1

Правительство Российской Федерации

Федеральное государственное автономное образовательное учреждение высшего профессионального образования

"Национальный исследовательский университет "Высшая школа экономики"

1. Факультет мировой экономики и мировой политики

2. Кафедра мировой политики

3. ВЫПУСКНАЯ КВАЛИФИКАЦИОННАЯ РАБОТА

На тему «Центральная Азия во внешней политике Китая»

Студент группы № М26АИ

Варданян Елена

Георгиевна

Научный руководитель

профессор кафедры мировой

политики, д.полит.н.,

Барабанов Олег Николаевич

Консультант

______________________

(должность, звание, Ф.И.О.)

Москва, 2014 г.

Содержание

Введение …………………………………………………………………………3

1. Внешняя политика Китая……………………………………………………10

1.1 Внешнеполитические цели Китая и подходы к реализации внешней политики ………………………………………………………………10

1.2 Внешнеполитические ресурсы и возможности Китая ………………24

2. Геополитическая борьба в Центральноазиатском регионе ………………30

2.1 Внутрирегиональные проблемы региона ……………………………30

2.2 Внешняя политика России и США в ЦА………………………………34

3. Стратегические цели и внешняя политика Китая в Центральной Азии……….

3.1 Значимость региона для Китая………………………………………………

3.2 Политика Китая в Центральной Азии ……………………………………...

Заключение……………………………………………………………………………

Список использованной литературы………………………………………………...

Приложения……………………………………………………………………………

Введение

Одной из главных черт постбиполярного мирового устройства стало повышение роли регионального уровня в международных отношениях. Особенно четко эта тенденция стала проявляться в 2000-ые годы, когда стала очевидна неспособность лидера мировой системы США¹ справляться со всеми вызовами и угрозами в различных частях света. Ответом на это стала большая автономия региональных подсистем международных отношений, усиление региональных институтов и усиление роли великих и региональных держав в соответствующих регионах.

В настоящее время, можно утверждать, что Центральноазиатсткий регион постепенно становится ареной для соперничества таких великих держав как США, Российская Федерация и Китай, которые, будучи основными международными акторами, используют любые возможные для продвижения своих внешнеполитических интересов. У стран региона в свою очередь появляется возможность маневрировать (например, поиски выгод и защита от давления с «внешней» стороны).

Важное место Центральной Азии (ЦА) в современной мировой системе определяется вполне конкретными факторами – обладанием странами данного региона топливно-энергетическими ресурсами, транзитными возможностями, открывающими (или закрывающими) доступ к стратегически важным регионам Южной и Восточной Азии, Ближнего и Среднего Востока. Эти факторы, а также другие специфические особенности ЦА, позволяют характеризовать ее как сегмент (регион) современного полицентричного мира, как его особую формирующуюся подсистему.²

Актуальность выбранной темы

Место и роль КНР на мировой арене на сегодняшний день является интересной и популярной темой исследований в сфере международных отношений. Переосмыслению и изучению подвергается не только классическая тема «Китай в международных отношениях», но и «отдельные региональные направления внешней политики Пекина»³. Подробное рассмотрение внешнеполитических целей страны помогает раскрыть вопрос региональных направлений. А подробный анализ отдельно взятого региона (в данной работе – Центральная Азия) во внешней политике Китая помогает определить его место на международной арене и в регионе⁴.

Объектом исследования в работе будет выступать современная внешняя политика Китая, а предметом исследования - место Центральной Азии как региона в современной внешней политике Китая.

Цель данной работы – рассмотреть интересы, цели и инструменты реализации внешней политики Китая в Центральной Азии, а также выявить предпосылки для геополитических изменений в регионе в условиях укрепления позиций Китая и ослабления позиций РФ и США.

Исходя из поставленной цели, задачами исследования являются:

- описать внешнеполитические приоритеты Китая;

- описать политическую архитектуру региона (сильные и слабые стороны каждой страны, внутри региональные проблемы (водные ресурсы, этнические конфликты, нестабильность политических режимов);

- описать интересы Китая в регионе (безопасность приграничных территорий, наркотрафик, энергетические ресурсы) и проанализировать инструменты влияния; обратить внимание на зарождающегося лидера внутри региона — Казахстан;

- выделить ключевые внешнеполитические интересы Китая, выявить потенциальные угрозы укреплению позиций Китая (например, положительный прогноз по позициям РФ как основной барьер);

- рассмотреть ШОС как ключевую региональную интеграционную структуру в ЦА и как один из основных инструментов влияния Китая;

- рассмотреть применяющиеся Китаем инструменты «мягкой силы» и дать им оценку;

- дать оценку пересечению интересов Китая с интересами РФ и США в регионе.

