Глава 2. Друзья и враги Буратино, или кто окружает нашего героя сказки Второстепенные персонажи сказки

Известно, что короля играет свита. А каковы, кроме Буратино, другие персонажи повести? Кстати, их число равно семи, мы уже отмечали, что показатель (7±2) создает определённый ритм и возможность ребёнку для запоминания и упорядочивания смыслов текста.

Вся эта сказочная история начинается со столяра Джузеппе. Это ему попалось под руку полено, и он взялся за его обработку.

Но недаром он имел прозвище Сизый нос – вдруг ему стали мерещиться всякие голоски и прочие мелкие алкогольные безобразия, которые обязательно появляются в конце хорошего серьёзного запоя. Как всякий крепко пьющий мастеровой человек (а настоящий столяр – это вам не какой-то там сапожник!), трезво подумал: «Всё, допился! «Белочка» пришла!». Хотя, по хорошему сравнению популярного сибирского писателя Александра Бушкова, – от белой горячки нашего пьющего столяра отделяло ещё добрых полведра!

Джузеппе тут же не очень ловко подарил это древесное говорящее чудо подвернувшемуся ему под руку и под полено старому другу шарманщику Карло. После небольшой, но совершенно дружеской потасовки Джузеппе полностью исчезает из текста. В экранизации 1975 года его роль несколько больше – он сперва урезонивает Буратино, а потом как резонёрствующая тень следует за своим другом Карло в его поисках блудного сына, занудно критикуя извечный конфликт «отцов и детей».

Джузеппе – сугубый прагматик, ведь это ему принадлежит идея: «Вырежи из этого полена куклу, научи ее говорить всякие смешные слова, петь и танцевать, да и носи по дворам. Заработаешь на кусок хлеба и стаканчик вина». Главное для него – польза, даже из полена он может её извлечь. Даже если не получилась ножка для стола.

Недаром в финальной сцене советского мультфильма (1959) сидящий в зрительном зале Джузеппе громко сетует: «Ну не старый ли я дурак? Отдать такое полено!».

Карло – создатель-демиург нашего героя. Артистически беден, добр, совершенно одинок... Одиночество, проверено на себе, характерно тем, что точно знаешь, кто насвинячил вчера на твоей кухне. А у Карло даже кухни нет. Живет даже не в комнате, а какой-то маленькой крохотной каморке под лестницей. Видимо, в полуподвале, потому и в подвал через дверцу в конце сказки все легко спустились. В каморке нет очага, поэтому зимой одинокий бедняга сильно мёрзнет. Кроме старого и очень-очень сильно пьющего друга Джузеппе, никого нет. Верная старая шарманка уже сломалась – впереди реально корячится перспектива голодной нищей старости, без всякого пенсиона. Попытка создать себе деревянного помощника полностью проваливается – Буратино связывается с залётной шайкой мошенников (Алиса и Базилио) и убегает из дома. Карло уходит его искать и появляется только за четыре главы до окончания как deus ex machine (бог из машины).

Далее он послушно выполняет приказ Буратино отодрать от стены свой любимый холст с нарисованным им очагом и открывает дверцу золотым ключиком. (Эта дверца чем-то напоминает музыкальную шкатулку или же …его шарманку).

Когда Карло зашёл за дверцу, то огорчился: вместо ожидаемой кучи золота и серебра (тоже, оказывается, стал кладоискателем на старости лет!) обнаруживают старую заводную игрушку. Заводит часы на маленькой башенке. Ставит стрелки почему-то на 6-00 часов…. (Хотя логичнее было бы на 12-00). Зато в этом положении стрелки часов чем-то напоминают «молнию», символ будущего театра. Начинаются маленькие чудеса – появляется мини-театр, который превращается затем просто в нормальный театр, мощный конкурент традиционному карабасовскому.

