5.1.3. Готовность революции и неготовность революционного восстания; революционная способность необходимой части народа и нереволюционноспособность оппозиционного руководства.

Поэтому для начала уточним, кто стоит и чего ждёт. При оценке сложившейся революционной ситуации легко можно спутать между собой два её основных политических свойства: 1) готовность к революционному изменению своего образа жизни основной массы народа, 2) готовность и способность наиболее активной её части (партий, движений и т.п.) организовать и начать революционное восстание и революцию. Как мы помним, революция в своём логическом развитии движется от бунта (мятежа) к революционному восстанию и далее через него к победе самой революции, при этом волевой импульс по своей силе должен быть наиболее мощным у её организаторов в самом начале прямого и открытого революционного действия.

Исходя из этих позиций, третья особенность нынешней революционной ситуации заключается в следующем. Революция в России созрела и готова; в России не готово революционное восстание и предшествующий ему успешный бунт или мятеж. Именно поэтому лежит, как снежная лавина на горном склоне, огромная русская людская масса, тает по полтора и более миллиона в год и стекает в безвестие и небытие. Русская нация в своей основной массе уже поняла уготованную ей судьбу и ждёт, «когда же начнётся», ждёт только революционного дерзкого бунтарского толчка, чтобы прийти в движение и смести со своей дороги все препятствия к национальной свободе и всех недругов и мучителей, стоящих за ними. Лукавые утверждения КПРФ-ных лидеров, что – Россия якобы исчерпала лимит на революции и стала нереволюционноспособна, говорят только о том, что лимит коммунистического «ума, чести и совести» у них действительно закончился. Здесь же, в этой особенности революционной ситуации, лежит постыдный для русского народа вопрос о революционных партиях и других организациях, о вождях и лидерах национально-освободительного движения, а точнее – об их отсутствии. Прошедшие после разрушения Советского Союза 20 окаянных лет так и не выявили и не сформировали в среде русской нации ни организованную общероссийскую политическую силу в лице партии, ни национального вождя. Возник некий российский национально-революционный парадокс: революционная ситуация есть, а ни партии, ни вождя, способных перевести революционный потенциал в революционное действие, нет.

Разрешение парадокса начнём с мысли классиков по этому поводу. Кого или чего больше не хватает, вождя или партии? Великий советский поэт Владимир Маяковский, размышляя о революции, задавался вопросом: «Партия и Ленин – близнецы-братья. Кто более матери-истории ценен?» и пришёл к утверждению о тождестве и равнозначности вождя и партии: «Мы говорим Ленин, подразумеваем – партия. Мы говорим партия, подразумеваем – Ленин». Сам же Владимир Ильич решение проблемы перевода революционной ситуации в революционное восстание видел так: «Дайте нам организацию революционеров, и мы перевернём Россию». То есть считал, что только партией или иной организованной структурой можно осуществить революцию. Что и сделал, создав партию большевиков. Вместе с тем, Л. Троцкий, перевернувший в октябре 1917 года Петроград и фактически организовавший и начавший успешное революционное восстание, обеспечившее захват государственной власти и победу большевиков, отмечал, что без Ленина революция в России вряд ли могла состояться.⁶ А поскольку ни революционной партии, ни революционного вождя сейчас в России действительно нет, то большинством политиков и политологов делается поверхностный вывод о «нереволюционноспособности» российского общества и русского народа, в смысле невозможности практической реализации революционной идеи и перевода широкого народного недовольства в революционное действие. По-видимому, «сопротивление большевистских верхов» революции не такая уж и новинка в явно затянувшемся и сбившемся курсе ВКП (б). Впрочем, может быть, и дай Бог, что я ошибаюсь. И хоть не захочется, наверное, рядовым коммунистам быть вместе с «иудушкой Троцким», но лучше уж быть революционноспособным с ним, Лениным и Сталиным, чем нереволюционноспособным с Зиновьевым и Зюгановым.

Русский народ сейчас настолько же «нереволюционноспособен», насколько «неатакоспособен» солдат, пригнувшийся в окопе от пуль перед атакой: не видно ни сигнальной ракеты, ни командиров. Вот и сидит сейчас Иван на дне своего окопчика, курит, пьёт, ругается и ждёт.… Но когда появится в небе условная ракета, а точнее – загорится файер, когда пойдёт по сетям и цепочкам: «Началось!», когда увидит поднимающихся людей – тогда примет душа русского Ивана призывную команду «За Родину, за Россию, в атаку – вперёд!», он встанет из окопа и пойдёт так, что лучше не попадайтесь на пути этому «неатакоспособному» русскому воину и «нереволюционноспособному» российскому гражданину.