Степень научной разработанности

Основную литературу по теме исследования составляют работы российских и зарубежных авторов, посвященные анализу внешней политики Китайской Народной Республики и анализу региона Центральной Азии.

Для описания выбранной гипотезы в рамках рамках школы реализма и неореализма⁵ были использованы работы Г. Моргентау, М.Дж. Шихана⁶, К. Уолтца⁷, Дж. Миршаймера⁸. Концепциям великих держав, критериям их выделения в постбиполярном мире посвящены исследования А.Д. Богатурова⁹, Б. Бузана и О. Вевера¹⁰, Р. Гилпина¹¹, П. Кеннеди¹², Р.О. Кеохейна¹³, К. Уолтца¹⁴, и др.

Кроме этого, в работе применяются концепции ревизионистских государств и государств, поддерживающих статус-кво (школа структурного реализма), дихотомия которых была обозначена представителем школы неоклассического реализма Р. Швеллером¹⁵.

Теоретическая и методологическая база работы

В данной работе по отношению к нескольким игрокам международных отношений применяется устоявшийся в исследовании международных отношений термин «великая держава», изначально сформулированный в парадигме реализма и неореализма, но характеристики которого претерпели существенные изменения вследствие трансформации мировой системы после окончания холодной войны. Для изучения места Центральной Азии в отношениях современной внешней политики ключевого игрока международных отношений – Китая, целесообразно использовать неореалистский анализ. Однако с учетом региональных и глобальных изменений нельзя полностью отбросить другие парадигмы (конструктивистская и либеральная), в силу того, что только в рамках неореализма адекватно оценить текущие геополитические изменения в регионе невозможно.

В данной работе применительно к пяти постсоветским республикам бывшей Средней Азии и Казахстана используются такие устоявшиеся понятия, как “Центральная Азия”, “Центральноазиатский регион”. Центральноазиатский регион включает в себя 5 государств: Казахстан, Киргизию, Таджикистан, Узбекистан и Туркменистан¹⁶. По мнению Малышевой Д.Б. «центральноазиатские государства образуют в целом схожее между собой в историческом, культурно-религиозном и цивилизационном планах пространство», исходя их этого рассматриваются как регион.

Гипотеза данной работы: Китай имеет больше шансов, чем любой другой крупный игрок, вовлеченный в борьбу за региональное влияние, занять позицию лидера. Под позицией лидера надо понимать увеличение торгового баланса со странами ЦА, закупка энергоносителей и редкоземельных металлов по более выгодным ценам, а также использование инструментов «мягкой силы».

Научная новизна работы

Новизна данной работы состоит в определении ключевых направлений внешней политики Китая в Центральной Азии, попытках поэтапного рассмотрения внешней политики Китая в строго очерченных хронологических рамках, предложенный в работе анализ внешней политики Китая в Центральной Азии позволяет отойти от идей лидерства России и США в регионе как от традиционных.

Для того чтобы говорить о том, что Китай в перспективе будет оказывать больше влияния на ЦАР, чем другие сверхдержавы (США и РФ), необходимо изучить не только материальные (прежде всего, военные) ресурсы главных игроков и структуру региона (в соответствии с реалистской традицией), но и их влияние, мягкую силу и влияние экономического сотрудничества на региональную стабильность (парадигма либерализма). Кроме этого, важно рассмотреть восприятие потенциального регионального лидера другими странами региона, изучить внешнеполитические стратегии претендующих на роль лидера ключевых игроков и их видение регионального порядка, а также реакции стран региона на эти стратегии и взаимоотношения между странами (конструктивистская парадигма), уделив внимание роли региональных институтов.

Хронологические рамки работы определены концом 2000-х – началом 2014-х гг. при рассмотрении стратегий ключевых игроков в регионе, и не фиксированы при проведении анализа внешней политики и внешнеполитических интересов Китая.

Структура работы

Во введении формулируется объект, предмет темы исследования, формируются цели и задачи работы, обосновывается актуальность выбранной темы исследования, обосновывается выбранная методология исследования.

