Библиографический список

1. Бакаева Э.П. Об особенностях современной религиозной ситуации в Калмыкии (буддизм и «посвящённые») // Этнографич. обозрение. Журнал ИЭА РАН. 2004. № 3. С. 23-29 / Эл. ресурс: www.annals.xlegio.ru/sbo/contens/eo.htm (2004 - 09 гг.)

2. Викторин В.М. Славяно - иудейские тенденции в переселениях и этноконфессиоконтактах по границам Астрахан. края (конец XVIII - XX вв.) // Астрахан. краевед. чтения. Сб. ст. Вып. I. Мат. межрегион. научн. конф. (г. Астрахань, 18-19 мая 2009 г.). Отв. ред. доц. А.А. Курапов. Астрахань, 2009. С. 179-185 / Эл. ресурсы: www.migdal.ru/forum/940/ («Мигдал (Маяк)», г. Одесса, июль 2009); www.religionavtica.mybb.ru/viewtopic.php?id=95 («Религионавтика – для всех!», февраль 2010 г.)

3. Зайцев Е.В. История соблюдающих субботу на Руси // Большая христианская библиотека / Эл. ресурс: www.soteria.ru/publ/7-1-0-1134 (13Кб – август 2009 г.)

4. Каспина М.М., Жукова Л.Г., Киреева Н.М., Мороз А.Б. Как переплетаются традиции – астраханские субботники из сёл Михайловка и Новогеоргиевск Астрахан. обл. Иллюстр. мат. и итоги экспедиции РГГУ 1-3 февраля 2007 г. / Эл. ресурсы - доступ открыт: www.xpuctuanka.ucoz.ru/forum/74-7985-1; www.booknik.ru/audio/?id=25900; www. levit1144.ru/forum/74-7985-1 (2008 – 09 гг.)

5. Литвин А.М. Еврейский Иван. Русские иудаисты из-под Воронежа // Век XX и мир. Ежемес. журнал изд-ва «Новости». 1991. № 9. С. 45-51 / Эл. ресурс: www.old.russ.ru/antolog/vek/1991/09/litvin.htm

6. Львов А.Л. Дело о караимских молитвенниках [в Астрахан. губ., 1893-94 гг.] // Параллели. Русско-еврейск. ист.-литерат. и библиогр. альманах. № 4-5. М., 2004. С. 48-73 / Эл. ресурс: www.lvov.judaica.spb.ru/emigration.shtml (2004 г.)

7. Львов А.Л. Эмиграция иудействующих в Палестину // Еврейский музей. Сб. ст. Сост. В.А. Дымшиц, В.Е. Кельнер. СПб., 2004 – С. 119-149 / Эл. ресурс: www.lvov.judaica.spb.ru/emigration/shtml (2004 г.)

8. Львов А.Л. Русские иудействующие как текстуальное сообщество: о границах применимости этноконфессиональных категорий // Этнографич. обозрение. Журнал ИЭА РАН. 2009, № 6, ноябрь-декабрь. С. 120-133 / Эл. ресурс: www.journal.iea.ras.ru/current.htm («Текущий номер - 2009 г.»)

9. Маркиш Д.П. Тринадцатое колено // Лехаим. Ежемес. лит.-публицистич. журнал. 2007, май (5767, ияр). № 5 (181). С. 5-6 / Эл. ресурс: www.lechaim.ru/ARHIV/181/markish.htm (2007 г.)

10. Еврейский молитвослов с дословным русским переводом на все буднишние, субботние и праздничные дни года и сказаниями на Пасху (снабжён примечаниями, объяснениями, изложениями обрядов и постановлений, соблюдаемых при богослужении). IV-ое изд. Л.Л. Маца. Перев. А. Блонштейн. Цензура Варшав. округа. Вильна, 1898. 572 с.

А.В. Сызранов

Астраханский государственный университет

Еще раз о происхождении астраханских татар (ответ на статью р.У. Джуманова «Был ли «Интерстадиал» у населения Хаджи-Тархана (Астрахани) в середине XVI в.»)

В первом выпуске «Астраханских краеведческих чтений» была опубликована статья краеведа Р.У. Джуманова, в которой он подверг критике одну из моих научно-популярных публикаций (4). Я нормально отношусь к критике, к тому же по такой спорной научной проблеме, как вопрос об этногенезе астраханских татар. Однако, вследствие того, что мои взгляды на эту проблему были неправильно истолкованы (или поняты) г-ном Джумановым, я счёл необходимым ответить на его замечания и пояснить свою позицию.

