Информация, рефлексия и отслеживание

Энтони Гидденс — наиболее известный социолог, который появился в Великобритании в прошлом веке (род. 1938) (Anderson, 1990). Он поставил перед собой задачу заново переписать теорию общества и пересмотреть сложившееся представление о «совре­менности». Хотя об информационном обществе (по крайней мере, непосредственно) Гидденс писал мало, его не интересовало обсуждение этого вопроса, главным образом потому, что он скептически относился к самой идее такого общества, с его точки зрения, сегодня мы живем в эпоху «радикальной модернизации», отмеченной масштабным проявлением особенностей, которые вообще присущи современному обществу. Он даже утверждает: «Хотя обычно предполагают, что мы только вступаем в новую эпоху информации, на самом деле современное общество было "информационным" с самого своего начала» (Giddens, 1987, с. 27). Теоретические построения Гидденса приводят его к выводу, что особое значение, которое приписывается информации, она имела уже в далеком прошлом, а то, что сегодня информация приобрела еще большую ценность, не повод, чтобы говорить о сломе одной системы и возникновении новой, на чем настаивал Дэниел Белл, вводя свое понятие постиндустриального общества. Другими словами, Гидденс считает, что в современном обществе произошла «информатизация» социальных связей, но это не значит, что мы приближаемся к новому «информационному обществу».

Модернизация общества — это увеличение возможностей выбора для его членов, но она же требует на каждом уровне организации общества повышения рефлексивности. Под ростом рефлексивности Гидденс понимает все более полное отслеживание ситуации (состоящее в сборе информации), которое позволяет нам накопить знание, необходимое для того, чтобы совершать выбор, как в отношении себя, так и общества, в котором мы живем. Если отказ от встроенных элементов повышает рефлексивность, то другим следствием этого отказа становится изменение нашего отношения к будущему. Самое важное здесь то, что на основе сбора и анализа информации мы получаем возможность выбирать свое будущее, руководствуясь принципами оценки рисков. Имеется в виду, что сначала мы наблюдаем за происходящим, затем размышляем над тем, что увидели, а потом определяем, с каким риском связано каждое решение. Жизнь в посттрадиционном обществе полна парадоксов, в этом обществе постоянно существует повышенный спрос на информацию, вызванный, с одной стороны, тем, что все традиционные решения подвергаются сомнению, а с другой — стремлением к более полному контролю на всех уровнях — от политического и корпоративного до личностного. С момента своего зарождения национальные государства — это информационные общества, которые как минимум должны знать, кто является их членом, а кто — нет. Гидденс считает, что национальное государство должно располагать как «аллокативными ресурсами» (т.е. что-то предписывать, планировать, администрировать), так и «властными ресурсами» (т.е. иметь власть и осуществлять контроль), и хотя в современном обществе эти ресурсы имеют тенденцию объединяться в одно целое, необходимым условием их использования было отслеживание членов общества и их деятельности. Отсюда вытекает, что современные общества с момента их возникновения были «информационными обществами». В своей основе все государства — «информационные общества», поскольку государственная власть подразумевает рефлексивный сбор, хранение и управление информацией, которая необходима для администрирования. Но особенностью национального государства является высокая степень интеграции его административных функций, а это в свою очередь требует более высокого уровня информационного обеспечения. (Giddens, 1985, с. 178)

Таким образом, считает Гидденс, если мы определяем информационное общество как такое, в котором информация играет ключевую роль, то примеры таких обществ нужно искать среди национальных государств, поскольку у них есть определенные границы и суверенитет над территорией внутри этих границ, а следовательно, и необходимость в постоянном и систематическом слежении за этой территорией.

Проще говоря, готовность к войне (т.е. умение внушить соседям уверенность, что они встретят отпор) — непреложное условие существования национального государства, и в течение новой истории этот принцип многократно был доказан на деле.

Вместе с тем принятая национальным государствам обязанность сохранять целостность страны в ее границах становится мощной силой, приводящей к росту систем слежения. В мире, разделенном государственными границами, неизбежно возникает тенденция к созданию эффективного механизма обороны. А поскольку нации часто попадают в ситуацию конфликта с соседями (хотя бы потенциального), им постоянно приходится эти системы изменять и совершенствовать. Но при любых изменениях постоянным остается желание копить, систематизировать и использовать самую современную информацию о реальном или предполагаемом противнике внутри страны и за ее пределами.

Развитие информационного образа ведения войны, для которого так важно «управление восприятием», приводит к парадоксальным эффектам. С одной стороны, постоянно совершенствуются методы пропаганды. С другой стороны, получить нужный эффект от их использования становится все труднее, поскольку СМИ и средства коммуникации стали настолько развитыми, что использовать их для распространения нужной информации и только в нужном направлении становится все сложнее. Разнонаправленные потоки информации предшествуют переходу конфликта в открытую форму и могут играть важную роль в его развитии.

Тот же эффект вызывает глобализация: она ослабляет национальные государства и стимулируют возникновение более широких объединений, в которых доминирующим становится понятие прав человека. Важным следствием глобализации стало постепенное исчезновение прежних источников конфликтов, в частности, конфликтов, связанных с претензиями на территорию и на природные богатства. Пытаясь отразить эту новую тенденцию, Гидденс в одной из своих работ (Giddens, 1994) использовал выражение «государства без врагов», добавив при этом, что войны в наше время часто возникают не из-за вызова, который приходит государству извне, а из-за фундаментализма разных мастей, который существует в самой стране, хотя он редко отражает общенациональные интересы.

При информационном способе ведения войны все больше приходится думать не о вопросах стратегии или захвата территории, а об информационных составляющих войны, поскольку сегодня именно этот аспект организованного насилия приобретает критическое значение.