Сказуемое при подлежащем, имеющем в своем составе собирательное существительное

При подлежащем, имеющем в своем составе собирательное существительное с количественным значением (большинство, меньшинство, ряд, часть и др.), сказуемое может стоять в единственном числе (грамматическое согласование) и во множественном числе (согласование по смыслу).

1. Сказуемое ставится в единственном числе, если собирательное существительное не имеет при себе управляемых слов,

например большинство голосовало за предложенную резолюцию, меньшинство было против.

Постановка сказуемого в форме множественного числа в этом случае может быть продиктована условиями контекста или стилистическим заданием,

например: На конгресс славистов прибыло много гостей; задолго до заседания большинство заняли отведенные для них места (форма заняли находится в соответствии с последующей формой множественного числа для них); Проценко вполне отчетливо представлял себе, что большинство, очевидно, умрут здесь... (Симонов).


2. Сказуемое ставится в единственном числе, если собирательное существительное имеет при себе управляемое слово в родительном падеже единственного числа,

например: Подавляющее большинство населения пришло на избирательные участки.

Сказуемое может стоять во множественном числе при так называемом обратном согласовании, т.е. согласовании связки не с подлежащим, а с именной частью составного сказуемого, например: большинство группы были приезжие.

3. Сказуемое ставится как в форме единственного, так и в форме множественного числа, если собирательное существительное имеет при себе управляемое слово в родительном падеже множественного числа.

Сравните: На дворе множество людей... обедало, сидя без шапок около братского котла (Пушкин). – Множество рук стучат во все окна с улицы, и кто-то ломится в дверь (Лесков).

35. Историческая изменчивость литературной нормы.

Языковые нормы - явление историческое. Изменение литературных норм обусловлено постоянным развитием языка. То, что было нормой в прошлом столетии и даже 15-20 лет назад, сегодня может стать отклонением от нее. Например, в 30-40-е годы употреблялись слова дипломник и дипломант для выражения одного и того же понятия: «Студент, выполняющий дипломную работу». Слово дипломник было разговорным вариантом слова дипломант. В литературной норме 50-60-х годов произошло разграничение в употреблении этих слов: прежнее разговорное дипломник теперь обозначает учащегося, студента в период защиты дипломной работы, получения диплома. Словом дипломант стали называть преимущественно победителей конкурсов, призеров смотров, состязаний, отмеченных дипломом (например, дипломант Всесоюзного конкурса пианистов).

Изменяются не только лексические, акцентологические, но и морфологические нормы. Возьмем для примера окончания именительного падежа множественного числа имен существительных мужского рода:

Огород - огороды, сад - сады, стол - столы,

забор - заборы, рог - рога, бок - бока,

берег - берега, глаз - глаза.

Как видим, в именительном падеже множественного числа существительные имеют окончания -ы или -а. Наличие двух окончаний связано с историей склонения. Дело в том, что в древнерусском языке помимо единственного и множественного было еще двойственное число, которое употреблялось в том случае, когда речь шла о двух предметах: стол (один), стола (два), столы (несколько). С XIII в. эта форма начинает разрушаться и постепенно устраняется. Однако следы ее обнаруживаются, во-первых, в окончании именительного падежа множественного числа существительных, обозначающих парные предметы: рога, глаза, рукава, берега, бока; во-вторых, исторически форма родительного падежа единственного числа имен существительных при числительных два (два стола, два дома, два забора) восходит к форме именительного падежа двойственного числа. Это подтверждается различием в ударении: два часа и часа не прошло, в два ряда и вышел из ряда.

Нарушение нормы не всегда показатель осведомленности носителя (его безграмотности) либо невладения ею.

Оно может быть стилистическим (характеристика персонажа, игра слов, изобразительность) либо свидетельствует о состоянии говорящего (нервозность, аффектация, невладение собой, утомление, подавленность). Характер нарушения нормы одновременно (вид, степень, регулярность) может быть показателем нервного, психического соматического расстройства.

36. Понятие языковой вариантности и ее источники.

Языковая вариантность определятся как способность языка передавать одни и те же значения разными формами. Языковые варианты — это формальные разновидности одной и той же языковой единицы, которые при тождестве значения различаются частичным несовпадением своего звукового состава1. Вариантными языковыми знаками, как правило, бывают две языковые формы, хотя их может быть и более двух.

