Глава 4-ая.

Боевые порядки "стены" и процесс кулачного боя:

а) "зачин" или завязка боя

б) "стена", принципы построения, процесс боя.

в) применение резерва и тактики клина.

г) Общие принципы тренировки кулачного бойца, прием поединка.

д) описание процесса боя "стеною" в художественной литературе.

г) Безоружный бой как элемент вооруженной борьбы. Выводы

«ЗАЧИН» ИЛИ ЗАВЯЗКА БОЯ.

Традиционным и повсеместно распространенным приемом завязки общественного боя был «зачин» игры детьми, в возрасте от 10-12 лет. 1/ В зимнее время они первыми из общей толпы собравшихся выходили вперед на свободное пространство реки и делились на две партии. То же самое происходило и в летних кулачных боях, но только летом местом боя служило поле, выгон или широкие прогоны улиц.

Деление на противоположные лагери обычно зависело от места жительства каждого участника игры. По названию поселка или улицы, где проживали игроки, получали название и различные партии борющихся. В этом случае хорошие приятели и друзья часто оказывались противниками в кулачной схватке. Это не мешало им, однако, после боя оставаться друзьями.

Дети, становясь в боевую позу, наделяли друг друга различными кличками и прозвищами, хвастались силой своих бойцов, умаляли силу и ловкость чужих, вызывали друг друга на поединок, а иногда по примеру взрослых устраивали бой. Характерно, что и дети придерживались обычных, в кулачных боях традиций и правил. 2/

C вступлением в бой малолеток, действовавших в большинстве случае рассыпным строем, подростки, в возрасте от 13 до 16 лет, за их спиной, комплектовали свои «стенки». 3/

В зимнее время дети использовали для наступления снежки /снежные мячи/, которыми они перебрасывались. 4/

1/ Из сообщений Горяинова, Удалеева, Коробкова.

2/ См. правила кулачного боя. л.85.

3/ Из сообщений Трунова, Коробкова.

4/ Из сообщений Удалеева, Матвеева, Коробкова.

В летнее время для детей этой же цели служили еловые шишки, заранее уложенные в лошадиные торбы. Мальчики являлись к месту боя с сумками, наполненными этим видом «боеприпасов». 1/

В Причерноморье и Грузии в «стрелковом бою» использовалась галька, 2/ заранее собранная на берегу и уложенная в кучки у места сражения. В народном быту участие детей в боях, как правило, поощрялось взрослыми. Мальчики гордились своими успехами, высоко ценили одобрение и похвалы кулачных бойцов. Боевые семейные традиции часто играли исключительную роль.

По словам б. кулачного бойца В.А. Фесенко, 3/ любовь к этой народной игре, еще в детские годы, ему привил отец – старый солдат, участник русско-турецкой 1877/78 г.г., дослужившийся впоследствии до офицерского сана. Повышение он получил, как указывает Фесенко, благодаря своим незаурядным физическим и моральным качествам, проявленным в боях. Он славился и как кулачный боец; нередко с успехом выступал в г. Харькове против профессиональных боксеров.

Старшие братья Фесенко были завсегдатаями городских общественных боев – «стена на стену». Участие братьев в боях; их успехи и поражения, служили предметом самых оживленных разговоров в семье. Отец часто говорил нам, указывает Фесенко, что для русского народа «бой на кулачки» не просто игра, а народная школа физической закалки.

1/ Из сообщений Сайкина. 1947 г.

2/ Из сообщений Горяинова. См. журнал «На рубеже Востока» №1 1928 г. стр.112.

3/ Из сообщений В.А. Фесенко. 1947 г.

Я помню, говорит Фесенко, как в этой связи отец любил повторять Лермонтовские строки из «Бородинского боя»:

Что тут хитрить, пожалуй, к бою,

Уж мы пойдем ломить стеною

Уж постоим мы головою

За родину свою. 1/

Отец однажды заставил нас, /меня и двух старших братьев/ выучить русскую боевую песню, тогда широко распространенную в солдатской среде:

«Вспомним братцы, как стояли мы на Шипке в облаках,

Турки нас атаковали и остались в дураках,

Сулеймановы аскеры бились в Шипку крепко лбом,

А мы били их без меры и прикладом и штыком».

Отец нам рассказывал, продолжает Фесенко, что эту песню любил Драгомиров, которого солдаты глубоко уважали и ценили.

Драгомиров разрешил для солдат устройство в армии целого ряда народных игр, в том числе кулачных боев «стеною».

Среди солдат пехотинцев ходила легенда, что генерал, якобы, и сам любил участвовать в кулачных боях. 2/

Н.Я. Никифоровский сообщает, что в Белоруссии он наблюдал, как дети и подростки готовились к большим боям в течение всей зимы. Из всех игр подростков «бой на кулачки» еще в 90-х г.г. XIX века, представлял собою основной вид забавы. В частых тренировочных боях дети и подростки сходились не группами, а, главным образом, «один на один».

1/ По словам Белинского, «это стихотворение отличается простотою, безыскусственностью, в каждом слове слышите солдата, язык которого не переставал быть глубоко простодушным, в то же время благороден, силен и полон поэзии». Белинский. В.Г., М.Ю. Лермонтов, Статьи и рецензии, 1940 г., стр.160.

2/ Из сообщений Фесенко, 1947 г. /см. источники/ л.386.

«Замечательно, что дети и юнцы, - пишет Никифоровский Н.Я. не питают злобы за боевое поражение; после призыва – «давай побьемся» - родные братья начинают схватку «один на один»; добрые соседи проделывают то же; случайные встречные на улице, вышедшие из дому по поручению, наконец, мастеровой ученик, оставив в стороне ношу, редко откажутся от «давай побьемся», а, удовлетворив боевой азарт, расходятся мирными знакомыми, приятелями или родственниками». 1/

До 40-х г.г. века в Грузии /Тифлис/ были распространены детские бои на игрушечных пращах и деревянных саблях. Подобного рода бои назывались – «салдасти». Бой начинали пращевики, они забрасывали друг друга камнями, защитой от которых являлась бурка. При сближении с противником, бой камнями прекращался, в действие пускались деревянные игрушечные сабли.

После рукопашной схватки мальчиков, вступали в бой подростки.

В отличие от хридоли /бой кулаком одной руки/ и Мутис-криви /собственно кулачный бой/ - салдасти представляли собой опасный вид военного упражнения, и был окончательно запрещен Кавказским главноначальствующим Барятинским. 2/ Примерно с 40-х до 70-х г.г. XIX века широкое распространение имел только обычный кулачный бой /мутис-криви/. Здесь так же как и в русских боях начинали дети. 3/ При наличии значительных черт сходства в завязке игры между украинскими, белорусскими и собственно русскими кулачными боями, все же следует отметить и некоторые их существенные отличия.

1/ Н.Я. Никифоровский. Указан. сочин. стр. 133-134.

2/ Кавказский Сборник. 1902 г., т.XXII, стр.14.

3/ Газета «Известия», 1885 г., №1.

Если в русских боях завязка боя детьми являлась начальной стадией одного и того же боевого процесса, в котором нарастание сил было связано с постепенным вводом в кулачную схватку старших возрастных групп, то в украинских боях эти традиции почти не были известны. В громадном большинстве случаев там мы замечаем однолинейное построение стенок, хотя и с соблюдением их возрастного комплектования. Так же как и в русских боях – борьба начиналась с перебранки и игорного барахтанья детей. В это же время отдельно от них вступали в бой подростки, за ними взрослая молодежь и, наконец, пожилые бойцы, но каждая возрастная группа действовала совершенно самостоятельно и, так сказать, не взаимодействовала с остальными отрядами.

Таким образом, стенка, будучи введена в бой в бой, не могла рассчитывать на помощь резерва или второго отряда и решительная развязка боя зависели от одних и тех же сил, участвующих одновременно в схватке. Если говорить о боевых традициях, или вернее о принципах построения боевых порядков древности, то в данном случае мы имеем внешнее сходство с греческой фалангой /дорической эпохи/, которая так же, не имея резерва, вынуждена была решать исход битвы одним ударом, будучи втянутой, в бой целиком – с начала и до конца.

Кроме этих тактических отличий, 1/ целый ряд авторов отмечают, что кулачные бои на Украине имели и меньший размах, чем в областях с коренным русским населением. 2/

1/ Жизнь и творчество крестьян Харьковской губ. Харьковский Губернский статистический комитет. 1892 г., т.1,стр.58.

2/ Г.И. Фомин, Изветия Воронежского Краеведческого общества за 1925 г., №5 стр.13-14.

Если говорить о кулачных боях в Белоруссии, то здесь выявляется другое характерное отличие от боев Московской, Орловской, Воронежской и новгородской областей.

Из имеющихся описаний кулачных боев в Белоруссии можно сделать определенный вывод, что возрастной принцип комплектования «стенок» и их участие в одном и том же игровом процессе здесь соблюдались.

Дети были непременными участниками в завязке боя всех групп, вводимых так же постепенно, от результатов борьбы, но с другой стороны, здесь почти не применялся обычный в традиционных русских боях маневр резерва – удар по флангу.

Все стенки сходились только на лобовую атаку и, в таком же порядке, - старая «стенка» /скомплектованная из пожилых возрастов 1// решала исход кулачного боя. 2/ В боях же ранее перечисленных областей /Московской и др./ исход боя чаще всего зависел от резерва, который совершал нападение внезапно по одному из флангов стены противника, чаще всего левому. 3/

В Грузии /Тифлис/, судя по ряду описаний грузинских авторов, 4/ построение боевых порядков в целом отличается от русских кулачных боев, но напоминает, несколько, принцип их организации в кулачных боях на Украине.

По свидетельству С.???? 5/, бои в Тифлисе носили всегда организованный характер.

1/ См.главу 4, возрастной принцип комплектования стенок. л.174.

2/ Г. Краснянский. Журнал «Вицебшчина», г. Витебск, 1925 г., стр.43,45.

3/ Н.Я. Никифоровский, Указан. сочин. стр.135.

3/ См. описание боев по Орловской обл. л. 188.

4/ Газета «Кавказ» №52,60,64 за 1894 г., г. Тифлис.

5/ ????? Тифлис 40-х годов, 1894 г., стр.9-9.

Противные партии выстраивались на подобие стены – одним сплошным массивом. Как сообщает автор «бойцы составляли несколько рядов, причем младшие /по возрасту Н.П./ располагались впереди – число их было неограниченное». Главные действующие лица обыкновенно скрывались в закоулках, составляя резерв. 1/ Если исходить из того, что бойцы составляли несколько рядов и как дальше сообщает автор - в боях одновременно принимало участие до тысячи человек, то можно себе примерно представить этот боевой порядок.

Он был, растянут по флангу, имея в глубину самое большое 8-9 шеренг, каждая шеренга, таким образом, насчитывала до 90-100 человек. Здесь, так же как и на Украине не наблюдалось сменяемости стенок в процессе боя: младшие и старшие возрасты одновременно участвовали в битве. Но в то же время тактика грузинских боев, выгодно отличается от тактики, обычно применявшейся в кулачных боях на Украине – наличием резерва. Так же, как в боях центральных и северо-восточных областей Советского Союза, маневр резерва был обычным приемом кулачных боев в Тифлисе. 2/ В дальнейшем, на вопросах боевых порядков и тактики в кулачных боях, мы остановимся подробнее, а пока ограничимся лишь предварительными замечаниями.

Из приведенных выше материалов считаем возможным, сделать пока следующие выводы:

1.«Зачин» игры в белорусских и собственно русских кулачных боях, выступал элементом единого процесса борьбы, взаимодействующих между собой возрастных отрядов, которые вводились в бой постепенно в зависимости от требований момента.

1/ ??? Тифлис 40-х годов, 1894 г., стр.8-9.

2/ ??? Указан. сочин. стр.9.

2. На Украине завязка боя детьми служила лишь сигналом для одновременной борьбы отдельных возрастных отрядов, не связанных друг с другом в процессе боя.

3. В кулачных боях грузинского народа завязка боя детьми служила сигналом для одновременного выступления единой боевой единицы, укомплектованной бойцами различных возрастов. При чем младшие по возрасту, бойцы располагались в передних рядах.

4. Маневр резерва, характерный для традиционных русских кулачных боев, а так же применявшийся и в боях грузинских – на Украине и Белоруссии почти не применялся.

Переходя к характеристике боевых построений и процесса боя в кулачной борьбе, считаем необходимым, в начале, остановиться на самом определении термина «стена».

«Стена» в русском и «стина» в украинском языках, употреблявшиеся в обиходе кулачных боев обозначают ряд, шеренгу бойцов. 1/

Идти стеною, значит густым рядом, сплошною преградою. 2/

Биться стена на стену, значит биться одной стороне против другой в сомкнутом строю. Стенка – уменьшительное от стена. 3/ Подобное же значение имело понятие «стена» в народных боях у белорусов. 4/

Для слова «стена», в значении боевого порядка – т.е. размещении бойцов в наименьших боевых единицах, не делимых в бою на более мелкие части, 5/ мы не находим объяснения ни в словаре Срезневского, ни в словаре Даля. Срезневский указывает на слово – боронь – известное из «Слова о полку Игорева», как на один из видов боевых порядков древнеславянского войска. 6/ Боронити, браните, браню, - значит мешать, препятствовать, возбранять, оборонять, защищать. Борь – борьба.

Для слова борона – общеславянской основой является Борна /см. борозда/ - царапина, черта от острого орудия. 7/ Миклошичь относит его к слову – бороть, - считая оружие борьбы первоначальным, а орудие труда производным от него. Но в условиях развитого

1/ Г.Д. Гринченко. Словарь украинского языка, т. IV. «стена».

2/ П.Е. Стоян, малый толковый словарь русского языка, СПБ, 1887 г., стр.594.

3/ Словарь церковно-слаян. и русский языка. Изд. АК Наук СССР, СПБ, 1867 г. т.3, стр.508.

4/ Никифоровский, указ. сочин. стр.123-128.

5/ Советская военная энциклопедия. 1933 г. т.2 стр.520.

6/ Б. Серезневский, Материалы к древнерусскому языку, 1893 г., т.1, стр.158.

7/ А. Преображенский, Этимологический словарь рус. языка, вып.1, Москва, 1910 г., стр.38.

охотничьего хозяйства и примитивного подсечного земледелия, орудие охоты могло с самого начала выполнять двойственную функцию. Например, Д.К. Зеленин считает, что общеславянское – однозубое рало – могло быть одновременно орудием труда и оружием войны. 1/ Таким образом слово бронь – имеет собирательное значение. А. Преображенский, 2/ делая, этимологический разбор слова стена, приходит к выводу, что первоначально его значение носит так же собирательный характер: груда, куча, масса камней, отсюда каменная преграда, каменная стена. Но с другой стороны, например, латинское stepo, - are туго набивать, сжимать, теснить, окружать и древне-северогерманское stim – усиление, борьба – этимологически сближают понятие стены в активном значении древнерусского слова боронь – упорно стоять, выдерживать натиск, препятствовать, оборонять, защищать. Видимо боевые порядки славян выраженные термином стена и боронь, позднейшего происхождения, в отличие от –пълк-пълн, плък, полк, имевших первоначальное значение «людской состав дома или рода», а впоследствии – «вооруженный народ». 3/

Боронь и стена – термины, обозначающие конкретную расстановку, расположение полка – вооруженного народа на поле брани.

