Мои случаи импритинга

Когда я старшим школьником однажды стал читать роман Вальтера Скотта «Айвенго», то я столкнулся с тем, что некоторые сцены я просто «знаю в лицо». Но также совершенно точно знал и то, что ранее я его никогда не читал. Оказалось, что в детстве, когда мне было года три-четыре я слышал, как его читали вслух старшие ребята. И я запомнил это как «звуковой» текст. Естественно, с возрастом это крепко-накрепко забылось. А потом это знание «всплыло».

Возвращаясь к появлению предисловия к «Золотому ключику», можно предложить следующую версию. Поскольку мать Алексея Толстого была образованным человеком и писательницей, то она могла читать «Приключения Пиноккио» сыну вслух, в собственном переводе. Но тогда многое из содержания теряется, слуховая память менее информативна.

Однако, он в предисловии к «Золотому ключику» так и пишет, – «сам читал». Тем более, на хуторе Сосновка егог детские забавы с немногочисленными ребятишками не носили такого стиля, что он перед ними выступал как культуртрегер. Наоборот, как он писал в автобиографии, он был менее опытным перед крестьянскими детьми, уступал им в знании природы, учился у них.

С Ф.М. Достоевским связана другая история. Я ранее читал его некоторые произведения: «Записки из мертвого дома», что-то ещё – но не было какого-то открытия текста. Ну, текст и текст. А на главные вещи не обращал внимания. Они мне казались странными, было ощущение какой-то болезненной вычурности.

Но однажды я серьёзно простудился, была высоченная температура, а в изголовье стоял томик Фёдора Михайловича «Братья Карамазовы». И я стал читать. И удивительное дело – моё горячечное состояние совпало с его раскалённым, страстным содержанием. Как же я плакал вместе с Алешей Карамазовым о погибшем мальчике Илюшечке. Я понимал, конечно, что это выдумка, всего лишь творческая фантазия автора, но упрямые слёзы текли и текли по щекам. И слова Алеши, что память об этом мальчике – это и есть самое лучшее воспитание. Как будто и я тоже стоял в толпе друзей мальчика и тоже внимал со слезами этим простым словам.

Зато потом, когда старался обратиться к чтению Достоевского, будучи здоровым, то вставал какой-то ментальный барьер, что-то мне мешало. Но стоит мне заболеть, как он исчезает, подсознание освобождается и слова обретают эмоциональный напор, превращаются в огненную вулканическую лаву. (Просьба не повторять этот опыт, то есть не болеть).

***

Итак, произошла трансдукция образа Буратино – новый герой уже мало похож и внешне и особенно внутренне на свой исходный первоначальный итальянский образ. Зато именно это привело к его успешному укоренению в русской культуре, в менталитете русского народа.

Менталитет превращается в серьёзную проблему на стыке культур, а также на крутых социокультурных переломах, что требует для своего преодоления сдвигов в менталитете. Различие в культурном коде и связанных с ним типов сознания: коллективистском, индивидуалистичном и плюралистичном²⁴⁸ сознании.

Трансдуктивность в сфере культуры просто необходима, видимо, так и происходит процесс кросскультурного влияния. Это не недостаток, а достоинство культуры-репициента, когда происходит взаимообогащение и взаимовлияние и культуры-донора. Главный критерий – талант трансдуктора.

Этот прием в детской литературе применялся не только Толстым, но и другими. Но только у него, на наш взгляд, оказалась наиболее счастливая судьба.

Кроме того, «Золотой ключик» – это своеобразный детский «Дон Кихот», кстати, героев роднит и природная легкость тела, сухощавость. Как произведение «Дон Кихот» создавался сначала как пародия на рыцарские романы средневековой Европы.

Но книга про наивного и великодушного идальго из Ламанчи постепенно переросла пародируемое литературное направление, которое, кстати, возродилось снова сейчас уже как романы-фэнтези.

И кого сейчас интересует, кого и как пародировал Толстой – Блока или Мейерхольда, почему он высмеял символистов, зачем ему это была необходимо. Осталась великолепная весёлая книга для мальчишек и их родителей.

Об это хорошо написал Владимир Высоцкий в «Балладе о борьбе»²⁴⁹ из фильма «Стрелы Робин Гуда» (1976):

Если путь прорубая отцовским мечом,

Ты солёные слезы на ус намотал,

Если в жарком бою испытал что почём, –

Значит, нужные книги ты в детстве читал!