В первой главе «Внешняя политика Китая» проводится анализ внешней политики Китая, а именно: рассматриваются внешнеполитические цели и интересы страны, подходы к реализации внешней политики и проводится анализ имеющихся внешнеполитических ресурсов и возможностей с целью определения позиций Китая в роли крупного игрока не только в Восточной Азии, но и в Центральной.

Во второй главе «Возможности и вызовы в Центральной Азии для Китая» проводится анализ Центральной Азии как региона, с акцентом на заинтересованность в развитии региона Китая. В главе рассматриваются проблемы и возможности региона с учетом проблем в каждой из стран Центральной Азии а также степень влияния на регион таких держав как Россия и США.

В третьей главе «Стратегические цели и внешняя политика Китая в Центральной Азии» Проводится анализ перспектив внешней политики Китая по отношению к региону.

В заключении работы формулируются основные выводы к работе.

1. Внешняя политика Китая

1. Внешнеполитические цели Китая и подходы к реализации внешней политики

На сегодняшний день, рассматривая проблему определения современного мироустройства в международных отношениях, можно выделить несколько точек зрения на этот счет. За последнее десятилетия, отойдя от понимая мира как однополярного¹⁷, ученые пришли к рассмотрению его как бесполярного¹⁸, многополярного¹⁹ и полицентричного²⁰.

Мир конца XX – начала XXI веков представляет собой бесполюсный полицентричный мир, по мнению Э.Я. Баталова, так как в нем существует несколько центров силы, а США утрачивают роль единственного универсального глобального центра силы, которую они сохраняли в течение примерно 10 лет после окончания холодной войны. В настоящее время происходит процесс глобального перераспределения силы, который порождает дискуссию о количестве и качестве центров силы в современном полицентричном мире²¹. Т.А. Шаклеина отмечает, что полицентричность предполагает наличие в мире нескольких держав, примерно сопоставимых по совокупности своих возможностей – экономических, военных, политических, идеологических и организационных²².

Похожих взглядов придерживаются и авторы коллективной монографии «Россия в полицентричном мире», в том числе академик Е.М. Примаков, автор предисловия к ней. Так, В.Г. Барановский и Э.Г. Соловьев утверждают, что, несмотря на большую неопределенность, связанную с большим набором переменных при полицентричном мировом устройстве, государства под ее влиянием ведут себя более рационально и осмотрительно, что делает этот тип порядка более стабильным. В соответствии с их точкой зрения, стабильность мирового порядка может обеспечиваться или балансом мощи и интересов основных государств, которые его формируют, или преобладанием одной из мировых держав. При этом, если доминирование одной державы содержит угрозу стабильности мировой системы из-за того, что ее действия практически не имеют ограничителей поведения, то при полицентричном мировом устройстве возможно создание коалиций, целью которых является поддержание статус-кво. Они способны создать действенный механизм, ограничивающий дестабилизирующие импульсы, которые могут, например, исходить от доминирующей державы. Современный полицентричный порядок, по их мнению, не имеет прямых аналогов в истории, т.к. современное мировое устройство обуславливается двумя параллельными процессами – возрастающей конкуренцией в геополитической, экономической, идеологической, военной и других сферах и возрастанием взаимозависимости стран мира²³.

Концепции взаимодействия различных стран принято рассматривать черех призму трех течений в рамках теории международных отношений: реализме, либерализме и конструктивизме. Реалистская парадигма обычно говорит о том, что между отношения между государствами носят конкурентный характер международных отношений и большое внимание уделяется конфликтному потенциалу соперничества за лидерство. Либеральная парадигма, наоборот, делает акцент на сотрудничестве государств на международной арене и подчеркивает, что сотрудничество в экономической сфере будет вести к сотрудничеству в сфере политики и безопасности. В рамках либеральной парадигмы считается, что людям намного выгоднее вступать в отношения сотрудничества, чем в отношения соперничества, и такого же принципа должны придерживаться государства при проведении своей политики. Именно сотрудничество приносит максимальную пользу государствам и обществам, и лишь этим путем в рамках либеральной теории возможен прогресс²⁴.

