Благоговение к малому

Братья Якоб и Вильгельм Гримм однажды обозначили свой рабочий метод, которому языкознание столь многим обязано, как "благоговение к мелочам". Какое значение может приобре­тать мнимо незначительное, явствует из их общеизвестного тру­да, собрания "Сказки для детей и для дома". Это всем нам близкий сказочный мотив, что за незначительным, малым, даже уродливым может таиться великое, совершенное и сияющее: лягушонок превращается в принца, ослик в прекрасного юно­- шу. Превратные обстоятельства и злые силы действуют колдов­ством. Деятельная любовь и правильное исполнение приносят избавление. И в околдованном состоянии также сохраняется собственное внутреннее ядро: когда медведь повисает на двер- ­ном крюке и отрывается кусок его шкуры, Белоснежка видит, как просвечивает золото.

Предчувствие могущества преобразующих сил, которым пронизан сказочный мир, приобретает в работе с детьми, нуж­дающимися в особом душевном уходе, высшую актуальность и реальность. Когда Рудольф Штайяер вкладывает в сердца леча­щих педагогов "благоговение к малому¹", речь идет также о ра­бочем мотиве, который прежде скрытое делает явным. Незамет­ные, малые симптомы могут привести к важнейшим выводам, если пробудить к ним интерес. Такие малости, как отрезанный ноготь, локон человеческих волос, мочка уха ребенка становят- ­ся столь же интересными, как и великие космические ступени эволюции, Сатурн, Солнце и Луна. И когда такие малости рас­сматривают с необходимым благоговением, они начинают рас­крывать свое собственное внутреннее значение; малое стано­-вится выражением великого. Мы можем тогда переживать в от-

258

резанном ногте переворачивающую силу Сатурна, в волосах из­лучающе-солнечное, в мочке уха эмбриональную образующую силу Луны. "Благоговение к малому" становится средством охва­тить великие космические силы в непосредственном созерцании.

Как при этом внешнему взгляду на человека открываются пронизывающие его мировые силы, так же можно сделать и со­ответствующий шаг от малого к великому внутри самой челове­ческой организации. Здесь также частности - форма носа, рас­положение фаланг и тому подобное - могут давать объяснение целому ребенка в его индивидуальном своеобразии. В физиог­номике, как она трактовалась древними (Аристотель, Лафатер, Карус) и как она была разработана в наши дни Норбертом Гла­сом⁶², уже давно речь шла о таком понимании языка форм че­ловеческого тела, особенно лица и его деталей, чтобы из этого могли следовать выводы о человеке как целом и о его характере.

Открытие Рудольфом Штайнером трехчленности челове­ческого организма⁶³ дает ключ, позволяющий из малых симпто­мов приходить к познанию целого. Из этой идеи трехчленности следует, что кажущийся единым человеческий организм членит- ­ся на три функциональные области, которые хотя и пронизыва­- ют друг друга внутреннейшим образом, все же существенно различны:

Нервно-чувственная система имеет центр в голове и про­низывает отсюда и до тончайших разветвлений нервов весь организм. Ее концентрирующая функция становится наглядной в бесчисленном множестве ассоциативных волокон, пронизы­вающих центральную нервную систему; внешне она морфоло­гически выражается в замкнутой форме прочного черепа, в виде экзоскелета, охватывающего мозг; психологически ему соответ­ствует обобщающая деятельность мышления, чье бодрствующее сознание опирается на процессы мозга.

Система обмена веществ и конечностей имеет свой центр в нижней организации человека, пронизывая при этом в процес- ­сах обмена веществ весь организм. Обоим поначалу столь раз­личным с виду компонентам системы - обмену веществ и ко­нечностям - обще то, что они оба охвачены постоянным дви­жением и преобразующей деятельностью. В обмене веществ

259

преобразуются принятые субстанции, деятельностью конечнос­тей человек преобразует свой окружающий мир. Собственно аналитическая тенденция этой области становится видимой морфологически в конечностях, когда они к периферии закан­чиваются многочисленными маленькими отдельными косточка­-ми (скелет рук и ног); в обмене веществ она функционально охвачена его разлагающей деятельностью. - На систему обмена веществ и конечностей опирается человеческая воля, чья соб­ственная деятельность нашему сознанию неизвестна.