Во всяком случае, слово пълк в известных для него значениях – войско, воинство, сила, битва, сражение, поход, стан, народ, собрание, 4/ не дает определения характера тактической расстановки боевых сил. И в этом смысле термин стена является более конкретным понятием, определяющим прежде всего размещение боевых сил по фронту. Как известно, стена Святослава, имея

1/ Д. Зеленин, Русская соха, Вятка, 1908 г., стр.11.

2/ А. Преображенский. Этимологич. словарь рус. языка. 1910 г., вып.14. Москва, стр. 410.

3/ Б. Греков Киевская Русь, Москва. 1945 г., стр. 180.

4/ Срезневский, Указан. сочинение, 1902 г., т.2, стр.1747-48.

в своем составе несколько тысяч человек, в глубину насчитывала 20 шеренг. 1/

Таким образом, ее название соответствовало обычному пространственному представлению, связанному с этим термином.

В наших летописях мы не встречаем слово стена в узком значении боевых порядков. Это видимо свидетельствует о том, что они в войсках княжеских дружин, в летописное время были уже пройденным этапом, и само слово «стена» стало бытовым термином. Но в народных массах оно доживает почти до наших дней, находя свое яркое выражение в древнерусской игре «бой на кулачки». Последнее дает нам право связывать происхождение термина «стена» в значении боевых порядков с периодом военной демократии, когда народные ополчения знали его значительно раньше, чем войска Святослава.

Традиционное применение в русских кулачных боях термина стена в значении сомкнутого строя – не могло быть случайным явлением. Это подтверждается тем, что в широких народных массах не всякий кулачный бой считался заправским или охотничьим боем. Как сообщает Ровинский «сцеплялка-свалка, в которой бой обращался в беспорядочную свалку и бесцельное тузение по зубам не причислялся к охотничьим боям, а представлял переход к обиходной драке». 2/

Одиночные кулачные бои и свалка-сцеплялка далеко не были в таком почете, как бой «стеною». Об этом свидетельствуют летописи. 3/

1/ Разин Е. История военного искусства, Воениздат, 1940 г., т.2, стр.38-39.

2/ Русские народные картинки, книга V, СПБ., 1881 г., стр.222.

3/ Смотри общее введение. лист.24.

Новгородская былина о Василии Буслаеве, сказания иностранцев XVI-XVII в.в. и письменные свидетельства, относящиеся к XVII-XVIII в.в. 1/

В народном быту одиночный кулачный бой, как правило, выступал в тесной связи с коллективным боем «стеною» или же являлся средством тренировки и подготовки бойца к общественным боям.

В последнем случае одиночные соревнования носили характер одного из приемов той же коллективной игры. Борьба «стенок» обычно сопровождалась поединками между лучшими бойцами – чемпионами противоположных партий. Иногда победа одного из поединщиков определяла и коллективную победу, но чаще это служило лишь завязкой для боя коллективного. 2/ В боях XIX века даже в мелких населенных пунктах, где количество участников игры составляло несколько десятков человек, организованный кулачный бой еще сохранял свою традиционную форму – «стенка на стенку», бойцы выстраивались в одну шеренгу, которая так же называлась – «стеною». 3/

В городских центрах /г. Ливны, Орловской области/ и крупных селах, насчитывавших сотни бойцов, «стенка» комплектовалась из нескольких шеренг. Бывший кулачный боец Г.Ф. Коробков участник боев /1904-907 г.г./, свидетельствует, что в г. Ливны в боях зачастую участвовало с обеих сторон до 800-1000 человек. Бойцы выстраивались в 8-10 шеренг. 4/

1/ А. Ровинский, Указан. сочинение, стр.219.

2/ Смотри главу №4 л.183-184.

3/ Из сообщений Г.Ф. Горяинова, Удалеева М.Е., Сайкина И.М. см. источники л.375

4/ Из сообщений Коробкова Г.Ф. 1947 г.

А.М. Горяинов сообщает, что в боях г. Керчь /1922-25 г.г./ принимало участие до 2500 человек. Количество шеренг здесь доходило с обеих сторон до 30-35. В результате боевые порядки уже больше походили на колону чем на стену. 1/

Но глубокие построения в целом не были характерным явлением боевых порядков в русских кулачных боях. Мы их встречаем в боях грузинского народа, у русских – в г. Керчь и, как исключение, в боях Орловской области.

В большинстве случаев стена кулачного боя, судя по сообщениям большинства авторов, была шире по фронту, чем в глубину. Бойцы выстраивались с таким расчетом, чтобы одновременно наибольшее их число могло принимать участие в сражении. Н. Гиляров-Платонов в своей автобиографической повести дает ряд существенных деталей о русских кулачных боях 1-й половины XIX столетия. Он прямо указывает, что в уличных боях бойцы обычно стремились строить стену во всю ширину улицы, чтобы резерв противника не мог зайти с фланга. Что же касается построения стены в глубину, то автор называет всего лишь несколько шеренг. 2/

Если исходить из ширины средней деревенской улицы /20-25 метров/, то в данном случае с обеих сторон должно было выступать, по крайней мере, 150-200 человек. М. Назимов указывает, что даже в таком сравнительно небольшом уездном городке, как Арзамас /ныне Горьковская область/ в боях участвовало одновременно до 500 человек. Автор иронически замечает, что Арзамаскому градоначальнику при помощи 10-15 буточников трудно было бы

1/ Из сообщений Горяинова А.М., 1947 г.

2/ Н. Гиляров-Платонов, из пережитого, Автобиографическое воспоминание, Москва, 1886 г., стр.125.

См. работу Горелина Я.П. Город Иваново-Вознесенск или б. село Иваново и Вознесенский посад /Владим. губ./ ч.1, Шуя, 1884 г., стр.225.

справиться с таким количеством бойцов. 1/

Широкий мост через узкую реку Тешу, разделявшую город от села Выездного, был обычным местом боя. Выбор этого места находился в соответствии с традиционным построением – стеною, в противном случае было бы нетрудно разместить 500 бойцов в длинные шеренги. Выездное, как пишет Назимов, заключало в себе более 3000 человек ремесленников – плотников, столяров, каменщиков. В партию арзамасцев 2/ входили самые различные социальные слои /мещане, чернорабочие, ремесленники и др./. Территориальный принцип организации противоположных партий бойцов – так же характерен и для всего XIX века. Так, например, а г. Ливны, рабочие спиртоводочного завода, живущие вблизи него составили отдельную стену; их противники в боях, рабочие Депо и ж/д станции так же комплектовали свою партию по месту жительства. Переход бойца в лагерь другой территориальной единицы считался изменой. Обычно говорилось: «где живешь и с кем живешь с тем вместе и выходи на бой». Как следует из целого ряда свидетельств, - этого правила придерживались повсеместно. 3/

В сельских боях /деревня, село/ обычно сходились конец на конец, край на край. В городских – пригороды /слободы, слободьи/ боролись с городскими бойцами. 4/

В больших общественных боях сельской местности, когда объединялись несколько деревень, союзниками становились близлежащие соседние деревни. В городских общественных боях –

1/ М. Назимов. Указан. сочинение. стр. 125.

2/ Из сообщений Коробкова. 1947 г.

3/ Из сообщений Горяинова, Удалеева, Матвеева, Фесенко.

4/ А. Андреев. Саратовские Губерн. Ведомости. 1860 г. №2 М. Трунов. Рукопись Г.М.Э. лист 1. /приложение, л.420/

совместно выступали, прилегающие улицы. 1/

Однако территориальный принцип организации боевых сторон, еще сочетался с их делением по родственному и профессиональному принципу. Так, например, в уличных кулачных боях /1922-1927 г./ г. Керчь обычными противниками пригородного поселка «Литвинка» являлось население местечка «Старый Карантин» и Соляной улицы. Примерно до 80% живущих в те годы в Литвинке – владельцы маленьких огородных участков, остальные 20% - рабочие маслозавода и каменоломен. Со стороны Старого Карантина – противника Литвинки выступали рыбаки, рабочие нефтесклада, ремонтного и бочарного заводов. Бой устраивался на площади, примыкающей ко 2-й Митридатской улице. На этом же месте с очень давних времен устраивалась ярмарка. Но перед общественными боями, происходившими на Японском поле, в нескольких километрах от города, происходила перегруппировка сил: кулачные бойцы поселка Старый Карантин, Соляной улицы и рабочие маслозавода Литвинки объединялись против жителей смежных с «Литвинкой» деревень Катерлес, Карецкий Хутор и Татарской слободой.

Карецкий хутор в обычных боях был противной стороной Литвинки. Вся группа бойцов тогда получила название «Литвинщиков». Организатором и руководителем этих совместных отрядов выступал рабочий каменоломен Павлов, известный под кличкой «стенолом». Во второй лагерь бойцов входили с/хоз. население Литвинки, первой и второй Митридатских улиц /самый различный социальный состав/, кирпичного завода /рабочие/ и сенной площади /преимущественно грузчики/.

1/ Из сообщений Горяинова., А. Фомина Указан. сочин. вып.6 стр.24.

Это соединение, однако, возглавлялось коренными жителями Литвинки и с очень давних пор, носило название – кличку «Катыки-огородники». Кличка состояла в прямой связи с профессиями литвинщиков, большинство которых занималось изготовлением на продажу кислого молока и выращиванием овощей. В количественном отношении они составляли около 70% всех бойцов, входивших в это пестрое по своему социальному составу объединение. Таким образом, коренное население Литвинки, поставляя основной контингент кулачных бойцов, и выступая во главе остальных групп, ставших на время союзниками, в борьбе, не представительствовало в боях, как территориальная единица. В кличке «Катыки-огородники», которой обозначалась противная другому лагерю сторона /в данном случае «Литвинщикам»/, явно подчеркивалась ее профессиональная, а не территориальная принадлежность. Это, очевидно, указывает на прежние традиции делания борющихся сторон по профессиям. Кличка «Катыки-огородники» не сохранялась за Литвинкой в тех случаях, когда они выступали бойцами в обычных кулачных боях; это было, очевидно, связано с тем, что рабочие маслозавода выступая союзниками с коренными жителями поселка, не смотря на свое количественное меньшинство, возглавляли обычные кулачные бои. Из их среды выделялись руководители, старший десяцкий и резерв. Борьба происходила здесь же на пустырях около маслозавода. Бой считался выигранным, когда противная сторона вытеснила Литвинщиков с территории завода. В последнем случае явно выделялся уже территориальный принцип – борьба за место, где живешь и работаешь. Тот факт, что возглавляло эту борьбу не коренное население Литвинки, а пришлое – рабочие маслозавода /в основном городские жители/ указывает, что деление сторон строго по территориальному

принципу – явление более позднего порядка. Характерно, что предрассудки профессиональной замкнутости, кастовости и «родовой чести» в принципах деления на партии в кулачной борьбе в большей мере сохранялись в среде сельского населения, сезонных рабочих, кустарей и некоторых профессий, не имеющих органической связи с производственным коллективом /фабрикой, заводом/. Если в общественных боях спортивный интерес получал целевую установку борьбы за место боя, вытеснение противника с определенной территории, что означало победу и бой прекращался, то в мелких уличных стычках подобной регламентации не отмечалось. Здесь важно было не только прогнать противника, но и физически утомить его настолько, чтобы он не имел возможности больше защищаться. Патриархально-родовые пережитки здесь, например, проявлялись в попытках удержания своих родичей – кулачных бойцов от ухода или переезда на сторону противника. Если видный кулачный боец хотел жениться. входя в дом невесты, то слобода, рисковавшая его потерять, сначала уговаривала остаться со своими - вплоть до угроз. Если же это не помогало, то прибегали к ???. Были случаи, сообщает Горяинов, когда кулачный боец отказывался от своего первоначального намерения и свадьба расстраивалась.

В кулачных боях 1 и 2 Митридатских улиц существовал обычай, по которому побежденные обязаны, были «откупаться». Это называлось «платить за мостовую», т.е. за право ходить по улице победителей. Последних побежденные должны были угощать; водить в трактир или преподносить подарки /табак, водку, иногда деньги/. Плату устанавливали победители.

Говоря, о взаимоотношениях старших десяцких противоположных партий Горяинов приводит целый ряд конкретных фактов подобных откупов. Так, например, руководитель кулачных бойцов 1-ой Митридатской улицы Хохлов /по профессии сапожник/, после одного из поражений в кулачной борьбе откупился тем, что сделал атаману победителей 2-ой Митридатской улицы рыбачьи сапоги. Когда побежала 1-ая Митридатская улица, то рыбаки, прежде чем заказать сапоги Хохлову, должны были в свою очередь откупиться за поражение. Если кто-нибудь из них не мог заплатить выкуп – в наказание его заставляли лезть на фонарь, обмазанный жиром, и 3 раза прокричать петухом. Это считалось унижением для всего лагеря побежденных. Последние чаще всего не допускали этой злой шутки и, делая коллективный сбор, выкупали бойца.

В общественных боях почти не сохраняются профессиональные принципы деления «стенок». Отсутствует и родственный принцип их качества – сила и ловкость каждого бойца. В зависимости от этого намечается и их построение в шеренгах. Клички /в большинстве случаев принижающие достоинство противника/ чаще всего встречаются в обиходе мелких кулачных боев, в которых родственный момент является, в большинстве случаев, ведущим в делении бойцов на противоположные партии.

Так, например, рыбацкий поселок «Старый Карантин» /г. Керчь/ традиционно выступая в кулачной борьбе против хутора «Известковые печи», состоял почти сплошь из родственников-однофамильцев. Хутор «Известковые печи» насчитывал всего лишь 40 дворов. Жители его приходились родичами

своему дальнему предку – рыбаку, одинокий двор которого по преданию и получил название хутора.

Перед вступлением в бой противники наделяли себя оскорбительными кличками. Это делалось якобы для того, чтобы пробудить желание к игре. Так, хуторские именовали старокарантинцев «Камсой», последние парировали им кличкой – «известкое пузо» и т.д.

Кузнецы сенной площади выступавшие «стеной» против бойцов пригородной деревни «Марфовки» получили от последних кличку «Ржавый гвоздь». Марфовцы – основное занятие которых – изготовление сыра из овечьего молока, имели кличку «тухлая брынза». Мясники сенной площади известны были под кличкой «Кошачье мясо» и т.д.

Любопытно, что профессиональный или родовой признаки подчеркивались и в самой организации боя – построении бойцов в боевой порядок «стены».

По команде старшего: «Становись в свой ряд» - бойцы расходились по сторонам, еще не выстраивались по шеренгам.

«Рядом» в кулачных боях назывались лица одной и той же профессии, родственники или близкие по родству и совместному жительству.

Клич старшего «становись в свой ряд» таким образом, определял лишь принцип деления на партии, но еще не расстановку бойцов в шеренги.

Переплетение территориального принципа в делении партии с родственниками и узко профессиональными /в сельских местностях последние часто совпадали/, по нашему мнению отражают отголоски очень древних межродовых столкновений,

Как указывает Энгельс, в Ирландии, подобные родовые пережитки, еще были живы «по крайней мере инстинктивно, в народном сознании» вплоть до 2-ой половины XIX столетия: «Ирландские крестьяне, пишет Энгельс, часто делятся на партии, которые основываются на различиях, по видимости, совершенно бессмысленных или нелепых и для англичан совершенно непонятных; эти партии как будто не преследуют другой цели, кроме излюбленных торжественных потасовок, устраиваемых ими друг другу. Это – искусственное возрождение, позднейшая замена уничтоженных родов, своеобразно свидетельствующая о живучести унаследованного родового инстинкта». 1/ Родственный принцип комплектования стенок является так же родовым пережитком, свидетельствующим о живучести унаследованного родового инстинкта. В древних войнах все или почти все народы, так же как и «германцы, еще в эпоху Римской Империи; пишет Энгельс, - составляли свои отряды таким образом, что всегда плечом к плечу стояли ближние родичи. См. сочинения. Энгельс, «Марка» т.XV, изд. 1935 г., стр.629.