Реализм, рассматривает международные отношения как анархическую систему, при которой суверенные государства, являющиеся единственными акторами, действуют в международной среде на основе собственных интересов, неизбежно вступающие в противоречия с интересами других государств, что порождает конфликты и приводит к формированию военно-политических союзов и альянсов. При этом в рамках классической реалистической парадигмы причина невозможности сотрудничества и необходимость вступления в конфликтные отношения государствами для собственного выживания обосновывается «человеческой природой», которая диктует такие правила поведения (по Г. Моргентау). По мнению неореалистов, причины войн и конфликтов лежат вовсе не в каких-то качествах человека, а в социальных отношениях между государствами (К. Уолтц). Конфликтный потенциал отдельных государств при этом объясняется внутренней организацией самих государств и структурой их обществ²⁵.

В рамках данного диссертационного исследования применяется подход, применяющий концепции, разработанные в рамках парадигм структурного и неоклассического реализма.

Важным теоретическим построением, позволяющим объяснить поведение Китая, России и США, а также государств ЦА в международных отношениях, являются концепции ревизионистских государств (revisionist / power-maximizing states) и государств, поддерживающих статус-кво (status-quo states) школы структурного реализма, данная концепция была четко обозначена представителем школы неоклассического реализма Р. Швеллером. В соответствии со взглядами представителя течения «оборонительного реализма» (defensive realism) в рамках школы структурного реализма К. Уолтца, политика всех государств направлена на поддержание статус-кво. По его точке зрения, государства стремятся накопить лишь тот объем мощи, который является достаточным для поддержания их безопасности и выживания. Накопление мощи в данном случае является не целью самой по себе, а средством достижения безопасности государства. В соответствии с точкой зрения К. Уолтца, агрессивное и экспансионистское поведение государства часто оказывается контрпродуктивным, так как оно порождает коалиции, направленные на его нейтрализацию²⁶. Представитель течения «наступательного реализма» Дж. Мирашаймер, напротив, полагает, что все государства являются ревизионистскими, так как их политика направлена в первую очередь на увеличение собственной мощи за счет соперников. Накопление максимального количества мощи в его понимании является лучшим способом обеспечить выживание государства в условиях анархической международной среды. Идеальной позицией при этом является положение мирового гегемона. Соответственно, все державы преследуют ревизионистские цели и проводят экспансионистскую политику²⁷.

Р. Швеллер, делая вывод о существовании как государств, поддерживающих статус-кво и заботящихся о собственной безопасности, так и ревизионистских государств, стремящихся к максимизации собственной мощи, отмечает, что идентификация государств с одним или другим типом происходит в зависимости не от целей или внешней политики, а от результатов их действий. Государства с ревизионистскими целями далеко не всегда активно вовлечены в изменение статус-кво, они могут быть временно пассивными, так как им может не хватать экономической, военной и/или политической мощи для того, чтобы бросить вызов государству(-ам), поддерживающему(-им) статус-кво. Поэтому они могут действовать схожим образом с государствами, поддерживающими статус-кво²⁸.

Представители неоклассической школы реализма полагают, что существует прямая связь между системными ограничениями и поведением государств. По их мнению, системные переменные преломляются через переменные, возникающие на национальном уровне. Во-первых, это представления о расстановке сил лиц, принимающих внешнеполитические решения. По мнению Г. Роуза, значение имеют не просто количественные показатели материальных ресурсов, но и представления об относительной мощи, которой обладают государства, у политических лидеров и элит, которые реализуют внешнюю политику. Во-вторых, это различия в политическом устройстве государств и отношениях между государством и обществом, которые влияют на способность государства использовать национальные ресурсы для реализации внешнеполитических целей. Этот тезис приводят американские исследователи Г. Роуз и Ф. Закария²⁹. В-третьих, это интересы государств и их мотивация, которые различаются у разных стран. Р. Швеллер вновь ввел категорию государственных интересов как важную переменную между структурой системы международных отношений и поведением государства. Его главный тезис заключается в том, что характер отношений и возможность заключения альянсов между странами большей частью обуславливается несовпадением мотивов различных государств: государства, поддерживающие статус-кво, будут стремиться заключать коалиции с теми, чья политика направлена на защиту существующего порядка, а ревизионистские государства – наоборот. Совместимость политических целей, по его мнению, представляется самым важным фактором, влияющим на выбор внешнеполитических партнеров и соперников³⁰.

