31. Внутриполитическое положение в России в августе 1915 – феврале 1916 г.20

Сначала война вызвала патриотический подъем. Его значимость была переоценена правительством. Оно сделало первый просчет – не распустило государственную думу. Левые воздержались от голосования за военные кредиты. Честнее всех ведут себя черносотенцы, ратующие за безусловную поддержку всех военных начинаний правительства и большевики – открыто заявляющие, что война несправедливая, захватническая и выступающие за поражение царизма в ней.

Влияние большевиков в этот период (до лета 1917 г.) близко к нулю. Сам Ленин находился за границей, арестованный в Галиции австрийцами. Но они скоро разобрались, что Ленин – пораженец и предоставили ему возможность выехать в Швейцарию. На партийных конференциях в Циммервальде (1915) и Кинтале (1916) Ленин отстаивает свой тезис о необходимости преобразования империалистической войны в войну гражданскую (в каждой стране против своего правительства). Определенный интерес к Ленину проявляет немецкая разведка.

Парвус (Гельфонт) предоставил германскому кайзеру меморандум, где сформулировал действия, которые должны содействовать поражению России. Он предложил финансировать все антигосударственные силы в России, оказывать материальную помощь сепаратистам, финансировать стачки, осуществить ряд диверсий на ж/д, вызвать по образцу 1905 г. военные мятежи и поддержать и высадкой десантов в Одессе и Севастополе (если они вспыхнут в этих городах) и активизировать информационную войну в мировой прессе, используя то, что ей владеет сионизм, который имеет сложное отношение к царизму. Если всем эти воспользоваться одновременно, то – поражение России неизбежно.

Определенную роль Парвус отводил большевикам. Они воспринимались им как одна из антигосударственных сил. Парвус вышел на Ленина, получив средства от германского правительства (часть присвоив себе), он в 1915 г. предложил Ленину финансовую поддержку. Но последний установил собственные опосредованные контакты с германскими секретными службами через прибалтийских национал-сеператистов во главе с Цескюлой. На их средства он издавал в Швейцарии газету «социал-демократ». Ее ввозили через Скандинавию в Россию. Но переоценивать значение большевистской пропаганды не стоит: до России доходила лишь часть газет. Большевики к тому же утратили возможность легальной работы из-за своей пораженческой позиции. Большевистская пресса была закрыта, фракция большевиков в государственной думе в 1915 г. были лишена неприкосновенности и отправлена в ссылку. Из русского бюро ЦК на свободе только три человека к 1917 г.: Молотов, Шляпников, Заруцкий. Но они пока еще молоды и малоизвестны. Роль большевиков реально близка к нулю.

В рядах меньшевиков и эсеров – раскол. Меньшевики распались на оборонцев Плеханова, занимающих патриотические позиции (безусловная поддержка всех военных усилий царского правительства); на межрайонцев (интернационалистов) занявших откровенно пораженческую, близкую к ленинской позицию; на – центристов во главе с Троцким (лозунг «Ни побед, ни поражений»).

Часть эсеров (Цивин, Чернов, Натансен (Бобров)) являются пораженцами и тесно сотрудничают с зарубежными антигосударственными элементами. Часть эсеров говорят, что нужно победить в войне, но и бороться с царизмом. Керенский во главе трудовиков занял такую же позицию.

Наибольшую опасность представляли буржуазные партии – октябристы и кадеты – внешне, призывающие к войне до победного конца, но по эгидой не самодержавного режима, а – демократического правительства. Они развернули сначала скрытую, а затем – открытую антигосударственную деятельность. Октябристы и кадеты обвиняют царскую власть в неспособности вести войну и образуют в августе 1915 г. прогрессивный блок в Государственной думе (до 2/3 всего состава гос. Думы: октябристы, земцы-октябритсы, прогрессивные националисты Шульгина, кадеты, прогрессисты). Блок вел скоординированную атаку на власть, требуя создать министерство доверия (правительство которому дума бы доверяла, но фактически- ответственное перед думой правительство), мобилизовать все усилия на победу в войне, провести политическую амнистию, легализацию профсоюзов и полной свободы печати. Царский режим требования не принял, но сделал очень опасные уступки – предал суду военного министра Сухомлинова, обвиняемого в государственной измене.

