25. Влияние твердого варианта склонения на мягкий

В ДРЯ твердая и мягкая разновидности склонения сущ-х с древней основой на ŏ и на ā отличались др. от др. не только тем, что в первой основа оканчивалась на твердый, а во второй – на мягкий согл., но и тем, что в некоторых падежах они имели разные окончания.

В словах м.р. и ср.р. древней основы на ŏ разные окончания в твердой и мягкой разновидностях были в ед.ч. в формах И.п.-В.п. (столъ, село и конь, лице), Т.п. (столъмь, селъмь и коньмь, лицьмь), М.п. (столЂ, селЪ и кони, лици) и в зват. форме (ветре и коню); в дв.ч. в формах И.п.-В.п. (только у слов ср.р.: селЂ и лици) и в Д.п.-Т.п. (столома, селома и конема, лицема); во мн.ч. в формах Д.п. (столомъ, селомъ и конемъ, лицемъ), В.п. (только у слов м.р.: столы и конЂ) и в М.п. (столЂхъ, селЂхъ и конихъ. лицихъ).

В словах ж.р. древней основы на ā отличия твердой и мягкой разновидностей выступали в ед.ч. в Р.п. (жены и землЂ), в Д.п. и М.п. (женЂ и земли) и в зват. форме (жено и земле); в дв.ч. в И.п.-В.п. (женЂ и земли); во мн.ч. в И.п. и В.п. (жены и землЂ).

Т.о., путь развития этих разновидностей заключался в их сближении, в утрате различий в окончаниях падежных форм при сохранении различного кач-ва конечных согл. основы.

При рассмотрении процессов истории взаимодействия твердой и мягкой разновидностей склонения с основой на ŏ следует отметить ряд исконно различавшихся, но не сохранившихся вообще в истории РЯ форм, а также тех, история которых была связана не со взаимодействием разновидностей данного типа склонения, а с иными процессами. Речь идет о формах дв.ч. и о зват. форме, утратившихся в РЯ, а также о формах мн.ч., где процесс изменения Д., Т. и М.п. был связан с влиянием склонения с основой на ā, а история формы В.п. мягкой разновидности была обусловлена воздействием на нее формы И.п., имевшей окончание [и]. Поэтому история взаимодействия твердой и мягкой разновидностей в словах с основой на ŏ коснулась лишь Т.п. и М.п. ед.ч.

В склонении с основой на ā взаимодействие разновидностей затронуло как формы ед.ч., так и формы мн.ч.

Факты влияния форм твердой разновидности на мягкую наблюдаются в памятниках начиная с 11 в.

Во многих диалектах РЯ, в том числе и в тех, которые легли в основу лит-ной нормы, процесс сближения разновидностей пошел таким путем, что окончания мягкого вар-та были вытеснены окончаниями твердого вар-та. Именно поэтому в М.п. ед.ч. основ на ŏ появились формы [конě] → [коне], [лицě] → [лице], параллельные [столě] → [столе], [селě] → [селе], а в Т.п. - [кон’о´м], [лицо´м], параллельные [столо´м], [село´м]; в Р.п. ед.ч. основ на ā - [земли] параллельно [жены]; в Д.п. и М.п. - [землě] → [земле] параллельно [женě] → [жене]; в Т.п. - [земл’о´ю] параллельно [жено´ю], а в И.п. мн.ч. - [зе´мли] параллельно [же´ны].

В рез-те всего этого твердая и мягкая разновидности склонений на ŏ и ā перестали различаться наличием особых окончаний в отдельных падежных формах, их отличия стали касаться лишь кач-ва конечного согл. основы и связанных с этим изменений последующих гласн. звуков.

Во всех этих морфологических процессах сыграли роль явления, возникшие в фонетич. системе ДРЯ. Функциональное объединение [и] и [ы], когда распределение этих двух аллофонов одной фонемы стало полностью определяться кач-вом предшествующего согл. Поэтому если в твердой разновидности склонения есть или устанавливается окончание [ы], то в мягкой уже нет места какому-либо иному окончанию, кроме [и]. Фонологические отношения между [и] и [ы] определили судьбу окончаний некоторых падежных форм твердой и мягкой разновидностей склонения с бывшей основой на ŏ и ā.

Точно так же только возможность изменения [е] в ['о] в ДРЯ определила становление двух аллофонов фонемы [о] — после твердого и после мягкого согл. Это установление способствовало сближению определенных форм твердой и мягкой разновидностей склонения сущ-х с основами на ŏ и ā.

Но путь вытеснения окончаний мягкой разновидности окончаниями твердой осуществлялся не во всех диалектах РЯ: в некоторых из них этот путь был обратным, т.е. победу одерживали формы мягкой разновидности. Именно поэтому в говорах можно встретить формы Р.п. ед.ч. у слов с бывшей основой на ā с окончанием [е]: у же[не´], без сест[ре´], от во[де´], восходящие к у же[нě], без сест[рě], отъ во[дě], где окончание [ě] появилось вместо [ы] под влиянием мягкой разновидности [землě]; точно так же и в Д.п. и М.п. ед.ч. могут существовать формы к же[ны], к сест[ры], к во[ды] вместо к же[нě], к сест[рě], к во[дě], в которых появление [ы] вместо [ě] является рез-том влияния мягкой разновидности [к земли]. Такие формы широко известны и в памятниках письменности начиная с 11 в.