Отмечая «излюбленный, торжественный» характер выступлений ирландских крестьян, Энгельс тем самым подчеркивает, что они – физические состязания не относятся к разряду обиходной драки, а связаны с каким-то очень древним народным обычаем, благодаря которому регламентируются не только деление на противоположные партии, но, видимо, и приемы самой борьбы.

Не исключено, что речь идет здесь, именно о кулачных боях.

В четвертом издании своей книги 1891 г., делая примечания к вышеприведенному абзацу, Энгельс в нем особенно акцентирует наше внимание на связи этих пережитков с «представлениями родовой эпохи». 2/ Ссылаясь далее на Моргана, он указывает, что у крестьян в Горной Шотландии, где до второй половины

1/ Энгельс «Происхождение семьи, частной собственности и государства», Партиздат УКВКП/б/ 1937 г. стр.175.

2/ Там же стр.176.

XVIII в. родовой строй сохранил свою силу даже в чисто экономических институтах /общинное землепользование, раздел территории по кланам и т.д./. «В их распрях….. в верности вождю клана и друг другу мы встречаем всюду вновь проявляющиеся черты родового общества». 1/

В Исландской саге / O.Z. Siriczek. Die Bosa Saga in zuei. Fassungen, Strasburg; 1893 г./ 2/, о смелом викинге Боси, мы находим целый ряд смежных параллелей с нашей былиной о Василии Буслаеве. Подобно последнему, Боси, еще в детские годы, показывает во время игр свою необычайную силу. Однажды применив ее в схватке придворными короля, он был изгнан из страны и, вместе с побратимом Герраудом отправился в путь.

Наличие сходных сюжетов в исландской саге и былине О Василии Буслаеве некоторые исследователи, например, В. Брим, объяснили заимствованием из нашего русского былинного «репертуара».

Помимо общего литературного и исторического значения разрешение этой проблемы давало бы ключ к пониманию чисто этнографических явлений народной жизни, черты быта которой для Новгорода XIV-XV в.в. – эпохи его расцвета и самостоятельности – проявляют свою живучесть в так называемых «народоправствах», в частности в обычае «поля», закрепленного впоследствии, феодальным судопроизводством – судными грамотами.

1/ Там же стр.177.

2/ В. Брим. Былина о Василии Буслаеве – в исландской саге. 1927 г., т.1 вып.1-2. стр.311.

Подтверждением тому, что в обычае кулачных боев мы имеем очень древние реликты прошлых эпох, может служить тот факт, что в некоторых местах Советского Союза длительное время сохранялось десятичное деление бойцов в стенке. Бойцы строились по десяткам, возглавляемые десяцкими.

Живучесть десятичной организации сохраняется не только в играх, но часто и в производственных процессах. Так, например, до 80 г.г. XIX столетия в Карело-Финской СССР /бывш. Олонецкая губ./, при облажных охотах применялось деление охотничьих отрядов – на сотни, пятидесятки и десятки. 1/

Десятичная система в построении стены кулачного боя, как видно из материалов, например, сохранятся в Керчинских боях. Другие документы дают нам право предполагать, что распределение бойцов по десяткам, было широко распространено в кулачных боях XVIII в., в особенности в Северо-Восточных областях СССР. 2/

В г. Керчь до 1927 года принцип десятичного построения «стенки» сохраняется не только распределении бойцов по десяткам, но и в наименовании старшего кулачного бойца, «старший десяцкий». Он удерживал за собою это звание даже и в тех случаях, когда стена насчитывала не десятки, а сотни бойцов.

Другие термины, которые бы отражали наименование более крупных подразделений, например: «пятидесятский» или «соцкий» не сохранились. По литературным источникам

1/ См. главу 7, л. 316-317.

2/ Полное собрание Законов Российской Империи.

Указ Екатерины о кулачных боях от 21 июля 1726 г.

как известно, что в Сибири, еще в 60 г.г. XIX века организаторы массовых народных игр особенно хороводных, так же именовались десятниками или десятскими. 1/ Даже и в том случае, когда руководителем женско-мужской хороводной игры выступала девушка, за ней сохранялось это название.

Любопытна расстановка сил в самой «стене». Различались фланги, центр и тыл. Правда, они не имели четкого и навсегда установленного названия. Правый и левый фланги именовались самими бойцами правой и левой рукой или правым и левым крылом. Центр носил название середины, середки. Тыл не имел названия, но в обиходе кулачной борьбы, бойцов одной или двух последних шеренг, /в независимости от количества их/ называли – задом стены. Основная задача в комплектовании – укрепить центр или «середку». Сюда ставились опытные и сильные бойцы. Прорыв середины означал «слом стены», т.е. потерю боевых порядков. Фактически это значило, что большинство опытных бойцов было вытеснено с центра, вышло из строя. Как указывает Г.Ф. Коробков, «каждый боец знал свое место в «стенке» и обычно не сходил с него, пока не был свален добрым ударом противника». 2/

Подтверждением того, что центр стены считался самым ответственным местом и укреплялся лучшими бойцами, может служить правило кулачных боев, по которому руководитель стенки должен был вставать в середину первой шеренги стены. 3/

1/ Записки Русского географического общества, 1869 г., т.2 стр.410 ст. Кокосова А.И.

2/ Из сообщений Коробкова, 1947 г.

3/ Николай Дамасский /«историк»/, ссылаясь на слова Гомера, отмечающего высокие воинские качества скифов в рукопашной борьбе /Мисийцев, бойцов рукопашных и дивных доителей кобылиц/ одновременно указывает, что скифские военачальники имели обыкновение вставать на поле боя в центре боевых порядков /«Сатир… по, скифскому обычаю встал в центре боевого строя»/ См. Вестник древней истории, №4, 1947 г., стр.176.

Командир стены или как его еще называли – атаман, вожак, десяцкий и т.д. имел свою личную охрану – другов. Они поддерживали и охраняли его в процессе боя и следили, чтобы до конца борьбы он оставался на боевом месте.

Даже в самые тяжелые минуты боя, когда стена была вынуждена отступать, теснимая противником, други не покидали вожака.

Уважение к старшему, в данном случае к руководителю «стенки», было не только проявлением дисциплины в организованных кулачных боях, но, прежде всего, связывалось с его боевыми личными качествами. Это был обычно лучший кулачный боец, пользующийся боевым авторитетом. Слава о нем, зачастую, далеко выходила за пределы села, деревни, местечка, города. Чемпионы кулачных боев были известны народу, и он гордился своими богатырями.

Казанских, калужских и тульских оружейников – знаменитых кулачных бойцов – Алешу Родимого, Терентия Кункина, Зубовых, Никиту Долгова, братьев Походкиных знала Москва XIX века. 1/

Необычайная сила и искусство кулачной борьбы нередко делали их известными и в среде господствующих классов.

Некоторые из русских дворян «шутки ради» пытались сводить прославленных в народе бойцов с профессиональными английскими боксерами. Но ученый бокс зачастую оказывался, посрамлен народным искусством кулачного боя.

Как указывает Терещенко, русские отбили у англичан охоту меряться своими силами.

Воспетый в XIX в. баснописцем Измайловым в поэме «Кулачные бойцы» - рабочий одной из Московских фабрик –

1/ А. Терещенко. Указан. сочинение. стр.33.

Семен Трещала, по свидетельству Равинского, 1/ способен был вышибать кулаком кирпич из печки. Громадного роста и исполинской силы, он один легко пробивался сквозь стенку бойцов и выигрывал сражения.

Профессиональные боксеры отказывались вступать с ним в бой.

выдающиеся кулачные бойцы кроме своего имени получали боевые клички, подчеркивающие их стойкие физические качества. Так, например, в г. Керчь славившиеся своей силой – рыбак местечка Камыш-Бурун – Савельев И. имел кличку «Стенколом». Рабочий Госметзавода им. Войкова – Руковишников – «железный кулак», сапожник из поселка Карецкий хутор – «Боевой», каменотес слободы Литвинки – Павлов – «Пудовый кулак», медник со 2-ой Митридатской улицы – Корокин – «Клин».

Не помня уже сейчас многих организаторов и руководителей отрядов /«стенок»/ по фамилиям, Горяинов А.М. называет, однако, их боевые клички «Скала», «Кремень», «Гробовой», «Медведь», «Дружный», «Атаман», «солдат» и т.д.

В Грузии, пишет И. Гришашвили, каждое десятилетие имело своих знаменитых бойцов.

В Тифлисе /а XIX веке/ славились Нермазан-Саато /Чемпион Главнокомандующего П. Цицианова/. Харнухский лудильщик Лекуа, серебряных дел мастер Тапана, Вебутовский Гига, Гулуашвили, меховщик Квиника, кузнец Сиа, фуфасчник Кола, рыбак Лопиана, кузнец Гулаз, Гижуа, дубильщики Лохота, Петуа, Вежинша, зеленщик Гомфуа. мясник Дирнашвили, сторож Бужужа, рабочие Комишуа, Чиануа, Пачуа, Горуа, Фаркау Кола, Дигр Соломанашвили, Гоги-Оганеза и другие.

1/ Равинский, русские народные картинки СПБ 1900 г., т.2 стр.356.

Перечень профессий чемпионов дает некоторое представление о социальном составе выдающихся бойцов. В основном – это люди из народа – рабочие, ремесленники, рыбаки, что указывает на народный характер и самой игры.

О богатырях кулачного боя грузинский народ слагал легенды. Славился, например, боец, известный под кличкой «Карап-Каидога» - разрушитель скал. О нем говорили, что если бы он ударил кулаком по скале, то сорвал бы громадную глыбу. Другой боец Дигр Соломона по рассказам сгибал рукою лошадиную подкову и выходил и выходил на кулачный бой, всегда стоя на коленях. О третьем бойце – Качал Степане, сложилась легенда, что однажды упавший ему на голову с крыши кирпич – разбился вдребезги. 1/

Весьма любопытным и характерным пережитком в обычае кулачного боя – является принцип возрастного комплектования боевых дружин /«стенок»/ сменяющих одна другую в процессе боя.

Помимо литературных пособий, на которые мы в дальнейшем ссылаемся, большую роль в освещении этих вопросов сыграли архивные и полевые этнографические материалы, собранные от бывших участников кулачных боев.

Из архивных материалов следует, прежде всего, остановиться на рукописи врача М. Трунова. 2/ Эта рукопись дает весьма ценное свидетельство о кулачных боях в целом, по Воронежской области /90 годы XIX в./, и в частности о возрастном принципе комплектования «стенок» и процессе кулачного боя.

1/ И. Гришашвили, На рубеже Востока, 1928 г., №2 стр.111.

2/ Смотри источники, Приложение лист 420-424.

Как указывает М. Трунов – после зачина боя детьми – в борьбу вступали подростки. Дети, в этом случае, выходили из игры, становясь зрителями. Во время боя подростков, действовавших уже организованно – стеною, молодежь старших возрастов /от 17 до 19 лет/, 1/ за спиной сражающихся, комплектовала свою стенку.

Новые силы вступали в борьбу сразу же, как только одна из сторон или стенок подростков отступала, теснимая противником. Со вступлением в бой юношей, подростки противного лагеря расходились по сторонам, становясь на фланги. Сформировавшаяся позади них стенка выдвигалась вперед и вступала в борьбу, так же, с одновозрастным противником.

при поражении второй группы сражающихся, в бой вступали молодые люди свыше 20 лет. 2/

А.Андреев, описавший кулачные бои по Саратовской области, указывал только одну возрастную группу /от 17 до 18 лет/, вступавшую в сражение после подростков, в общем, определении перечисляет и остальные возрастные категории. После борьбы 17-18-летних, пишет автор, вступают в борьбу и взрослые, даже возмужалые, а потом нередко и старики. 3/

принцип возрастного комплектования «стенок» вплоть до 90-х г.г., довольно устойчиво сохраняется в кулачных боях по Орловской области. Здесь он представляется в следующем виде: подростки от 14-16 лет выходили «стеною» и бились так же неистово, как и взрослые.

Поражение одной из групп и победа другой были причиной

1/ эта возрастная группа носила довольно устойчивый характер и в боях по саратовской области, см. Саратов. губерн. Ведомости 1860 г. №12 от А. Андреева «Кулачные бои в Саратове»

2/ См. приложение №2 л.423.

3/ А. Андреев, Указан. сочинение стр.1.

для вступления в бой старших групп молодежи /от 17-19 лет/. при вступлении в бой «выростков» 1/ подростки не прекращали борьбу, а вливались в стену старших, занимая в ней место на правом фланге. По существу «выростки» вступая в бой, составляли как бы второю боевую линию. Как сообщает Г.Ф. Коробков, стена иногда насчитывала в глубину до 10-15 рядов, а по фронту каждая шеренга составляла от 20-25 человек. Вторая группа бойцов была самой многочисленной т.к. в нее входила почти вся молодежь слободы от 14 до 19 лет. Общее количество бойцов в ней доходило до 400-500 человек.

Но настоящий бой разгорался со вступлением в битву молодых людей от 20 до 25 лет. Из них комплектовался центр стены. в то же время наиболее опытные кулачные бойцы из выростков расставлялись на левом фланге, ибо они к тому времени прекращали борьбу со своими сверстниками и выступали вместе со взрослыми; в этом случае подростки выходили из боя. Они или занимали место зрителей или на флангах продолжали борьбу со своими сверстниками.

В некоторых былинах отражающих народные развлечения, так же ясно вырисовывается наличие возрастного принципа, по которому делятся участники игр. При этом, любопытно, что такие возрасты как 12 и 25, являющиеся в организованной кулачной борьбе крайними гранями, - зачинщики игры и бойцы 3 боевой линии, - сохраняются и здесь. Так, например, в Архангельской былине «Молодость Добрыни и бой его с Ильей» читаем:

«А молоды, Добрынюшка Микитичь млад,

А тибе же, как выйти на улоцку,

Ишша с малыма робятами поиграти,

Да которые робята дватцети пяти,

Ишша он веть Добрыня двенадцати». 2/

1/ В обиходе кул. борьбы, юношей от 17-19 лет называли «выростками».

2/ Архангельские былины и историч песни, собран. Григорьевым А.Д. Москва, 1904 г., стр. 351.

В боях г. Керчь, как сообщает А.М. Горяинов, подростки не только зачинали бой «стеною», но и выполняли функции разведчиков. Руководители кулачного боя специально посылали их в чужой лагерь, чтобы собрать нужные сведения /примерное количество бойцов, наиболее известные из них по своей силе, характер построения стенок и т.д./.

Эти данные существенно влияли на построение своих стенок, так как не сразу все силы использовались в кулачной борьбе, а вводились постепенно. Конечно, важно было ошеломить первым ударом; это давало моральный эффект, но выиграть бой позволяло умелое маневрирование боевыми линиями уже в процессе самого боя. При построении стены возрастной принцип здесь так же не нарушался.