Вот «Золотой ключик» – это и есть набор нужных ситуаций или кодов: как отстаивать свою независимость, как строить отношения к девочкам, как защищаться от обмана («На жадину не нужен нож….») и т.д. Это определённая детская энциклопедия жизни.

Александр Прохоров предложил три этапа эволюции советского киногероя Буратино: сталинизм, «оттепель», «застой»²⁵⁰. Сейчас наступил новый период нашего общества. Вероятно, будут всё новые и новые прочтения этой великой сказки.

Евгений Васильев тоже уверен, что «Приключения Буратино» только начинаются. «Сюжет этой сказки обладает таким смыслообразующим потенциалом (совершенно верно! – Н.М.), что нет ни тени сомнения, что будет снят еще не один художественный фильм с таким названием. Наступит день, и мы увидим нечто не менее великое. Что-то будет, что-то еще случится!» http://russart.com/movie-review-7303-Priklyuchenya-Buratino-The-Adventures-of-Buratino-Sudba-Derevyannogo-Cheloveka.

Если Пиноккио уходит корнями в XVIII век, местами даже в XVII век (например, ношение париков Джепетто и Антонио и т.д.), то Буратино здесь и сейчас, он вне времени. Точнее, герой на все времена!

По сути, культурология как наука о культуре – этой особой форме человеческой реальности – имеет своим предметом, по мнению А.С. Ахиезера коренные «сдвиги ментальности»²⁵¹. Вот эти сдвиги и происходят в раннем детстве. И наша задача – выделить главные факторы этого сдвига, что может указать направление этого движения в будущем.

В данной работе, которая находится на стыке культурологии, психологии и философии, автор попытался на основе только одной детской книги показать сложность и неоднозначность этого процесса. В чем-то, возможно, читатель не согласится с автором, некоторые моменты требуют более обстоятельного рассмотрения. Тема не закрыта, она может (и должна!) служить для дальнейших исследований.

Поскольку мы все немного буратины.

А кто идёт ему на смену?

Может быть, Незнайка²⁵² и его друзья? Но это спорная кандидатура²⁵³. Его даже назначили официальным лицом России на Всемирной выставке в Шанхае («Экспо2010») и вокруг него тогда кипели такие нешуточные страсти²⁵⁴.

Тогда кто? Может, иностранец кролик Бакс Банни? Вечные драчуны Том и Джерри? Суетливая доисторическая белка? Чудик на гусеницах Валл-И? Или зеленорожий Шрэк?

Кто же это будет?

Кто-кто? Да конь в пальто!

В заключение можно привести слова Ю.М. Лотмана о появлении в современной культурологии «гибридных» областей знания и о том, что необходим перенос методов одних наук в другие: «Наука для своего плодотворного развития нуждается в информации об исследовательских поисках, даже если не все из них представляются одинаково удачными»²⁵⁵.

Насколько наша попытка была успешной сделать нетривиальные подходы к достаточно исследованному тексту буратиноведами, судите сами.

«Не вешать нос, гардемарины…».

Совершенно естественно, эти культурологические качества могут ответить на вопрос о максимальных испытаниях русского этноса – войне, где они концентрировались, в свою очередь, в особенностях оружия.

Так, оценивая самый массовый танк Второй мировой войны Т-34 (их только с 1940 по 1945 год изготовили 35,5 тысячи) историки делают логичный вывод:

«Именно в предельной простоте конструкции и кроется секрет популярности этой боевой машины и у танкистов, и у производственников. Это был русский танк, для русской армии и русской промышленности, максимально приспособленный к нашим условиям производства и эксплуатации. И воевать на нём могли только русские! <…> «Тридцатьчетвёрка» прощала то, чего не прощали, например, при всех их достоинствах, ленд-лизовские боевые машины. К ним нельзя было подойти с кувалдой и ломом или вправить какую-нибудь деталь ударом сапога»²⁵⁶.

То же самое можно сказать о знаменитом автомате ППШ,²⁵⁷ пушках «сорокапятке» и ЗИС-3, самолёте ИЛ-2. Потом традицию поддержал и автомат Михаила Калашникова, ракета Р-7 Сергея Павловича Королёва и многое другое, в которых отразился русский культурный код.

Конечно, со своими достоинствами и недостатками.