Осенью 1915 г. информационная война приобрела грязные формы и думу временно распустили до весны 1916 г. Прогрессивный блок продолжил свою агитацию через общественные организации – военно-промышленные комитеты и союзы земств и городов. Эти организации формально были созданы в 1915 г. для помощи фронту. Они объединяли в своем составе деятелей местного самоуправления и интеллигенции. Некоторую роль в деле мобилизации они сыграли, но вреда от них было больше, чем пользы. Члены этих организаций получали бронь и потому туда хлынул всякий сброд, не желавший служить. Они действовали на казенные субсидии, хотя утверждали, что сами вносят деньги ( 562 млн. рублей – казенные и 4 млн. рублей – их взносы). В организациях происходят хищения, казнокрадство, спекуляции. То, что положение населения ухудшается – заслуга общественных организаций. Они провоцировали дефицит, создавая недовольство. К тому же они наживались на этом и использовали свои организации для антиправительственной агитации. Царский режим обвинен в неспособности вести войну, вовсю раздувается распутинский миф; при царском дворе и вовсе действует пронемецкая партия во главе с Распутиным и императрицей – кузиной кайзера, связанной с немецкой разведкой и отстукивающей по телеграфу из дворца все секретные сведения.

1 ноября 1916 г. в Государственной думе П.Н. Милюков произнес свою клеветническую речь «Глупость или измена». В ней он говорит о прогерманской партии при дворе, рисуя плохое военное положение в России, обвинив во всем немецкую партию. Ее существование он подтвердил публикациями в германской прессе. Каждый свой пассаж о просчетах царского правительства заканчивал фразой «Что это – глупость или измена?». Речь произвела эффект разорвавшееся бомбы по всей стране. Она сыграла колоссальную роль в деморализации населения и дестабилизации положения. Ее публикация в газетах была запрещена, но в виде отдельных выпусков она была напечатана многими типографиями.

Далее возникает думско-генеральский заговор: октябристко-кадетские главари, часть генералитета (Русский и Крыков) – главные действующие лица. Большинство имело отношение к масонским ложам ( у военных – военные ложи). Они поддерживали связь и между собой и между оппозиционно настроенными сановниками и частью генералитета. Им было известно, что Россия весной 1917 г. готовит масштабное наступление (скорее всего победное). Они желали осуществить переворот с порой на генералитет. В заговор втянули и генерала Алексеева. Определенную поддержку заговорщикам оказывали британское и французское посольства. Английский посол Бьюкенен и французский – Палеолог поддерживают их очень активно. Николай колеблется, хотя нужно было их выслать и предъявить ультиматум.

Планы заговорщиков: подготовить общественное мнение резко против режима и осуществить государственный переворот. Николая II низвергнуть, на трон возвести царевича Алексея при регентстве Михаила Александровича – брата императора, орудия масонских кругов. Далее, опираясь на потенциал, накопленный царизмом победить в войне.

Часть заговорщиков сама начал верить в миф о Распутине и 16 декабря 1916 г. убила Распутина. Николай не создал надежного тыла. Имело место министерская чехарда. Ни один из премьеров ни оказался достойным своего поста в военное время (Горемыкин пробыл на посту до января 1916 г., Штрюмер – до конца 1916 г. был сразу же зачислен в разряд германофилов, хороший хозяйственник, но не политик Трепов, чьей заслугой является строительство Мурманской ж/д продержался всего лишь 7 недель, а 27 декабря 1916 г. назначение на пост премьера получил князь Голицын). А министр внутренних дел Протопопов умудрился фактически развалить свое ведомство к концу 1916 г.