Между этими полярными системами расположена ритми­ческая система, которая во всех отношениях играет роль по­средника. Свой центр она имеет в среднем человеке, чья рит­мическая структура морфологически открывается особенно от­четливо в следовании друг за другом ребер и позвонков. Здесь расположены ритмически работающие органы, сердце и легкие. Но сверх этого все многообразие больших и малых ритмов, пронизывающих организм, имеет в этой системе свой функцио­нальный центр. На ритмические процессы опирается мир чувств, ритмически колеблющийся ход которых - "небесно ли- ­куя, смертельно скорбя" - протекает в грезящем полусозна­тельном состоянии.

То, что дифференцируется как трехчленность целого человека в верхней, нижней и средней области, снова возвращается соответ­ствующим образом измененным в малые и мельчайшие сегменты организма. Благодаря этому возможно соотнести друг с другом так­же и такие части организма, которые не имеют между собой ника­кой пространственной или причинной взаимосвязи.

В человеческом лице, к примеру, верхний полюс в образо­ваниях лба и глаз отчетливо указывает на свою принадлежность к нервно-чувственной системе. Затем следует средняя область, которая в носу с его функцией дыхания и подобной ребрам структурой пазух открывает свою ритмическую природу. И, на­конец, в области рта и челюстей берут свое начало принадлежа­щие к обмену веществ процессы пищеварения. И этот регион также показывает свое отношение к суставчатой подвижности конечностей, ибо здесь находится единственный шарнир в че­репе, челюсти.

260

То, как в форме лица, в акцентах на ту или иную его часть открывается душевное своеобразие человека, может непо­средственно переживать каждый, даже если мы не вполне осоз­наем эти факты. Мы говорим о лбе мыслителя, подбородке боксера и т. д.

Не столь непосредственно, но при ближайшем рассмотре­- нии столь же убедительно могут обратить наше внимание на определенное своеобразие ребенка вплоть до особенностей его конституции и здоровья также пальцы. Здесь речь идет действи­тельно о малостях, на которые нужно обращать внимание и ко­торые при необходимом "благоговении" раскрывают свое боль­шое значение.

Пальцы показывают трехчленность⁶⁴ уже в своей внешней форме, в том, что они составлены из трех отчетливо отделен- ­ных друг от друга членов. Трехчленность полностью перешла во внешнюю форму и расположение. Это связано с тем, что паль- ­цы из-за своей бедности мышцами представляют собой почти скелетные образования.

Конечная фаланга пальцев в своей чувственной восприим­чивости (чувство осязания и чувство тепла), в своем физиологи­ческом оформлении (линии, отпечатки) и в намеке на экзоске- лет (ноготь) недвусмысленно представляет собой нервно-чув­ственную часть пальца. Первая фаланга, на которой палец "сто­ит", более подвижна, чем остальные две. Ее сустав ведет себя как всесторонне подвижный шаровой сустав, в то время как оба других сустава представляют собой подвижные лишь в одном направлении шарнирные суставы. Фаланги - чисто трубчатые кости. Самая прочная и длинная первая. Особенный акцент природы конечностей во всех упомянутых свойствах сказывает­-ся на этой фаланге. Средняя фаланга пальца указывает на свое отношение к ритмическому элементу уже своей средней пози­цией между двумя другими.

Трехчленность пальцев получает свое собственное и прак­тическое значение благодаря своему отношению к определен­-ным болезненным тенденциям. Отклонения в форме и распо­ложении фаланг могут высказать нечто о патологических изме­нениях в соответствующих областях организма.

261

Характерный укороченный и часто несколько горбатый мизи­нец монголоидного ребенка, так называемая клинодактилия, основывается на укорочении средней фаланги. Соответствую- ­щее нарушение в средней системе этих детей сказывается в по­-чти всегда имеющейся слабости кровообращения и склонности к бронхитам, а также в частых врожденных пороках сердца.

В настоящее время клинодактилия встречается как так на­зываемый "монголоидный стигмат" также у многих не-монго-лоидных людей. (Мизинец слишком короток, если его конец при вытянутых пальцах не выступает над верхней суставной складкой безымянного.) Исследований того, насколько также и в этом случае имеет место соответствующая слабость ритмичес­кой системы, еще не проводили.