Но в отличие, например, от кулачных боев по Воронежской и Орловской области, застрельщики /дети от 10-12 лет/ всегда начинали бой с бросания в друг друга мелких камушек /галька/; не вступая в рукопашную схватку. 1/

Во время этой детской игры или приготовления к бою. Если разведке удавалось определить, какой стеной пойдет противник, /во сколько рядов по фронту и в глубину/ то старались увеличить соответственно и свои ряды или расширить фронт своей «стенки». Здесь шла борьба за создание перевеса при первом натиске. Важно было заставить противника первым ввести в бой свою вторую линию, состоящую из старших возрастов /от 17 до 25 лет/. В этом случае одобряющие крики зрителей были похвалой для молодежи, сумевшей потеснить свою ровень.

Со вступлением в бой второй боевой линии подростки уходили с центра и расходились по сторонам. Второй боевой линии приходилось вести борьбу уже до конца боя. Бойцы второго эшелона, будучи даже потесненными, со вступлением в бой 3-ей боевой линии, состоящей

1/ См. лист. 385-386.

главным образом, из женатых /от 25 лет и выше/, не уходили в ряды зрителей, а становились на фланги или размещались в задних рядах старшей стены, из наиболее сильных бойцов обычно составлялся резерв.

По сообщению И. Гришашвили в кулачных боях Грузинской ССР /XIX столетия/ при комплектовании отрядов возрастной принцип так же сохранялся:

«Бой начинался соревнованием маленьких мальчиков. Затем вступали в бой юноши 18-20 лет, за ними вступали молодые люди 25-30 лет; а когда борьба принимала острые формы, из обоих лагерей раздавался клич: «Подмогу! Подмогу! и разохотившиеся почтенные и опытные «палаваты» /бойцы/ начинали уже настоящий бой». 1/

Наличие в кулачных боях целого ряда архаических военных элементов: возрастной принцип комплектования стенок, сомкнутый строй, поединки и т.д. не мешали, однако «стене» обладать большей тактической подвижностью. Смотря по обстоятельствам, боевые линии смыкались в одну сплошную линию, при чем, младшие возрасты обычно строились в авангарде и старшие в арьергарде. В кулачных боях /«мунтис криви»/ в Тбилиси, по описанию С. Кишмишева «Бойцы в этом случае составляли несколько рядов, при чем младшие располагались впереди». 2/

Указанный боевой порядок /построение в одну линию – один сплошной массив без строго ограниченного количества шеренг/ видимо, применялся в тех случаях, когда противная сторона не располагала резервом и насчитывала меньшее количество бойцов. Представлялось выгодным обрушиться на нее

1/ М. Гришашвили, указан. сочин. стр.110.

2/ С. Кишмишев. Тифлис 40-х годов. 1894 г., стр.9

сразу, всей массой и своей численностью добиться превосходства. Но чаще бой начинался при наличии более или менее равного количества участников. Это обстоятельство оказывало уже существенное влияние на расположение кулачных бойцов на поле боя. Много здесь зависело от инициативы организатора игры, но установившиеся традиции в основном не нарушались. В этом отношении, самым живучим «пережитком» далеких военных традиций являлся сомкнутый строй, который применялся как в русских, так и в грузинских кулачных боях. Несмотря на то, что в процессе кулачного боя строй неизбежно рассыпался, и каждый боец действовал уже самостоятельно, - сближение стенок всегда проходило в сомкнутом строю. Бойцы стремились не разрывать фронта, не забегать вперед, а действовать сплоченно и дружно. Даже в том случае, когда в зависимости от боевой обстановки фронт растягивался и увеличивалась дистанция между участниками игры – руководители старались подтянуть бойцов специальной командой – голосом: так, например, в орловской области как сообщает Коробков, «старший» в таких случаях выкрикивал: «Стой, наши, не беги! Становись ко мне!».

При сравнительно равных силах борющихся сторон и при наличии достаточного количества участников игры, в построении боевых сил применялся принцип эшелонирования, т.е. применения в борьбе нескольких боевых линий, постепенно вводимых в дело в зависимости от требований момента.

В кулачных боях XIX столетия /г. Тифлис/ по свидетельствам ряда авторов 1/ зачастую одновременно

1/ М. Горгадзе «Очерки по истории физкультуры». Тбилиси. 1940 г. стр.108-109.

по несколько тысяч бойцов. 1/ В этих случаях применялось построение в несколько линий. Отряды комплектовались так же по возрастным группам. Самые младшие по годам составляли авангард. Таким же образом строил свои силы противник. Когда вступали в бой первые линии, за их спиной формировалась вторая линия. Сюда входили бойцы старше 20 лет. Если первая линия /первый эшелон/ теснила «стену» за исходный рубеж, /откуда началось сближение с противником/, нападающие встречали здесь сопротивление второго эшелона со свежим силам, сформировавшимися позади своей линии /первой Н.П./ для удержания натиска неприятеля. 2/ Со вступлением в бой второй линии за ее стеной формировалась новая старшая группа бойцов /от 25 до 30 лет/; они составляли как бы третий эшелон. Последняя группа только тогда вступала в бой, когда второй эшелон терпел поражение. Так как в кулачных боях решающую роль играли ловкость и сила, при этом запрещалось применение каких-либо орудий или предметов, то естественно, что вторая линия, как менее сильная, чаще всего вынуждена была переходить от атаки к отступлению и призывать на помощь своих более опытных бойцов. В этом случае, боевым кличем были слова: «Подмогу! Подмогу!»

1/ И Гришашвили. «Литератураная богема старого Тифлиса» Тифлис. 1927 г., стр.30-37.

Того же автора «Салтнова» Тифлис. 1918 г., стр.31.

А. Эридов. «Общие игры и увеселения в девней Грузии», газ. «Дроеба», 1882 г., №143, стр.1-3.

М.Б. Туманшвили, «кулачный бой», Журнал «Пискори», 1858 г. №1 стр.16.

П.А. Умикашвили «Предпраздничная масленица – беседа о кулачном бое» Газ. «Дроеба», 1880 г., №49 стр.1-3.

2/ Газ. «Кавказ», 1846 г. №1 стр.1 Тифлис.

Приходившие на помощь бойцы 3 группы /или линии/, как правило, устремлялись в центр – самую гущу противника, а отступавшая молодежь; та ее часть, которая была еще в состоянии участвовать в бою, занимала место на флангах и продолжала борьбу, теперь уже совместно со своими старшими товарищами. Это была завершающая стадия боя; здесь участвовали бойцы всех возрастов, включая и первую группу, которая ранее влилась в строй второй линии. Получалась следующая расстановка сил: в центре шла борьба между наиболее сильными бойцами 3 эшелона, на флангах состязались бойцы 1-х эшелонов и ближе к центру /тоже по флангам/, располагались бойцы 2-го эшелона, поддерживавшие борьбу центра.

Фомин прямо указывает, что в этом случае в «центральную часть сражающихся входили главные бойцы, обыкновенно старые и опытные бородачи кулачники, ближе к окраинам – молодые кулачники, а самую окраину составляли подростки – мальчики, которые здесь же проходят школу кулачных боев». 1/

Из далеко не полного освещения Труновым 2/ вопроса о роли первой боевой линии при вступлении в бой старших возрастов, можно все же заключить, что здесь, так же как и в боях Орловской области, подростки не выходили из боя, а занимали во второй стенке взрослых фланги; «выростки» /17-19 лет/ сплачивались ближе к центру. Указание Трунова о том, что «по временам в ряды подростков то с той, то с другой стороны входили молодцы под 20 лет», следует, по нашему мнению, понимать как перегруппировку сил при которой,

1/ Г.И. Фомин, Указан. сочин. вып.№5, стр.14-15.

2/ См. рукопись Трунова. Приложение. л.421.

естественно, главную роль должны были играть уже старшие возрасты и, таким образом, ими прежде всего укреплялся центр.

В организованном кулачном бою запрещалось одновременно нескольким лицам, /хотя бы двоим/ нападать на одного бойца. Биться следовало один на один /смотри правило №6/. Поэтому всегда была возможность слабому уклониться от боя с более сильным. И, наоборот, свой, более сильный боец, мог принять бой на себя, заменив, таким образом, выбывшего из строя слабого бойца.

Длительные традиции возрастного комплектования «стенок» соответственно вырабатывали и в приемах борьбы целый ряд боевых законов, по которым соревнующиеся считали необходимым вступать в бой только с достойным противником, как по возрасту, так и по силе. Вот что, например, передает И. Холщевников, из своих наблюдений русского кулачного боя:

«Взрослые фабричные и заводские подходили друг к другу медленно, осторожно, группируясь по росту, более или менее известной силе противника». 1/ Характерно здесь то, что несмотря на коллективный характер игры и строгое сохранение сомкнутого строя, в начальных стадиях борьбы, в самом рукопашном бою, проявляли большую живучесть приемы поединков. Сойдясь стеною, бойцы, однако, не имели права сразу в несколько человек обрушиваться на одного противника. Биться следовало один на один. Сильный мог оказать помощь своему более слабому товарищу, но последний не имел права быть его помощником.

И в то же время, как указывает Горяинов, взаимопомощь в бою была изумительной.

1/ И. Холщевников. Вестник Европы. 1909 г., т.VII стр.201.

В ней заключалась сила «стенки» организованного кулачного боя. В игре как бы олицетворялось самое широкое участие в борьбе всего народа /«от мала до велика»/. Помимо выработки индивидуальных физических качеств, необходимых в бою – силы, ловкости, терпения, смекалки – игра являлась и своеобразной школой массового воспитания бойца. Слабые могли стать сильными, когда они выступали едино и дружно. Если сосед – боевой товарищ – выходил из строя, обессиленный длительностью схватки, на его место становился боец второй шеренги. В бою, каждый боец был уверен в том, что в трудную минуту, товарищи придут на помощь, и как бы не было трудно самим – дадут время оправиться от первых ошеломляющих ударов.

Таким образом «стена» была очень подвижной боевой единицей; последние шеренги не оставались пассивными в тот момент, когда первая принимала основной удар. Искусство кулачного боя стеной состояло в том, чтобы в первой шеренге все время поддерживать боевой дух, пополнять ее бойцами со свежими силами из задних рядов и, одновременно, давать возможность передышки тем бойцам, которые уже нуждались в отдыхе.

Только при этом условии бой стены на стену мог продолжаться иногда часами. В индивидуальной же борьбе бойцы сравнительно быстро выходили из строя /через 5-10 мин./, что объясняется чрезвычайно энергичным характером игры, требующей не только ловкости и сноровки, но и большой выносливости.

В практике кулачного боя «стеною» индивидуальные состязания часто применялись, как один из приемов той же коллективной борьбы.

В этих случаях противоположные партии выдвигали на единоборство своего чемпиона.

В случае победы одного из противников, побежденной стороной считалась та группа бойцов, чемпион которой проиграл поединок.

Назимов указывает, что в кулачных боях в Горьковской области поединки были непременным приемом всякого коллективного боя. Часто поединщик выходил на бой с целой «стеной», пока противник не выставлял, примерно, равного по силам своего бойца: «Тут общее внимание сосредоточивалось на их схватке: поражение одного, пишет Назимов, 1/ производило панический страх в его союзниках»… и наоборот, стенка, выигравшая поединок своего чемпиона «не смотря на кратковременные выходы еще нескольких крепких бойцов, старающихся оспорить победу», - с большей храбростью и энергией обрушивалась на чужих.

В конечном счете, победу решала, конечно, организованная борьба «стенок», но единоборство придавало битве «более страстный характер». 2/

К единоборству прибегали так же и в тех случаях, когда по результатам организованной борьбы трудно было выявить, какая «стенка» оказалась побежденной.

1/ Назимов. указан. сочин. стр.124-125.

2/ В. Лебедев. Русская. август. 1913 г., стр.326.

Г.Ф. Коробков называет целый ряд имен кулачных бойцов, которым принадлежала честь выступать на поединках, решавших исход победы.

Так, например, ремонтные рабочие Депо ст. Ливны – Александр Руль, Рязанов Иван, Бровкин Андрей. Губанов Алексей часто оказывались победителями в этих единоборствах.

Прием поединка нашел свое отражение и в художественной литературе, где имеются описания кулачных боев. 1/

1/ См. главу №5 л.215.

ПРИМЕНЕНИЕ РЕЗЕРВА И ТАКТИКА «КЛИНА»

В КУЛАЧНЫХ БОЯХ.

Большая роль в тактике кулачных боев «стенка на стенку» принадлежала резерву. В него входили бойцы старших возрастов /от 25 лет и выше/ преимущественно женатые. В мелких кулачных боях, когда местечко или поселок насчитывали всего 2-3 десятка бойцов, а традиции организованного кулачного боя /«стенка на стенку»/ сохранялись, бойцы выступали одной шеренгой, которая так же носила название «стены». Даже и в этих случаях не все бойцы становились в ряды; несколько человек, наиболее опытных и сильных оставались в стороне и принимали участие лишь в том случае, когда своя «стенка» отступала под натиском противника. В больших боях, где принимали участие сотни бойцов, а иногда их количество доходило до 3-х – 4-х тысяч 1/ - маневр резерва был излюбленным приемом в тактике кулачного боя. применение маневра резерва в кулачных боях Московской и ленинградской областей было распространено особенно широко. В XVIII и XIX в.в., как пишет В. Лебедев, 2/ «резерв… пускался в бой, когда своя партия ослабевала, поддавалась, отступала или «опрокидывалась», т.е. обращалась в бегство». Резерв применялся и в боях Горьковской области. Так, например, М. Назимов сообщает, что в процессе борьбы стенок «главная партия противников оставалась

1/ См. Керченские кулачные бои. стр.162-166.

2/ В. Лебедев. «Русская Старина». август. 1913 г. стр.326.

в резерве, особенно известные по своей силе и искусству бойцы». 1/

Основная задача резерва – остановить наступающего противника, расстроить его ряды, дать время перегруппироваться своим силам для нового наступления. Активные действия резерва, как правило, существенно влияли на исход боя: временно отступившие «уплотнялись и в свою очередь превращались в нападающих, а иногда и в окончательных победителей». 2/

На громадную роль резерва указывает в своей рукописи Трунов. Характерно, что удар резерва применяется в зависимости от конкретной обстановки, главным образом тогда, когда победители, увлекшись преследованием противника, разъединились, в этот момент находящиеся в засаде, приходили на выручку, смятая стена получала возможность вновь сплотить свои расстроенные ряды и организовать новое наступление.

Внезапное, в этом случае, выступление из «засады» сочеталось с перегруппировкой сил и в «стенке» побежденных. Как сообщает Трунов: «иногда отступление принимало форму бегства, но не на долго. Отступающие тотчас же получали подкрепление, действующее ошеломляюще на недавних победителей». «Происходила обратная картина. Победители теряли фронт, а в это время оправившиеся побежденные, собравшись небольшой, но сплоченной группой, подкрепленные своими бросались вперед, сбивали не успевших образовать стену противников и, в свою очередь, обращали их в позорное бегство». 3/

1/ М. Назимов, «Русский Вестник», 1876 г., стр.124.

2/ В.Лебедев. Указан. сочинен. стр.107.

3/ См. рукопись Трунова. приложение №.

Таким образом, маневр резерва, как видно из материалов, находился во взаимодействии с тактическим перестроением боевой линии /стены/. Отступающие, временно разъединившись, использовали удар из засады для восстановления боевых порядков стены, пополнив ее новыми бойцами. Сомкнутый строй играл здесь решающую роль; важно было успеть сплотить свои ряды раньше, чем это мог бы сделать противник, увлекшийся преследованием.

