2. Геополитическая борьба в Центральноазиатском регионе

2.1 Внутрирегиональные проблемы региона

Внутрирегиональные проблемы центральной Азии заключаются в наличии внутриполитической и социальной нестабильности (высокий уровень безработицы, межклановая война, коррупция), в угрозах безопасности границ, наличию наркотрафика, а также угроз появления исламского радикализма при дестабилизации правящих режимов. Также кроме внутренней нестабильности в каждой из стран региона, присутствуют и разногласия между странами внутри региона: соперничество за водные и энергетические ресурсы, пограничные споры, и угрозы этнотерриторальных конфликтов между Узбекистаном, Таджикистаном и Кыргызстаном.⁷⁴Внешние угрозы такие как трансграничная преступность, рост наркотрафика и терроризм также присутствуют наряду с внутренними угрозами. Наиболее серьезной внешней угрозой для региона по мнению экспертов остается «афганский фактор с возможными перспективами превращения Афганистана в центр радикального исламизма»⁷⁵.

А.А. Дынкин также считает, что главным внешним вызовом для Центральной Азии является ситуация в Афганистане. Однако, он рассматривает также и другие внешние факторы, часть из которых уже рассматривается в работе. Он также говорит о переходе к полицентричному мирового устройству, просит принимает во внимание последствия финансового кризиса 2008 г. и импульсы «арабской весны», а также трансформация внешней политики Китая, частичный отход от концепции «гармоничного мира» и преследование энергетических интересов Китая.⁷⁶

Артем Даньков⁷⁷, делает акцент на проблемах внутри региона и выделяет следующие вызовы существующим границам ЦА и возможные пути их преодоления:

1) культурный. Слабость национальных идентичность в регионе из-за присутствия «кочевников» и оседлых народов в регионе, а также языковые проблемы могут быть источниками межрегиональных противоречий и жесткой клановости, осложняющие процесс интеграции национальных меньшинств и создает «угрозу стабильности и целостности» государств в регионе.⁷⁸

2) экономический. Наличие таможенных барьеров, не упрощены механизмы торговли товарами (из-за чего большое кол-во товара пересекает границу нелегально, продолжая цепочку коррупции и вливаний в «теневую экономику»). Убрав таможенные формальности (препятствия для развития) между странами можно было бы добиться вовлеченности экономик в регионе.

3) политический. Наиболее вероятное изменение границ в связи с тем, что внешние границы были проведены европейцами для европейцев (т.е с учетом военных интересов России и Великобритании и опираясь на концепцию «естественных границ»⁷⁹)⁸⁰. Внутренние границы, проведенные в 1924-1936 без учета расселения этносов в регионе, также неактуальны на сегодняшний день. Несовпадение этнических и территориальных границ порождают борьбу государств за регулирование ресурсов (преимущественно водных и земельных), в государствах, сталкивающихся с угрозой территориальной целостности, возникают межэтнические противоречия (Например, этнические столкновения в Киргизии: Ошский конфликт 1989 гг. с узбеками, столкновения жителей Баткенского района Киргизии с таджиками, выселение курдов из селения Петровка Чуйской области)⁸¹.

Особое внимание автор статьи обращает на проблему водных ресурсов, которая может быть катализатором как процессов интеграции в регионе, так и конфликтов. «Высока вероятность появления нового государственного образования в бассейне рек Амударья и Сырдарья, границы которого будут включать эти реки от истоков до устья».⁸²

Помимо угрозы проникновения боевиков из Афганистана, реальной опасностью стал наркотрафик (основной поток которого идет из Афганистана). Угроз реальна и «наркоэкономика» в Таджикистане, Туркменистане и Киргизстане грозит заменить «нормальную» экономику. Суть проблем в том, что они не воспринимаются в формате проблем региона. Д.Б. Малышева цитирует слова немецкого эксперта по Центральной Азии Беате Эшмент, которая отмечает, что: «В Центральной Азии стабильность воспринимается как отсутствие изменений, а безопасность – как стабильность государств, а точнее –режимов… Если Евросоюз, поднимая тему безопасности, имеет в виду, в том числе и безопасность личности, то страны Центральной Азии смотрят на этот вопрос совершенно иначе, а когда Запад заводит разговор о правах человека (как о части концепции безопасности), то европейцев тут же обвиняют во вмешательстве во внутренние дела».⁸³ Она также говорит о том, что «проблема наркотрафика, хотя и официально признается странами ЦА как угроза, на практике мало тревожит местные правительства»⁸⁴ и цитирует слова эксперта В. Богатырева, который в свою очередь напоминает, что государства региона служат в основном лишь транзитом для перекачки афганских наркотиков, и они не являются их основными производителями и потребителями, а значит, и воспринимается как отрасль экономики.⁸⁵ Именно по этим причинам не ведется никакой борьбы с наркотрафиком со стороны правительств вовлеченных государств.

Уже упомянутая выше общерегиональная угроза терроризма также не находит отклика во всех странах Центральной Азии. Узбекистан рассматривает ее как угрозу внутренней политики, Таджикистан – как исламистскую угрозу идущую из Афганистана, а Казахстан в силу своей удаленности уже не так обеспокоен как его региональные соседи. Также на примере частичного участия в работе Антитеррористического центра (АТЦ) можно говорить о неготовности объединять усилия для преодоления внешних вызовов.

Однако, как отмечает эксперт И.Д. Звягельськая: «Отсутствие каналов для политического выражения недовольства, нерешённые вопросы преемственности власти могут стать для сформировавшихся в государствах ЦА режимов более серьёзными вызовами, чем внешние риски и угрозы»⁸⁶

Сложности с преемственностью власти могут возникнуть в ближайшее время в Узбекистане и Казахстане. С.Г. Лузянин говорит о непредсказуемости процесса смены властей в данных государствах и о том, что не следует рассчитывать на «мягкие» сценарии Туркменистана (2007 г) и Кыргызстана (2011 г.)⁸⁷

Проблемы социально-политической нестабильности также одна из внутрирегиональных угроз. Имеется даже определенная полярность с лидером региона Казахстаном с одной стороны и отстающими в развитии Кыргызстаном и Таджикистаном с другой. В середине соответственно можно расположить Туркменистан и Узбекистан. С.Г. Лузянин говорит о 12-кратном разрыве между полюсами.⁸⁸⁸⁹ «Красным» треугольником напряженности внутри региона можно называть Ферганскую долину, т.к она объединяет Кыргызстан, Узбекистан и Таджикистан и подчеркивает все вышеупомянутые сложности отношений между граничащими государствами.

Срез внешних и внутренних угроз для государств Центральной Азии говорит о сложности и противоречивости сложившейся в регионе ситуации. Внутренние проблемы порождаются обострение соперничества за внимание крупных внешних игроков (РФ, Китай, США). Наличие с одной стороны таких организаций по обеспечению безопасности в регионе как ШОС, ОДКБ и проекты НАТО от каждой из великих держав не сглаживает внешних угроз безопасности, а иногда и усиливает таковые. Эксперт С.Г. Лузянин считает, что предстоящий вывод войск США спровоцирует поток талибов в зону ответственности ШОС и ОДКБ и тем самым обострит

Говоря о проблемах внутри региона нельзя утверждать об их преодолимости в краткосрочной перспективе. В связи с отсутствием смены правящих кланов и наличием авторитарных светских систем внутренняя напряженность будет расти, появится угроза проведения очередных «революций», которые в свою очередь повлекут развертывание внешних угроз терроризма и исламского радикального фундаментализма.