50. Герменевтика и ее проявление в праве.

Герменевтика, как направление философии, берет начало в работах М. Хайдеггера и X. Гадамера.

Высшая цель философской герменевтики — с серьезностью отнестись к заключенному в тексте содержанию, дать ему сообщить то, что он имеет сообщить, а смысл этого сообщения не сводить ни к замыслу автора, ни к субъективным потребностям читателя.

Герменевтический подход к анализу правовых явлений вытекает из сущности права как регулятора отношений между людьми. Правильное применение норм права невозможно без предварительного уяснения смысла этих норм путем их толкования, что требует глубоких знаний не только в области права, но и философии, психологии, социологии, лингвистики и, разумеется, герменевтики.

Результатом понимания должно стать открытие смысла законотворчества как социального действия, заключающегося в логике связи этого действия с человеческими представлениями, потребностями, интересами.

Решая вопросы международного частного права, суд в процессе толкования законодательного акта, как правило, прежде всего стремится выявить намерение законодателя. Причем, пытаясь определить это намерение, вначале руководствуются языком текста самого закона, придавая первостепенное значение «обычному значению» слов текста.

Интерпретация, составляющая основу герменевтического метода исследования, определяемая как толкование текста, и понимание, трактуемое в широком смысле как постижение знаков, составляют как бы две стороны единого процесса освоения правового текста. Прочтение текста закона правоприменителем сопряжено с работой по преодолению смысловой разобщенности между ним и законодателем, а основная работа профессионального юриста как раз заключается в поиске и реализации смысла текста закона. Для правоприменителя закон — это прежде всего текст, который впоследствии дешифруется правоприменителем и реализуется на практике.

Герменевтическое толкование способствует раскрытию смысла правовой ситуации, что актуально в разнообразных процессах оценки доказательств, квалификации преступления, формировании следственной версии на стадии предварительного расследования, проверке доказательств в ходе судебного следствия и др.

В юридической литературе распространена мысль об определенной аналогии между правовым и историческим исследованием. В частности, это справедливо в области уголовно-процессуальных отношений, в процессах доказывания.

Между совершением преступления и началом его расследования проходит определенное время, причем иногда достаточно длительное, и процесс расследования напоминает труд историка, нацеленный на восстановление в настоящем прошлого события с целью установления лица, виновного в совершенном деянии (ретроспективное познание).

Показательным с этой точки зрения является следственное действие, предваряющее, как правило, большинство уголовных дел — осмотр места происшествия. Производящий осмотр работник правоохранительного органа имеет дело со своего рода виртуальной реальностью, т.е. с действительностью, которая реальна только при определенных условиях. В ходе осмотра следователь интерпретирует окружающие его объекты, профессионально рассматривая их как возможные доказательства совершения преступления. В сущности, он имеет дело не с предметами, а с их символами.

Весьма специфично, как подчеркивает В.А. Суслов, с точки зрения герменевтического прочтения и такое следственное действие, как допрос. Технология получения фактических данных о преступлении от источника, являющегося изначально интерпретатором, предполагает фиксацию показаний посредством протокола допроса. Технологическая схема получения процессуального доказательства посредством допроса следующая: увидел (истолковал); рассказал (истолковал); записал (истолковал); оценил (истолковал). Причем вначале это исполняется первичным интерпретатором (свидетелем), а дальнейшие интерпретации исходят от других, чаще всего профессиональных участников процесса: следователя, прокурора, адвоката, судьи.

Интерпретации играют роль переходных областей с переменным значением истинности-ложности. Таким образом, объективизация события проходит ряд таких перевоплощений, как размышление и фиксация в памяти свидетеля; передача смысла посредством языка; письменное (знаковое) изложение и фиксация в протоколе посредством текста; осмысление и оценка текста (толкование текста). Схематически технологическая цепочка выглядит следующим образом: память — язык — текст — окончательная интерпретация. На основе последней формируется внутреннее убеждение судьи и выносится приговор.