С точки зрения представителей школы неоклассического реализма, необходимость накопления государством своей мощи не является целью самой по себе, а скорее главным средством, с помощью которого государство пытается контролировать и формировать выгодным для себя образом среду, в которой оно существует. Например, Ф. Закария полагает, что государства стремятся увеличивать не свою мощь или безопасность, а свое влияние. С увеличением мощи государства происходит и увеличение его интересов, и, по мнению исследователя, усилившееся государство будет стремиться добиться большего влияния и большего контроля над внешней средой, а с ослаблением мощи государства его интересы и амбиции соответственно уменьшатся³¹. Как отмечает С. Брукс, государства стремятся к наращиванию мощи исходя из расчета издержек и возможной выгоды. Соответственно, различаются как амбиции и интересы государств, так и их цели.³²

Главной целью внешнеполитической стратегии КНР с самого начала ее образования является укрепление статуса великой державы, который Китай утратил в ходе опиумных войн середины XIX века. Эта цель оставалась неизменной на всем протяжении истории КНР, изменились только средства реализации этой цели: ревизионистская стратегия при Мао Цзэдуне и стратегия, направленная на интеграцию в существующий мировой порядок, установленный западными державами сегодня сменилась более уверенной позицией на мировой арене, позволяющей Китаю называться «региональной державой» в Восточной Азии и претендующей на позиции будущего регионального в Центральной Азии.

Австралийский аналитик Бобо Ло говорит о том, что Китай в будущем может стать глобальной державой, однако считает, что для становления страны недостаточно внешнеполитических инструментов. Преградами автор считает скованность КПК инерцией и отсутствием четкого представления дальнейших маршрутов возвышения.³³

Авторы, изучающие внешнюю политику Китая и определяющие жизненно важные интересы, а также внешнеполитические цели государства имеют редко совпадающие и где-то спорные взгляды, которые расходятся в оценке возможностей Китая, его амбициях и готовности перестраивать текущую модель мироустройства с учетом имеющихся внешнеполитических инструментов. Например, А.И. Салицкий говорит о проекте Китая по созданию многополярного мира, а Т.А. Шаклеина говорит о том, что многополярность, к которой стремится Китай, не подтверждается реальными действиями.³⁴

В качестве трех главных внешнеполитических целей шведские ученые Б. Джерден и Л. Хагстром выделяют:

1) сохранение единства Китая при монополии КПК на власть;

2) экономическое развитие с помощью интеграции в мировую экономику;

3) мирное усиление Китая как региональной державы³⁵.

В первой подцели рассматриваются три задачи: уважение территориальной целостности, национального суверенитета и легитимности режима. Во второй - торговля, прямые иностранные инвестиции (ПИИ) и внешняя помощь. Мирное усиление Китая как региональной державы подразумевает необходимость того, чтобы региональные державы благоприятно относились к «мирному развитию» КНР и не рассматривали его как угрозу своей безопасности³⁶.

Приоритет в отношениях Китая с миром всегда отдавался Азии и на примере отношений Китая с этим регионом можно отчетливо видеть эволюцию внешней политики страны. После установления КНР в 1949 г. главной целью выступала поддержка мировой революции и левых антиправительственных режимов на периферии страны, а ставка делалась на отношения с СССР. Кроме небольшого периода в 1955-1956 гг. после Бандунгской конференции отношения Китая со странами региона (кроме КНДР и ДРВ) были крайне негативными, а после ухудшения отношений с СССР в 1960-х гг. и войны с Индией в 1962 г. КНР фактически проводила политику самоизоляции. Только после начала политики реформ и открытости 1978 г. Китай стал проводить политику, направленную на строительство нормальных межгосударственных отношений (за исключением китайско-вьетнамской войны 1979 г.), но стабилизировать их удалось только в начале 1990-х гг. ³⁷

Как отмечают многие исследователи, с 1978 г. в течение длительного времени главной формулой внешней политики Китая была так называемая «формула Дэн Сяопина», которая включала в себя 8 основных идей: «хладнокровно наблюдать, укреплять позиции, уверенно реагировать на изменения, скрывать свои возможности, выигрывая время, не привлекать к себе внимания, никогда не становиться лидером, делать конкретные дела» ³⁸. Данная политика была выжидательной и делала акцент на незначительной роли КНР в международных отношениях, а позднее – на недопустимости конфронтации с единственной оставшейся сверхдержавой – США.³⁹

Внешняя политика Китая в сфере межгосударственных отношений базируется как на доктрине пяти принципов мирного сосуществования:

1. взаимное уважение территориальной целостности и суверенитета;

2. ненападение;

3. невмешательство во внутренние дела.

4. равенство и взаимная выгода.

