица "Список волостей, с указанием численности и этнического состава населения" 1876 г. // ЦГИА УзбССР. Микрофильм N 43 - 49.

Шкапский 1900 - Шкапский О. Аму-Дарьинские очерки. К аграрному вопросу на нижней Аму-Дарье. Ташкент, 1900.

T.A. Zhdanko. The Amu Darya Organizational Commission of 1875 - 1876 (Toward a History of the Karakalpak in the Second Half of the 19^th Century)

Keywords: ethnography, history of ethnographic study of the Karakalpak, Khiva Khanate, Russian Empire, Turkestan, Amu Darya Organizational Commission, Karakalpak, Kazakh, Uzbek, Turkmen

The article examines the work of the Amu Darya Organizational Commission in 1875 - 1876 in the Amu Darya Department of Turkestan (the present territory of Karakalpakstan), which was Russian Empire's new territory populated by the Karakalpak, Kazakh, Turkmen, and Uzbek, and acquired after the conquest of the Khiva Khanate. The Commission conducted statistical and ethnographic research in the area. As a result of its various activities, feudal forms of land ownership were altered, the taxation system was brought in line with that of Turkestan, and a new administrative order was instituted. The author argues that the measures undertaken by the Commission brought the population of the Amu Darya Department closer to the population of Turkestan.

стр. 155

Заглавие статьи	СОБРАНИЕ Н. Н. МИШУТУШКИНА И А. ПИЛИОКО В ЭТНОГРАФИЧЕСКОМ КАБИНЕТЕ-МУЗЕЕ ИНСТИТУТА ЭТНОЛОГИИ И АНТРОПОЛОГИИ РАН
Автор(ы)	К. П. Калиновская, Х. М. Турьинская
Источник	Этнографическое обозрение,  № 4, 2011, C. 156-160
Рубрика	СООБЩЕНИЯ
Место издания	Москва, Россия
Объем	11.8 Kbytes
Количество слов	1458
Постоянный адрес статьи	http://ebiblioteka.ru/browse/doc/25984796