Билет № 9. Философско-нравственные искания м.Горького в повести «Исповедь»

http://www.youtube.com/watch?v=lEY7Wbs4wwg&app=desktop ПЕРЕМОТАЛИ И ПОСЛУШАЛИ ВТОРУЮ ЧАСТЬ ВИДЕО (ПРИМЕРНО С 11-ОЙ МИНУТЫ). ПОТРЕБУЕТСЯ 10-12 МИНУТ.

Билет № 10. Акмеизм. Поэтическая система а.Ахматовой первого периода творчества

• Гумилев Н. С. Наследие символизма и акмеизм (статья).

Акмеизм – высшая степень чего-либо, цвет, цветущая пора

=

Адамизм – мужественно твердый и ясный взгляд на жизнь.

— освобождение поэзии от символистских призывов к идеальному, возвращение ей ясности;

— отказ от мистической туманности, принятие земного мира в его многообразии, зримой конкретности, звучности, красочности;

— стремление придать слову определенное, точное значение;

— предметность и четкость образов, отточенность деталей;

— обращение к человеку, к «подлинности» его чувств;

— поэтизация мира первозданных эмоций, первобытно-биологического природного начала;

— перекличка с минувшими литературными эпохами, широчайшие эстетические ассоциации, «тоска по мировой культуре».

Принцип акмеизма: «Всегда помнить о непознаваемом, но не оскорблять своей мысли о нем более или менее вероятными догадками».

Творчество Ахматовой можно условно разделить на 2 периода:

1. 1909-1935 гг.

2. 1935-1965 гг.

Первый период представлен сборниками : «Вечер» (1912), «Четки» (1914), «Белая стая» (1917), «Подорожник» (1921), «Anno Domini» (1921).

Тематический комплекс ранней лирики, исключая любовную тематику, можно условно разделить на 4 сегмента. Связанные множеством логико-ассоциативных нитей, параллелей и переходов, они окрашивают, поддерживают, мотивируют и дополняют друг друга:

А. Судьба. Естественный удел человека — отсутствие счастья и удачи; жестокий и равнодушный мир нивелирует и поглощает хрупкие, индивидуальные, одухотворенные ценности; эти последние, как и сам человек, эфемерны перед лицом времени и других разрушительных сил.

Б. Душа. Главные черты личности лирической героини:

— пассивность, сознание своего бессилия перед силами судьбы, готовность им покориться;

— инстинктивная, вопреки судьбе, любовь к жизни и ее хрупким, теплым, одухотворенным предметам; ощущение ценности каждого отдельного момента жизни, каждой частицы сущего;

— сочувствие ко всем существам, находящимся в сходном с нею положении;

— «креативность» (или, пользуясь словом самой Ахматовой, «крылатость»), т. е. сверхчувствительность, способность выходить за границы данного, снимать ограничения, налагаемые временем и пространством, строить в духовном (или даже неком волшебном) измерении собственный аналог мира. (Примеры манифестаций креативности: обостренные память и воображение, восприимчивость к скрытым от других эманациям и сигналам, понимание языка природы, вера в приметы, дар прорицания ит. п.).

В. Долг и счастье. Понимание шаткости и, в конечном счете, безнадежности человеческого положения лежит в основе жизненной стратегии лирической героини Ахматовой, ее отношения к счастью и земным благам. Поскольку счастье в принципе «не причитается» человеку и может быть лишь случайным, кратковременным и обманчивым, лирическая героиня склоняется к антигедонизму, если не аскетизму. С одной стороны, она испытывает страх перед счастьем, опасается его потерять, «сглазить», слишком дорого за него, заплатить и т. п. С другой — глубокое чувство порядочности склоняет ее к самоограничению, сдержанности, серьезности. Правилом должна быть не погоня за благами для себя, но помощь существам, находящимся в том же уязвимом положении, солидарность, совместные попытки сберечь и отстоять ценности жизни перед лицом грозных нивелирующих сил.

Г. Победа над судьбой. Сознавая естественность и неизбежность несчастья, героиня старается сжиться с ним и выработать для себя удовлетворительный modus vivendi, прибегая для этого к креативным сторонам Души; она терпит и преодолевает несчастье, находит источники компенсации неудач и вообще находит возможности позитивной оценки своего положения, что, однако, в глазах стороннего наблюдателя лишь оттеняет его очевидно негативный характер.

