5 Сцена

Саля вместе с Чудищем Литератским едет в Москву

Саля: Товарищи, ближние головы. В нашей единой груди бьётся ненастное сердце. Мы в близости сверхчеловека, мы падаем прямо в него. Душу мою не мучьте, скажите мне его имя.

Чудище Литератское: Иосиф Виссарионыч, пожирающий без остатка.

Саля: Иосиф Виссарионыч, ты съешь меня поскорее, вбери меня в ту любовь, что вéдома лишь народам. Я рядовая женщина, из рядовой прослойки, по непонятной ошибке наделённая чувством, у рядовых людей не находящим отклика.

Чудище Литератское: Саля, у тебя заплетаются ноги, не держится голова.

Саля: Это от долгой дороги нескончаемо влево. Товарищи общеголовые, я партии этой достойна, а сверхчеловек – он тоже проводит дни в левизне?

Чудище Литератское: Иосиф Виссарионыч не так налево, как мы. Иосиф Всеживоглотыч – он самая глубь левизны. Нет глубже дороги влево.

Саля: Меня ему поднесите. Любовь мою искупайте глубоко в левизне. Пусть моя бедная кожа будет испещрена поэмой о сверхчеловеке. Ну а пока несёте, сорвите глянец обложки и дайте Всепожиратычу отведать меня не спеша.

Чудище Литератское: Помни, что это опасно. Ведь Всеживоглотная страсть к своей беззаветной партии может в момент поцелуя возлюбленной сердце порвать.

Саля: Я так об этом мечтала! О том, который порвёт моё поющее сердце. Который не губ коснётся, не лба или даже груди, но той трепещущей части, откуда льётся любовь. Сколько раз я велела исступлённому сердцу исторгнуть песню любви. Сердце, не жди покоя, бейся, жизнь воспевая, и, может быть, среди жизни кто-то тебе отзовётся.

Чудище Литератское: Скоро взойдём по ступеням, которые нас приведут прямо к сверхчеловеку. Что же, ступаем левой на гордую эту ступень. Левую утвердив, ставим опять её же. Левой и снова левой. Левой и только ей.

Саля: Постойте, не торопитесь. Так невозможно – сходу. Вымолвите хоть слово, каков он – сверхчеловек?

Чудище Литератское: Всё, что его окружает, так и горит кумачом. Там, где уже ступила сверхчеловечья нога, можно уже не бояться никакого врага. Лик его над землёй светит как раннее солнце, и лишь подойдя поближе ты различаешь черты. Всё наполняет пылом его всенародный голос, его всевидящий глаз и его всепыхтящая трубка.

Саля: Довольно о внешних чертах. Пустите к нему вовнутрь. Несите меня нагую к нему без броских обложек, ведь глубина воздержания не зависит от них. Нация ни одна так перед ним не растает, как женщина, пожелавшая нечеловеческих чувств.

Чудище Литератское: Ступаемте только левой и снова, и снова левой. Левой, левой и левой, моя одноногая рать!

Саля: O, высший Всепоглотитель, тебя я издали чую, как банная нагота чует пришествие пара. А твои раскалённые камни чуют, что я всё ближе, что я домогаюсь любви, твоя отважная Саля?

Чудище Литератское: Левой и сызнова левой. Левой ещё и ещё.

Саля: Стойте, общеголовые, остановите шествие. Всепоглощающий Голос ловлю на просторах Руси. Он говорит: человека нужно сломить сначала. А всяческих бесприданниц он числит стадом скотин.

Чудище Литератское: Левой и снова левой. Левой и только левой. Приданое – наша народность, он должен её принять.

Саля: Конечно, Всепоглотитель скоро её получит, а я разживусь любовью , что в людях не обрела. Иосиф Виссарионыч, самый всечеловечный, надо сломить человека, вот и сломи меня. Испытай моё чувство, страсть во мне утоли.

Чудище Литератское: Левой и снова левой. Левой и только левой. Мы самой глуби достигли. Отсюда, куда ни ступим, окажемся только правей.

Голос: Большевицкая сука! Красная интригантка!

Саля: Товарищи головы, кто это?

Чудище Литератское: Это приданое, Саля. И такова его доля – мужу принадлежать. Стой, женщина, как стояла, лицом ко Всеживоглоту. К нации не обращайся. Стоит тебе обернуться, Иосиф Виссарионыч в камень тебя превратит.

Саля: Но где же сверхчеловек, всадник мой сверхлюбимый?

Чудище Литератское: Всепожиратель здесь. Он вскоре полюбит нас всевожделенной любовью.

Саля: Крепко меня держите, я его ощущаю. Он читает меня. Вот он как отвечает нечеловечьей любви. Вот он как извлекает занозу телесной страсти. Ты для него поэма, он для тебя читатель. Ты – воплощённое слово, он – тебя отпирающий, изымающий глаз. Палец свой послюнив, перевернул меня набок. Не отойдёт от меня пока не захлопнет совсем. Поэма и сверхчитатель. Навеки останусь в нём. Всеживоглотный Иосиф, всеответная Саля. Товарищи, я как щеколда, старая и проржавелая, бесконечные годы стыла я взаперти. Тщетными были отмычки, все, кроме этой последней. Как неизбывно сладко настежь себя распахнуть, выйти в глубокое лево, омыться его благодатью.

Чудище Литератское: Левой и снова левой. Левой и только левой. Всеживоглотный Иосиф Салин постиг поэтизм.

Саля: Несите меня отсюда, Всеживоглотыч кончил. Поиски завершились, он захлопнул меня. Надо сломить человека. Тем более слабую женщину. Жизнь – она только такая. До последнего дня.