Вариантность как языковое явление2 демонстрирует языковую избыточность, которая вместе с тем необходима языку. Будучи следствием языковой эволюции, вариантность становится почвой для дальнейшего развития языка. Избыточность формы — естественное состояние языка, показатель его жизнеспособности и динамичности. Более того, не всякая вариантность средств языкового выражения «избыточна». Она становится «избыточной» только тоща, когда варианты не имеют никакой особой нагрузки3. Добавим — ни информационной, ни функциональной.

Вариантность обычно рассматривается в отношении к нормативности (нормативное — ненормативное), а также к временной отнесенности (устаревшее — новое). Кроме того, вариантность обнаруживается и в функциональном плане (общеупотребительное и специальное, функционально закрепленное).

Современный русский язык, отражая социальную мобильность, изобилует вариантными средствами выражения, и искусственное сокращение их (например, ограничения в словарях) бессмысленно.

«Требования абсолютной инвариантности норм не соответствуют современному состоянию русского литературного языка»1.

Вариантность можно рассматривать как конкуренцию средств выражения. В результате этой конкуренции побеждают варианты наиболее удобные и целесообразные для конкретных условий общения, т.е. конкуренция — это закономерное явление, продиктованное коммуникативной целесообразностью2.

Причины появления вариантности кроются в сочетании действия внутренних и внешних факторов развития языка. Внутрисистемные причины порождаются возможностями самого языка (действие законов аналогии, асимметричности языкового знака, речевой экономии и др.). Среди причин внешнего характера обычно называют контакты с другими языками, влияния диалектов, социальную дифференцированностъ языка.

Вариантность активно используется при создании социальнопрофессиональных различий языковых средств, их возрастной и функционально-стилевой дифференциации.

37. Орфоэпические нормы р.я.

Орфоэпия (от греч. orthos - правильный и epos - речь) - отдел языкознания, изучающий правила образцового произношения (Толковый словарь русского языка Д.Н. Ушакова). Орфоэпия – это исторически сложившиеся нормы русского литературного произношения отдельных звуков и звукосочетаний в потоке устной речи.

В основе русской орфоэпии лежат закономерности образования и взаимодействия отдельных звуков в фонетической системе русского языка. Произносительные особенности русского литературного языка сложились к середине XVII века на базе московского городского разговорного языка.

Для подготовки к единому государственному экзамену нет необходимости подробного изучения всех правил русской орфоэпии (да и образовательные стандарты по русскому языку этого не требуют), поэтому мы лишь затронем основные из орфоэпических правил. Если говорить о наиболее близких разделу «орфоэпия» разделах науки о языке, то наиболее близка орфоэпии фонетика, однако с 2009 года задания по фонетике из КИМ исключены.

1. Как и в большинстве языков мира, гласные звуки в русском языке подразделяются на ударные и безударные, причём ударные гласные имеют наиболее отчетливое звучание и произносятся с чётким разграничением соответствующих рядов и подъёмов. В безударном положении наблюдается некоторое сокращение длительности звучания гласных звуков и стирается рельефность их акустического рисунка (менее чёткое произношение).

С ударениями в начальной форме слов можно справиться путём их запоминания (нужно чаще «читать» орфоэпические словари), для определения места ударения в производных формах слов (блúна или блинá) существуют свои правила:

Большинство односложных (состоящих из одного слога) имён существительных мужского рода в формах косвенных падежей имеют ударные окончания (блин – блинá – блинáм, конь – конéй - коня¢ и т.д.), однако в некоторых словах в форме родительного падежа единственного числа возможны два варианта ударения (гуся¢ и гýся, груздя¢ и грýздя, жезлá и жéзла, плутá и плýта, прудá и прýда и т.д.).

У существительных женского рода 1-го склонения в большинстве форм косвенных падежей единственного числа ударение падает на окончание (веснóй – веснé – веснý, бронёй – бронé – бронú и т.д.), однако некоторые существительные женского рода с окончаниями на -а, -я в форме винительного падежа единственного числа имеют ударение на основу (бóроду, гóру, дóску, зéмлю, зúму, пóру, спúну, стéну, цéну, щёку и др.), а в ряде слов возможны два варианта ударения: бóрону и боронý, рéку и рекý, кéту и кетý.

Некоторые существительные 3-го склонения при употреблении с предлогами в и на в значении обстоятельства произносятся с ударением на окончание (в горстú, в костú, в кровú, в ночú, в связú, в степú, в тенú, в честú, на грудú, на печú, на цепú и др.), другие предполагают два варианта ударения (на дверú и на двéри, в клетú и в клéти и др.).

38. принципы русской орфографии.