Робкие мечты Карло о его роли в новом театре: играть на шарманке, ездить по городам Италии, править лошадью да варить труппе сына баранью похлёбку с чесноком. Вот против чего оказывается восставал психоаналитик В. Медведев – против бедной мечты пенсионера – быть сытым! Это ведь так пошло, наконец поесть досыта.

В советском анимационном фильме есть другая трактовка будущей роли папы Карло – на афише конкурента, которую злобно рвёт Карабас, написано о нём как художественном руководителе театра «Молния»! Худрук – это тоже неплохо, но едва ли он справится с этой ролью. Как и Юрий Любимов на своей пресс-конференции, он будет сетовать на разболтанность актёров, на их низкий профессиональный уровень, на их колхозный коллЭктив: «И тут признал худрук, что он безрук и близорук». Что же, судьба артиста-марионетки всегда висит на ниточке в руках главрежа.

Есть интересная версия тайны папы Карло Ольги Ереминой «Читая Буратино, или Тайна папы Карло» (Posted By admin on 03.07.2009, http://erema-o.livejournal.com/39522.html):

«Я ещё в период гиперинфляции и пирамиды МММ поняла, что Алексей Толстой написал великую книгу. Сейчас я увидела новые значения некоторых образов. Раньше я почему-то думала, что дверца в каморке папы Карло была занавешена куском старого холста с рисунком изначально, что она по определению была потайной, что Карло про неё не знал. И тут оказалось, что это сам Карло нарисовал на холсте очаг, огонь и котелок. Значит, он знал о дверце, но предпочёл занавесить её!

И передо мной развернулась такая история: Карло был человеком с творческой жилкой, способным стать музыкантом, художником, артистом. Дверца, ведущая к тайне, – символ способности к творчеству. Но он купил шарманку – инструмент, который повторяет одну и ту же мелодию, и занавесил путь к самораскрытию иллюзией вайшьи – мечтой о спокойной сытой жизни, символом которой стал рисунок на холсте.

Измена предназначению привела его к потере смысла жизни, к бедности. Шарманка сломалась. Карло и думать забыл о дверце, ставшей для всего мира потайной. О тайне и счастье творчества знал Карабас Барабас, но – вайшья по духу – он не мог обрести ключа от дверцы. Купить его было нельзя, он мог быть отдан только тому, кто создан, чтобы приносить радость людям.

Но в старом шарманщике Карло не угас дух творца: он сумел разглядеть в полене деревянного человечка, он позволил длинному носу Буратино остаться длинным – символ сохранения права на творческую индивидуальность. И только критическая ситуация, связанная с переживанием и борьбой за собственное детище, раскрыла его спящие способности. Сверхнапряжение разорвало оковы майи и помогло Карло – через Буратино – обрести в творчестве своё подлинное Я. Может быть, история папы Карло – это символическая история творческого пути самого Алексея Толстого?»¹¹⁸.

Кстати, когда я был маленьким, меня сильно удивляло, что Карло на ужин дал луковицу голодному Буратино и он с удовольствием её слопал. Ведь лук такой едкий! Без слёз его не только не съешь, но даже не порежешь. Только став взрослым, я понял, что есть южные «сладкие» сорта лука, которые можно есть сырыми и без всяких слёз. А вспомните кулинарные мечты нашего голодного героя: манную кашу, пополам с малиновым вареньем, да жареная курица. Это сладкие грёзы скудного питания, когда манная каша и курица – недостижимая мечта!

Когда мой сын ребёнком попал в больницу, от тамошней скудной (паскудной) пищи стал просить, чтобы ему тоже «поджарили жареную курицу» и принесли поесть! Да, жареная курица – высшая кулинарная мечта любого голодающего!

Кстати, многие перекормленные люди ненавидят манную кашу – переели её в детстве! А ведь в детстве муки голода ещё сильнее, чем у взрослых. Это вам любой блокадник скажет: есть даже такой термин «блокадный синдром».

