Сценическая вера и наивность
К.С. Станиславский.
Наивность присуща нас с рождения. Благодаря ей в детстве мы представляем несуществующие вещи, людей, каких то монстров, мы играли в супер героев и всей правдой мы верили в их существование. Пусть даже где-то там, за углом дома, за горами. И как интересно наблюдать за детьми в игре. Но с годами эта наивность исчезает. Взрослый человек прекрасно знает что всего этого не существует, что это плод нашего воображения. Но актер, наоборот должен развить эту сторону, этот элемент техники. Потому что благодаря своей наивности, дети верят в выдуманное. Так и актер верует в происходящее на сцене. Станиславский давал задания, этюды на тему зверинец, цирк и т.д. Где актер играет не человека а животное, не просто человека а трюкача. И настаивал на том, чтобы студийцы придумывали свои, новые предлагаемые обстоятельства. Да, обстоятельства они придумывали. Но как в них поверить? Благодаря внутренней логики действия. Каждое предлагаемое обстоятельство – это новое действие. И если оно будет логично выстроено, при помощи творческого оправдания, почему появились эти обстоятельства, появится вера в эти обстоятельства. Тогда актеры будут свободны и играть без штампов, а находить новое и быть органичными.
Со Станиславским соглашается и Новицкая. Сценическая наивность поддерживает веру артиста в действительность и важность того, что происходит на сцене, в естественность того, что он ощущает; избавляет от скованности, зажатости. Чем больше наивности в актере, тем больше чувства веры, тем ему легче будет поверить сценической обстановке, забыть условности театра, парализующие веру в действительность происходящего на сцене.
И вновь Б. Захава.
В самом тесном взаимодействии со сценической свободой находится творческая вера актера в правду вымысла.
Актер должен уметь, находясь на сцене, серьезно относиться к вымыслу так, как если бы это был не вымысел, а самая настоящая правда. «Серьезно» и «если бы» — в этих двух словах вся «магия» театрального искусства.
Убежденность актера — необходимое условие убедительности его игры.
Актерская игра будет убеждена тогда, когда актер будет использовать именно те действия, движения, реплики, оценки, которые необходимы. И больше никаких. Если актер усомниться в правильности поведения, все, финито. Появиится трещина в сценической свободе и вере. Во все что делает актер, должен делать не потому что это нужно режиссеру и автору пьесы, а потому что актер нашел оправдание для себя, потому что это нужно ему. Актер верит в то что он делает, потому что это нужно прежде всего ему. И конечно что сам режиссер должен подавать задачи так, буд-то это актер сам до них дошел.
Захава ссылается в этом плане на Вахтангова. Есть 2 смысла, «Мне нужно» где ударения падают на 2 разных слова. Когда «мне НУЖНО», значит актер понял какие действия ему нужно сделать чтобы добиться своей цели, происходит тщательный отбор. Когда «МНЕ нужно», значит актер понял что это нужно не только ему как человеку, но это необходимо ему как персонажу пьесы, она перевоплощается. Ему это нужно так сильно, как биение сердца. Когда в актере уживаются эти 2 смысла, рождается 3 смысл «МНЕ НУЖНО!»
На основе этой формулы актер приобретает необходимую убежденность, а вместе с убежденностью приходит и сценическая свобода, а также творческая вера в правды вымысла, которая заставляет и зрителя верить во все, что происходит на сцене. Но как добиться этой самой формулы? Только путем сценического оправдания. Оправдание на сцене, значит объяснить себе, мотивировать ответить на вопросы: что? Зачем? Почему? Когда? В какое время? На сцене оправдать нужно абсолютно все, место, время, действие, декорации, свет. Оправдать актер должен прежде всего для себя, следовательно и для зрителя. Эта мотивировка должна быть 1) верна. 2) убедительна. 3) увлекательная для самого актера. Тогда все будет оправдано, т.е. станет правдой.
Сценическое оправдание – мощнейшее оружие актера. Ведь оправдать актер может абсолютно все: задержка выхода партнера, реплики, неожиданности, неприятности и т.д. Владея таким оружием, актер сможет выйти из любого положения. Настоящий мастер не только не боится никаких неожиданностей и случайностей на сцене — наоборот, он их любит.