49. Культурное развитие Кыргызстана в 30-е гг. XX в.

В 30-х гг. XX в. широким фронтом раз­вернулись работы по ликвидации неграмотности. В результате всенародной борьбы за грамотность в 1934—1937 гг. в рес­публике было охвачено обучением более 400 тыс. неграмот­ных и малограмотных. Появились первые колхозы и сов­хозы, айылы и сельские Советы сплошной грамотности. К концу 1938 г. общая грамотность в Кыргызстане со­ставляла уже 70%, а среди населения в возрасте от 9 до 49 лет — 80%, в том числе среди мужчин — 89,4%, среди женщин — 74,4%. Особенно бурное развитие народное образование в рес­публике получило в 30-е годы. Этому во многом способст­вовал рост ассигнований на эти цели. В 1930/31 уч. г. было введено всеобщее обязательное начальное обучение, что оз­наменовало новый этап в развитии школьного образования, но и потребовало больших усилий. К концу второй пятилетки здесь в основном завершилось все­общее обязательное обучение: в эти и последующие годы на­ряду с всеобщим обучением большое внимание уделялось расширению сети неполных и средних школ. В середине 20-х годов в республике открываются первые средние специальные учебные заведения. К концу 1940 г. в Кыргызстане насчитывалось уже 33 техникума, в том числе 11 сельскохозяйственных, 8 медицинских, 6 педагогических, 3 — готовящих специалистов промышленности, строительства и транспорта, 3 — выпускающих работников экономики и права, 2—работников искусства. В октябре 1932 г. в столице республики открылся Кыр­гызский педагогический институт, положивший начало раз­витию высшего образования. Тогда же была организована Высшая коммунистическая сельскохозяйственная школа (ВКСХШ), которая готовила руководящих работников для районных партийных и советских органов, МТС, колхозов и совхозов. В начале следующего года открыт Зооветеринар­ный (с 1938 г. — Сельскохозяйственный) институт. В 1936 г. состоялся первый выпуск педагогического ин­ститута— 46 человек, в том числе 13 кыргызов. Среди них были будущие академики АН Кыргызстана Б. Джамгерчинов и К. Шатемиров, заслуженные учителя республики А. Джолдошева и У. Ботбаева. Годом позже первых 40 зоо­техников и 13 ветеринарных врачей выпустил Зооветеринар­ный институт. С каждым годом в республике крепла и расширялась сеть высших учебных заведений, росли число студентов и профессорско-преподавательский состав. Наряду с периодической печатью в эти годы в республи­ке налаживается книгоиздательское дело, чему способство­вало организованное в 1926 г. Кыргызское государственное издательство. Постепенно увеличиваются количество изда­ваемых книг, их объем и тираж. Всего в 1928—1940 гг. выпущено около 2600 названий книг. Большую помощь республике оказывали издательства Мо­сквы и Казани. Мощным средством массовой информации является ра­дио. В 1926 г. во Фрунзе был построен первый радиоузел на 80 радиоточек. А в 1930 г. в Кыргызстане, в городах и в

322сельских районах, насчитывалось уже 29 радиоузлов. Работа тогда сводилась главным обра­зом к ретрансляции передач иногородних станций, редко это были передачи из радиостудии и чтение материалов из республиканских газет и журналов. На основе достижений экономики и культуры все более укреплялась материальная база существующих научных уч­реждений республики, создавались новые. Так, в 30-х годах организуются опытные станции по полеводству, хлопковод­ству, сахарной свекле, новолубяным культурам и табаку, открывается научно-исследовательский институт эпидемиоло­гии и микробиологии.