Для начала – немного историографии. Вопрос о происхождении астраханских, или юртовских ногайских татар в астраханской этнографической литературе – один из самых популярных и обсуждаемых. В краеведческой науке было высказано мнение о своеобразном перерыве или паузе (интерстадиале) в этническом развитии тюрков Нижнего Поволжья, автором которого является астраханский историк-этнограф В.М. Викторин. Согласно этой точке зрения, тюркское население Астраханского ханства оставило родину в преддверии русского завоевания, а его место вскоре заняли ногаи, переселившиеся в окрестности Астрахани во второй половине XVI - начале XVII в. В итоге тюркское население стало возникать в низовьях Волги на новой, ногайской этнической основе. Именно переселившиеся под Астрахань ногаи, выходцы из Большой Ногайской Орды, оформились в особую, специфическую группу, известную как «астраханские (или юртовские) ногайские татары» (2; 3).

Московский историк-ногаевед В.В. Трепавлов в своей фундаментальной монографии «История Ногайской Орды» также считает, что тюркское население Астраханского ханства бежало от русских ратей в 1556 г. и лишь часть вернулась назад. Под Астрахань стали переселяться ногаи Большой Ногайской Орды, обосновываясь в так называемых «юртах» - сезонных поселениях. В источниках их обозначали как «ногайские татары», «астраханские татары» и «юртовские татары». А в начале XVII в. к юртовцам присоединились ногаи Орды Едисан, образовав вместе с ними общность астраханских татар (13. С. 299, 431, 435).

В историографии существуют и иные точки зрения. Так, исследователь Н.М. Васькин называет юртовских татар «жителями Астраханского ханства» и указывает, что в момент присоединения Астраханского края к России их насчитывалось «с 25 тысяч луков» (1. С. 32). Астраханский археолог Е.В. Шнайдштейн считает, что истоки процессов, приведших к образованию этнической общности астраханских татар, восходят к IX в., т.е. к началу печенежской эпохи в южнорусских степях (15. С. 15). В результате длительного процесса взаимодействия тюркских и монгольских этнических групп, в XIV в. сформировался этнос астраханских татар, который существует и по сей день (16. С. 29). В.Н. Рябухин полагает, что об общности «астраханские татары» можно говорить с XIII-XIV вв. (7. С. 37). Наш оппонент Р.У. Джуманов идет ещё дальше, считая, что говорить о начале этногенеза астраханских татар можно с хазарского времени, не приводя при этом никаких доказательств (5. С. 24).

Перейду к своим замечаниям. Первое. Странно, что Р.У. Джуманов избрал объектом своей критики мою научно-популярную статью в астраханском мусульманском журнале «Мир Вашему дому», статью, не оформленную научными ссылками. При этом я неоднократно затрагивал «юртовскую проблему» в ряде своих научных работ (8. С. 21-26; 9; 11. С. 162-168; 12. С. 27-29). Напрашивается предположение, что г-н Джуманов просто не отслеживает появление новых научных разработок по этнографии Астраханского края.

Второе. Я вовсе не являюсь сторонником теории «интерстадиала» В.М. Викторина, как это утверждает Р.У. Джуманов, точнее являюсь лишь отчасти. Соглашаясь с тем, что часть тюркского населения Астраханского ханства оставило родину в преддверии русского завоевания, я думаю, что другая часть вероятно все-таки осталась (или позже вернулась). Суть моей точки зрения заключается в следующем. Этническая общность юртовских татар, известных также как «астраханские татары», на мой взгляд, сложилась в окрестностях Астрахани во второй половине XVI - первой трети XVII в. Её основу составили переселившиеся под Астрахань ногайцы, выходцы из Большой Ногайской Орды и Орды Едисан, возможно включившие в свой состав остатки прежнего тюрко-татарского населения Астраханского ханства. В источниках того времени новая общность именовалась по разному: «ногаи», «татары», «ногайские татары», «астраханские татары», «юртовские татары». Связано это было с традиционным для русских и иностранных авторов XVI-XIX вв. расширительным употреблением названия «татары» для обозначения разных тюркских народов, таких как ногайцы, туркмены, казахи и др. В течение XVIII-XX вв. юртовцы активно контактировали (посредством межэтнических браков, культурного взаимообмена) с казанскими и мишарскими татарами – переселенцами из Среднего Поволжья. Удачно по этому поводу высказалась астраханская исследовательница А.Р. Усманова: «… ногайская историческая основа и тяготение к татарской культуре в дальнейшем своём развитии явилось фундаментом слияния двух этнических групп (ногайцев и татар. – А.С.), что и дало объединяющее название данной этнической группе "ногайские татары"» (14. С. 40).

