«Нежданный мир»

«Этот мир достался нам нежданно-негаданно. Он хорош и почетен, и все им довольны… — писала 3 августа 1774 года Екатерина II своему старому корреспонденту барону М. Гримму. — Я вяжу теперь постельное одеяло для Томаса (левретки императрицы. — О. E.), моего друга, которое генерал Потемкин собирается у него украсть. Ах, какая славная голова у этого человека! Он более чем кто-либо участвовал в этом мире, и эта славная голова забавна, как дьявол»⁹⁵².

Так игриво императрица сообщала другу-философу об одном из самых трудных дел, которое ей удалось, как гору, свалить с плеч в 1774 году. «Нежданным» мир, конечно, не был. Прежде чем заключить его, русская сторона провела с турками четыре тяжелые дипломатические конференции. Согласований и поправок к пунктам договора было очень много. Далеко не «все» оказались довольны окончанием войны. Екатерине пришлось выдержать серьезную борьбу и проявить характер, чтобы довести дело с подписанием трактата до конца.

«Забавный, как дьявол», генерал Потемкин — в это время уже вице-президент Военной коллегии и член Государственного совета, заседания которого вел именно он, а не Панин и не Разумовский. Общность позиции фаворита и главы наиболее влиятельной придворной группировки сыграла решающую роль в том, что переговоры с Турцией удалось сдвинуть с мертвой точки и, несмотря на решительное сопротивление Орловых, подготовить русский проект мирного трактата⁹⁵³. Князь Григорий Григорьевич отправил по этому поводу горячее объяснение императрице и отбыл в Москву, что называется, «хлопнув дверью». Он пригрозил даже уехать за границу, если государыня не одумается. Но это уже не могло поколебать решимости Екатерины подписать трактат.

Пункты Кючук-Кайнарджийского мира были чрезвычайно выгодны для русской стороны. В них оговаривалась независимость Крымского ханства от Турции, что повлекло в дальнейшем его присоединение к империи. Россия получила право свободного плавания по Черному морю, закрепила за собой ряд южных территорий, обрела право защищать интересы христианских народов Оттоманской Порты, то есть беспрепятственно вмешиваться во внутренние дела соседней державы⁹⁵⁴.

Мир был заключен 10 июля⁹⁵⁵. А 23-го в Петергофе было получено известие об этом. Екатерина писала Алексею Орлову, уже отбывшему в Архипелаг: «Вчерашний день здесь у меня ужинал весь дипломатический корпус, и любо было смотреть, какие рожи были на друзей и недрузей. А прямо рады были один датский и английский»⁹⁵⁶. Характерно донесение в Париж французского министра при русском дворе Дюрана де Дистрофа 16 августа 1774 года: «Мир заключен, и очень странно, что это произошло в тот самый момент, когда мятежники достигли наибольшего успеха, когда имелась наибольшая вероятность переворота, вызванного всеобщим недовольством, когда Крым (русские войска в Крыму. — О. Е.) оказался без достаточных сил, чтоб оказать сопротивление турецким войскам и флоту, когда истощение казны вынудило правительство частично прекратить выплаты. В этих условиях я поражен тем, что Россия получает все то, в чем ей было отказано в Фокшанах»⁹⁵⁷.

Подписание мира было большой победой для Екатерины, получившей возможность подавить внутреннюю смуту, и для Потемкина, одержавшего верх над группировкой Орловых. Но в дальнейшем логика развития событий должна была привести к его столкновению с теперешним покровителем — Паниным.