Наличие в тактике русских кулачных боев «стены на стену» маневра «резерва» отмечает Ровинский. 1/ «Запасные бойцы, пишет А. Ровинский, стояли в стороне и принимали участие только тогда, когда их стену начинала теснить противная сторона».

Если «стенки» /боевые линии/ имели право биться с противником только «лицо к лицу», «грудь с грудью», то резерву разрешалось обрушиваться внезапно, как с флангов, так и с тыла. 2/ Эта народная военная хитрость – маневр резерва – часто решала судьбу сражения. 3/ Бойцы резерва, во время боя не выделялись из толпы зрителей; они находились в это время как бы в нейтральной зоне боев – засаде и противнику трудно было учесть, когда начнет действовать резерв. Любопытно, что резерву предоставлялось право самостоятельно, не ожидая приказания старшего 3-ей боевой линии – «входить в дело». Больше того, старший резерва мог и не дать знака на выступление, даже в том случае, когда стенка своих оказывалась смятой. Независимое положение резерва объяснялось тем, что в него входили прославленные кулачные бойцы, которые выступали редко в общих кулачных боях, и чаще бились один на один с бойцами

1/ А. Ровинский. Русские народные картинки. книга V, СПБ 1881 г., стр.222

2/ Из сообщений Удалеева М.Е.

3/ «Оба района имели по несколько известных бойцов. Они составляли резервный отряд, и только в критический момент втягивались в бой… После того как в бой втягивался резерв обоих сторон, верхний район одерживал победу» Из воспоминаний Нико Надишвили. Журнал «На рубеже Востока», 1928 г., №12. стр.112.

столь же известными, как и они, сами. 1/

Игру «в стенку» они называли «ребячьей игрой» и выступали в ней только тогда, когда в рядах стены находился достойный противник.

Таким образом, борющиеся не имели твердой уверенности в том, что резерв обязательно «войдет в дело». Это обстоятельство объективно служило конспирацией возможных действий засады и обеспечивало внезапность ее нападения. Но, как правило, бойцы резерва, подстрекаемые зрителями и своей спортивной страстью, не оставались нейтральными и в самую решающую минуту боя приходили на выручку своим.

Резерв наносил обычно удар по одному из флангов стены. При этом левый фланг в ней оказывался, чаще всего, наиболее уязвимым местом. Наибольшая уязвимость левого фланга в кулачных боях была связана с тем, что далеко не все бойцы одинаково владели левой и правой рукой. Если боец, хорошо владеющий левой рукой, мог отразить молниеносные удары противника, повернувшись к нему в пол оборота, то боец, обладавший более сильной правой рукой, должен был развернуться на полный оборот. Если учесть, что натренированный кулачный боец, а резерв обычно составляли самые опытные бойцы, делал в секунду 2-3 удара, то этого было достаточно, чтобы при внезапности нападения привести в замешательство левофланговых и, ошеломив их, ворваться в центр стены, т.е. расстроить боевые порядки. Дальше было уже легче вести борьбу с разрозненными, одиночными бойцами. В достижении победы фактор

1/ Из сообщений Коробкова Г.Ф., 1947 г.

времени, при энергическом характере этой игры, оказывался весьма существенным моментом. Если стена несмотря на внезапные нападение на нее засады, в силу своей сплоченности, сохраняла сомкнутый строй, а третья боевая линия противника, разъединившаяся при преследовании отступающих, не успевала перегруппироваться и двинуться в новое наступление, то резерв оказывался в очень тяжелом положении, так как левый фланг, усиленный, к тому времени, бойцами центра представлял уже не слабое звено в стенке, а, наоборот, ее самое сильное место. 1/

Описание маневра мы встречаем и в произведениях Горького «Жизнь Матвея Кожемякина», где в сцене кулачного боя, дается яркая картина применения в народной игре – этой военной хитрости. 2/ Обычное право кулачных боев, запрещающее предательские удары /сзади, сбоку и т.д./, облегчало защиту и давало возможность натренированным бойцам резерва выступать на борьбу сразу с несколькими противниками. Поэтому роль отдельных сильных бойцов в кулачных боях особенно велика. Со слов Коробкова, Андрей Бровнин, обладавший громадной физической силой /легко переносил на спине тяжести до 25 – 30 пудов/, вступал в бой одновременно с 15-20 кулачными бойцами и обычно оказывался победителем.

Профессор Московского Университета Сергей Иванович Соболевский, в личном письме, сообщает об одном таком бойце: «В дни моего детства – пишет Соболевский, - /70-е годы/ происходили бои в Москве /на Москве-реке/; рабочие одной фабрики

1/ Из сообщений Коробкова Г.Ф.

Из собраний Удалеева М.Е.

2/ См. главу №4 л.205.

бились с рабочими другой фабрики. Мой старший брат был знаком с героем таких боев, /звали его «Федос»/, он один выходил на 40 человек и в открытом бою был непобедим». 1/

Бойцы, подобные Федосу, обычно занимали центр стены. В основном от них зависел «пролом» стены противника. В процессе борьбы, чтобы защитить этих бойцов от ударов с боку или сзади – ударов «предательских», но возможных в пылу кулачного боя, к ним специально приставляли подручников, в обязанность которых входило зорко охранять «центрального» от внезапных /«невидимых»/ ударов и предотвратить применение запрещенных приемов, которые могли бы сокрушить «надежу-бойца».

О громадной роли в организованной борьбе отдельных выдающихся кулачных бойцов, говорит так же известный этнограф А.В. Терещенко. 2/ «Когда стена гнала стену, тогда молодец-боец, или надежа-боец, засучив рукава и сжав оба кулака, летел бешеным зверем, с распущенными волосами, и наносил страшные удары…. Кто более других удерживался на месте и более переносил удары, тот приобретал уважение и превозносился даже его недругами. По пробитии стены оставались на месте одни бойцы – молодцы…. Другие бежали на выручку товарищей, нападали на надежу-бойца, тот не сдавался, переносил жестокие побои. Надежа-боец сопровождался радостным всеобщим криком – наша взяла. Но если бы он был не в состоянии перенести ударов, то одно его опасение…. упасть на землю, лежачего не бьют, но такой оставался в поругании…. По окончании боя поклонники вели своего богатыря

1/ Из сообщений Соболевского С.И. 1946 г.

2/ А. Терещенко, указ. сочин. стр.80-82.

по улице, при пении громких песен». Надежа-боец часто один принимал на себя удары целой стены, чтобы дать возможность своим снова построить ряды и возобновить сражение.

В ливенских кулачных боях эту миссию не раз выполняли с успехом бойцы – Бровкин, Губанов.

Трунов сообщает, что для этой цели в процессе боя использовались отдельные смелые и сильные бойцы, добровольно принимавшие на себя натиск нескольких человек, чтобы на время задержать противника и расстроить его ряды. Такой боец, пишет Трунов, во время общего бегства соратников «оставался на месте, принимая на себя натиск нескольких человек, что так же расстраивало фронт наступающих, задерживало наступление, давая время объединиться побежденным и броситься на помощь товарищу, жертвовавшему собой ради общего блага». 1/

Отсутствие боксерских перчаток /кулачные бои происходили голыми кулаками/ и какой-либо защитной одежды, делало удары весьма чувствительными, а иногда вели к тяжелым ранениям. Была категория бойцов, которым запрещалось принимать участие в коллективных боях. Ф. Кудрев, участник кулачных боев в г. Великие Луки /1890-1912 г.г./ поделился своими воспоминаниями о кулачных бойцах – кузнецах Сергиевской слободы Великолуцкой области – братьях Бычковых. В начале 90-х годов они постоянно выполняли функции засады и выхода вдвоем на стену, долгое время одерживали победу. Старший из них, Василий, в одном из боев нанес 3-м бойцам столь сильные удары, что они после этого надолго вышли из строя.

1/ см. Рукопись Трунова. л.422.

После этого случая Бычковым запретили выходить на кулачный бой. Но страсть и любовь к этой игре не могли удержать их в дальнейшем от участия в боях. На свои деньги они организовали поездку в Орловскую губернию, где успешно выступали со знаменитыми бойцами – орловцами Семеном Макаровым и Василием Чугуновым.

Как можно проследить по материалам о кулачных боях, расстановка наиболее сильных кулачных бойцов в центре стены была связана, очевидно, с очень древними военными традициями клинообразного построения пехоты.

Так, например, в г. Керчь сохранилось длительное время, вплоть до 1927 г., такое построение боевых порядков при котором перед стеной, на центре ее, как правило «ставились 3 самых сильных бойца. При этом один из них выступал впереди, а остальные, замыкая треугольник, должны были во время боя следить за «центральным» и оберегать его с боков и сзади от ударов. Подобная тактика применялась в наступлении и в обиходе кулачной борьбы называлась – «дать клина».

Участник кулачных боев в г. Керчь, А.М. Горяинов передает, что иногда при построении «клина» использовался родственный принцип. Во главе 3-й боевой линии ставили близких родственников /обычно отца с сыновьями – прославленных кулачных бойцов/. Так, например, стена /бывш. Мещанской ул./ выставляла семью Хохловых /отца и 4-х взрослых сыновей – по профессии сапожник рыбачьей обуви/. Отец с сыновьями вел к месту боя бойцов, расставляя их по шеренгам, а сам с сыновьями вставал в авангарде, образуя нечто вроде клина. Семья Лаврентьевых /отец и 3 сына, столяры,

Карецкий хутор/ часто в боях против Митридатской, Мещанской, Воронцовской улиц, так же вставали в авангарде стены, «образуя клин». Отец Лаврентьевых, известный тогда среди кулачных бойцов г. Керчи под кличкой «Глухач», не имел себе равных и часто один выходил на бой сразу с несколькими противниками. Как сообщает Горяинов «поддерживаемый с флангов и тыла сыновьями, он редко терпел поражения и мог в течение нескольких минут пробить брешь в стене, имеющей довольно глубокое построение» /8-10 рядов/. Любопытно, что родственный принцип в комплектовании клина не противоречил возрастному в комплектовании стены. Семья Хохловых и Лаврентьевых выходила, как правило, на бой только с 3-ей боевой линии, от которой, по существу, зависел исход сражения. Сочетание родственного принципа с возрастным объясняется тем обстоятельством, что традиция кулачных боев не допускала резкого смешения различных возрастных групп в одной боевой линии /стена/; взрослые /свыше 25-ти-летнего возраста/ не имели права выступать на бой со стеной, скомплектованной из младших возрастов. Бойцы «треугольника» устремлялись в центр противной стены, пытались энергичными и сильными ударами расколоть ее надвое, чтобы тем самым предоставить возможность «своим» ворваться в образовавшийся проход. Построение «клином», как военно-тактический прием кулачной борьбы отмечает и Горький в «Матвее Кожемякине». 1/

1/ См. главу №5, л.204.

ПРИЕМЫ и МЕТОДЫ ТРЕНИРОВКИ КУЛАЧНОГО БОЙЦА.

I. Общие принципы тренировки.

Общественные бои, зачастую поражающие нас своей дисциплиной, внутренней организованностью и проявляемыми при этом индивидуальными стойкими качествами бойцов – являлись результатом длительной подготовки к ним в течение всего предшествующего периода, начиная с весны и до первого крепкого льда на реках и озерах. Только в результате постоянной тренировки бойцы приобретали необходимые качества и искусство организованной борьбы.

В Белоруссии, пишет Никифоровский, бойцы начинали готовиться к общественным боям с лета. 1/ При этом подготовка к ним велась особым образом в различных возрастных группах. Дети /мальчики от 8-12 лет/ проходили практику в среде своих сверстников; подростки, взрослая молодежь и пожилые, каждые в отдельности составляли свой лагерь. На Украине, как правило, тренировочные бои проходил только в зимнее время – незадолго до святок. Летние бои здесь были очень редким явлением. Бои устраивались преимущественно на Рождестве 2/ и в отличие от традиционных русских боев, имели свои существенные особенности. Здесь, в меньшей мере, чем в северо-восточных областях СССР, соблюдался принцип возрастного комплектования стенок. 3/ Поэтому и сама тренировка к общественным боям зачастую велась только в пределах 2-х возрастных групп – юношей и взрослых. В партии взрослых входила молодежь от 17 до 18 лет и остальные старшие возрасты, до стариков включительно.

1/ Н.Я. Никифоровский. Указан. сочин. стр.135-136.

2/ «Киевская Старина», сентябрь 1889 г., стр. 6. Н.Ф. Сумцов.

3/ «Киевская Старина», октябрь 1897 г., т.59, стр. 13. «Кулачные бои в Лубенском уезде». В. Милорадович.

Отличный характер тренировки кулачного бойца на Украине сравнительно с Белоруссией, центральными и северо-восточными областями СССР, видимо, находится в непосредственной связи с особенностями тактики этой игры в разных районах. Как уже указывалось выше в южных районов Советского Союза – Харьковская, Полтавская, Днепропетровская, Киевская, Черниговская области 2/ и далее на юг, общественные бои почти не носили характера общего выступления всех возрастных категорий бойцов /от мала до велика/ взаимодействующих посменно в процессе одного и того же боевого действия. Возрастная дифференциация соблюдалась только для двух групп кулачных бойцов – юношей и взрослых.

Таким образом, только несовершеннолетние выделялись в особую группу /стенку/. Взрослые же – молодые и пожилые входили в одно возрастное объединение и комплектовали совместно свою стену. Детский «бой» и бой взрослых часто или параллельно, как самостоятельные и друг от друга независимые действия.

Победа достигалась одним ударом, без применения резерва или засады.

В отличие от традиционной формы совместного поочередного выступления различных возрастных групп в одном боевом действии, здесь часто принцип деления на противоположные партии носил не территориальный, а возрастной характер. Как передает И.Ф. Сумцов, обычно «парубки и женатые мужчины распределяются на 2 лагеря поровну». 1/ В процессе борьбы стенки не получают подкреплений. Будучи одновременно втянуты в битву, противники решали ее исход только силами с самого начала участвующих в бою. По крайней мере, так представляется картина боев на Украине, если исходить из

1/ И.Ф. Сумцов. Киевская Старина. 1889 г., сентябрь, стр.6.

2/ Из сообщения В.А. Фесенко, 1947 г., См. лист.385.

письменных источников и устных сообщений бывших кулачных бойцов. 1/

Г.И. Фомин отмечает, что уже в Воронежской области можно было наблюдать нарушение обычных для северо-восточных и центральных областей СССР форм русского кулачного боя. «Бывают случаи, пишет Фомин, когда одновременно идут 2 боя – взрослый и детский». 2/ Далее автор указывает, что в боях взрослых дети и подростки участвуют реже, чем в своих, обособленных от взрослых, боях. Подобное же нарушение возрастного соответствия в 60-х г.г. XIX века наблюдал А. Андреев в кулачных боях в Саратове. Если в остальных случаях при последней стадии общественного боя бойцы располагались по возрастам в общем, построении стены /на фланге – подростки, ближе к центру – взрослая молодежь, в центре – пожилые/ и таким образом, каждая группа выступала примерно, с равными по силам и годам противниками, то в Саратове часто стена несовершеннолетних вступала в бой со взрослыми, правда, иногда и не без успеха. «Смотришь какой-нибудь молоденький мальчик, пишет А. Андреев, выскочил против 30 летнего ражего мужчины; так и думаешь, что последний расшибет его в прах… А выходит противное: оборотливость возьмет верх и здоровый увалень полетит от тоненького, легонького мальчика, куда и как попало. 3/ Ловкость, приобретаемая длительной тренировкой играла, как мы видели здесь, исключительно большую роль.