Не русский народ не готов к революционным действиям за своё национальное, духовное и социальное освобождение, не он не готов к революции; к началу революции, к революционному восстанию не готовы его политические командиры и штабы. В штабах ведь всегда теплее и сытнее, чем в окопах, можно и подождать. Поэтому там сидят и смотрят, соблюдая «спокойную созерцательность», как первые взвода, роты и батальоны сами поднимаются в смертельные (пожизненные) контратаки, поджидая, когда в крайнем отчаянье сама встанет разом вся русская пехота – «пехота Господа Бога», чтоб, спрятавшись за ней, целёхоньким переехать в новое здание штаба. Да пусть бы и сидели в своих центральных комитетах, политсоветах, коллегиях, бюро и т.п., но хоть какие-то планы операций разрабатывали, в подполье готовили бы революционные силы и средства…. Нет же, сидят, точат избирательно-политические лясы и озираются по сторонам, как бы кто «первее» не стал. Тьфу, насмотрелся, аж противно. Нет там в штабах никого, уже не будет и не может быть в принципе.

Дело не только в том, что политическую партию или фигуру общенационального масштаба в массовом сознании сейчас можно создать только при благосклонности власти и только при помощи СМИ, главным образом телевидения. Ни революционной партии, ни революционного вождя в российском медийном, массово-телевизионном пространстве не может появиться даже в теории. На голубом экране могут появиться только такого же политически-ориентированного цвета фигуры. Как там верно поётся в песне: «Выборы, выборы, кандидаты пидоры…».

Но кроме подконтрольной еврейской оккупационной администрации таких же еврейских СМИ есть ещё Интернет, где представлены практически все более или менее значимые политические течения российской общественной жизни. В нём наблюдается огромное количество различных общественно-политических групп, движений, партий, не говоря уже о местечковых соборчиках, здравненьких партеечках и родненьких партеюшечках, знающих, почему нельзя жить в таком тёмном настоящем и готовых организовать для народа правильную жизнь в светлом будущем (как вариант – в светлом прошлом, начиная с 16 века с необходимыми остановками по требованию).

Однако в Интернете, как и во всём российском политико-информационном пространстве, не видна открытая организованная политическая сила, поставившая своей целью революционное свержение нынешней государственной власти. Да и может ли она быть общенародной, открытой и революционной одновременно? Конечно, нет. И, прежде всего по идеологическим причинам. Большинство партийных программ строится на различных идейных и социально-экономических платформах и разных видениях будущего государственного и национального строительства. Поэтому на данном этапе ожидание общероссийского вождя-мессии и призывы к мифическому единству всех национально патриотических сил в какой-то одной организации или вокруг какого-то человека являются не только утопически ложными, но прямо вредительскими и прямо усиливающими существующие расхождения. Сейчас пока не может быть ни одной организации, ни одного вождя-лидера для всех, поскольку русская нация ещё не выработала единую национальную идею во всей её духовной, государственно-политической и социально-экономической полноте. Это первая причина называть неумным и малодушным утверждение, что мол, пока не добьёмся единства рядов, ни о каких революционных целях и задачах речи быть не может.

Вторая причина имеет конспиративно-юридическое происхождение. Любая власть защищает своё существование законом. Росфедератская власть, кроме того, защищает себя беззаконием. В этом, как говорится, сложность оппозиционного текущего момента. Рассчитывать на защиту закона уже нельзя. Времена, когда в либеральной России была хоть какая-то реальная политика, и хоть какие-то соблюдаемые властью юридические правила политической борьбы, промелькнув в 1991 году, безвозвратно прошли. Посадить могут любого, кто стал опасным для оккупационного режима, независимо от его законопослушности.⁷

Соблюдать закон в ходе национально-освободительной борьбы и надеяться на его защиту от оккупантов является несусветной глупостью. Если власть применяет в борьбе с народом законные и беззаконные способы, то единственно правильным и адекватным ответом на это будет умелое сочетание легальных и нелегальных форм и способов национального сопротивления. Из этого следует: практическая деятельность по национальному освобождению России ушла в подполье и не может быть заметна на экранах телевизоров или компьютеров. Если кто-то её увидит, то, как правило, первыми это будут сотрудники путинской охранки из Управления по защите конституционного строя ФСБ РФ. Соответственно, отсутствие на видимом и открытом политико-информационном поле революционных организаций и их руководителей (в таком качестве) не означает, что в России вообще нет революционных сил. Наиболее заметная и активная их часть брошена в тюрьмы. Количество русских революционных националистов, находящихся в заключении, сейчас сопоставимо с количеством арестованных большевиков накануне революции 1917 года. Организационная и структурная невидимость революционной ситуации является необходимым следствием требований конспирации.

Подводя итог третьей особенности революционной ситуации в России, хочется напомнить апологетам отсутствия объективных предпосылок к революции русскую пословицу: «Неча на зеркало пенять, коли рожа крива». Нечего пенять на мнимое отсутствие революционной ситуации и оправдывать им своё бездействие. Революционная ситуация, отражающая особенности России в начале XXI века, созрела, перезрела, протухла и воняет предательством оппозиционного руководства.

