2.3. Наставления иконописцу.

Архимандрит Рафаил (Карелин):

Иконописец должен всегда чувствовать свою греховность и недостоинство, видеть недостаточность своего мастерства, то, что мешает благодати Божией действовать в нем и через него.

Человек получает от Бога то, что он может воспринять: по засоренному каналу вода будет сочиться по каплям, хотя бы он был соединен с огромной рекой.

Пребывание в Церкви, мистическая одаренность, художественная способность и мастерство, и самое главное – присутствие благодати в сердце, дает иконописцу возможность различать и отделять священное от несвященного, свое (церковное) от чужого, истину от лжи. Царь Соломон пишет: «Пей воду из твоего водоема, текущего из твоего колодца». Иконописец не только пьет, но черпает из колодца и дает эту воду другим.

Неусыпно совершенствуясь в исправлении и святости жизни своей, иконописец должен стараться приобресть такие познания, которые могут способствовать возвыситься до идеала, требуемого иконописанием. Для сей цели иконописец имеет нужду, освящаясь прилежным чтением Св.Писания, жизнеописаний людей, благоугодивших Богу своею жизнью, Исторических Церковных памятников, изучать, размышляя, те места Писаний, которые могут быть предметом иконописания. Но, чтобы при чтении житий Святых, и особенно Св.Писания, по неопытности не уклониться в мысли, несообразные с сущностью предмета, иконописцу должно иметь общение с благочестивыми людьми, особенно из духовного звания, чтобы их суждениями о предметах веры и истории Христианской мог он поверить свой образ мыслей, разумение Св. Писания и Церковных книг. В противном случае иконописец, при всем своем искусстве, не избежит погрешностей, станет олицетворять свою мечту, а не существенность, или, подражая другим, будет повторять их ошибки и погрешности.

Первое падение иконописца и превращение иконы в картину религиозного содержания – это подмена духовного уровня душевным. Здесь единство иконописца с духом молитвы и созерцания подменяется единством с душевным настроением.

Музыка душевных ритмов может быть по-своему красива и гармонична. Мир часто называет ее духовной, но молящееся сердце почувствует в ней фальшь, сентиментальность, лиричность, самолюбование, чувственную плаксивость, тонкий запах тления. Полем такой иконы является поле человеческой страсти.

Иконописец передает не свое «помышление», а «повествование о созерцаемом», т.е. фактическое знание,– то, что видел хотя и не он сам, но верный свидетель тому /древний мастер-исихаст/. Для того, чтобы принять и передать полученное свидетельство, иконописец должен не только верить в его подлинность, но и быть участником той жизни, которой жил свидетель откровения, идти с ним одним путем, т. е. быть членом тела Церкви. Отсюда необходимость постоянного участия в жизни Церкви; отсюда же и моральные требования, предъявляемые Церковью к иконописцам.

Личность иконописца должна смириться перед изображаемым. От него требуется такое отношение к изображаемому предмету, как у Предтечи Иоанна Крестителя к Христу Спасителю «ему должно расти, а мне умаляться».

• Иконописец становится или аскетом, или лжецом – третьего пути нет.

Анатолий Мартыновский. «О иконописании».

Иконописец для приближения к понятию зрителей изображаемых своею кистью предметов мира духовного вынужден заимствовать черты и краски из круга предметов видимой природы, т. е. подражать ей. Не потому, что, как заметил еще Святой Афанасий, «все толкуют, что всякое искусство есть подражание природе», но потому, что без сего подобия иконописец не в состоянии олицетворить своего идеала.

Природа, как некто справедливо сказал, хороша, когда ее умоют, в ней есть такие общие черты красоты и величия, из коих одни доставляют чистое безмятежное удовольствие, другие проникают нас благоговением к премудрости и благости Всемогущего и возносят наш дух в область мира беспредельного, вечного. Долг иконописца избирать в видимой природе черты и краски, подмечать свет и тени такие, которые могли бы сообщать взирающим на произведения его кисти сколь возможно близкие понятия о предметах мира духовного, и в чертах плотских, видимых проявлять духовное, невидимое.

Мало сего, восхищаясь созерцанием природы, иконописец как служитель Евангелия ни на одно мгновение не должен забывать, что грехопадением первобытных наших прародителей не только повреждена человеческая природа, но и вся тварь, по выражению Апостола Павла, подверглась суете, а посему, то что по духу мира сего может почесться красотою и величием, по духу Евангелия будет отвратительно и низко. Наш Язык недаром для означения красоты, приличной святым, имеет особенные выражения: Святолепность, Святолепный, Боголепный, Боголепно и т.п.

Десятина.

Милостыня наша и молитва да станут пред Богом! Покаяние наше пусть поднимется до облаков, стенание пусть приблизиться к небесам! Послужим Господу со страхом и трепетом, потерпим все скорби и печали, дабы насладиться благ, которые обещал Господь любящим Его. Ибо перечисленные нами заповеди суть свет и жизнь, и от тебя зависит – творить их или пренебречь ими. А потому непрестанно поучайся сим заповедям и не отступай от них. Сие же малое слово запиши в сердце своем и обвяжи им шею свою: оно введет в жизнь вечную хотящих шествовать по тому вожделенному пути, которым шли все святые, Христу угодившие и Ему Одному послужившие, да восстав от мертвых, вечно ликует со ангелами блаженный и нерушимый их лик. Аминь.

Требования, предъявляемые иконописцу:

1. Правоверие.

2. Воцерковленность (участие в таинствах Церковных).

3. Строгое соблюдение постов, ежедневное исполнение молитвенного правила. Без молитвы и поста иконописание есть лжесвидетельство.

4. Писание икон по иконописным канонам, установленным святой Матерью-Церковью.

5. Использование прочные материалы для изображения священных ликов.

6. Неразрывность святости иконы, жизни и творчества.

Запреты:

1. Неблаголепное житие.

2. Приступать к иконописи при отсутствии дарования.

3. Приступать к иконописи без благословения.

4. Греховное занятие другим трудом в целях обогащения.

Главный критерий иконописца – надмирность образа. Созданная для молитвы икона призвана возводить души в мир горний и являть этот горний мир нам.

Талант – это дар Божий.