
- •Сценарий литературно-музыкальной композиции
- •Чтец 6:
- •4 Участницы: «…Есть кто? — спросил чужой голос.
- •Чтец 9:
- •Звучит песня в исполнении а. Розенбаума «На Дороге жизни».
- •Чтец 12:
- •4 Участника: - «Дядя Леша подал газету, как поздравительную телеграмму:
- •Чтец 14:
- •(Монотонный звук струны на гитаре)
- •Чтец 16:
Чтец 9:
Помертвело стоят дома.
Далеки
В мутном небе звезды.
Рядом —
Только густой туман
И пропитанный болью
Воздух.
Дев.-ведущ.: «…. В узорно окованном белой жестью бабушкином сундуке никакого клада не оказалось. Когда дяде Васе удалось отпереть заржавевший замок и с хрустом поднять крышку, Таня увидела женскую рубаху из отбеленного холста, что-то еще из одежды. Вот и все, что много лет берегла бабушка для своего смертного часа.
….. Мама унесла погребальную одежду в спальню, к бабушке.
Потом, когда ее, переодетую во все чистое и закутанную с головой, привязали к дворницким саням, Таня подумала, что бабушка стала ужасно похожа на тонкое березовое бревнышко, и потому, наверное, не заплакала, так и не заплакала….»
Чтец 10: (Ю.Воронов из книги стихов «Блокада»)
Я забыть
Никогда не смогу
Скрип саней
На декабрьском снегу.
Тот пронзительный,
Медленный скрип:
Он как стон,
Как рыданье,
Как всхлип.
Будто все это
Было вчера...
В белой простыне —
Брат и сестра.
Звучит песня в исполнении а. Розенбаума «На Дороге жизни».
2 мальчика: 1 – «Валерка с Витькой шли рядом. Шли молча, как два старика, прожившие рядом сто лет и потому давно потерявшие интерес друг к другу.
2 – У них была тяжелая стадия блокадного голода, когда наступает безразличие ко всему: к опасности и даже к жизни. В голове нет никаких мыслей, нет желаний, нет воспоминаний о прошлом: оно стерлось, как красочная картинка в старой затрепанной книжке. Мозг, чтобы выжить, не растерять последнюю жизненную силу, погрузился в спячку, едва реагируя на происходящее.
1 - Если теперь спрашивали кого-нибудь из ребят: «Чего бы ты хотел?» — тот вяло, с потухшими глазами отвечал: «Есть», не верш в возможность такого желания. И двигались они, и делали что- то, повинуясь сиюминутной потребности.
I
Чтец 11: (Олег Шестинский «Ленинградская лирика»)
О, детство!
Нет, я в детстве не был,
я сразу в мужество шагнул,
я молча ненавидел небо
за черный крест,
за смертный гул.
И тем блокадным
днем кровавым
мне желтый ивовый листок
казался лишь осколком ржавым
вонзившимся у самых ног.
В том городе, огнем обвитом,
в два пальца сатана свистел...
Мне было страшно быть убитым.
Я жить и вырасти хотел!
3 участника: «…На следующий день, собираясь по нескольку человек, соседи с санками, загруженными ведрами, кастрюлями и чайниками, потянулись со двора. Пошли и Стоговы, мать с сыном. Валерка вышел один. Его мать не вставала. Шел один и Борька Угольков. Он еще не приспособился управляться одной левой рукой. Ему никак не удавалось удержать санки и одновременно привязать к ним кастрюлю с чайником: либо отъезжали санки, либо падала посуда.
- Ма, гляди, как Борьке трудно. Погоди, я помогу ему.
Но Александра Алексеевна сама подошла к Уголькову.
Иди-ка, родимый, домой, — сказала она ему, застегивая пуговицы на пальто и подтягивая ремешок. — Мы с Витькой привезем вам водицы. Как мать-то?
Плохо. Не встает, и даже не хочет есть, и не плачет.
Чего же плакать: от слёз сыт не будешь.
- У нас папка погиб. Вчера похоронку несли.
Ах ты, господи, сколько горя! — Она перекрестилась. — Иди к матери, не стынь…»