Остальное кукольное дружеское окружение Буратино:

• романтично-нелепый поэт-неудачник Пьеро,

• послушный исполнитель Артемон,

• заполошный драчливый Арлекин,

• жеманно-кукольная гламурная пустышка Мальвина.

В конце сказки они начинают исправляться. Например, робкий трус Пьеро начинает успешно драться, тем более с оборванными рукавами это становится сподручнее и собирается писать «роскошные» (естественно, по его некритическому мнению) комедии.

Мальвина будет играть роли просто хорошеньких девочек (то есть саму себя), а если не будет таланта, что ж – готова продавать мороженое и билеты в театр.

Артемон будет заведовать костюмерной, изображать шумы – рычание льва, топот носорога, скрип крокодиловых зубов, вой ветра, посредством быстрого верчения хвостом и другие необходимые звуки¹¹⁹. Мы про них ранее уже писали, поэтому не будем останавливаться более подробно.

А кто их противники?

Кстати их тоже семь, включая судью, полицейского, градоначальника. (См. раздел «Нумерология»).

Все они в самом деле очень противные.

Карабас Барабас. Он не только взрослый, а супервзрослый. У него всё чудовищного размера. Он огромного роста, возвышаясь как гора. У него не рот, а огромная пасть. Не борода, а бородища, которую он засовывает в карман при ходьбе, чтобы не мешала. У него не речь, а рык: «Га-га-га, гу-гу-гу», – заревел он на Буратино». Огромные зубы у него лязгают, как у крокодила. У него огромное брюхо, в сказке представлен как большой гурман и обжора. Он часто и много ест, либо готовится к еде. Он готов бросить Буратино в огонь для жаркого, А ест очень жадно, точнее, жрёт, неряшливо бросая кости в кувшин. А ведь «…чревоугодие означает явное интеллектуальное снижение и нравственно-культурное оскудевание человека. Сознание, обслуживающее желудок, приноравливает свой стиль к физиологическому ритму пищеварения, привязывая его к текущему настоящему постоянно возобновляющегося пожирания. Чревоугодники потому в массе глуповатые, недалёкие и ограниченные люди»¹²⁰. Грубая плоть (чудовищная фигура, страшная борода¹²¹, нет, скорее, бородища!) является главными в этом образе. Такие же раблезианские черты чрезмерности плоти отводятся и для описания градоначальника: у него шесть подбородков, нос утонул в розовых щеках, он тоже жадно пьёт лимонад, сидя голышом в саду около фонтана.

Само имя Карабас появляется ещё у Шарля Перро в сказке «Кот в сапогах», как псевдоним для нового хозяина замка, отобранного у Людоеда¹²².

Упоминается это имя также для чудовищного монстра Карбарас (с пропущенной буквой «а» после «р») – нечто похожее на Терминатора, трехглазое самоходное создание, стреляющее из множества орудий в российском детском фильме-сказке «Раз, два – горе не беда!» (1988). В процессе поединка оно выходит из повиновения и палит по своему хозяину – заморскому принцу (Н. Караченцев), пока его не побеждает русский Иван (А. Соколов).

«Карабас Барабас» (рисунок Ильи Казакова)

Есть также интересная гипотеза о происхождении имени Карабаса Натальи Трубецкой. По её мнению, оно тюрко-семитского происхождения и звучать должно так: Кара-бас Бар-Аббас. То есть он мог быть арабом с ливийской части побережья Средиземного моря или Магриба¹²³. Кстати, у Алладина в совершенно другой сказке тоже был злой дядя – магрибинец. А сейчас Муамара Каддафи объявили нехорошим, видимо, тоже из-за того что он из тех мест.

Другими словами, если продолжить выводы Натальи Трубецкой, Карабас – это представитель арабского мира, как современный Усама бин Ладен, который уже тогда начал вести свою личную «войну цивилизаций»?

В восточной традиции вообще любят звуковые повторы (аллитерации) или внутристрочное созвучие (хендинг). Например, павлин-мавлин, хурда-мурда, шалтай-болтай, шашлык-машлык, культур-мультур и т.д. Вот и имя нашего персонажа тоже имеет звуковой повтор как элемент восточного колорита.