51. Характерные черты российской философской правовой мысли.

Российская философско-правовая мысль испытывает влияние пра­вовой культуры других народов и стран и в свою очередь обогащает их собственными достижениями.

Основные черты российской философско-правовой мысли.

Уважитель­но относясь к достижениям зарубежной культуры, российское пра­вовое сознание «впитывает» в себя ее общечеловеческое содержание, обладая вместе с тем национальной уникальностью.

К основным чертам философско-правовой мысли, тесно связанным со всем укладом жизни российского общества, можно отнести проявление элементов правового сознания, соответствующих различным типам цивилизации: западной и восточной.

Подобно цивилизации западного типа, в российском сознании можно наблюдать духовные проявления рационалистического антропологизма, либерализма, предпочтения личностного перед государственным. В отдельные периоды истории общественного сознания может выходить на первый план секуляризация, решающее значение приобретают логика, рациональность, отдающие предпочтение материально-потребительским ценностям, порождаемым научно-техническим прогрессом. Правосознание отдельных слоев правового сообщества может быть ориентировано на позитивистские, легистские, либертарные подходы.

Российское правовое сознание содержит и элементы, свойственные восточной цивилизации, такие, как социоцентризм, подчинение интересов личности государству, общественным ценностям. Проявляется ориентация на духовность, нравственность, религиозность в от-ношениях между людьми.

К «собственным» чертам российского правового менталитета принято относить:

- народное доверие к власти, ценностная ориентированность на разумную достаточность материального и идеального; - единство морального и рационального в духовном единении нации, - сдержанность в отношении быстрых темпов общественных преобразований, невосприимчивость к религиозному фатализму и экстремизму.

В российской философско-правовой мысли проявляются мотивы, навеянные диалогом славянофильства и западничества. Находит свое место и обращение к «русской идее» — проблеме исторической миссии России. В. Соловьев: «Если Россия... не поверит в силу права, если она не возжелает истинно и крепко духовной свободы и истины — она ни-когда не будет иметь никакого успеха ни в каких делах своих, ни внешних, ни внутренних.

Характерной чертой является и влияние религиозного сознания на духовность, философию и правосознание российского общества. В частности, А. Н Юзеев в работе, посвященной татарской философской мысли, обосновывает такие понятия, как татарское религиозное реформаторство, религиозная философия, просветительство. При этом он отмечает, что «татарская философия, особенно Нового времени, выполняла цивилизаторскую миссию для многих тюркских народов России, но отставала в своем развитии от западноевропейской философской мысли»2. Данная характеристика может быть отнесена и к русской философии, и в целом к философии народов России.

Наиболее отчетлива связь русской философско-правовой мысли с христианством, не отрицающая, впрочем, некоторых противоречий между религиозным и правовым сознанием. Право в русской философии не самоценно, оно рассматривается как средство достижения идеального состояния общественных отношений, которое, по Новгородцеву, есть «свободное единство людей, единство, достигаемое не принуждением и внешним авторитетом, а только Законом Христовым...» .

«Этицизм», обращение к нравственному аспекту социального и правового существования, характерен для всех этапов развития российской философской мысли. Е. А. Лукашева отмечала, что в российской правовой мысли четко обозначена тенденция к рассмотрению правовых и моральных феноменов а их тесной связи между собой. «При различных подходах к пониманию права такие известные ученые, как Н. М. Коркунов, Г. Ф. Шершеневич, А. Рождественский, П. Г. Виноградов, В. С. Соловьев, неизменно отмечали близость правовых и моральных регуляторов человеческого поведения».

Одним из наиболее активных факторов эволюции философского правосознания выступает его нацеленность на формирование национально-патриотического идеала государственности и права. Доктрины Святой Руси, Великой России, Свободной России, а затем и Социалистической Родины находили отображение в эволюции философско-правовой мысли, развивавшейся в соответствии с политическими условиями и потребностями российского общества.