Третье. Интересно, что Р.У. Джуманов для доказательства своих взглядов в основном апеллирует к историческим исследованиям В.В. Трепавлова и И.В. Зайцева (6; 13) и не приводит источников по «юртовской проблеме». Этого, пожалуй, достаточно для хорошего студенческого реферата, но не для научной статьи. Посоветовал бы г-ну Джуманову в дальнейшем обращаться к первоисточникам, хотя, безусловно, крайне важен и анализ новейшей исторической литературы. Я, в свою очередь, уже затрагивал некоторые источники, проливающие свет на вопрос этногенеза астраханских татар, в своих прежних публикациях, поэтому не стану здесь повторяться (см.: 8. С. 22-23; 9. С. 168-169; 11. С. 164-165).

Четвертое. Даже цитируя известные ему исторические исследования, г-н Джуманов делает это весьма недобросовестно. Так, в частности, он утверждает, что не нашел в монографии В.В. Трепавлова слов поддержки в адрес теории «интерстадиала». При этом он ссылается на следующий тезис В.В. Трепавлова: «Возвращение прежнего тюркского населения, оставившего город в сентябре 1556 г. (перед подчинением Астраханского ханства Россией. – А.С.), стало теперь проблематичным. Часть беженцев полонили донцы и ногаи, часть удалилась во владения Гиреев и Гази б. Урака, и лишь некоторые вернулись назад». Хотелось бы помочь Р.У. Джуманову: указанная им цитата находится не на 9-ой, как он считает (4. С. 171), а на 299-ой странице «Истории Ногайской Орды», но, я надеюсь, это опечатка, в противном случае - непозволительная для учёного неаккуратность в оформлении ссылок. Но что более важно, цитата имеет продолжение: «Возможно, в истории ее (Астрахани. – А.С.) тюркского населения возникла пауза ("интерстадиал", по В.М. Викторину), которая была прервана в первой трети XVII в. массовой миграцией на нижнюю Волгу жителей распадавшейся ногайской державы» (13. С. 299). Правда, в другом месте Вадим Винцерович замечает, что по известным ему источникам он не может ни подтвердить, ни опровергнуть данную теорию. «Однако, - продолжает исследователь, - В.М. Викторин совершенно прав, отождествляя астраханских татар конца XVI-XVII в. с ногаями» (13. С. 431).

Пятое. В своей работе Р.У. Джуманов сетует на то, что «неопытные этнографы и краеведы» (как следует из текста статьи, это В.М. Викторин и А.В. Сызранов) часто путают юртовцев и карагашей; при этом он почему-то ссылается на гравюру Адама Олеария «Astrachan in Nagaia» (?!), а не наши публикации (4. С. 172). Отвечу прежде всего за себя, т.к. само определение известного астраханского этнографа В.М. Викторина как «неопытного» вызывает, мягко говоря, изумление! Ни в одной из своих публикаций я никогда не делал утверждений о тождественности юртовской и карагашской этно-групп, хотя, на мой взгляд, их общей этнической основой были все-таки ногайцы: в случае с юртовцами – выходцы из Большой Ногайской Орды, смешавшиеся с остатками татарского населения Астраханского ханства (XVI-XVII вв.), в случае с карагашами – выходцы из Малой, или Казиевой Ногайской Орды (XVIII в.).

Шестое. Р.У. Джуманов замечает, что «юртовцы и ногайцы-карагаши за один народ себя не считают». По этому поводу можно и согласиться, и не согласиться. С одной стороны, действительно, большинство юртовцев до сих пор осознают себя как татары. Дело в том, что, как я писал выше, в течение XVIII-XX вв. они активно контактировали со средневолжскими татарами-переселенцами. Эта интеграция с татарами особенно усилилась в советские времена, когда все группы астраханских ногайцев (включая и самую многочисленную – юртовскую), в связи с политикой государства по включению малых народов в более крупные этнические общности, были причислены к татарам, что, в частности, проявлялось в переписях. Однако, с другой стороны, часть юртовских татар при последней переписи 2002 г. записались ногайцами, так что вопрос о ногайском самоопределении юртовцев еще не закрыт.

Ну и напоследок я бы посоветовал Р.У. Джуманову почаще ходить в библиотеку и читать новейшую литературу по этнографии Астрахани, при этом более внимательно вчитываться и, самое главное, стараться адекватно понимать точки зрения других авторов. Но, конечно, такому «опытному этнографу», как г-н Джуманов, это не составит особого труда в дальнейшем…