Как можно проследить из материалов о кулачных боях в Грузии /70-80 г.г. XIX ст./ возрастной принцип комплектования «кулачной армии» здесь так же был неустойчив.

1/ Жизнь и творчество крестьян Харьковской губернии, Харьковский Статист. Комитет. Харьков. 1899 г., т.I, стр. 50.

2/ Г.И. Фомин. Указан. сочинение вып.5 стр.14-15.

3/ А. Андреев. Указан. сочинение лист 1.

Дети и подростки зачастую выступают в боях отдельно от взрослых. При этом взрослые в свою очередь не делились на отдельные возрастные категории. Последние устраивали затем отдельно от взрослых свои общественные бои. На них они выступали совместно со сверстниками целого ряда аулов, против объединенных таким же образом, своих противников.

До 50-х г.г. XIX века, Грузия еще как исключение сохраняла традиции возрастного комплектования «стенок» и тактику постепенного ввода в бой каждой из них. Так же, как и в русских боях, борьба происходила между равными по годам противниками. 1/ Но чаще соревнующиеся выстраивались в одну сплошную линию – единый массив, напоминающий по построению фалангу. В передних рядах ее выстраивались бойцы – младшие по возрасту. Маневр резерва в этих случаях не применялся. С 50-х г.г. кулачные бои в Грузии начинают терять свои традиционные коллективные формы, вырождаясь в профессиональный спорт одиночек. В соответствии с этим тренировочные бои так же существенно изменяют свой характер. Если раньше тренирующихся к общественным боям выступали группами в несколько десятков человек улицы или сторона ее против другой, то примерно с конца 80-х и начала 90-х годов XIX века даже и эти поместные бои смещаются обычными одиночными соревнованиями. Как пишет Кишмишев, на место коллективного кулачного боя «явилась другая забава: борьба – единоборство 2-х силачей, которую спортсмены устраивают в одном из садов Михайловской

1/ Кавказский календарь на 1855 г., Тифлис. 1854 г., стр.560.

улицы. 1/

II. Приемы и характер индивидуальной подготовки бойца.

К предстоящим кулачным схваткам подходили серьезно. Взрослые поощряли молодежь, подбадривали: «Учись драться, сынок, - на войне пригодится». Прославленного кулачного бойца звали не иначе как: «добрый боец – удалой молодец».

Уже с детского возраста начинали готовить кулачного бойца. Боевые семейные традиции передавались молодежи, а в тренировочных уличных схватках этот опыт закреплялся, находя свое практическое применение. При обучении молодежь подразделялась на возрастные группы. Дети от 7-8 лет обучались приемам кулачной борьбы, начиная с правой руки. Особенное значение в процессе обучения придавалось стойке – т.е. правильной расстановке ног, а так же умению придать всему туловищу положение при котором можно было бы надежнее защитить наиболее уязвимые места – живот, лицо, грудь.

Дети от 10 до 12 лет, овладевшие уже некоторыми приемами индивидуального боя, тренировались, затем, в организованном порядке «стена на стену».

Подростки 14-16 лет уделяли особое внимание развитию левой руки. Боец, не владеющий, в наступлении, левой рукой считался не полноценным, так как в кулачной борьбе имел большие преимущества тот, кто одинаково владел правой и левой рукой. Тренировка взрослых /от 18 до 25 лет/ чаще носила индивидуальный характер. Устраивали дружеские предварительные одиночные встречи. Здесь кроме тренировки преследовались цели разведывательного характера. 2/ Важно было еще до организованной борьбы выявить

1/ С. Кишмишев, Указан. сочинение. стр. 10-11.

2/ Из сообщений Фесенко В.А., Коробкова Г.Ф.

приемы и тактику отдельных бойцов противной стены, чтобы в предстоящей схватке уже иметь представление об их слабых и сильных сторонах.

В качестве характерной параллели преимущества бойца, владеющего искусно левой рукой, можно было бы привести пример из художественной литературы. Я имею в виду эпизод борьбы Григория Мелехова из «Тихого Дона» с немецким офицером. Последний приготовившись принять удар, справа был, видимо, приведен в замешательство необычным для него приемом русского казака, молниеносно перекинувшего шашку в другую руку и занесшего ее для удара слева. Мгновение замешательства стоило головы немецкому офицеру.

И. Гришашвили, описавший кулачные бои у грузин. так же отмечает большое значение хорошо развитой левой руки. «Часто некоторые бойцы, пишет Гришашвили – имели очень сильную левую руку, и если этот левша бил кого-либо, то каюк – противник не в состоянии был встать на ноги. Вот такой боец давал слово или как говорят, давал «расписку» в том, что он больше в бою участвовать не будет… Однако, как и всякое иное постановление обходили, конечно, и это правило. 1/ «Расписка» оставалась «распиской».

Как уже указывалось выше, 2/ в кулачной борьбе сила левой руки использовалась часто для применения приема «подножки с носка». В Орловской и Московской областях он не был запрещенным.

Внешняя обстановка тренировочного боя такова: бойцы становились в позицию при которой далеко протянутые вперед

1/ И. Гришашвили. указан. сочин. стр. 113-114.

2/ Смотри правило 12 лист.97.

руки еще касаются одна другой, голова откинута назад, одна нога отставлена вперед. Ударяя, время от времени по руке противника бойцы делали едва заметные пяди вперед, так что они уже не в состоянии своими ладонями ударить друг друга у локтей и выше.

Улавливая же по глазам противника тот или иной маневр, они спешили предупредить удар, нанести свой в неожиданное место. Позволяла возможность – бойцы сыпали удар за ударом, нет – несостоятельный припадал к земле. После чего или прекращалась боевая схватка, или же снова возобновлялась с прежними подступами. 1/

В среде пожилых и опытных бойцов тренировка носила значительно более серьезный характер, чем у молодежи /«кулачников»/. Многие запрещенные приемы /удар «под микитки», в челюсть, по носу и т.д./ не применявшиеся в коллективной борьбе – здесь допускались. Удалеев М.Е. указывает, что в этой среде ходила поговорка, подчеркивающая крепость хорошо натренированного кулака: «У него кулак как копыто – хрустит, а не ломается». Чтобы укрепить кисть руки, сделать пальцы менее чувствительными при ударе, бойцы тренировались с помощью чучел, сделанных из простого холщевого мешка плотно набитого древесными опилками. Мешок подвешивался в сарае к матице или на специально устроенных столбах с перекладинами. Особое значение, сообщает Удалеев, придавалось умению регулировать дыхание. Обычно говорилось «если у тебя нет дыхания, /т.е. если ты не умеешь его равномерно использовать в процессе боя/ - ты не боец».

1/ См. Н.Я. Никифоровский, указан. сочинение. стр.134.

2/ Из сообщений Удалеева М.Е., 1947 г.

Большое значение в борьбе «один на один» предавалось умению наносить удары молниеносно /один за другим/ и одновременно быстро уклоняться от ударов противника. Но в коллективной борьбе, когда бойцы центра стремились «сломать» стенку, расколоть ее надвое, лучшим из них считался тот, кто мог выдержать наибольшее количество ударов. Используемые в борьбе один на один приемы «отскоков и наскоков», в коллективной борьбе не всегда считались приемлемыми. Были бойцы, сообщает Коробков, которые хорошо могли биться в единоборстве. Они очень искусно уклонялись от ударов, быстро улавливали малейшее движение противника, умели предупредить его удар своим в неожиданное место и т.д.

С внешней стороны, такой боец походил на танцора – до такой степени все его движения достигали живости. Он был хорош для поединка, и часто предпочитали ставить его против сильного, но неуклюжего противника. В борьбе же стеною кроме ловкости требовалась сила и внезапность. Считалось, что «петушки», как называли таких бойцов, не могли в коллективном бою идти на «пролом» стены, т.е. занимать в ней центральное место. Система «отскоков и наскоков», свойственная их стилю борьбы, мешала целеустремленному движению вперед – решительным и быстрым действиям.

Чтобы расколоть стену противника, нужно было действовать энергично. Ценное для одиночного боя качество - во время отступить назад или отскочить в сторону от сокрушительного удара более сильного бойца, - в коллективной борьбе не всегда было достаточным.

Избегая удара, такой боец, подаваясь назад или в сторону,

теснил своих же, расстраивая ряды.

Характерная для организованного кулачного боя тактика удара, прежде всего, по центру стены, заставляла свою стену вытягиваться клином с довольно плотными шеренгами в первых рядах. Всякое замешательство или попытка к отступлению вела к нарушению этого естественного, в процессе боя сформировавшегося боевого порядка.

В этих случаях настоящим бойцом – «стенколомом», считался тот, кто мог упорно и смело пробиваться сквозь ряды «противника», стойко выдерживать его многочисленные удары, не подаваясь назад и придерживаясь сомкнутого строя стены. Встречавшиеся в обиходе кулачной борьбы выражение: «идти кренкой стенкой» собственно и значило – сохранить в процессе боя сомкнутый строй. Только при этом условии можно было распылить силы противоположного лагеря.

Ловкие, но недостаточно сильные бойцы, обычно расставлялись на флангах, где было больше простора для применения их индивидуальных боевых качеств.

А.М. Горький в своем произведении «Жизнь Матвея Кожемякина» воссоздает незабываемую картину русского кулачного боя. 1/

Это своеобразное явление народной жизни, воплощенное в художественных образах, сохраняет у великого писателя свою неподдельную правду и чисто этнографический колорит. Буквально во всем, даже в описании, казалось бы, незначительных деталей, связанных с правилами и приемами кулачной борьбы, - проявляется присущее Горькому глубокое знание народного быта. Мы считаем вполне законным использование подобного художественного произведения в этнографической работе.

Бытовая обстановка и процесс кулачного боя, как они описаны А.М. Горьким, отражают характер и особенности этой военной игры в условиях XIX в., но традиционные формы, которые соблюдаются в ней относятся, несомненно, к более раннему времени.

Зимний бой устраивался на льду реки.

Зачинщиками выступают как обычно дети с боевым кличем – «Давай бою».

Принцип деления на партии – территориальный: пригородная слобода борется с горожанами. Перед началом боя между борющимися партиями происходит перебранка, как средство, разжечь охоту к игре».

Бой идет «стена на стену». Горький с особенной силой подчеркивает организованный характер борьбы, наличие в «стенке» боевых порядков. Это не толпа бойцов, а по военному организованная боевая единица: «Слободские цепью лезут вверх» пишет Горький, наступают на противника «плотной стеной». Команды старших направлены к тому, чтобы сохранять строй: «Не заскакивать вперед! Эй, наша сторона – не разваливайся!». Городские применяют военные хитрости – по примеру отцов, выдвинув пяток

1/ А.М. Горький. «Жизнь Матвея Кожемякина», 1934 г., стр. 126-136.

своих лучших бойцов, заставляют слободских вытянуться клином, чтобы затем ударить по ним с флангов /«боков»/. «Но слободские, раскусив эту хитрость» и быстро отступив, сами затем «схватывают горожан полукольцом. На смену детям, «после поражения городских, вступают в бой подростки, сформировавшие свою стенку позади стены детей.

Перед боем «обе стены противников – подростков выравниваются» и в присутствии взрослых начинают борьбу: «каждому мальчику хочется показать свою удаль и ловкость, и силу /стр. 127/. Бой «стенок» укомплектованных из подростков начинается поединком: «Разорвав свою стенку /т.е. растоптав детей, построенных в шеренгу Н.П./ выходит вперед Мишка Ключарев… сухой молодец, лет шестнадцати» /стр. 128/. Горожане подростки решают кого выставить поединщиком против слободского бойца. Правила кулачной борьбы требуют «поставить бойца однолетка». Но против сильного 16-ти-летнего парнишки городские не могут найти равного по силе одного с ним возраста. Выдвигается 19-тилетний парень. Решение вступить в бой со старшим по возрасту зависит от поединщика – младшего по годам. В данном случае побеждает не сила старшего, а ловкость подростка. Последний применяет прием удара головы в грудь с последующим нанесением удара кулаком под микитки. В организованных боях – стенка на стенка этот удар является запрещенным, но в поединках был доступным. /см. правило №9/.

Присутствующие при поединке взрослые кулачные бойцы вслух определяют качества победителя: «ловок, туроват /стойкий, сильный Н.П./, верткий – сыр Алешка-то против него» /неуклюж – Н.П./. Некоторые бойцы предпочитают сражаться в «стенке». «Не люблю я по одиночке… Я в стенке, отвечает

Кулугуров – на приглашение Ключарева вступить с ним в единоборство. Наконец, не найдя поединщика, равного по городам и по силе Ключареву, горожане выступают против слободских «стеной». Победитель в поединке – становится и руководителем организованного боя: «Эй, наши, гляди в оба! Командует Ключарев, Федька Ордынцев, - иди сюда! Гришка с Фомкой – становись ко мне… Держись слобода!» С этой командой и в то же время призывом – тройка бойцы первая обрушивается на горожан, пытаясь пробить брешь в «стене» противника. Подобный прием, например, в Керченских боях носил название «дать клина». Это значило, что 3 или 5 лучших бойцов выстраивались впереди своей стены треугольником и наносили удар в центр стены противника, чтобы расколов ее надвое дать возможность своим ворваться в образовавшийся проход. Таким образом, сохранение «строя» - сплоченности «стены» оказывалось существенным моментом в процессе самого боя. В описании горького, очень характерен эпизод применения в кулачной борьбе стеною - маневра резерва. Резерв немногочислен. Он состоит всего лишь из нескольких бойцов старшего возраста и приходит на помощь своим только в самую тяжелую минуту боя.

Маневр резерва проявляется в нанесении удара с фланга: «И вот, сбоку, на зарвавшихся слобожан бросаются Маклаковы /2 брата/, Коптев, Толоконников» /стр. 131/. Стена слободских не выдерживает натиска резерва, рассыпается и в беспорядке отступает к своим товарищам. Здесь уже сформировавшаяся стенка взрослых идет на сближение со стеной городских. Последние, учитывая силы слободских, расстановку бойцов в строю, особенно в первых рядах, перестраивает соответственно и свои ряды:

«Ты, Коптев, в середину встань, а Маклаковы с плеч тебе… Севачева с Ермилом да Толоконниковым на левое бы крыло, да еще туда которых посильнее, да тем крылом и хлестнуть их, когда разойдутся» /разгорячатся – Н.П./ - /стр.132/. В этом гласном обсуждении плача битвы, бойцы одновременно выбирают и руководителя боя. Слесарь Коптев встав на середину, дает команду: «Ну-ка, ребята, с богом, вались дружно. Давай бою. Пошла, наша, пошла. Бей их! /стр.133/. «Хлынули горожане тяжелой волной на крепкую стенку слободских»…

Не смотря на жестокие формы боя, на крепкие удары, кулачный бой – все-таки игра, а не драка.

Горький подчеркивает это очень характерным штрихом встречи Коптева с Ордынцевым. «Они давние приятели, кумовья», связанные друг с другом не только дружбой, но и родством. Однако бой есть бой. И каждый отвешивает другому крепкий кулачный удар.

Кое-кто в пылу битвы пытается напомнить своему противнику прошлую обиду. – Нет ты постой! Я тебе домам еще разок! Ты мне за шлею недодал. Но старый боец Стрельцов предупреждает слишком разгорячившегося бойца: - «А ты не разговаривай! Ты бей-знай! счета твои в будни сведешь! /стр.134/.