5.1.4. «Полуторный» характер сложившейся революционной ситуации. В России обозначились и всё более проявляют себя два крайних политических течения, две радикальные политические силы, которые могут достичь своих целей не парламентским или иным конституционным способом, а только через революцию или другим насильственным путём. Первое – это течение русского национального освобождения; второе – это либеральный фашизм, он же - еврейский нацизм. При этом главное политическое течение, так называемый «мейнстрим» (main stream), понимая это или не понимая, льёт в государственно-национальном масштабе свою политическую воду одновременно на две мельницы. Жернова первой мельницы, используя выражение Г.В. Плеханова, «мелят муку для пирога» русской национально-освободительной революции, а мутные фальшивые потоки другого течения работают на механизмы либерально-фашистского государственного переворота. Разница в формах и способах обусловлена разницей целей и задач указанных политических течений.

Русскому национально-освободительному движению необходима полномасштабная революция с кардинальной сменой духовно-нравственных ценностей, государственно-политического строя, социально-экономических отношений, денежно-финансовой системы, экологической политики, одним словом - всего образа жизни нации. Либеральному фашизму необходима физическая ликвидация лишь одного человека – Путина (принудительное политическое устранение его из власти без физической ликвидации стало уже невозможным). Сама же парадигма образа жизни, концептуальная схема нынешних идеологической, социально-политической и финансово- экономической моделей вполне устраивает еврейских нацистов в качестве основ, которые они хотят ещё более разгосударствить и поделить. Борьба внутриросийского клана либерализовавшихся силовиков Путина с прозападной колонной глобального либерального фашизма – это «война глистов и пиявок» за право приоритетного доступа к жизненным сокам и ресурсам российского национально-государственного организма.

Но в отличие от прошедшей войны в Ливии, нынешняя война Путина – это не наша война. Путин создал замкнутую на него лично, а посему чрезвычайно уязвимую, систему власти. Уничтожение самого главного политического глиста – «Гельминта Гельминтовича» – будет означать конец всей созданной им колонии внутрироссийских государственно-политических паразитов. Конечно, Путин понимает это и вполне возможно, что он, как и Муаммар Каддафи, тоже будет до своего и нашего конца защищать избранный им гибельный путь «суверенного либерализма». При этом диаметрально противоположное различие между ним и лидером Ливии заключено всего в одной букве: Каддафи сражался за свою честь, а Путин сражается за свою часть. Путину неоткуда ждать в ней помощи. Русский народ не был нужен ему в течение прошедших 12 президентских и премьерских лет, не потребуется ещё столько же. Путин – не русский человек, прежде всего, по своему духу, по устройству своего внутреннего мира. Обратиться к народу и предложить ему общее с ним великое национальное дело (не путать с национальными проектами) Путин не может и не сможет. Для него это означает отказаться от смысла и содержания своей жизни за последние 20 лет, отречься от самого себя. Такой Путин не нужен ему самому по внутриличностным причинам. А со своим кремлёвским политическим бизнесом, никак не связанным с общенародным делом, он не нужен нам.

Власть жёстко пресекает попытки «оранжевых» либералов раскачать лодку российской политической системы поскольку, в отличие от них, хорошо понимает, что любые массовые протестные действия в стране, в конце концов, перерастут в массовое русское сопротивление властям, в русскую национально-освободительную революцию. Интернациональный Троцкий в России неизбежно заканчивается национально-державным Сталиным.

В кремлёвское окно путинско-системной уязвимости рано или поздно кто-то влезет с петлёй-удавкой или с бесшумным пистолетом. Для либералов вход в кремлёвские и рублёвские покои проблемой не является, а предают всегда только свои. Демонстративно открыто убив Каддафи, мировая закулиса сбросила маски и даже не прячет свой сатанинский облик. Как в своё время нацистско-еврейский клан убил президента США Джона Кеннеди, вставшего на пути их финансового интернационала, так и сейчас ликвидация Путина может стать для них самым простым и лёгким способом очередного передела России. Но это всё описания возможного характера внутренней борьбы в стане противника

Русской нации не нужны ни «глисты» внутри себя, ни «пиявки» снаружи. Как говорил в таких случаях о противниках И.В. Сталин: «Оба хуже». Нам надо понимать, что неуклонное приближение радикального передела российских национальных богатств, в том числе – финансово-банковской сферы «по мотивам» нарастающего глобального финансового и социально-экономического кризиса, может подтолкнуть еврейских нацистов в России первыми нанести упреждающий удар по существующей политической системе. Но вполне вероятную ликвидацию Путина мы должны рассматривать не с точки зрения его защиты, а с точки зрения выработки необходимого плана действий при неизбежном обострении в таком случае внутриполитической обстановки и возможного перехода к открытой фазе вооружённой национально-освободительной борьбы. Вот так на изложенной выше «революционной полуторке» русская нация едет к моменту истины.