Средняя фаланга пальца ограничена внизу вторым пальце­вым суставом, вверху третьим. Аномалия в позиции третьего сустава приводит к изменению позиции последней фаланги, ко­торая обозначается как "штыковидный" палец: при вытянутых пальцах последняя фаланга остается в несколько согнутом со­стоянии. Эта аномалия встречается при повреждениях мозга в раннем детстве, главным образом на втором, третьем или чет­вертом пальцах^65,66 . Изменение формы последней фаланги при

262

постэнцефалитных церебральных нарушениях в детском возрас­те описывает Аспергер: "У таких детей часто особенно тонкие, как бы заостренные последние фаланги пальцев. Хотя пальцы не должны быть очень длинными и тонкими (это тоже бывает), но изменение встречается именно только на последних фалан- ­гах, тогда как пальцы могут быть червеобразно толстыми." Взаимосвязь этой аномалии последней фаланги с повреждением в нервночувственной системе очевидна.

Если при попытке вытянуть пальцы остается согнутым вто­рой сустав пальца, то возникает совершенно своеобразное рас­положение пальцев, так называемая камптодактилия или сгиба-тельная контрактура пятого пальца кисти в среднем межфалан-говом суставе⁶⁷: фаланга основания пальца оказывается в такой позиции (направлена назад), которая противоположна по отно­шению к остальным пальцам (направлены вперед). Эта анома- лия касается в 50% случаев только мизинца, иногда среднего и указательного пальцев. Она встречается при нарушениях в об­ласти обмена веществ, прежде всего углеводного обмена, на­пример, при спонтанных гапогликемиях, равно как и при сус­тавных деформациях, главным образом позвоночного столба.

263

2 64

Связь с системой обмена веществ и конечностей очевидна. То, что помимо этого установлено почти во всех случаях психичес-зос расстройств, становится понятно, если познают связь та­- ких расстройств с изменениями обмена веществ.

В одном детском приюте, который я вел, мое внимание привлекла отчетливая камптодактилия у 13-летней девочки (рис. 9). Из истории болезни следовало:

Семейный анамнез: отец был болен сахарным диабетом. Мать происходила из семьи, наследственно предрасположенной к алко­голизму, и регулярно проявляла против других членов семьи свя­занное с сильной агрессивностью параноидное поведение. Дочь жила в постоянном страхе перед матерью и ее пришлось, наконец, устроить в детский приют.

Собственный анамнез: коклюш, ветрянка, корь, свинка, скар­латина, два несчастных случая.

Заболевания в настоящее время: с года боли в животе, голов- ­ные боли, бессонница, депрессия. Из-за депрессии подвергалась психиатрическому лечению. Боли в животе после операции на слепой кишке не уменьшились. Рентгенологически установлена язва двенадцатиперстной кишки, назначена диета.

Камптодактилия здесь подсказывает наличие нарушений в области обмена веществ и развития воли. Подозрения подтвер­дились: язва двенадцатиперстной кишки относится к области обмена веществ, в депрессии заторможена воля. Конечно, со­стояние девочки во многом было следствием воздействия не­благоприятных семейных обстоятельств. Но они воздействовали именно на упомянутые регионы.

"Благоговение к малому", которое мы проиллюстрировали здесь примером с пальцами, остается распространить на разно­образные странности и симптомы ребенка. Мы уже видели, что суженная височная часть связана со склонностью к клептома- ­нии (т.1 гл. IX). Рудольф Штайнер обратил однажды¹ внимание на приподнятые губы одной девочки и сказал, что в этом выра­жается недостаточное вчленение астрального тела в верхнюю организацию ребенка. Здесь физиогномическая частность ста-

265

новится указанием о поведении сверхчувственных членов су­щества. Кому этот сущностный член в прямом наблюдении недоступен, должны делать подобные выводы с необходимой осторожностью. Однако в жизни все же можно с лечебнопеда-гогической действенностью постепенно образовывать представ­ление и о таких взаимосвязях.

Решающим является то, чтобы замечать такого рода осо­бенности, чтобы не пропускать их как несущественное, но по­знавать как характерное. Тогда настойчивое и исполненное любви рассмотрение - именно "благоговение к мелочам" - с помощью расширенного познания человека сможет окончатель- ­но раскрыть собственное и великое значение этих малых симптомов.

266

XIV