В основе современной русской орфографии лежат несколько принципов. Основным из них является МОРФОЛОГИЧЕСКИЙ ПРИНЦИП, сущность которого в следующем: 

морфема (значимая часть слова: корень, приставка, суффикс, окончание)сохраняет единое буквенное написание, хотя при произношении звуки, входящие в эту морфему, могут видоизменяться.Действует в нашей орфографии также ИСТОРИЧЕСКИЙ, или ТРАДИЦИОННЫЙ ПРИНЦИП, по которому слова пишутся так, как они писались раньше, в старину.Так, написание гласных и, а, у после шипящих - это отголосок древнейшего состояния фонетической системы русского языка. По этому же принципу пишутся и словарные слова, а также заимствованные. Объяснить такие написания можно только с привлечением исторических законов развития языка в целом.

Существует в современной орфографии и ПРИНЦИП ДИФФЕРЕНЦИРОВАННОГО НАПИСАНИЯ (смысловой принцип), согласно которому слова пишутся в зависимости от их лексического значения, ср.: ожёг (глагол) и ожог (существительное), компания (группа людей) икампания (какое-либо мероприятие), бал (танцевальный вечер) и балл(единица оценки).

Кроме названных в правописании необходимо отметить и ПРИНЦИП СЛИТНОГО, ДЕФИСНОГО И РАЗДЕЛЬНОГО НАПИСАНИЯ: сложные слова мы пишем слитно или через дефис, а сочетания слов - раздельно.

Подводя итог, можно говорить о том, что многообразие правил русской орфографии объясняется, с одной стороны, особенностями фонетического и грамматического строя русского языка, спецификой его развития, а с другой - взаимодействием с другими языками, как славянскими, так и неславянскими. Результатом последнего является большое количество слов нерусского происхождения, написание которых приходится запоминать

39. Наиболее продуктивные или словообразовательные способы в современном русском языке

В системе словообразования в разные периоды жизни языка словообразовательные типы, да и способы тоже, приобретают разную степень активности. Образование слов по ранее продуктивным моделям может по ряду причин затухать, и, наоборот, в активный словообразовательный процесс могут вовлекаться непродуктивные в прошлом модели. Причинами таких смещений акцентов являются либо потребности самого языка — недостаточность или избыточность тех или иных образований, либо определенный социальный заказ, наконец, просто языковая мода, когда под одну, полюбившуюся модель подгоняются разрозненные и часто неоправданные словообразовательными принципами формы. Например, при развитии техники, технологий, производства возникает необходимость в новых наименованиях, которые и создаются по типу имеющихся в языке, только значительно расширяется круг образованных таким образом слов. При усилении аналитических методов освоения новых фактов действительности увеличивается тяга к абстрактным именам, и, следовательно, особенно востребованными оказываются модели, по образцу которых создаются абстрактные существительные с набором характерных для них суффиксов. Например, суффикс -ость, свойственный абстрактным именам, применяется при создании отвлеченных имен существительных от корней, прежде недопускавших подобные образования: русскость, советскостъ, детскость. Или, например, введение новой бытовой техники приводит к образованию необычных глаголов, поскольку этой техникой в быту надо управлять, т.е. производить определенные действия. В таком случае известные словообразовательные глагольные модели выручают: пылесос—пылесосить; ксерокс — отксерить. Образуются глаголы и от других классов слов, например от терминов с узкоспециальным значением, прежде применявшимся по отношению к западной действительности. В частности, слово лобби (англ. lobby — кулуары) означало «системы контор и агентов монополий, различных организаций при законодательных органах США, оказывающих давление на законодателей и чиновников». Приспособленное к русской политико-административной системе, слово оказалось способным образовать «русские» глаголы: лоббировать, пролоббировать (и не только глаголы: лоббизм, лоббист).

Среди словообразовательных новообразований обычно выделяют три типа[48]: неологизмы, потенциальные слова и окказионализмы.

Неологизмы приобретают характеристику общественно узаконенных номинаций и, появившись в определенный период, постоянно воспроизводятся и в конце концов принимаются языковой традицией.

Потенциальные слова — это нетрадиционные слова, незакрепленные в языке, но возможные слова, появление которых объясняется потребностью в соответствующем наименовании. Так возникло, например, слово луноход, когда реально возникла соответствующая ситуация, готовая модель для осуществления этой потенции уже существовала в языке (землеход). Придет время, появятся слова марсоход, венероход. Но пока они находятся в потенции языка, поскольку реально потребность в таких наименованиях не наступила.

Окказиональные слова — это индивидуальные авторские образования, существующие лишь в том контексте, в котором они появились. Они всегда создаются непосредственно в тексте, а не воспроизводятся как готовые единицы. Они даже потенциально в языке не присутствуют, системной, языковой и общественной потребности в них нет, но творчески создаются они по имеющимся в языке моделям.