5. мирное сосуществование.⁴⁰

Китайские политологи говорят о том, что более 150 стран, включая ведущие державы (Россию, США, Японию) признали главной нормативной основой своих отношений с КНР вышеуказанные "пять принципов"⁴¹.

Трансформация концепций внешней политики Китая выглядит следующим образом:

1) Формирование концепции "комплексной государственной мощи"(кит. цзунхэ голи). Государственная мощь имеет показатели измерения в различных сферах (в экономике, научно-техническом потенциале, образовании, культуре, военном потенциале, дипломатии, космосе). Для Китая основным показателем будет экономический рост⁴²;

2) в 1988 г. министр иностранных дел Цянь Цичэнь закрепил «принцип многополюсности» (использование данного принципа во внешней политике Китая позволяло выстаивать двусторонние отношения со странами, используя так называемую «игру на противоречиях». Глава МИД КНР писал: «Мир еще находится в переходной фазе, и новая модель еще не сформировалась полностью, но уже обозначились контуры структуры международных отношений, в которой одна сверхдержава и несколько великих держав находятся в отношениях взаимозависимости и борьбы... это и есть начальный период эволюции системы к многополярности».⁴³

3) «теория антигегемонизма» - важная концепция внешней политики КНР, которая также трансформировалась после окончания «холодной войны». Под «гегемоном» Китай понимал страну, которая может притеснять его национальные интересы (политику, экономику, безопасность) – США. При этом также акцентируют внимание на том, что страна не готова занимать место мирового лидера на позициях «мирового жандарма».

4) Принятие концепции нового международного порядка, стало попытками обозначения пределов регионального влиянии США. В 1997 г. Цзян Цзэминь закрепил основные постулаты современной внешней политики КНР, отметив в качестве угроз «несправедливый и нерациональный международный экономический порядок, а также локальные конфликты»⁴⁴, вспыхивающие в регионе из-за этнических, религиозных и территориальных факторов.

5) концепция «новой безопасности», объявленная Цзян Цзэминем в ноябре 2002 г. на XVI съезде Компартии Китая. Концепция строится на основе взаимного доверия, взаимной выгоды, равноправия и координации действий между странами. Данная концепция – ключевой компонент внешней политики Китая и основной принцип национальной стратегии.

Следствием двух последний концепций можно назвать идею «стратегического партнерства». Эта идея не переросла в концепцию, однако все больше используется для придания устойчивого и долгосрочного характера двусторонним отношениям Китая с другими субъектами международных отношений, что говорит о трансформационных тенденциях во внешней политике Китая. Важным блоком вышеупомянутой идеи является вопрос экономической безопасности, который отражается в развитии регионального и глобального сотрудничества. Вопрос экономической безопасности несет в себе создание механизмов, которые бы соответствовали принципам невмешательства в политику других стран и одновременно оказывали бы влияние посредством рычагов рынка: вовлечение в экономический обмен с Китаем. Эти механизмы отражены в концепции «идти вовне», предусматривающей рост импорта и ВВП Китая (экономическая часть) и всемирное усиление китайской диаспоры за рубежом (хуацяо).

Российский исследователь М.В. Мамонов предлагает следующую периодизацию внешней политики КНР после 1978 г.:

- первый этап (1978-1989 гг.) характеризуется ростом прагматизма внешней политики КНР, направленной на обеспечение внешних источников экономической модернизации страны;

- второй этап (1989-1999) стал периодом «шоковой адаптации» к радикальным изменениям мирового порядка в результате распада СССР, отмеченным выдвижением концепции многополярности как желаемого исхода развития мировой системы;

- третий этап (1999-2007 гг.) переосмыслил внешнеполитический курс Пекина. Курс стал подразумевать в себе комплекс мер, ориентированных на «реализацию задачи обретения страной статуса великой державы, которая участвует в формировании международной системы, а не просто реагирует на происходящие в ней процессы», и были выдвинуты концепции «мирного возвышения» (2003 г.), «гармоничного мира» (2005 г.), «великой ответственной державы» (2005-2009 гг.), описанные выше;

- четвертый этап (2008 г. – 2012 г.) отмечен активизацией внешней политики КНР в условиях снижения комплексной мощи западных стран и избирательном расширении участия в решении глобальных проблем (в случае, если это не содержит риска ущемления китайских интересов)⁴⁵. Декларирование Ху Цзиньтао намерений по развитию практик «выхода вовне» (наращивание инвестирования) и «осваивания внешнего пространства» (создание ресурсных баз на территории других государств).

