3.2.Определение грамматики

3.2.1.Особенности языков программирования

Языки программирования занимают некоторое промежуточное положение меж­ду формальными и естественными языками. С формальными языками их объ­единяют строгие синтаксические правила, на основе которых строятся предло­жения языка. От языков естественного общения в языки программирования пе­решли лексические единицы, представляющие основные ключевые слова (чаще всего это слова английского языка, но существуют языки программирования, чьи ключевые слова заимствованы из русского и других языков). Кроме того, из алгебры языки программирования переняли основные обозначения математиче­ских операций, что также делает их более понятными человеку. Для задания языка программирования необходимо решить три вопроса:

■ определить множество допустимых символов языка;

■ определить множество правильных программ языка;

■ задать смысл для каждой правильной программы.

Только первые два вопроса полностью или частично удается решить с помощью теории формальных языков.

Первый вопрос решается легко. Определяя алфавит языка, мы автоматически определяем множество допустимых символов. Для языков программирования алфавит — это чаще всего тот набор символов, которые можно ввести с клавиа­туры. Основу его составляет младшая половина таблицы международной коди­ровки символов (таблицы ASCII), к которой добавляются символы националь­ных алфавитов.

Второй вопрос решается в теории формальных языков только частично. Для всех языков программирования существуют правила, определяющие синтаксис языка, но как уже было сказано, их недостаточно для того, чтобы строго опре­делить все возможные синтаксические конструкции. Дополнительные ограниче­ния накладываются семантикой языка. Эти ограничения оговариваются в не­формальной форме для каждого отдельного языка программирования. К таким ограничениям можно отнести необходимость предварительного описания пере­менных и функций, необходимость соответствия типов переменных и констант в выражениях, формальных и фактических параметров в вызовах функций и др.

Отсюда следует, что практически все языки программирования, строго говоря, не являются формальными языками. И именно поэтому во всех трансляторах, кроме синтаксического разбора и анализа предложений языка, дополнительно предусмотрен семантический анализ.

Третий вопрос в принципе не относится к теории формальных языков, посколь­ку, как уже было сказано, такие языки лишены какого-либо смысла. Для ответа на него нужно использовать другие подходы. В качестве таких подходов можно указать следующие:

■ изложить смысл программы, написанной на языке программирования, на дру­гом языке, более понятном тому, кому адресована программа;

■ использовать для проверки смысла некоторую «идеальную машину», которая предназначена для выполнения программ, написанных на данном языке.

Все, кто писал программы, так или иначе обязательно использовали первый под­ход. Комментарии в хорошей программе — это и есть изложение ее смысла. По­строение блок-схемы, а равно любое другое описание алгоритма программы — это тоже способ изложить смысл программы на другом языке (например, языке графических символов блок-схем алгоритмов, смысл которого, в свою очередь, изложен в соответствующем ГОСТе). Да и документация к программе — тоже способ изложения ее смысла. Но все эти способы ориентированы на человека, которому они, конечно же, более понятны. Однако не существует пока универ­сального способа проверить, насколько описание соответствует программе.

Машина же понимает только один язык — язык машинных команд. Но изложить программу на языке машинных команд — задача слишком трудоемкая для чело­века, как раз для ее решения и создаются трансляторы.

Второй подход используется при отладке программы. Оценку же результатов выполнения программы при отладке выполняет человек. Любые попытки пору­чить это дело машине лишены смысла вне контекста решаемой задачи.

Например, предложение в программе на языке Pascal вида: i:=0; while i=0 do i:=0; может быть легко оценено любой машиной как бессмысленное. Но если в задачу входит обеспечить взаимодействие с другой параллельно выполняемой программой или, например, просто проверить надежность и долговечность про­цессора или какой-то ячейки памяти, то это же предложение покажется уже не лишенным смысла.

Некоторые успехи в процессе проверки осмысленности программ достигнуты в рамках систем автоматизации разработки программного обеспечения (CASE-системы). Их подход основан на проектировании сверху вниз — от описания за­дачи на языке, понятном человеку, до перевода ее в операторы языка программирования. Но такой подход выходит за рамки возможностей трансляторов, поэто­му здесь рассматриваться не будет.

Однако разработчикам компиляторов так или иначе приходится решать вопрос о смысле программ. Во-первых, компилятор должен все-таки преобразовать исходную программу в последовательность машинных команд, а для этого ему необходимо иметь представление о том, какая последовательность команд соот­ветствует той или иной части исходной программы. Обычно такие последова­тельности сопоставляются базовым конструкциям входного языка (далее будет рассмотрено, как это можно сделать). Здесь используется первый подход к изло­жению смысла программы. Во-вторых, многие современные компиляторы по­зволяют выявить сомнительные с точки зрения смысла места в исходной про­грамме — такие, как недостижимые операторы, неиспользуемые переменные, неопределенные результаты функций и т. п. Обычно компилятор указывает та­кие места в виде дополнительных предупреждений, которые разработчик может принимать или не принимать во внимание. Для достижения этой цели компиля­тор должен иметь представление о том, как программа будет выполняться — используется второй подход. Но в обоих случаях осмысление исходной програм­мы закладывает в компилятор его создатель (или коллектив создателей) — то есть человек, который руководствуется неформальными методами (чаще всего, описанием входного языка). В теории формальных языков вопрос о смысле про­грамм не решается.

Итак, на основании изложенных положений можно сказать, что возможности трансляторов по проверке осмысленности предложений входного языка сильно ограничены, практически даже равны нулю. Именно поэтому большинство из них в лучшем случае ограничиваются рекомендациями разработчикам по тем местам исходного текста программ, которые вызывают сомнения с точки зрения смысла. Поэтому большинство трансляторов обнаруживает только незначитель­ный процент от общего числа смысловых («семантических») ошибок, а следова­тельно, подавляющее число такого рода ошибок всегда, к большому сожалению, остается на совести автора программы.