Анна Ахматова приходит в мир с отчетливо выработанной поэтической системой, проявившейся в «Вечере», после – эволюционирующей. В «Вечере» прослеживались следующие особенности поэтического мира А.:

– тонкое улавливание экзистенциальных границ бытия, давшее

эффект восприятия мира как бы в «предсмертном обострении» чувств

(о чем писали М. Кузмин и Н. Недоброво);

– смена субъекта лирической рефлексии («женщина из объекта

становится лирическим героем»), и последовавшая за этим новая для

лирики психологическая глубина, заимствованная у русского романа

(о чем писал О. Мандельштам);

– собственно поэтические открытия, идущие от

И. Анненского и заключающиеся в феноменологическом сопряжении

мира вещей и движений души; в контрастном соединении

экстатического синтаксиса, воплощающего высокий накал страстей, и

прозаических реалий, будничного словаря (о чем писали Ю. Тынянов

и Б. Эйхенбаум, В. Жирмунский и В. Виноградов)

Качества героини проявляются в особенностях любовной лирики Ахматовой. Ее любовная лирика унаследовала русские романтические традиции:

1. Новеллистичность, коллизийность (жанр баллады- «Сероглазый король» (1910)).

2. Автобиографическое начало, «дневниковость» лирики – особая доверительность и интимность интонации лирического героини. Она обращается не вообще к читателю, а к близкому человеку (возлюбленному, подруге, ребенку). Поэтому в лирике Ахматовой присутствует эффект недоговоренности, опущенных деталей и подробностей, так как они не важны для близкого человека, с которым ведет диалог героиня. Опущенный детали производят суггестивный эффект на читателя – он должен домыслить, достроить недосказанное.

3. Использование драматургических приемов в лирике для усиления драматического эффекта (стихотворение может представлять мини-пьесу – авторские ремарки, лирический сюжет движется с помощью напряженного диалога):

Сжала руки под темной вуалью...

"Отчего ты сегодня бледна?"

- Оттого, что я терпкой печалью

Напоила его допьяна.

Как забуду? Он вышел, шатаясь,

Искривился мучительно рот...

Я сбежала, перил не касаясь,

Я бежала за ним до ворот.

Задыхаясь, я крикнула: "Шутка

Все, что было. Уйдешь, я умру".

Улыбнулся спокойно и жутко

И сказал мне: "Не стой на ветру".

В статье „О „Четках” Анны Ахматовой”/1914/ Н.Гумилевым обращалось внимание на то, что поэт „… почти никогда не объясняет, она показывает”. Действие в ее стихах всегда индивидуально-конкретно. Если слово не овеществлено эпитетом, глагол, относящийся к нему, берет на себя эту функцию.

4. Философию жизни, философию чувства Ахматова выражала поэтическими афоризмами („Сколько просьб у любимой всегда! / У разлюбленной просьб не бывает”).

5. Стремление укрупнить переживания лирического героя, сделать их не прихотью частного человека, а представить свойством человеческой психологии вообще.

Раскрытие за внешним подобием обстоятельств вневременную всеобщность чувств и поступков.

6. Ахматова стремится вывести к коллизии любовных стихов за пределы сюжетно-тематической конкретности.

Оригинальность лирической героини Ахматовой – особое мировидение. Она воспринимает окружающий мир как мир, чреватый катастрофами.

Первые книги – заявка на целостное трагическое миропонимание. Драматизм лирики Ахматовой усиливается в «Четках». Книгу открывает цикл «Смятение», где сосредоточены тютчевская и некрасовская традиции представления любви. Любовь у Ахматовой – напряженное трагическое чувство, несущее человеку страдание и счастье, муку и радость. Любовь – метафора и образ человеческого существования вообще. Ю.Айхенвальд отметил еще при жизни Ахматовой: "Четками" назвала Анна Ахматова свой известный сборник; и это правильно, потому что в ее поэзии много молитвенности и стихи ее - четки".

Четырехчастное деление этой книги обнажает принцип конструкции и указывает на скрытую смысловую структуру, спроецированную на осмысляемый в религиозно-христианском ключе мотивно-тематический комплекс:

1) греха/искушения,

2) возмездия/покаяния,

3) страдания/искупления (кульминационным звеном и одновременно завершением покаянно-искупительного сюжета 3-го раздела "Четок" является стихотворение "Исповедь" (1911), восходящее к евангельскому преданию о воскрешении умершей дочери начальника синагоги Иаира (Лук., 8: 49-55). Искупительное страдание, согласно мифоритуальной логике автора, приводит не только к духовному очищению, но и буквально к физическому воскрешению).

4) освобождения/прощения.

В "Четках" художественное внимание Ахматовой было занято разнообразием впечатлений внешнего мира: обстановка каждой встречи, описание внешности любимого - его глаз, его губ и рук, перечисление предметов, запечатлевшихся в "любовной памяти", - красный тюльпан в петлице, три гвоздики, веер, перчатки, хлыстик. Эта острая восприимчивость к вещественным мелочам обыденной жизни делала изображенные в стихах переживания более четкими и доступными, хотя, в то же время, более внешними и поверхностными. В "Белой Стае" интерес к внешней обстановочности жизни совершенно исчезает; душа сбрасывает стеснявшие ее вещественные оболочки, она занята теперь не суетой минутного, а всегдашним и вечным, самым настоящим, важным и глубоким.

