18. Понятие «безопасность» в мировой политике: различные подходы.

Проблема безопасности - классическая в Вестфальской политической системе мира. Государство с момента своего возникновения заботилось о сохранении суверенитета, т.е. о своей национальной безопасности (англ.: natioпal security), понимаемой изначально, прежде всего, как недопущение внешней агрессии. В современных условиях это понятие включает и вопросы, связанные с опасностью внутренней дестабилизации. В связи с ростом взаимозависимости мира проблема получает дальнейшее развитие в рамках региональной безопасности (англ.: regional security) и международной безопасности (англ.: iпternational security). Все три термина характеризуют государственные и Межгосударственные отношения. Они чаще используются в реалистической и неореалистической концепциях. Они чаще используются в реалистической и неореалистической концепциях.

Необходимая для реализации национальных интересов и влияния на международную ситуацию мощь государства определялась, прежде всего, на основе его военной силы, или, по аналогии с компьютерной терминологией, на базе «основной мощи» (англ.: hard power), а не на основе культуры, силе авторитета на мировой арене и другом своего рода «программном обеспечении» (англ.: soft power). В результате проблема военной силы была центральной в международных отношениях и в практическом, и в исследовательском плане.

Наряду с традиционными военными и военно-политическими видами безопасности сегодня выделяют такие виды безопасности, которые квалифицируются как «новые», «альтернативные», «мягкие». К ним относятся: экономическая безопасность, экологическая безопасность, энергетическая безопасность, информационная безопасность, продовольственная безопасность, демографическая безопасность, радиационная безопасность, безопасность от распространения инфекционных болезней, этнокультурная безопасность. Причины критического отношения к традиционным концепциям безопасности можно подразделить на три группы.

В рамках реалистической парадигмы были сформулированы различные концепции. Среди них исследователи выделяют неореалистические концепции и неоклассические реалистические концепции. Неоклассический реализм изучает внешнеполитические стратегии государств.

Исследователи выделяют также так называемый «наступательный» реализм и «оборонительный» реализм, которые по-разному видят логику дилеммы безопасности в международных отношениях. Представителями «оборонительного» реализма являются К. Уолтц (концепция баланса сил), Д. Копеленд (теория динамических изменений), Р. Джервис, Б. Миллер (теория сотрудничества великих держав), С. Уолт (теория баланса угроз), а также авторы других теорий — Т. Кристенсен, Дж. Шнайдер и др. 

Можно выделить также геополитический подход к понятию международной безопасности и ее аспектов. Представители американской геополитики считают основой стабильности и мира гегемонию Соединенных Штатов Америки. Именно доминирующая позиция США в условиях конфликта цивилизаций рассматривается многими американскими исследователями как залог стабильности, и потеря этого положения, с их точки зрения, приведет к дестабилизации в международных отношениях

Известное теоретическое направление исследований проблем международной безопасности сформировалось на базе либерального подхода и связано с именами Г. Гроция, И. Канта и других мыслителей, которые видели перспективу развития международных отношений в установлении определенных правил, общепризнанного порядка, основанного на универсальных ценностях и общечеловеческих интересах.

С точки зрения правового подхода в коллективной безопасности выделяются следующие элементы: система норм и принципов международного права, которые запрещают применение силы и угрозы силой, предписывают разрешение международных споров исключительно мирными средствами, требуют признания суверенитета, равноправия государств, невмешательства во внутренние дела; система мирного разрешения международных конфликтов; система коллективных мер по разоружению.

Политический подход рассматривает следующие элементы: дипломатические отношения между государствами и дипломатические меры, экономические санкции, совместные действия коллективных сил безопасности, в том числе и вооруженные. Концепция коллективной безопасности предполагает не только взаимную ответственность отдельных государств друг перед другом в рамках альянсов и союзов, но и ответственность государств по отношению к мировому сообществу в целом.

М. Дойль, Б. Рассет и Дж. Рэй предложили теорию демократического мира (ТДМ), в соответствии с которой отношения внутри группы демократических государств всегда более мирные и чаще основаны на компромиссах, нежели отношения между недемократическими государствами или внутри смешанной группы как демократических, так и недемократических государств. Представители социологического подхода вкладывают в понимание «дилеммы безопасности» социальный, субъективный смысл. В «сообществе безопасности» государства доверяют друг другу и разрешают споры исключительно невоенными средствами

В последних десятилетиях XX в. традиционные подходы к определению безопасности в теории международных отношений стали подвергаться критике в рамках постмодернистского направления. С. Вебер, С. Делби, Д. Кемпбел, Р. Уолкер и другие исследователи постмодернистского направления переосмысливают концепции международной безопасности, говоря о расширении источников угроз, невозможности отделить проблемы безопасности от проблем окружающей среды и прав человека.

