Культурное наследие астраханского края

А.В. Сызранов

Астраханский государственный университет

Драконы, города и «строительные жертвы»: об астраханско-казанских фольклорных параллелях

В данной статье я хотел бы рассмотреть некоторые тюркские легенды об основании Астрахани и Казани. Удивительно, что эти легенды во многом совпадают. С одной стороны, это можно было бы объяснить фольклорными заимствованиями. Однако, на мой взгляд, более верно видеть в этом сходстве (даже несмотря на позднее происхождение легенд) типологическое, архетипическое единство.

Условно рассматриваемые легенды можно разделить на «драконьи» и «строительные». Начнём с «драконьих». В сочинении османского автора Эвлия Челеби ибн Дервиша (1611-1679/1683)¹ «Сейахат-намэ» («Книга путешествий») приводится легенда о происхождении названия города Астрахани: «В древние времена этот город (Астрахань. – А.С.) лежал в развалинах и в нём находился дракон-аждерха. Пожирая всех сынов человеческих, обитающих в степи Хейхат, и всех живых тварей, он погубил несколько стран. Впоследствии некий хан-богатырь убил этого дракона, а всю округу сделал безопасной и благоустроенной – поэтому эту страну стали называть Аждерхан» (11. С. 132).

Демон аждаха (или аждага, айдахар, аждахар) хорошо известен в народной демонологии тюрков Нижней Волги. У юртовских ногайских татар, ногайцев-карагашей (т.н. «кундровских татар»), казахов, туркмен Астраханской области он представляется как чудовищный змей, дракон, «главный среди змей». Юртовские татары и казахи считают, что демон может иметь несколько голов и крылья. В представлениях карагашских ногайцев айдахар живёт на кладбищах. Поэтому, приходя на кладбище, необходимо молится, чтобы демон не появился. От него можно спрятаться под семью котлами-казанами. В юртовских и казахских сказках аждаха – людоед. Он прилетает в аул и пожирает людей. Герой-батыр убивает дракона в поединке и спасает мирных жителей (7).

Образ аждахара/аждарха распространён в мифологии многих тюркоязычных и ираноязычных народов Малой Азии, Центральной Азии, Северного Кавказа, Поволжья и Западной Сибири. По мнению большинства исследователей, он восходит к персонажу иранской мифологии Ажи-Дахака (1. С. 24). В зороастрийской Авесте Ажи-Дахака – трёхглавый дракон, один из сильнейших демонов. Он был побеждён божеством Траэтаоной, закован в цепи и подвешен в вулканическом жерле священной горы Демавенд (на территории современного Ирана). Перед концом света Ажи-Дахака вырвется на волю и воцарится в мире на короткий срок (4. С. 24). Интересно, что в представлениях астраханских туркмен злой дух аждахар также должен появиться перед концом света.

Сообщённая турецким путешественником астраханская легенда встречает неожиданную аналогию в фольклорных материалах об основании города Казани, зафиксированных в исторической традиции. Так, в русской летописи «Казанский летописец», составленной около 1564-1565 гг., повествуется о том, как некий царь Саин Болгарский в 6685 (т.е. в 1177) г. решил основать город «на Волге, на самой украине русской, на сей стране Камы реки». Однако «живяше ту возгнедився змей велик и страшен о дву главу: едину имея змиеву, а другую главу волову. Единою пожираше человеки и скоты и звери, а другою главою траву ядяше. А иные змии около его лежаше, живяху с ним всяцеми образы. Тем же не можаху человецы близ места того миновати… Царь же… не домышляшеся, како извести змия того от гнезда своего, яко до того ради будет град крепок и славен везде. Изыскався в воех его сице волхв хитр и рече царю: «Аз змия уморю и место очищу». Царь же рад бысть и обещася ему царь нечто дати велико, аще тако сотвориши. И собра обояник волшением своим вся живущя змия те от века в месте том к великом змию во едину громаду согна и всех чертою очерти, да не излезет из нея ни едина змия, и бесовским действом всех умори. И обволоче кругом сеном и тростием, и дровием, и лозием сухим многим. И полияв серою и смолою, и зажже огнём, и попали, и пожже вся змия, великаго и малыя… И сим образом очисти место то. Царь возгради на месте том Казань…» (2. С. 216-217).

Герб Казани – крылатый дракон Зилант (утвержден 18 октября 1781 г.)