В "Белой Стае" окончательно завершается поворот новейшей русской поэзии от романтической лирики символистов к классическим канонам высокого и строгого искусства Пушкина. Очищение, освобождение души, высокое сознание духовной свободы, торжествующей над суетой и связанностью смутной и противоречивой жизни, составляет важную особенность "Белой Стаи":

Слаб голос мой, но воля не слабеет.

Мне даже легче стало без любви.

Высоко небо, горный ветер веет

И непорочны помыслы мои…

Это освобождение от власти минутного, от смутной и связанной данности жизни открывается Ахматовой в творческом созерцании поэта, для которого душевные переживания - только материал, служащий строительству прекрасного, созданию чистых художественных ценностей, освобождающих от власти переживания.

Одной надеждой меньше стало,

Одною песней больше будет…

Духовное освобождение от жизненной суеты, творческая победа над властью жизни находит завершение в классическом образе Музы, вдохновительницы и подруги поэта.

И стройной башней стала западня,

Высокою среди высоких башен…

Отсюда раньше вижу я зарю,

Здесь солнца луч последний торжествует.

И часто в окна комнаты моей

Влетают ветры северных морей,

И голубь ест из рук моих пшеницу…

А недописанную мной страницу -

Божественно спокойна и легка -

Допишет Музы смуглая рука.

Так, в то время, как для поэта-романтика и для лириков недавнего прошлого стихотворение есть поэтическая исповедь и человеческий документ, Ахматова возвращается в "Белой Стае" к классическому взгляду на искусство, как на строительство объективно прекрасных творений.

После женственного изящества "Четок" - строгая мужественность, скорбная торжественность и молитвенность "Белой стаи". Раньше стихи привычно складывались в признание или беседу с милым теперь они принимают форму размышления или молитвы. Прежде ломаные тонические ритмы - теперь монументальная грузность пятистопного ямба и александриийского стиха. Вместо "мелочей бездумного житья" - цветов, птиц, вееров, духов, перчаток - пышные речения высокого стиля. Да, стиля, ибо в "Белой стае" из манеры "Четок" выплавляется и выковывается подлинный поэтический стиль.

В "Anno Domini" эта эпоха представлена 23 стихотворениями, из которых большинство относится к 1917 году. Безысходность тоски, ужас одиночества, вечная разлука и напрасное ожидание - вот душевное состояние:

"Сводом каменным кажется небо".

"И вот одна осталась я

Считать пустые дни".

И в этой муке одно прибежище - Господь, одно утешение - молитва. Простой бесхитростной верой полны ее стихи. Религиозный пафос "Белой стаи" не гаснет и в "Anno Domini". Типом лирической композиции становится любовная элегия с молитвенным воззванием в финале. Так, например, стихотворение "Эта встреча никем не воспета" заканчивается:

Ты, росой окропляющий травы,

Вестью душу мою оживи, -

Не для страсти, не для забавы,

Для великой земной любви.

В двух последних строках найдено эпиграмматическое противопоставление двух строев души настоящего и прошлого.

Мистическое претворение "великой земной любви" дано в стихотворении "Ждала его напрасно много лет". Встреча с "женихом" изображается как мистерия:

Но воссиял неугасимый свет

Тому три года в Вербную субботу.

Слов все меньше; стихи достигают предела простоты и сжатости. Горе поэта стыдливо и скупо на слова. В этой "темнице гробовой", "в этом предчувствии неотвратимой тьмы" образ далекого возлюбленного кажется "ангелом, возмутившим воду". И личное страдание вырастает в скорбь о родине:

Теперь никто не станет слушать песен...

. . .

Не достучишься у чужих ворот.

А. чужда стремлениям к метафоре. У нее отсутствуют сложные метафоры. Ахматова тяготеет к вещной детали, к эмоционально точному эпитету, сравнению. Разнообразными средствами Анна Ахматова формировала в лирической поэзии иносказательную стилистику: душевные движения и состояния героини прозревались за пластикой ее жестов, за личностным восприятием окружающей обстановки. К. Мочульский писал:

«После красочной насыщенности стихов символистов Ахматова поражает однотонностью колорита. Она вскрывает пластические стороны краски, поэтому ее гамма редко выходит из пределов blanc et noir; рисунок для нее важнее окраски; ее поэзия — прежде всего — графична.

Белый цвет, наиболее передающий плотность и непроницаемость материала и в то же время вмещающий сложное эмоциональное содержание, — любимый цвет Ахматовой.

