Мыс Наквасина

В 1954 году расположенный на северо-восточном берегу полуострова Шипунского мыс Штейна, названный в 1900 году Ф. К. Геком в честь президента Оранжевой республики, был переименован в мыс Наква­сина. Так на карте Камчатки появилось новое название связанное с одним из эпизодов открытия и освоения Командорских островов.

В августе 1747 года из устья реки Камчатки к Коман­дорским островам отправился на шитике «Св. Петр» сер­жант Нижнекамчатской команды Е. С. Басов. Двумя годами раньше он с товарищами впервые высадился на открытый им остров, получивший потом название Мед­ный. Во второе плавание судно с партией промышленни­ков повел якутский служилый человек Дмитрий Наква­син, считавшийся опытным мореходом. Шитик Басова попал в шторм и был выброшен на берег второго коман­дорского острова, тогда еще безымянного. Здесь басовцам пришлось испытать все муки северной робинзонады.

Во время зимовки промышленники тщательно обсле­довали остров. Отправившись на северную оконечность его, кормщик Наквасин обнаружил на берегу выходы самородной меди. Басов придал открытию должное значение. Вернувшись в Нижнекамчатск, он доставил поми­мо добытой пушнины запас наломанной в утесах острова медной руды. Часть ее была отправлена в Охотск, за­тем в Иркутск. В сибирской столице, ознакомившись с камчатской посылкой, немедленно переправили ее в Пе­тербург. Там находка Наквасина попала в руки М. В. Ло­моносова. Исследовав образцы со всей тщательностью, ученый с удовлетворением сообщил в императорский Ка­бинет, что камчатская чистая самородная медь, как и выделенная из руды, «швецкую медь добротою превос­ходит и от японской добротою не разнится чувстви­тельно».

Заинтересовавшись открытием Д. Наквасина, прави­тельство предприняло попытки дальнейшей разведки островной меди. В отправленной из Иркутска специаль­ной инструкции Е. С. Басову предлагалось отчитаться о том, каков путь до «показанного острова, где найдена им самородная медная руда... И той найденной самородной меди в утесе довольно ль имеется, и сколько жил в том утесе, и какою толщиною значит, и тот утес камня крепкого или разборного, и каким образом оною (медь) до­ставать и инструменты иметь надлежит».

Ни Басову, ни Наквасину не суждено было выполнять правительственную инструкцию. Ко времени получения ее в Нижнекамчатске Басов, впав в последнюю нищету, решился на отчаянный шаг. Пытаясь поправить свое по­ложение, он отлил фальшивые деньги из запаса той самой островной меди, на которую возлагал так много надежд. Первооткрывателя острова Медного постигла же­стокая кара. Изувеченный палачом, он умер на Нерчинской каторге. Затерялись и следы Дмитрия Наквасина. Память о первых разведчиках острова Медного была впоследствии увековечена в названиях мысов в Анадырском заливе (мыс Басова) и на Шипунском полуострове (мыс Наквасина).

Бухта Моржовая

В 11 милях к северу от мыса Шипунского в полуостров того же имени вдается бухта Моржовая, крупнейшая в Кроноцком заливе. Вход в нее, шириной 4 мили, лежит между островом Моржовым (Бензенгр) и мысом Аргали (местное название горного барана). Дли­на бухты от линии входных мысов до вершины достигает 6,5 мили. Очертания бухты Моржовой позволяют услов­но разделить ее на две части: северную и южную. Происхождение названия бухты связано с былым обитанием в этих местах моржей, последний случай встречи с ко­торыми отмечен в 1909 году. Вплоть до конца XIX века бухта была практически неизвестной мореплавателям, что объяснялось малоизученностью этого района и не­благоприятными метеорологическими условиями, харак­терными для северного побережья Шипунского полу­острова. Описи участника Второй Камчатской экспедиции А. Юрлова (1742 г.) и гидрографа П. Скрыпова (1835 г.) не внесли достаточной ясности в представления об этом районе. Нужда в более точных сведениях о нем возникла к концу XIX века с развитием русских крей­серских операций по охране камчатских побережий от иностранных хищников. В 1900 году бухту Моржовую описал со шхуны «Сторож» шкипер Ф. К. Гек, составивший частную карту и давший ряд названий ее географи­ческим объектам. В 1901 году сведения Гека подтвердили офицеры военного транспорта «Якут», отметившие высокую точность и тщательность гидрографической съемки капитана шхуны «Сторож». По предложению командира «Якута» С. И. Новаковского южная часть бухты получила название Моржовый Угол.

В начале 30-х годов бухта Моржовая становится ба­зой первой советской китобойной флотилии под руководством известного дальневосточного капитана А. И. Дудника. Местом стоянки китобазы «Алеут» была избрана южная часть бухты — Моржовый Угол, где на берегах до наших дней сохранились массивные якорные цепи, на которые крепились швартовые концы. При «Алеуте» ра­ботали три китобойца: «Авангард», «Трудфронт» и «Эн­тузиаст», промышлявшие в Кроноцком и Авачинском заливах.

В настоящее время бухта Моржовая используется мо­ряками как надежное убежище от штормов, а также ме­сто для перегруза рыбной продукции.