Казанский исследователь М.Г. Худяков писал, что, согласно преданиям, «место современной Казани было обильно змеями, причём один змей был крылатым и жил на Змеиной горе (Жылан-Тау) в окрестностях города (ныне Зилантова гора…); строителям города пришлось истребить змей посредством сожжения соломой; при истреблении змей крылатый дракон улетел со Змеиной горы и утонул по одному варианту – в озере Кабан, по другому – в Чёрном озере». Далее исследователь добавляет, что «легенды о чудовищных и летающих змеях существуют в нескольких местностях Казанского края» (10. С. 251-252).

Следует отметить, что астраханские и казанские легенды о драконах и городах далеко не уникальны в тюркском фольклоре. Так, например, по сообщению советского этнографа Г.П. Снесарева, среди хорезмских узбеков бытовала легенда об основании древнего города Гурганджа (Ургенча) на месте, где жили два дракона-аждархо, которых убил странствующий богатырь-палван Хоразм (8. С. 29-31).

Несколько слов о семантике вышеизложенных легенд. М.Г. Худяков, анализируя казанские легенды о змеях, считает, что в эти легенды «вкладывался аллегорический смысл, причём мусульмане старались видеть в змеях, изгнанных из Казани, язычество, а христиане подразумевали ислам, вытесненный христианством» (10. С. 252). Однако, в «Казанском летописце» речь явно идёт о древнем прошлом Казанского ханства, а не о времени завоевания его войсками Ивана Грозного. Поэтому странно видеть в этой легенде аллегорию о смене ислама христианством. Столь же странно усматривать в легенде антиязыческую основу, учитывая, что «змей велик» был истреблён колдуном-«волхвом» из числа «воев» царя Саина Болгарского. На мой взгляд, данные фольклорные сюжеты скорее отражают архаическую мифологему космогенеза, согласно которой мифологические герои, первопредки-демиурги, посредством уничтожения змеиных существ, персонифицирующих Хаос, способствуют созданию упорядоченного Космоса – в данном случае города (Ср.: 5. С. 208-211).

С мифологемой космогенеза, на мой взгляд, связаны также легенды о «строительных» жертвах. В одной из легенд об основании Казани повествуется следующее: «В те времена, сказывают, был странный обычай: перед тем, как построить новый город, совершали в память этого события жертвоприношение. По обычаю…, Галимбек (хан, другие фольклорные имена которого Алимбек, Али-бий, Али-баба, Либей. – А.С.) заставил бросит жребий между одним своим приближённым и своим сыном. На кого выйдет жребий, того необходимо было закопать живым в фундамент строящегося города». Жребий выпал на долю ханского сына. Отец, естественно, не хотел смерти наследника. И тогда «старейшины города» без ведома хана зарыли под фундаментом собаку. Галимбек, узнав об этом, «задумался и решил, что это дело не добру», боясь, что когда-нибудь достанется в руки «собак», т.е. врагов (9. С. 102).

В работе российского этнографа-тюрколога В.А. Мошкова (1852-?) приводится легенда астраханских ногайцев-карагашей о святом Хазрет-Хамете: «Святой Хазрет-Хамет был славный богатырь, со многими он воевал и побеждал. У него был конь, который понимал своего хозяина». Данный святой построил в Астрахани мечеть, которая впоследствии (т.е. после завоевания Астраханского ханства русскими войсками) была обращена в православный храм – Успенский собор Кремля. Причиной этого стало следующее обстоятельство. Когда она строилась, Хамет приказал плотникам схватить первого мальчика, который придёт к месту постройки, и зарыть его (возможно, это отголоски архаического мифа о «строительной жертве»). Пришёл сын самого Хамета. Плотники пожалели его и закопали в землю русского мальчика. Узнав об этом от плотников, Хамет укорил их и сказал «Ну, теперь постройка пропала». Так и случилось (6. С. 63-64). Кстати, Хазрет-Хамет – это, вероятно, Хамет-ата, или Химат/Хамат/Эмет-ата, чья святая могила, по сведениям моих информаторов, находилась в самой Астрахани, в районе бывших Пороховых складов (в «Жилгородке», в совр. Кировском районе г. Астрахани); ныне забыто (7).

Опять же анализируя семантику «строительных» легенд, мне представляется, что данный сюжет отражает распространённый во многих мифологических традициях архетип о «первожертве». Создание мира из Хаоса богами или демиургами-первопредками в мифах часто трактуется как убийство гигантского, как правило антропоморфного существа, расчленение его тела и конструирование мира из этих частей. В основе подобных мифов, как считает Е.М. Мелетинский, реальные жертвоприношения. Так, в архаических земледельческих обществах принесённые в жертву девушки якобы превращались в злаки и давали жизнь растениям (5. С. 202-203). В астраханской и казанской легендах – тот же мифологический смысл: предполагаемая жертва должна была как бы скрепить «фундамент» новой создаваемой реальности².