Производство наименований ana

Словообразовательные процессы конца XX столетия, результатом которых являются собственно инновации, привели к выявлению наиболее продуктивных моделей сегодняшнего дня. Среди этих процессов можно назвать активное производство имен лиц. Новые названия появляются строго в традиционных рамках. Словарь в таком случае расширяется в угоду жизненной потребности нового времени, например: рыночник, кооперативщик, бюджетник, биржевик, суверенщик, антиперестроечник, теневик, льготник, дуб- ляжник, бутылочных, оборонщик, плотник (студент, обучающийся за плату), силовик, эвээмщик, компьютерщик и др. Все эти слова необходимы, за ними стоят определенные реалии. Менее активной оказалась модель с суффиксом -ант, хотя и она сегодня работает с большей нагрузкой, чем раньше. Ср.: практикант, дипломант и новые слова — подписант, реабияитант, деградант, амнистант, номинант и др.

40. Приставочные образования и сложные слова в современном русском языке.

Большую продуктивность при словообразовании обрели латинские приставки пост-, онти-, про-, а также русские после-, сверх-, постперестроечный, посткоммунистический, постсоветский, постто- талитарный, поставгуаповасая (эпоха), постбойкотский (фильм), постпрезидентасая (жизнь), постсояженицынские (романы), постреферендумы (Пострабская наша пустота заполняется, увы, как попало. — В. Макании); посжваучерный (этап приватизации), послепутчевый (период); антитеатр, антидуховность, антирубрика, антиколлективность, антинейтральность, антиагрессивность, антигегемония, анти- советскость, антиюбилейные (плакаты); пророссийская оппозиция; сверхграфиковые (поезда).

Столь же активны как словообразовательные элементы греч. псе в до- и лат. супер-: псевдоментальный сеанс, псевдодемократ, псевдорынок, псевдоденьги; суперсвидетель дела, суперэлита, суперЭВМ, супергруппа, супербогач, суперавтомобиль, суперженщина, суперартист, суперхит, супермодель.

Среди продуктивных новообразований эпохи нельзя не отметить всевозможные комбинации самых разнообразных словообразовательных элементов — от приставок (как русских, так и чаще иноязычных) до цельнооформленных слов, которые объединяются в сложные и составные наименования. Вот некоторые примеры:

клиповед, клиполюб, клипорежиссер;

телекиноискусство, телегруппа, телекоманда, телемания, теледискуссия, телефеерия, телеобраз, телекратия, тележурналистика, телехулиганы, телецерковь, телеуикэнд;

фотооригинал, фотофестиваль, фотоулика, фотолюбитель; киноделяга, киновед;

мини-заповедник, мини-клуб, мини-зонт, мини-встреча, миникарнавал, мини-будильник, мини-юбка, мини-метро, мини-мода, мини-пекарня, мини-жилет, мини-диск, мини-баскетбол, мини-ком- пыотер;              ¦

гала-концерт, гала-прическа;

блиц-вояж, блиц-опрос;

брейк-мода, брейк-данс, брейк-дансовый;

пресс-бал, пресс-деревня, пресс-отдел, пресс-кафе, пресс-сервис, пресс-секретарь, пресс-ложа;

евролитература, евроремонт, евровагонка; бизнес-справочник, бизнес-школа, бизнес-центр, бизнес-каталог, iuoy-биэнес;

рок-ветераны, рок-тусовка, рок-звезда; ток-шоу, маски-шоу,

факс-аппарат, факс-бумага, факс-связь, факс-машина; шоп-туризм, шоп-рейс, шоп-турист;

Адлер-курорт, Горбачев-фонд, Дягилев-центр; бильярд-клуб, бар-бильярд.

Греческое слово терапия породило целый класс терминологических новообразований, наряду с известными терминами баротерапия, бальнеотерапия, иглотерапия, электротерапия и др., в последнее время в связи с обращением к нетрадиционным методам лечения появились и соответствующие термины: иэотерапия, аэротерапия, ароматотерапия, арттерапия (с помощью воздействия искусством), баяансотервпия, библиотерапия (целенаправленное чтение), галоте- рапия (от греч. саль), йоготерапия, смехотерапия, стрессотерапия, шокотерапия и мн. др. И здесь не обошлось без окказиональных слов: Восьмимесячный курс «примакотерапии» помог Борису Ельцину снова обрести привычную решимость (Итоги, 1999, № 20).