- пятый этап (2012 г.- настоящее время) заявление на XVIII съезде Коммунистической партии Китая в ноябре 2012 года о стремлении КНР «принимать более активное участие в международных делах, играть роль ответственной державы»⁴⁶.

А.С. Голобоков в свою очередь говорит о становлении и развитии внешнеполитической доктрины Китая и выделяет два момента, которых неизменно придерживается китайское руководство.

1. «Привлечение всего полезного извне для решения внутренних проблем Китая и для наращивания совокупного государственного потенциала»⁴⁷.

2. «Сохранение нейтральной позиции в международных конфликтах и спорах и отказ от участия в войнах, столкновениях и т.п. за пределами страны, что позволяет Пекину сосредоточиться на решении своих задач»⁴⁸.

Основным мотивом внешнеполитических задач Пекина на современном этапе можно считать стремление содействовать появлению новой системы международных связей, в которой Китай, вне зависимости от желаний и предпочтений других стран, занимал бы одну из ключевых позиций, не мог быть изолирован, не являлся бы объектом давления и манипуляций и с полным правом мог рассчитывать на учет своих интересов другими ключевыми игроками. Общим местом последних внешнеполитических концепций Китая является налаживание и поддержание нормальных контактов со всеми членами мирового сообщества.

Многие отечественные и зарубежные ученые говорят об ускоренном темпе трансформации китайской внешней политики⁴⁹. В условиях такой трансформации сложно отслеживать те или иные тренды отдельных направлений внешней политики без предварительного анализа внешней политики. С.Г. Лузянин выделил следующие тенденции китайской внешней политики, которые «либо находятся в начальной стадии реализации, либо только формируются»⁵⁰. Можно выделить основные:

1. Изменение отношения КНР к проблеме глобальной ответственности в мире.

Невозможность больше дистанцироваться или игнорировать проблемы мирового масштаба. Но не в для разделения глобального лидерства, а для улучшения ситуации внутри страны.

2. Изменение отношения Китая к своему облику.

Постепенное принятие облика «сверхдержавы», однако сохраняя принципы сохранения стабильности и баланса. Говоря о будущем имидже страны эксперты предполагают, что Китай не будет ориентирован на глобальную внешнюю экспансию. Параллельно с этим усиливается народно-патриотические настроения. С одной стороны идет упор на сплочение нации, а с другой – есть угроза появления националистических настроений, которая будет носить системный характер.

3. Изменение отношения Китая к такому ключевому дипломатическому инструменту, как партнерство.

Российский исследователь В.Я. Портяков говорит о том, что Китай взял на вооружение прагматическую стратегию для того, чтобы избежать судьбы возвышающихся государств, преждевременно бросивших вызов существовавшему гегемону. Инструментами реализации этой стратегии стали: партнерство, добрососедство, участие в ООН и экономическая дипломатия. Отношения партнерства начали устанавливаться с 1990-х гг. с различными странами, в первую очередь, соседями (Россия, Индия, Пакистан, Непал, страны АСЕАН, Монголия, РК, Япония), а потом по всему миру (США, Африка, Латинская Америка). Это помогло снизить уровень напряженности со странами, в отношениях с которыми сохранялись сложности (США, Япония) и тем самым повысить уровень безопасности КНР. Внешнеполитический климат КНР значительно улучшился благодаря акценту на сотрудничество и поискам взаимных выгод. В соответствии с концепцией «новой безопасности», выдвинутой на рубеже столетий, партнерства рассматривались как костяк общей системы безопасности. Партнерство Китай понимает и как сотрудничество, и как конкуренцию и не исключает наличия проблем и трений. Сам по себе термин несет в себе нейтральный смысл. ⁵¹

Различные наименования партнерств породили дискуссию об их статусе и, согласно концепции китайского исследователя Яня Шэнъи, существует их иерархия, в которой на верхнем месте расположены отношения стратегического партнерства Китая и России, основанные на широком совпадении взаимных интересов, далее – Китая с разными странами (в частности, РК, Казахстаном), с которыми нет конфликта коренных интересов, затем – со странами АСЕАН и ЕС, в отношениях с которыми помимо общих интересов сохраняется большой уровень расхождений, и внизу иерархии – с США и Японией, с которыми существуют значительные разногласия и различные стратегические цели при наличии общих интересов⁵².

