ВИЗАНТИЙСКИЙ ЗЕМЛЕДЕЛЬЧЕСКИЙ ЗАКОН Черных

Закон судный людям Петухов

ЗОЛОТАЯ БУЛЛА (1222 г.) Другов

ЗАКОН ВИНОДОЛЬСКИЙ Демяновский

ЗАКОННИК БЛАГОВЕРНОГО ЦАРЯ СТЕФАНА Шохин

ПОЛИЦКИЙ СТАТУТ Клецкова

Польская Правда или Эльблонгская книга Васильева

ПОЛНЫЙ СВОД СТАТУТОВ КАЗИМИРА ВЕЛИКОГО (XIV—XV вв.) Межва

ЗАКОННИК ЛЕКА ДУКАГЬИНИ

Вопросы:

1. История памятника

2. Структура памятника

3. Какие стороны жизни интересовали автора закона?

4. Насколько полное знание о тех или иных сторонах жизни мы можем получить по этому законодательному памятнику?

5. Особенности памятника как источника.

ВИЗАНТИЙСКИЙ ЗЕМЛЕДЕЛЬЧЕСКИЙ ЗАКОН

1. Земледельцу, возделывающему свое поле, следует быть 103

справедливым и не переступать межи соседа; если же кто-либо

переступит и умалит долю соседа своего, то если он сделал это во

время распашки нови, лишается своей нови, если же он сделал это

нарушение во время посева, то лишается и посева, и пашни, и

урожая переступивший границу земледелец.

2. Если какой-либо земледелец без ведома хозяина земли

войдет и распашет новь и засеет, то не получит он не только за

труд по распашке нови, но ни урожая за посев, ни даже семени, уже

засеянного.

3. Если договорились друг с другом два земледельца перед

двумя или тремя свидетелями обменяться землями и договорились бы

окончательно, пусть остается их обмен законным, прочным и

непоколебимым.

4. Если два земледельца договорились обменяться землями на

время посева и одна сторона отступится, то если семя засеяно,

пусть не расторгают договора; если же не засеяно, пусть

расторгнут. Если отступившийся не вспахал нови, другой же

вспахал, пусть распашет и отступившийся, и тогда расторгнут

[договор].

5. Если два земледельца обменялись землями либо на время,

либо навсегда и обнаружено, что одна доля меньше другой, и если

о том не договаривались, пусть отдаст имеющий большее

соответствующее количество земли имеющему меньше; если же так

договорились, пусть не отдает ничего.

6. Если бы земледелец, имеющий тяжбу о поле [ниве], вошел

без ведома засеявшего и самовольно сжал, то, если притязание

справедливо — ничего не получит из этого; если же его притязание

еще и неправильно — отдаст вдвойне столько плодов, сколько было

сжато.

7. Если два села спорят о границе или поле [ниве], пусть

обследуют сведущие люди [судьи] и признают право за владеющим в

течение более долгого срока; если же есть и старая граница, пусть

будет старое владение непоколебимым.

8. Если был произведен раздел несправедливо для некоторых в

жребиях и в местоположении, пусть позволено будет аннулировать

произведенный раздел.

9. Если земледелец — мортит — сжал без ведома земледавца и 104

собрал снопы его, то, как вор, будет лишен всех своих плодов.

10. Доля мортита — девять снопов; доля же земледавца — один

сноп. Разделивший иначе, да будет проклят богом.

11. Если кто-либо взял землю у обедневшего земледельца,

чтобы засеять и, договариваясь, договорился бы только распахать

новь и разделиться, пусть соблюдают договор; если же договорились

о посеве, пусть придерживаются договора.

12. Если земледелец возьмет землю, чтобы засеять исполу и к

требуемому времени не. распашет нови, но разбросает семя по

поверхности, пусть ничего не получит из плодов, потому что,

обманув, надсмеялся над хозяином земли.

13. Если земледелец взял у какого-либо обедневшего

земледельца виноградник для обработки исполу и не обрезал его,

как полагается, не окопал и не обнес его частоколом, пусть не

получит ничего из плодов.