В становлении и развитии науки, организации научных учреждений, изучении истории кыргызского народа, произ­водительных сил, подготовке национальных кадров Кыргыз­стану большую помощь оказывали Академия наук СССР, исследовательские институты и вузы Москвы, Ленинграда, Ташкента и других городов Советского Союза. Созданный в 1937 г. Комитет наук при правительстве республики развернул работу по накоплению материала для написания истории Кыргызстана и кыргызского народа. С этой целью Институт кыргызского языка и письменности был реорганизован в Научно-исследовательский институт языка, литературы и истории, организованы археологическая и этнографическая экспедиции, сбор архивных документов, письменных источников на русском языке, перевод имею­щих отношение к истории кыргызов текстов на китайском, арабском, персидском, древнетюркском языках. Национальная профессиональная литература начинается с создания письменности на кыргызском языке и печати. 30-е годы ознаменовали новый этап в развитии кыргыз­ской литературы. Именно в эти годы начинают творить та­лантливые поэты К. Маликов, Дж. Турусбеков, Дж. Бокон-баев, Т. Уметалиев, Я. Шиваза, А. Осмонов, А. Токтомушев, прозаики М Элебаев, Д. Джантошев, Т. Сыдыкбеков, С. Са­сыкбаев, У. Абдукаимов и драматурги Р. Шукурбеков, К. Эшмамбетов. Почти все жанры литературы получили дос­тойное развитие в творчестве кыргызских писателей. Расши­рилась тематика художественных произведений, осваивались новые формы, приемы, изобразительные средства. Развивалась акынская поэзия, представленная творчест­вом Т. Сатылганова, Тоголока Молдо, Б. Алыкулова, И. Шайбекова, К. Акиева, О. Болебалаева, А. Усенбаева.

совершения 50. Репрессии 30-х г. XX в.