Российский исследователь С.Г. Лузянин также выделяет четыре группы партнерских отношений. Интересно, что Китай, прорабатывая стратегические партнерства, руководствуется стратагемой: «Опереться на Север, стабилизировать Запад, идти на Юг».

Иерархию партнерства также можно предоставить в виде таблицы, в которой партнеры разделены по критерию приоритетности и важности для Китая с указанием соответствующих особенностей и характеристик.

Таблица 1. Страны-партнеры КНР (разделение по группам). ⁵³

Группа	Наименование	Характеристики
1 группа	российско-китайское стратегическое партнерство и взаимодействие	Отношения не подвержены влиянию времени и идеологий, базируются на единстве или близости двух стран по ключевым (стратегическим) вопросам международной политики.
2 группа	партнерские отношения дружеского типа» (Украина, Белоруссия, Южная Корея, Бразилия, Индия и т.д)	Со странами этой группы у Китая нет конфликта коренных интересов, но в некоторых случаях имеются локальные (территориальные и иные) расхождения.
3 группа	согласованное, или координируемое партнерство (сетяосин дэ) (ЕС, АСЕАН)	Много общих (экономических) интересов, но есть политические расхождения по ряду ключевых вопросов и территориальные споры (с отдельными странами АСЕАН)
4 группа	партнерство прагматического типа» (США, Япония)	существуют очевидные разногласия, а в то же время есть важные экономические и отчасти политические (борьба с терроризмом и др.) общие интересы.

В 1989-1992 гг. КНР нормализовала отношения со всеми странами Восточной и Центральной Азии (АСЕАН и Шанхайская пятерка), выстроив «пояс добрососедства» в стремлении уменьшить внешнеполитические риски и диверсифицировать внешнеэкономическую и внешнеполитическую стратегии.⁵⁴

Немало точек соприкосновения с политикой партнерства имеет политика добрососедства. Однако, по мере роста активности Китая на мировой арене, понятия «добрососедство» и «партнерство» были разграничены, и добрососедство стало отдельным инструментом внешней политики Китая.

Чем отличается политика партнерства от политики добрососедства? Политика добрососедства предполагается для определённых государств, т.н «пояса добрососедства». Можно говорить о понятии «пояс добрососедства» и как о расширенном понятии, так и об определенном географическими рамками. Соответственно в понятие «пояс добрососедства» могут входить как государства, с которыми КНР непосредственно граничит (узкая трактовка) и вхождение других стран и регионов (расширенная трактовка).

Целью политики добрососедства является чаще всего урегулирование пограничных проблем, что способствует развитию двусторонних отношений, и повышало бы безопасность Китая одновременно. Политика добрососедства таким образом углубляет двусторонние экономические отношения и улучшает имидж Китая, решая также и региональные проблемы. Однако не со всеми странами отношения удалось улучшить (не удалось наладить отношения со странами, в отношениях с которыми присутствуют разногласия по тем или иным вопросам. Например, с Индией в 2000-ые гг.)⁵⁵.

Говоря о политике добрососедства нужно учесть, что несмотря сложности в отношениях с некоторыми странами, Китай заинтересован в сохранении политики, ведь именно «соседи» помогают реализовать государству его государственные интересы, а также усилить государственную мощь.

Интересно отметить, что и страны региона заинтересованы в получении выгод от «мирного» сотрудничества с Китаем. Например, американский профессор Д. Кэнг, рассматривая различные варианты ответных стратегий стран региона по отношению к Китаю, располагает страны региона по степени их солидарности или тенденции к балансированию против Китая:

- присоединение к более сильной стороне (bandwagoning);

- приспособление к усиливающейся державе (accommodation), что предполагает меньший уровень обеспокоенности касательно ее намерений (Вьетнам, Малайзия);

- промежуточный между приспособлением и «отгораживанием» (hedging) (Филиппины, Южная Корея;

- стратегия «отгораживания» (hedging) (Япония);

- балансирование (balancing) (Тайвань).⁵⁶

Как отмечают Б. Джерден и Л. Хангстром, приспособление (accommodation) является не стратегией, а результатом реализации стратегии, которая может быть разной (вовлечение, связывания с потенциальным соперником для того, чтобы контролировать его, присоединение к более сильной стороне для получения преимуществ)⁵⁷. В данном случае можно говорить о том, что для большинства стран подходит присоединение к более сильной стороне - Китаю.