В подтверждение восточного происхождения этого можно привести существование даже городка с таким названием. Вот что о нём есть в Википедии:

Карабас — посёлок городского типа в Карагандинской области Казахстана. Находится в 34 км к югу от Караганды. Железнодорожная станция, каменный карьер. Карьер продолжает работать и сейчас. Завод железобетонных изделий (ЖБИ) развалили в 90-х. В посёлке раньше была (в настоящее время разрушена) трикотажная фабрика, вагоноремонтное депо. В посёлке есть воинская часть, так же в посёлке раньше были две зоны и один лечебно-трудовой профилакторий (ЛТП). В настоящее время работает только одна, расположенная в западной части посёлка, которая называется Карлаг. В 1970 году население посёлка составляло 9 тыс. человек. В 1999 году осталось 3 тыс. Многие дома разрушены и пустуют (которые ещё не разобрали на кирпич, для строительства новой столицы Астаны). В последнее время свет перестали отключать (как было раньше), начали снова тянуть водопроводные трубы. Многие жители (наверно, русские) покинули посёлок, зато приехали казахи с юга Казахстана, с Китая и Монголии.

Кроме того, Карабас может служить как символ недавнего сталинского «эффективного менеджмента», где всё управление основано на «трёх китах»: тайне, плётке и чудесах (сов. секреты, гостайны, спецдопуски, страх перед всесильными «органами» и Колымой, вера в чудесные свершения советского социума под руководством идеологии бородатых классиков).

Следующий отрицательный персонаж – гнусный Дуремар, сам похожий на тех кровососущих тварей, которых ловил и продавал, – жадный и трусливый предатель, готовый служить любому, кто будет ему платить.

Карабас Барабас с Дуремаром и его дорогие пиявочки

Есть версия, что его образ взят Алексеем Толстым с реального человека. В 1895 году в Москве был очень популярен французский доктор Жак Булемард. Эта экзотическая личность стала в своё время любимым поводом для шуток и анекдотов. Доктор был страстным поклонником метода лечения пиявками и охотно показывал опыты на себе. Пиявок он ловил сам и поэтому одевался в длинный балахон от комаров. А Дуремаром его стали дразнить русские дети, коверкая на свой лад французскую фамилию.

Другая «сладкая парочка» – лиса и кот, Алиса и Базилио (по-простому Лизка и Васька), конечно, тоже уважают уголовный кодекс и не сторонники разбоя (хотя иногда гоняются за Буратино с оружием и мешками на головах), но зато самые отъявленные мошенники и жулики. Они обманывают не только всех окружающих, но и друг друга. Роли у них разные: лиса берет лаской, а Васька – таской, она хитростью, он – наглостью. Но трусоваты, конечно, оба. И оба в итоге терпят крах.

Однако жестокая всамделишность мира Пиноккио противоположна мягкой манере мальчишеской бравады и фанфаронства Буратино. Там игра в игре про самих себя. Например, Пиноккио убивает (!) сверчка и откусывает (бр-р-р) переднюю лапу коту(!!), у него в жаровне с раскалёнными углями сгорают ноги, в повести происходит несколько смертей, кот пожирает живьем(!) дрозда, друг-ослик умирает(!!), даже у Феи оказывается могильная плита (!!!) и т.д. И всё это описывается очень-очень натуралистично.

В «Золотом ключике» даже ужасный Карабас ведь только играет в жестокость: «Как дам больно!». Да, он ужасно грозит, пугает, размахивает с самым воинственным образом ужасной плетью, трясёт своей чудовищной бородой, но всё-таки делает это как бы понарошку. Мы, конечно, охотно пугаемся, ведь это входит в правила игры, но нам не сильно страшно!

Не такой уж он, оказывается, ужасный. Скорее, даже жалкий!