В ходе внутриполитической борьбы по вопросам индуст­риализации страны в 1927 г. одерживает верх сталинско-бухаринская группа над троцкистско-зиновьевским блоком, названным «левой оппозицией», начинается широкомасштаб­ная чистка партии от «троцкистов». В борьбе по вопросам составления пятилетнего плана и коллективизации сельского хозяйства в 1928 г. сталинская линия берет верх над бухаринской, сторонников которой окрестят «правой оппозицией». Их также постигнет участь «троцкистов». В результате насильственной коллективизации в упадок пришло сельско­хозяйственное производство. Все это сказывалось на сниже­нии жизненного уровня народных масс, росте их недоволь­ства. В этой обстановке хозяйственные неудачи и провалы стали подаваться как результат деятельности «вредителей» и «врагов народа». В 1928—1930 гг. организуются судебные процессы по так называемым «шахтинскому делу», делам «буржуазных специалистов», «Трудовой крестьянской пар­тии», «Промпартии». В центре начинается репрессивная кампания, которая усиливалась вследствие грызни за власть местных руководи­телей под общим названием борьбы против буржуазной идео­логии и доходила до окраин, приобретая иногда трагикомич­ную форму. В борьбе с так называемыми носителями буржуазной идеологии в Кыргызстане происходит своеоб­разное разделение представителей кыргызской и других на­циональностей. Первые обвинялись в основном в правом оппортунизме, национализме, а вторые — в троцкизме, ве­ликодержавном шовинизме. Однако ни та, ни другая сторо­на не избежала страшного по тем временам обвинения в антисоветском, контрреволюционном вредительстве. При этом разоблачение и «искоренение» и троцкистов, и левых, и правых оппортунистов, и националистов, и т. д. в подав­ляющем большинстве случаев происходило необоснованно, по заказу авторитарного режима, по аналогии с действиями в других регионах. Так, после принятия XV съездом партии решения об ис­ключении из партии 75 «активных троцкистов» Киробком партии получает директивное письмо на разоблачение «троц­кистских элементов». Через три месяца «выявляются» уже 16 левых оппозиционеров. Дальше—больше. Начинают на­казывать и исключать из партии по нарастающей линии не только за инакомыслие или оппозиционные действия, но и за родственные связи или знакомство с лицами, объявлен­ными троцкистами. В 1929 г. параллельно с разоблачением «левых оппорту­нистов-троцкистов» начинается широкомасштабная кампа­ния против «правых оппортунистов-бухаринцев». Первым кыргызстанским правооппортунистом был объявлен предсе­датель Ошского «Кустпромсоюза», принявший на работу «кулацкие элементы». К правооппортунистам причисляются и учительница из с. Покровки, и счетовод колхоза, выска­завшиеся в том духе, что налоговая политика советской влас­ти направлена на разорение крестьянства. Однако такая борьба с правыми оппортунистами не устраивала систему. Надо было «найти» их среди работни­ков более высокого ранга. Им «стал» заведующий отделом обкома партии по работе в деревне О. Тынаев в 1929 г. В 1932 г., когда голод косил людей в Казахстане и на­род проявлял открытое недовольство, Казкрайком ВКП(б) получает директиву — телеграмму Сталина, указывавшего на необходимость «сосредоточить огонь против казахского национализма и уклонов к нему». После этого во всех союз­ных республиках начинается разоблачение «буржуазных националистов». В марте 1933 г. Исполбюро Киробкома принимает поста­новление, оценивающее творчество крупнейшего ученого К. Тыныстанова как «проявление буржуазно-кулацкого на­ционализма». Уже к июню 1933 г. ГПУ КАССР информирует партий­ные власти о раскрытии «националистической, контррево­люционно-повстанческой, антисоветской» организации А. Сыдыкова. С конца 1933 г. превращают в «националиста» Ю. Абдрахманова. В начале 1935 г. заместитель наркома просвещения рес­публики И. Тойчинов был исключен из партии как буржу­азный националист, стремящийся к созданию чуть ли не подпольной организации творческой молодежи. Широкомасштабная разоблачительная кампания по смехотворным мотивам обуславливалась и борьбой за власть различных групп, сколоченных по родо-племенным признакам. Первая массовая чистка на территории Кыргызстана началась еще в 1919 г. В течение первых 12 лет самостоятель­ного существования областная партийная организация пере­живает четыре чистки, которые заняли в общей сложности 8 лет. Бесконечные проверки и чистки, сопровождавшиеся такими же постоянными кампаниями «по развитию критики и самокритики», формировали субъективную честность, пре­данность делу партии, единодушие, организованность и дис­циплину, т. е. именно те качества, которые необходимы ад­министративно-командной системе. В то же время совершенствовался механизм политичес­ких репрессий, формирования атмосферы страха, недоверия, доносительства и беспрекословного подчинения партийной номенклатуре. Но зато приобретает исключитель­ную способность в выполнении (зачастую с перегибами) установок и указаний, спущенных сверху. Начатая в центре широкомасштабная кампания по физи­ческому уничтожению политических оппонентов сталин­ского курса докатилась и до окраин. Но поскольку, напри­мер, в Кыргызстане не было заметной оппозиции сталин­ской линии, репрессивная машина пошла здесь по другому пути. Было вновь вытащено на свет дело о «Социал-Туранской националистической партии», закрытое в 1933 г. За принадлежность к этой мифической партии осуждены и уничтожены ни в чем не повинные люди. Среди них Ю. Абдрахманов, И. Айдарбеков, Т. Айтматов, Б. Исакеев, А. Ж. Орозбеков, Ж. Саадаев, К. Тыныстанов, X. Жиенбаев, О.Тынаев и др. Таким образом, процессы над лидерами оппозиции по­служили политическим обоснованием для развязывания не­бывалой волны массового террора против руководящих кад­ров партии и государства, включая армию, органы НКВД, прокуратуры, промышленности, сельского хозяйства, извест­ных представителей науки, культуры и т. д., против простых тружеников. Репрессии по отношению к инакомыслящим продолжа­лись и в последующие годы. По уточненным данным КГБ СССР, в 1930—1953 гг. по обвинению в контрреволюцион­ных, государственных преступлениях было расстреляно 786098 человек. Наказывая «начальников», власть, с одной стороны, удов­летворяла ущемленное чувство социальной справедливости масс. С другой стороны, она создавала атмосферу страха и недоверия, которая в корне подавляла всякую оппози­цию, сепаратизм, в определенной степени ограничивала коррупцию.