15

КОНКУРСНАЯ РАБОТА

Сценарий литературно-музыкальной композиции

«Самый холодный Новый год»

Занавес закрыт.

Звучит музыка Б. Кукобы – «Метроном»

Затем сразу включается запись диктора Ю.Левитана. На этой трансляции из зала поднимается девочка-ведущая, заходит на сцену, раскрывает занавес и садится за свой письменный столик, открывает старый альбом с фотографиями…

Звук «Колокола». Под этот звук медленно на сцену выходят по одному, по двое участники композиции, таща с собой чемодан, радио, печку-буржуйку, ковш, бидон и прочий скарб. Сцена постепенно заполняется подростками, которые сидят полукругом у буржуйки, пьют кипяток из ковшика, передавая его друг другу.

Девочка-ведущая открывает книгу и читает:

«…Ленинграду пришлось в годы этой войны тяжело. Немецкие войска окружили его со всех сторон – это называется «блокада». Город был в осаде с 31 августа 1941 года по 27 января 1944 года – 879 дней…»

Из полумрака на авансцену выходит чтец 1 и читает стих:

Рушится ночью небо,

Голод и стынь с рассвета...

Если бы я здесь не был,

Я б не поверил в это.

Как же непросто будет

Вновь обрести нам силы,

Чтобы поведать людям,

Что с Ленинградом было.

(Юрий Воронов из книги стихов «Блокада»)

(чтец 1 уходит за кулисы)

Из глубины сцены пришёл чтец 2, который начал рассказ:

«…. Было очень страшно, когда выла сирена, разры­вались бомбы, сброшенные на город. Ленинград бомбили часто и подолгу. Воспитатели старались держать нас в поле зрения, а я, как сейчас помню, надел валенки и устремился к выходу; возможно, это и спасло мне жизнь. Очередная бомба упала на наш детский сад, почти все погибли. Пожарным удалось спасти нескольких ребятишек, в том числе и меня, я был контужен и без сознания. Жив остался чудом. Когда открыл глаза, увидел маму, она что-то мне говорила, но я ничего не слышал, видимо, оглох от взрывной вол­ны, и после этого стал заикаться. В другой детский сад мама не отдала. Уходя на работу, она запирала меня в комнате. Оставляла что-нибудь поесть….

….Представьте, каково мне было одному в комнате во время бом­бежек. Я ревел, орал во все горло, стучал изо всех сил в дверь, звал на помощь, но никто не откликался, никто не приходил меня успокоить, пожалеть, да и некому было прий­ти: все были заняты, мама и тети работали….

Стих читает следующий чтец 3:

За лязгом и скрежетом

Взрывы и свист.

Все небо распорото боем.

И желтые звезды

Срываются вниз:

Им выдержать трудно такое.

И мечется

Между разрывов луна,

Как птица

Над лесом горящим...

Бомбежка все ближе.

Взрывная волна

Мой дом задевает все чаще.

Холодный чердак,

Где находится пост,

Как старый скворечник, колышет...

Осколки

Зенитных снарядов и звезд

Колотят

По стенам и крышам.

И вдруг —

Снова темень и тишь над тобой.

И звезды

На небе помятом

По прежним местам разобрались...

Отбой.

За нынешний вечер — девятый...

(Юрий Воронов из книги стихов «Блокада»)

Чтец 2 продолжает: «… Потихоньку успо­каивался сам, переставал плакать и иногда засыпал. Страху натер­пелся - и до сих пор не могу понять, как все это выносила моя детская психика! Ведь все 900 дней блокады, мы с мамой жили в Ленинграде...» (Из воспоминаний Геннадия Павловича Новицкого из книги «Детство, опалённое войной»)

Девушка-ведущая: «…Начальник генерального штаба фашистской Гер­мании записал на 89-й день войны; «Кольцо окруже­ния вокруг Ленинграда пока не замкнуто плотно, как этого хотелось бы... положение здесь будет напря­женным до тех пор, пока не даст себя знать наш союзник голод…».

Выходит из-за кулис чтец 1, накинув на себя немецкий китель и читает текст на немецком языке.

"... Der Chef des Generalstabs der deutschen Nazi ¬ Manie verzeichnete die 89. Tag des Krieges," Der Ring des Umwelt ¬ um Leningrad, bis dicht geschlossen, wie es sein sollte ... ist die Situation hier zu betonen, ¬ adjungierten bis selbst nicht erlauben Kennen Sie unsere Verbündeten ... Hunger. "

Чтец 1 – уходит за кулисы, переодевается и присаживается ко всем ребятам в глубине сцены.

Девочка-ведущая: «…К началу блокады, 8 сентября, в Ленинграде насчи­тывалось два миллиона восемьсот семь тысяч жите­лей, четыреста тысяч из них — дети. Запасов про­довольствия из расчета жестких блокадных норм было на две-три недели. А ждать помощи неоткуда…

…Постоянное недоедание подтачивало здоровье, губило людей….

Врачи все чаще называли причину смерти — «ис­тощение организма». Две страшных болезни рас­ползлись по городу: описанная в книгах о полярни­ках и моряках парусного флота цинга и даже не каждому медику известная — алиментарная дистрофия.

Чтец 4 - (Ю. Воронов из книги стихов «Блокада» «Сотый день»)

Вместо супа —

Бурда из столярного клея,

Вместо чая —

Заварка сосновой хвои.

Это б все ничего,

Только руки немеют,

Только ноги

Становятся вдруг не твои.

Только сердце

Внезапно сожмется, как ежик,

И глухие удары

Пойдут невпопад...

Сердце!

Надо стучать, если даже не можешь.

Не смолкай!

Ведь на наших сердцах — Ленинград.

Бейся, сердце!

Стучи, несмотря на усталость,

Слышишь:

Город клянется, что враг не пройдет!

...Сотый день догорал.

Как потом оказалось,

Впереди

Оставалось еще восемьсот.

Дев.-ведущ.: «Внезапная, безвременная смерть вышибала семьи из естественной жизненной колеи, сталкивала на другую - жестокую и непредсказуемую…

Чтец 5: («ТРОЕ» - Ю.Воронов из книги стихов «Блокада»)

Я к ним подойду.

Одеялом укрою,

О чем-то скажу, но они не услышат.

Спрошу — не ответят...

А в комнате — трое.

Нас в комнате трое, но двое не дышат.

Я знаю: не встанут.

Я все понимаю...

Зачем же я хлеб на три части ломаю?

(Звук гитары: постоянно одна нота, как метроном – расстроенная струна)