Постмодернисты полагают, что на смену территориальным общностям идут общности сетевые, существующие и действующие на основе общих интересов и ценностей и не зависящие от территориальной принадлежности их участников.

20. Виды демократий в современном мире. Нелиберальная демократия, суверенная демократия, конфуцианская демократия.

В политологии есть понятие «демократии» с прилагательными, которые с помощью предикатов описывают содержательную сущность демократии (например, имитационная, фасадная, нелиберальная демократии и др.). Среди теорий несовершенной демократии выделяют концепции гибридной демократии, процедурной демократии, минимальной демократии, однако они не вполне характеризуют ситуацию, когда элиты используют несовершенство процедур и институтов для удержания власти и сдерживания демократизации. Ф. Закария отмечает, что демократия может быть и нелиберальной, что она часто служит укреплению власти авторитарных правителей и вполне может препятствовать «прогрессу свободы». Существует целый спектр нелиберальных демократических государств: от тех, который почти стали либеральными демократическими государствами до тех, которые являются фактически диктатурами; от стран  с умеренными нарушениями, наподобие Аргентины, до почти тирании, вроде Туркменистана, с такими странами, как Россия и Венесуэла, в континууме между ними. В середине первого десятилетия XXI века западная политическая мысль шагнула к  выдвинутой еще в середине 1980-х годов концепции нелиберальной демократии. Термин «нелиберальные демократии» (illiberal democracy) был введен американскими востоковедами для обозначения специфических режимов новых индустриальных стран Юго-Восточной Азии, для которых (как раньше для Тайваня и Южной Кореи) были характерны сочетание элементов формальной процедурной демократии и жесткого авторитаризма. Этот термин был воспринят зарубежными политологами настороженно, поскольку он косвенно содержал в себе сомнение в универсальной значимости «классических моделей» демократии, которые в зарубежной науке трактовались как единственно демократические. Американский политолог Ф. Закария в 2003г. «заново открыл» термин «нелиберальные демократии» для характеристики процессов демократизации и либерализации в современном мире, дав этому термину широкую известность и стимулировав соответствующую дискуссию. Современное представление о «нелиберальной демократии» сочетается с концепцией «авторитарного парламентаризма».

Формально нелиберальной демократией может быть любая демократия, которая не является либеральной демократией. Однако, термин «нелиберальная демократия» почти всегда используется для особого подчеркивания авторитарности в представительской (репрезентативной) демократии, в которой представителям органов власти избранных гражданами присуща склонность к коррумпированности и несоблюдению закона. Это приводит к отчуждению людей от действующей власти. Нелиберальные демократические правительства считают, что если у них есть мандат, то они могут действовать так, как считают целесообразным, игнорируя законы или конституцию, проводя, при этом, регулярные выборы.

Активно дискутируемый последние полгода термин "суверенная демократия" обозначает в первую очередь не что иное, как статус Российской Федерации. Его никоим образом нельзя считать названием новой идеологии. При этом он, однако, обозначает ту политическую константу, ту область консолидации, к которой пришло российское общество в результате "переверстки" политической системы последнего 15-летия.

Отличие "суверенной демократии" от множества иных определений особенностей демократического строя - либеральная демократия, социалистическая демократия, охранительная, прямая, плебисцитарная и многие другие демократии - состоит в том, что этот термин в меньшей степени касается внутренних особенностей политического режима. Он характеризует политическую систему в целом как с внутренней, так и с внешней точек зрения.

Политико-философский смысл термина "суверенная демократия" основан на современном понимании "нации" как "демократии" (которое отмечает американский историк Джон Лукач). Обратите внимание: раньше, имея в виду страны Европы, говорили о "европейских нациях", теперь же много чаще говорят о "европейских демократиях". Нация - политический этнос, демократия - объединенный идеалами и государственностью народ, в том числе (и в последние десятилетия - как правило) многонациональный.

Конфуцианский взгляд на человеческую природу резко отличается от западных представлений. Конфуций полагал, что человек способен как на добро, так и на зло, и может менять свое поведение в процессе самосовершенствования, обучения, познания и образования. Соответственно, человеком можно мудро управлять, побуждая его к самосовершенствованию; при этом насилие допустимо лишь в исключительных случаях. Существует ли изначальная природная несовместимость конфуцианства и западной демократии?  На самом деле у конфуцианства и демократии меньше несовместимых черт, чем думают многие, как в Азии, так и на Западе. Суть послевоенной "теории модернизации" правильно отражает действительность: экономическое развитие, как правило, сопровождается политической либерализацией.² Если сохранятся высокие темпы экономического роста, наблюдавшиеся в Азии в последние годы, процесс демократизации в регионе также будет продолжаться. Однако, окончательный результат, возможно, будет значительно отличаться от современной американской демократии, которая испытывала и испытывает серьезные трудности в деле согласования индивидуальных прав и свобод с интересами социальной общности.