Последними словами определяется отношение самих бойцов к кулачному бою, это игра, а не драка, - не будни, а праздник: народное веселье.

Организованный характер боя Горький акцентирует на ряде часто военно-тактических приемов. Бойцы сильны, когда они выступают «крепкой стеной» т.е. сомкнутым строем. Противник стремился, прежде всего, сломать строй стены: «все яростнее /слободские Н.П./

пишет Горький, бьют в середину стены городских, разламывая ее, опрокидывая людей…. и т.д. /стр.134/. «Но уже взрослые разгорячились и не могут вести бой правильно». В данном конкретном случае бой завершается дракой, но в то же время А.М. Горький подчеркивает и наличие правил в кулачной борьбе. «Часто бывало, что та или другая сторона, отбив от стены противников заранее намеченного бойца, обыскивала его и находя в рукавице гирьку или пару медных пятаков, нещадно избивала пинками нарушителя боевых законов» /стр. 135/. Наличие строя, т.е. построения в ряд, шеренгу подчеркивается в другом месте: «Отдай, наши, отдай! /т.е. отступи назад Н.П./, кричали рассеянные слобожане, не успевая собраться в ряды, их разбивают на мелкие кучки и дружно гонят по узким улицам слободы»/стр.135/.

В своей игровой форме кулачный бой, как народная игровая забава вызывает искреннее восхищение А.М. Горького: все было «цветасто и красиво – ловкость, сила, удаль, пренебрежение к боли, меткие удары, острые слова, жаркое, ярое веселье» /стр.135/.

Но боевые законы, освещенные древними обычаями и строго соблюдавшиеся в широких народных массах, иногда, в зависимости от изменения социального состава бойцов – нарушались; привносились элементы мести. Вспоминалась прошлая обида за причиненное зло.

Правда, это никогда не выливалось в форму организованного выступления. /Для этого были более действенные средства борьбы/. То была месть одиночек, иногда проявление стихийного чувства ненависти.

Как правило, большинство участников игры осуждало подобное нарушение боевых законов, не допускало превращение ее в драку,

оберегая тем самым древние традиции народной забавы. У Горького этот момент, как уже отмечалось выше, нашел свое отражение в заявлении старого кулачного бойца Стрельцова, который на попытку одного из участников игры напомнить прошлую обиду своему противнику в игре, предупреждает разгорячившегося: «счета твои в будни сведешь».

В ответе Стрельцова, Горький, с присущим ему глубоким знанием народного быта, подчеркивает, что кулачный бой – это игра и не обычная, а праздничная игра; по народным воззрениям в ней не должно быть места сведению личных счетов.

Довольно яркое описание кулачной борьбы мы встречаем в романе П.И. Мельникова-Печерского «В лесах и на горах». Этот источник представляет для нас так же большую ценность. В народных увеселениях, известных нам по роману, мы найдем не мало «пережитков» очень далекой старины. Помимо большого художественного чутья П.И. Мельников обладал и обширными этнографическими познаниями. Специальное исследование в этой области Г. Виноградова, показывает нам, какой интерес проявлял писатель к работам лучших этнографов своего времени. 1/

Знакомство с трудами Афанасьева и др., несомненно, помогало ему шире понять и глубже осветить целый ряд чисто этнографических явлений народной жизни.

Если в обрисовке целого ряда народных обычаев, обрядов, и мифологии, Мельников мог пользоваться известными ему этнографическими трудами, то в отношении кулачных боев этого он сделать не мог. В его время не было ни одной работы, посвященной исследованию этого вопроса. Незначительные и зачастую случайные заметки в журналах и газетах того времени, вряд ли дали бы ему возможность, как писателю, так глубоко и правдиво изобразить эту любопытную и широкую сторону народного быта.

Поэтому, мы придаем этому источнику большое значение, чем обычному литературному пособию. 2/

Картина кулачного боя, изображенная в романе Мельникова «На горах», дает нам право сделать некоторые общие выводы:

1. «Зачин» боя, известный по целому ряду других источников, в романе сохранен полностью, и не расходится с установившейся

1/ См. работу Г. Виноградова «Фольклорные источники романа «В лесах», Журнал Советский фольклор, 1935 г., №2-3.

2/ См. приложение №1 лист.415.

традицией кулачных боев.

2. Ясно вырисовывается возрастной принцип в организации боевых порядков и территориальный принцип в комплектовании борющихся противоположных сторон.

3. Отмечается большая роль отдельных сильных кулачных бойцов – поединщиков.

4. Молодежь от 14-19 лет /подростки и выростки/ ведет уже настоящий «заправский» бой, составляя как бы первую боевую линию в построении «стенок».

5. Игра, сохраняя основной принцип соревнования на кулачках, кроме того, включает в себя различные элементы безоружной рукопашной борьбы.

6. В боевых порядках стены «центр» является наиболее ответственным местом и комплектуется из самых сильных, натренированных бойцов.

7. Кулачный бой любимая и самая популярная военная игра широких масс; в семье гордятся отцом, сыном, внуком – хорошими кулачными бойцами. Среди девушек симпатии явно на стороне смелого, сильного кулачного бойца.

8. В кулачных боях, население улицы, окраины села, деревни, местечка, составляет свою особую корпорацию, выступающую противоположными лагерями другой боевой корпорации, организованной так же по этому территориальному признаку. При этом патриотизм села, улицы, местечка в кулачных боях играет немалую роль морального фактора, вдохновляющего на борьбу за честь своей улицы, своей окраины, своего ряда.

В рассказе Н.Г. Помяловского «Поречане», написанного им в 1863 г. для журнала «Русское Слово», но опубликованного в 1865 году, мы имеем этнографически весьма ценное описание кулачного боя. Действие происходит на тогдашней окраине СПБ – Малой Охте. Будучи уроженцем этих мест, - сыном дьячка кладбищенской церкви, Помяловский был хорошо знаком с бытом малоохтенской мещанской и ремесленной среды.

В своих мемуарах /«Из воспоминаний прошлого»/ известный в 60-е годы поэт и прозаик, переводчик Гейне – Берг Ф.Н. упоминает, что свои детские игры Помяловский проводил на могилах кладбищенской малоохтенской церкви. 1/ Здесь часто в праздники собирались мастеровые, рабочие и мещане Малой Охты. Видимо и Помиловский вместе с подростками участвовал в кулачных боях.

Как отмечает Берг Ф.Н., будущий автор «Очерков бурсы» не смотря на постоянное пребывание в детские годы среди вредных испарений разложения, среди постоянных зрелищ трупов, похорон, панихид и т.д., рос здоровым, жизнерадостным мальчиком, сформировавшимся затем в крепкого, стройного молодого человека. 2/

В большой Поречне и Малой Поречне, упоминаемых в рассказе Помяловского, легко узнать предместье Петербурга – Большую и малую Охту. как известно, на М. Охте при Петре I была основана верфь. Для работы на верфи Петр выписал из «Новгородской, Тверской и Олонецкой губернии разного рода вольных людей». Это были столяры, плотники, токари, позолотчики – для того времени квалифицированная рабочая сила, пользовавшаяся при Петре, в отличие от остальной массы чернорабочих, /главным образом грузчиков/, рядом льгот и привилегий. Они обязаны были работать

1/ Полное собрание сочинений Помяловского, т.II, стр.346, Комментарии, из-во «Академия», 1935 г.

2/ Указанное сочинение. стр.346.

на верфи 1/3 года, были освобождены от податей, солдатчины, имели свое самоуправление, свои общественные суммы, среди них было не мало староверов беспопощинской секты. Как пишет Помяловский «традиция прежних нравов сохранилась в полной мере в их быту». Поречане наследовали от отцов и дедов независимость и упорство в своих понятиях к жизни, которые еще больше развивались «под влиянием привилегий данных Петром… 1/ Обыватели /поречане Н.П./ большею частью народ грамотный, некоторые выписывали журналы, покупали книги. Женщины в раскольнической среде обладали значительной самостоятельностью и независимостью. Дух Новгородской городской вольницы, как следует из описания, здесь сохранялся в большей мере, чем где-либо, и откладывал свой отпечаток на весь быт поречан.

Кулачные бои между мастеровыми /поречанами/ и грузчиками – муравьями, как образно называет последних Помяловский, происходили зимой на реке, в каждый праздничный день в часа 3 пополудни: «Собирались крючники и поречане играть в старинную славянскую игру, называемую боем. Со стороны поречан сходилось до полтораста человек, а со стороны муравьев больше». 2/

Завязка боя, описываемая Помяловским, напоминает обычное начало кулачной борьбы, известное по ряду этнографических материалов. Игру начинали мальчики боевым кличем: «дай бою, дай бою…» Затем выступали взрослые. Кулачная игра имела свои правила. Посторонних не участвующих в бою трогать запрещалось; биться следовало голыми кулаками; кто упал, того не били. Не позволяли бить с тылу, а только лицом к лицу, грудь с грудью. Бой вели стена на стену. Самые сильные бойцы занимали центр стены. Основная цель борьбы – вытеснение противника на его

1/ Полное собрание сочин. Помиловского, т.II, стр.245.

2/ См. там же.

же территорию. Эту игру обыкновенно поощряли купцы и военные. 1/

Во время боев делались крупные закладки на пари, вызывались отдельные чемпионы – бойцы на единоборство и т.д.

Помиловский проявляет большую осведомленность и знание целого ряда деталей этой игры. Так, например, он совершенно правильно отмечает, как ценное качество кулачной борьбы – ловкость. Это, конечно, не значит, что сила и выносливость были не нужны. Но при равных условиях выигрывал бой все же тот, кто обладал большей ловкостью; умел во время увернуться от сильного, опасного удара.

Говоря о профессиональных навыках поречан, способствующих развитию ловкости, Помяловский пишет, что они «работая на верфи, где приходилось лазить с топором и долотом, лепясь как ласточки по бортам суден, естественно, кроме силы приобретали и ловкость» 2/ Вторым моментом, необходимым в коллективной игре «стена на стену» является умение в процессе борьбы сохранять боевые порядки: «На бою они действовали дружно, крепко, стойко, умно». 3/

В отличие от поречан, грузчики, обладали громадной физической силой, однако, уступали первым в ловкости и организованности: «поэтому муравьи не часто одерживали победу». 4/

Военный характер игры прекрасно передан у Помяловского в эпизоде организации поречанами своих боевых порядков. «Поречане слышали команду Хлестнева /командира стены/ - стой ребята!... ни с места!... Они теперь не даром дали тягуна.

1/ Полное собрание сочин. Помяловского. т.II, стр.242.

2/ Там же стр.247.

3/ Там же стр.248.

4/ Там же стр.248.

Значит, молодцы пришли… Ну, ребята, слушаться теперь меня… Мы не с дураками будем иметь дело. Крепким строем надо действовать, иначе и бою нечего затевать.

- Ребята, слушаться Ивана Хлестнева, было ответом.

- Вытряску дадим, кто выйдет из под начала.

- Слушайте же, - говорил Иван Хлестов: - я поведу правое крыло; ты Копоряк, - левое; ты Васька Жидок – в центру встань; около меня держись Алеха Косой, Микита Обручев, да Петруха Сыч… Ты, Копоряк, - говорил Иван Хлестнев: - возьми себе тоже четырех, которые покрепче; ты Жидок, - так же… Что около вожаков, должны защищать их, а вожаки ломи, значит… В центре у них будет слабо, - в центр и жарь… Помните, что сначала нам следует стоять как можно дружно; избави боже, если на первых порах попятят нас… дело пошло больно важное… Ну, стройся! Живо! Поречане строились. Построившись на середине реки, они тихо, почти не говоря ни слова между собою, дожидались врага. 1/ В свою очередь «кульеносное» воинство, как иронически замечает Помяловский, было построено так же как и у поречан, правое и левое крыло вели в бой приехавшие из Москвы бойцы – братья. В отличие от общей массы, они выделялись своей щегольской одеждой: «на голове были надеты котиковые шапки, бюст покрыт белыми, чистыми, шерстяными фуфайками, из под фуфаек выпущены красные, нового немецкого ситцу рубахи, далее шли новые плисовые шаровары, опущенные в козловые сапоги». Несмотря на допущение некоторой стилизации в описании кулачного боя, Помяловский в основном, верно, передает боевой характер этой народной игры.

1/ Собрание сочин. Помяловского. т.II, стр.256.

В «Песне о купце Калашникове», М.Ю. Лермонтов, несомненно, использовал народное предание, сохранившее в себе не только историческую основу, но и целый ряд деталей, связанных с бытовой обстановкой и процессом одиночного кулачного боя. О широком распространении кулачных боев в XVI в. поэт мог знать из Стоглава, о них имеются упоминания и в сказаниях иностранцев о России.

Но основным источником, который дал возможность М.Ю. Лермонтову ярко и живо воссоздать традиции глубокой старины, видимо, были реально бытовавшие и повсеместно распространенные в 19 веке, сами кулачные бои.

В Москве и Петербурге, имея своих меценатов и любителей, они получали наиболее организованную форму. Кроме того, поэт лично мог наблюдать их и раньше, на своей родине в Тарханах. По словам Белинского, в «Песне о купце Калашникове», Лермонтов отразил глубочайшие тайники народной жизни – и, в частности, в обычае кулачных боев – «простодушную суровость его нравов, богатырскую силу и широкий размах его чувства».

Как следует из Лермонтовской песни, в изображаемую эпоху, а так же и позднее, кулачные бои, не будучи государственным установлением, однако прочно входят в быт не только народных масс, но и правящей знати. Лично царь с дружиною и боярами присутствует на этом народном увеселение. Дружина Грозного имеет своих прославленных кулачных бойцов. Кулачный бой является одним из видов военно-физического упражнения, на которое собираются «удалые бойцы московские» разгуляться, для праздника потешиться. 1/

1/ М.Ю. Лермонтов. Госполитиздат. 1941 г., стр.120.

Состязание в силе и ловкости, как это можно уловить из произведения, носит, несомненно, регламентированный характер. Строго определяется место борьбы: «Оцепили место в 25 сажень для охотницкого боя одиночкою» /стр. 120/. Боевые законы игры не преследуют своей целью избить до смерти противника; основная задача свалить его с ног. Но и сам боец имел право выйти из игры, упав на землю; этим определялась победа одного и поражение другого. Так, например, в вопросе Грозного к загрустившему Кирибеевичу: «Или с ног тебя сбил на кулачном бою на Москве реке сын купеческий». Лермонтов проявляет необыкновенно верное понимание боевых народных обычаев. Использованная Лермонтовым в песне старинная русская поговорка: кто побьет кого, того царь наградит, а кто будет побит, того бог простит, подчеркивает и наличие в кулачном бою чисто юридических функций, связанных с древними народными воззрениями на поединок как на «Божий суд».

Но купец Калашников использует одну из форм русской забавы, как средство мести за свою поруганную честь. «Вышел я на страшный бой, на последний бой» /стр.121/. На законный в кулачных боях удар в грудь, примененный Кирибеевичем, купец отвечает опасным и запрещенным ударом в висок «со всего плеча» /см. правила кулачного боя №17/. Перед царем он признает свою вину в том, что убил Кирибеевича «не нехотя, а вольной волею», т.е. намеренно, не соблюдал правил честного боя. По народным воззрениям, метить в кулачной борьбе запрещалось. Запрещалось так же наказывать бойца или мстить ему за невольное убийство противника, когда оно происходило без применения запрещенных приемов борьбы.