В «Белой стае» мы находим: «белый дом» (неоднократно), «белые колонны», «белая яхта», «белый камень», «белая сетка инея»3, «белые матовые страницы»4. Стремление к точности порождает выражения вроде: «дом почти что белый». В приведенных примерах эпитеты относятся к предметам и подчеркивают их пластическую природу. Преобладание эмоционального элемента замечается в сочетании эпитета с понятием нематериальным: «белая смерть», «белый рай», «белый, белый Духов день». Художественный смысл конкретизации через материальное определение — очевиден. Пластическая концепция восприятии особенно рельефна в следующем архитектурном сравнении:

Последняя зима перед войной.

Белее сводов Смольного собора,

Таинственней, чем пышный летний сад,

Она была.

Поэтому пластика тела — один из самых могущественных художественных приемов; каждый аспект тела пробуждает зрителя к «вчувствованию», к безотчетному переложению языка форм на язык чувства. Ахматова никогда не повествует о своих переживаниях и настроениях: она острым штрихом закрепляет их пластическое выражение, — и ритм душевной жизни непосредственно передается воспринимающему. В одном стихотворении сборника «Четки» она выражает смятение, замешательство, волнение словами:

Я на правую руку надела

Перчатку с левой руки.

В «Белой стае» подобных примеров множество. Стихотворение «Побег» насыщено тревогой, ужасом, почти отчаянием. А между тем — оно целиком выдержано в объективно-повествовательном тоне.

А черное небо светало,

Нас окликнул кто-то с моста.

Я руками обеими сжала

На груди цепочку креста.

Этот инстинктивный жест суеверной надежды и детской веры в минуту страшной опасности красноречивей криков и молитв.

Горе — безмолвно; слова, описывающие скорбь, всегда излишни, а следовательно, и нехудожественны. Поэт «закрывает лицо руками» — и в этот жест мы вкладываем глубокое эмоциональное содержание.

Закрыв лицо, я умоляла Бога

До первой битвы умертвить меня»

Значение острых и точных предметных деталей в психологическом раскрытии темы и определение положения человека в бытовой и исторической реальности – это приходит к А. как переосмысление русской психологической прозы. В 1922 году в „Письме о русской поэзии” Осип Мандельштам отметил, что Ахматова переносит в лирику приемы психологической прозы И.С.Тургенева, Л.Н.Толстого, Ф.М.Достоевского.

В лирику А. приходит опыт эпоса и драмы – «Песнь последней встречи». Вещь, деталь в стихе, конкретность получают обобщенный расширительный смысл. В результате рождается неповторимое ахматовское видение мира – с его всеобъемлющей точностью: предметной и психологической.

Деталь в лирике А. - это способ и средство существование памяти, ее инструмент. А. предоставила голос в поэзии современнице, интеллигентке XX века. Ее лирика – самовыражение женской души. А. самостоятельно разрушала устойчивый образ лирической героини в русской поэзии. Ее героиня не хотела быть иконой, «гением чистой красоты», равно как и страдательным выражением извечной женской доли. В искренней подаче изменчивых свойств ее души, откровенном разговоре жизни и сердца, независимо от того, кем выступает лирическая героиня А. в каждом конкретном случае – победительницей или побежденной, было заложено преимущество женщины. Оно заключается в способности и праве женщины говорить о жизни прямо, на чистоту, без лишних религиозно-философских теорий, исходя из жизненных положений.

Особое место в поэтическом сознании А. занимает Россия. Россия входит в поэтический мир не сразу (приблизительно с 1916 г.) А. демонстрирует природный, органический характер связи с родной землей. Ощущение этой связи – путеводная звезда, опора в решающем выборе ((1962) «Вот она, плодоносная осень», «Родная земля»). Голос поэта становится поэтическим эхом русского народа

/ „Я была тогда с моим народом, / Там, где мой народ, / к несчастью, был”/.

Поэтическому сознанию А. в лирике о России были присущи такие черты, как чувство времени, стихийный историзм, дар прорицания.

Центральное место в лирике А. о родной земле занимают Царское село и Ленинград («Городу Пушкина…», «Летний сад»). Историческая память, преломляясь в личности творца, выступала главным концептуальным образом ее лирики. Творческая система Ахматовой 1930-х - 1960-х годов - иное явление эстетики, по сравнению с ее ранней лирикой. С одной стороны, ее стиль продолжает демократизироваться, широко вбирая в себя разговорную речь, включительно просторечие.11 Расширяется использование фольклора: мотивы, образы, метрика. С другой стороны, ахматовский стиль архаизируется в книжном духе, в тональности слышится ораторская торжественность. Количественно нарастает применение мифологем, связанных с Библией, с мировой литературой. Множатся эпиграфы, цитации, инертекстуальные переклички. Литературность, книжность сосуществует в ее поэзии с разговорностью, с одухотворенным бытовизмом, с житейской мудростью.