Иная трактовка, т.е. объяснение причины казни купца Калашникова только любовью Ивана Грозного к своему верному слуге

Кирибеевичу – по нашему мнению будет неверной.

Как указывает В.Г. Белинский: «Вероятно, Калашников мог бы еще спасти себя ложью. Но есть души, продолжает Белинский, которые не хотят запятнанного блаженства, раз потемненной лавы… Он сказал царю всю правду, скрыв, однако, причину своего мщения». 1/

1/ В.Г. Белинский, М.Ю. Лермонтов, статья и рецензия, Госиздательство «Художественная литература» 1940 г., стр.170.

БЕЗОРУЖНЫЙ БОЙ КАК ЭЛЕМЕНТ ВООРУЖЕННОЙ БОРЬБЫ.

ВЫВОДЫ.

В главе 2-ой мы останавливались на целом ряде заговоров, сохранивших следы ритуально-магических действий отражающих народные воззрения, связанные с обычаем кулачных боев.

Некоторые русские заговоры, специально предназначенные «ратным людям, идущим на войну» включают в себя и заклинания от кулачного боя.

В приведенном ниже воинском заговоре кулачный бой связывается с рукопашной схваткой и входит в нее как существенный и необходимый элемент борьбы в ратном деле:

«Выкатило красное солнышко из за моря Хвалынского, выходил месяц из под синя неба, собирались облака из далека, собирались сизы птицы во град каменный, а в том граде каменном породили меня мать родная /такая-то/, а рожая, приговаривала: «будь ты, мое дитятко, цел и невредим от пушек, пищалей, стрел, борцов, кулачных бойцов: бойцам тебя не требовать, ратным орудиям не побивать, рогатиною и копьем не колоть, топором и бердышом не сечь, обухом тебя бить – не убить, ножом не уязвить, старожилым людям в обман не вводить, молодым парням ничем не вредить, а быть тебе перед ними соколом, а им дроздами. А будь твое тело крепче камня, рубаха

крепче железа, грудь крепче камня Алатыря; а будь ты: в доме добрым отцом, во поле молодцом, в рати удальцом, в миру на любованье, на брачном пиру без ухищренья, с отцом, матерью во миру, с женою во ладу, с детьми во согласии. Заговариваю я свой заговор материны заповеданьем; а быть ему во всем, как указано, во веки ненарушимо – Рать могуча, мое сердце ретиво, мой заговор всему превозмог. 1/

В другом воинском заговоре при перечислении оружия – пищали, топора, булата, пики, бердыша, от которых должны уберечь слова заговора, боец-враг, супостат особо выделяется от борца, единоборца: «ино будь, сбережен: от топора, от бердыша, от пищали, от татарской пики, от красного булата, от борца единоборца, от бойца врага-супостата и т.д. 2/

Наличие в заговорах целого ряда терминов /борец, единоборец/, определяющих, в конечном счете, одно и то же понятие – воин, и выделение в них кулачного бойца в отличие вообще от бойца – воина – не случайно. Подобное разграничение мы встречаем во многих русских воинских заговорах. 3/ По нашему мнению в них отразились очень древние традиции военной практики русской легковооруженной пехоты, когда участвовали в войнах широкие народные массы /«вооруженный народ», «народные ополчения» и т.д./.

История русской пехоты и в новейшее время знает не мало приемов успешной героической борьбы безоружного война с вооруженным противником, и борьбу безоружных, когда в процессе боя воинское оружие оказывалось поломанным или выбитым из рук. Реальные положения,

1/ Сахаров, т.I, Русское чернокнижье, стр.19.

2/ Сахаров. там же стр.20.

3/ См. Забылин. Ч. «Русский народ его обычаи», М., 1880 г., стр.107. А.Е. Бурцев, Полное собрание этнографических трудов, СПБ, 1911 г., т.8, стр.47, «Заговоры воинские».

встречавшиеся в бою, нашли свое отражение и в народном эпосе. Часто в нем, по самой терминологии, бой оружием отличается от рукопашного боя, как боя безоружного /борьбы/. Но в понятие «борец» /от глагола «бороти»/ вкладывается тот же самый смысл, как и в слово, воин или борец. «Можем по тебе бороти», 1/ произведенное от «бороти» - борю – значило бы «воюю».

Народная украинская поговорка «Берять рукопаш, дрюкив не треба», 2/ указывает на то, что рукопашная схватка может привести к победе и без применения какого бы то ни было оружия, пускай даже самого простого /палки, дубины и т.д./

В обращении Редеди к Мстиславу относительно условий поединка: «Не оружием сразимся, но борьбою» 3/ - исход сражения мыслится по результатам безоружного боя /борьбы/. Чтобы зарезать Редедю перед полками, Мстислав должен был сначала одолеть его в борьбе.

Так же как и в былинах, оружие здесь применяется только после того, как противник оказывается побежденным в рукопашной схватке: безоружная борьба входит в нее весьма существенным элементом. В Похвальной Онуфрия, Минеи-Четьи, июль, 176, выражение: «Оукрени бог борца крепка и война сильна», характеризует в этом же направлении наличие разграничений между борьбою, которая скорее мыслится как безоружная рукопашная схватка, и боем с оружием. Правда, на 100 с лишним лет позднее событий 1022 г., в Ипатьевской и Лаврентьевской летописях под 6659 г встречается упоминание о борцах в смысле вооруженных воинов: «Быхуть ладьи покрыты досками и борцы стояще

1/ Повесть временных лет. год 6523.

2/ Словарь украинского языка. т.II В.Д, Гринченко. Киев, 1907 г. стр.322.

3/ Повесть временных лет. год 6530.

горе в бронях и стреляющее». Однако нам кажется, оно не входит в противоречие с ранее приведенными фактами, а лишь указывает на заменяемость очень близких по своему значению терминов. В массовом пешем строю даже вооруженный воин часто оказывается в положении борца, использующего только силу и ловкость своих рук. В древнерусском языке слово рукопашь значило драться в схватку, т.е. вести борьбу только с помощью рук – без применения какого-либо оружия. 1/

Известно, что в очень многих местах Новгородской области термин «пахать» употреблялся в значении – мести, подмешать сор. На улице или на полу. В земледелии – пахать в отличие от бороздить /черкать, царапать, проводить черту острым орудием/ так же означает увлекать, сметать, загребать, засыпавшуюся при проведении борозды землю. 2/

Таким образом, слово «пахать» в своем общем определении сметать, выметать, увлекать с собой, загребать, шире понятия «пахать» в значении только земледельческого термина. Например, в Карело-Финской СССР /б. Олонецкой губ./ народное выражение пахать могилы означало обметать, смахивать с могилы при поминках снег или листья. В Покровской, Тверской областях выражение «пахать дверьми» означало шибко растворять двери, распахивать их с силой. В Архангельской области очень древнее народное выражение «пахать смолу», по нашему мнению, стоит совершенно вне связи с земледельческим термином пахать. Здесь оно значило «производить всю работу, связанную со смолокурением

1/ Срезневский, Материалы для древнерусского языка, т.3 вып.I стр. 194.

Последний ссылается на следующее выражение, встречающееся в памятниках древней писменности «Борется рукопаш с лютым зверем», /Буслаев 624/.

2/ Д.К. Боленин. Русская соха. 1908 г., Вятка, стр.II.

/подсочить лес, вырубить, свезти к яме, выкурить/.

В Калининской области это же слово было известно еще в значении идти, ступать, ходить. 1/

Срезневский, древнеславянские – «пахатися» и «пахание», определяет в значении «развеваться», «веяние», «движение», «взмах». Существительное «пахалка» - мятелка, хвост для обметки. 2/

В Горьковской области народное выражение «пашиться» означало – испускать дух, кончаться, умирать, издыхать. 3/

В отличие от древнеславянских терминов «секучи» и «бодучи», означающих применение в битве рубящего и колющего оружия, слово «рукопашь» очевидно, означало первоначально – взмах, загребание, движение, активное действие руками, без применения оружия. Встречающееся в русских былинах выражение «на рукопашный хват» 4/ - связывается с рукопашным боем богатырей после поломки у них воинского оружия. Следовательно, в этих случаях они сражаются борьбою, а не оружием.

Почти полное отсутствие какого-либо защитного вооружения и сравнительная бедность вообще оружием народных ополчений восполнялись сплоченностью, стойкостью, физической силой, индивидуальной ловкостью и искусством воинов. Только смелое сближение лицом к лицу с противником для рукопашной схватки, могло дать, в этих случаях, реальные результаты. Если даже передние ряды «стены» или колонны, будучи лучше вооруженными, врывались в сомкнутый строй противника – исход больших исторических битв, в которых участвовали широкие народные массы – решали последние, бившиеся на короткой дистанции, в самой гуще неприятеля. В этих случаях копье, меч, топор, палица

1/ Даль, Толк. словарь русского языка, 1907 г., т.III, стр. 58-59.

2/ Срезневский, Указ. сочин. т.2, стр. 1125-1126.

3/ Даль, указ. сочин. т.II, стр.63.

4/ Григорьев Д. Архангельские былины. М. 1904 г.

не всегда были удобны, а иногда и мешали; рукопашная схватка сочеталась с приемами безоружной борьбы и применением оружия удобного на короткой дистанции /короткий меч, чаще нож/. С другой стороны, складывающиеся с IX-X в.в. в Восточной Европе общественные отношения, повлекшие за собой выделение и усиление социальной верхушки дружинников, купцов, рабовладельцев привели к резкой дифференциации в вооружении господствующей знати и подвластного ей населения. Если в погребениях знати встречается весьма совершенное оружие, по своей технике не уступающее вооружению западной Европы, где кольчуга и сабля появились значительно позже чем на Руси, то в погребениях «людья», «простой гади» обнаруживаются лишь копья, ножи, стрелы и топоры, а в XI-XII в.в. и те постепенно исчезают, уступая свое место одним ножам… «Оружие все более и более становится монополией господствующей знати, а подвластное ей население ею разоружается. Некогда простое и однообразное оружие общинников исчезает, уступая место дифференцированному оружию дружинников и простому вооружению смердов – ножу и топору. 1/ Таким образом, основное оружие «простой гади», «людья» - оружие ближнего боя – нож и топор – не могли не наложить своего отпечатка на тактику и организацию боевых порядков народных ополчений – легковооруженной пехоты. Ее высокие боевые качества в рукопашном бою покоятся на очень древних традициях, выработанных всем ходом исторического процесса, формировавшего восточнославянские племена. 2/

Защита родной земли и своих сородичей была кровным делом всего народа, и не случайно, что этот всенародный воинский подвиг – наши летописи кратко, но очень образно определяют словами: «идти с детьми».

1/ Мавродин, Древняя Русь, 1946 г., стр.130-131.

2/ Народное воззрения связывающие искусство кулачного боя – с воинскими качествами нашли свое отражение, например, в поэме Котляровского «Энеида» «Борец ярун и задирака, стрилець, кулачник и рубака, и дружий був з його хлопак». Г.Д.Гринченко, указ. сочин. стр. 322.

Основным оружием народных ополчений являлись нож, топор и целый ряд других орудий, употреблявшихся не только в боевой обстановке, но и на охоте, промыслах и сельском хозяйстве – т.е. по существу народные ополчения имели в своем распоряжении в основном оружие ближнего боя, дающее эффект только при встрече лицом к лицу с противником.

Присущая древним славянам активная тактика, рассчитанная на уничтожение живой силы противника, в открытом бою, делала целесообразным использование короткого холодного оружия /ножа/, как боевого оружия. Даже при сравнительно богатом вооружении, дружина Святослава, воины которой были снабжены длинным щитом, копьем, мечем, луком со стрелами, применяла ножи как оружие ближнего боя: «Последние применялись тогда, когда дружина врезалась в гущу противника, где из за тесноты нельзя было действовать копьем, ни мечем. 1/

Самые элементарные приемы защиты от короткого холодного оружия, выработанные суровой обстановкой боя, зачастую неизбежно приводили к безоружной схватке, которая, таким образом, оказывалась необходимой составной частью вооруженной борьбы.

Отсюда становится понятным, что еще «в период вызревания феодальных отношений, соответствующих первому периоду в развитии Киевского государства /кулачный бой и различные формы борьбы. Н.П./ обнаруживает тенденцию к соединению с военным искусством». 2/

Наличие в военно-погребальном обряде – призме – кулачной борьбы, подчеркивает наши выводы о том, что она в системе военной подготовки бойца-воина занимала видное место.

1/ В. Разин, Истории военного искусства. Воениздат 1940 г., т.2, стр.36.

2/ История физической культуры в СССР с древнейших времен до конца XVIII в. Хрестоматию составили А.Б.Грачев и М.С. Коган. Физкультура и Спорт. Москва. Л-д. 1940 стр.6.

Поэтому не случайно, что нам героический народный эпос прославляет удаль и силу кулачного бойца – как воинские качества, необходимые в настоящей битва.

В битвах с Византией, печенегами, болгарами, войска Киевского государства, несомненно, использовали ловкость и силу, приобретенную в кулачных боях, борьбе и других военных играх. Кулачная борьба, в своей организованной форме, помимо выработки в бойце индивидуальных воинских качеств – ловкости, силы, выносливости, являлась прекрасной школой сомкнутого строя. Ее максимальная приближенность к боевой обстановке /наличие строя, боевых порядков, эффективность удара/ и широкое распространение в военно-погребальном обряде, дает нам право предполагать, что и в дружинной среде, дает нам право предполагать, что и в дружинной среде, во времена Святослава /10 в./, она использовалась как один из видов военной подготовки.

По свидетельству военного историка Е. Разина: 1/

«Вся дружина Святослава была пешей… Кавалерии, как рода войск при Святославе на Руси не было. Кони использовались как средство передвижения и как подвижной запас для продовольствия дружины.

«Сплошной, глубокий строй нескольких тысяч человек требовал предварительного обучения, и, без сомнения, дружина Святослава проходила обучение перед исходом. Святослав стремился разбить силу противника, а затем брал города и занимал территорию, как это видно из войны с Болгарией».

1/ Е. Разин. История военного искусства. Воениздат 1940 г, т.2, стр.38.

Построение кулачных бойцов в боевым порядке стены не означало собою одновременного использования всех сил. В резерве всегда находились свежие бойцы, которые вступали в бой только в случае неудачи своего подразделения. В этом отношении боевой порядок стены в кулачных боях не может быть, сравниваем с греческой фалангой ранней дорической эпохи, /до падения Македонской империи/ которая решала исход сражения одним ударом и не имела второй линии – резерва.

«Фаланга всегда действовала как одно целое, ее подразделения на более мелкие группы не имели тактического значения.

Начальникам этих подразделений приходилось только наблюдать за тем, чтобы не нарушался порядок фаланги или чтобы он, по крайней мере, был восстановляем».

«Позднейшие греческие армии /при Ахейской лиге/ были организованы частью по македонскому, частью по римскому образцу, 1/ если не считать нововведений Александра Македонского, применившего димахи /dimachoe/ - конные войска, наподобие драгун XVI века, сражавшихся как в конном, так и в пешем строю.

Стена Святослава, выгодно отличалась от греческой фаланги наличием резерва – «запасной стороны» - стоит значительно ближе, по-своему тактическому построению к боевым порядкам «стены» кулачного боя.

1/ Ф. Энгельс. Сочинения т.XI ч.2, стр.313, «Армия».