14. Если взявший поле исполу у бедного [неимущего]

земледельца, находящегося в отсутствии, раздумав, не возделает

поля, — вдвойне столько отдаст плодов.

15. Если взявший в обработку поле исполу до времени

возделывания, раздумав, заявит хозяину поля, что не в состоянии

[возделать его] и хозяин поля не озаботится этим, пусть будет не

ответственен испольщик.

16. Если земледелец, взявшийся возделать виноградник или

землю, договорился с хозяином и, взяв задаток, приступил к

работе, но отступившись оставит его, пусть отдаст цену стоимости

поля и поле хозяину его.

17. Если земледелец войдет и возделает поросшую лесом землю

[лядину] другого земледельца, то три года будет пользоваться ее

плодами, затем отдаст ее хозяину ее.

18. Если не имеющий средств для обработки своего поля

земледелец бежал и ушел в чужие края, то пусть ответственные

перед казной за подати собирают плоды, и не имеет права

возвратившийся назад земледелец взыскивать с них что-либо.

19. Если земледелец, убежавший с своего поля, платит

[платил] ежегодно казенные экстраординарные налоги, то пусть

собирающие плоды и пользующиеся его полем понесут ответственность

в двойном размере.

20. Вырубающий чужой лес без ведома его хозяина и

возделывающий и засевающий ничего не получит из плодов.

21. Если бы земледелец построил дом или посадил виноградник

на чужой пустоши и со временем вернулись бы хозяева ее, то они не

имеют права разрушить дом или вырыть виноградники, то должны

взять равноценный участок, где бы ни захотели. Если же отказался

бы поселившийся или посадивший па чужом и не дал бы равноценного

участка, то имеет право хозяин участка и виноградник вырыть и дом

разрушить.

22. Если земледелец украдет во время пахотьбы лопату или

мотыгу и со временем опознан будет, то отдаст за это в день по

двенадцать фоллов. Равным образом и укравший в самую пору садовый

нож или во время жатвы серп или во время рубки леса топор.

23. Если бы пастух поутру взял быка у земледельца и пустил

его в стадо, и если случилось [бы] быку быть зарезанным волком,

пусть покажет тушу хозяину его и сам будет считаться невиновным.

24. Если пастух, принявший быка, потеряет [его] и в самый

день потери быка не даст показания хозяину быка, что-мол «быка до

такого-то места видел, а что же случилось, не знаю», то будет

отвественен за убытки: если же даст показание, пусть считается

неответственным.

25. Если пастух утром примет у земледельца быка и бык, 105

отбившись от стада, уйдет и войдет на возделанные земли или

виноградники и причинит ущерб [потраву], то не будет лишен пастух

наемной платы, но возместит весь ущерб.

26. Если пастух принял быка у земледельца и бык пропал без

вести, то пусть поклянется [пастух] именем господа, что не

поступил с ним злонамеренно и что не причастен к гибели быка, и

не будет нести ответственности за убытки.

27. Если пастух утром принял у земледельца быка невредимого

и здорового и случится ему пораниться или ослепнуть, пусть

поклянется пастух, что не поступил с ним злонамеренно, и да будет

неответственным за убытки.

28. Если пастух поклялся, что он неповинен в гибели, ранении

или ослеплении быка, а затем был изобличен двумя или тремя

достойными доверия свидетелями, что убил он, то да будет у него

обрублен язык и пусть он возместит убытки хозяину быка.

29. Если пастух находящейся в его руках дубиной убил,

поранил или ослепил быка, то будет [считаться] виновным и ответит

за убытки; если же сделал это камнем, будет считаться

неответственным.

30. Если кто-либо обрезал колокольчик у быка или овцы и

опознан, пусть будет высечен, как вор; если же и скотина пропала,

то отдаст ее совершивший кражу колокольчика.

31. Если дерево находится на участке возделанной земли [в

вариантах: села] и если соседний участок — сад и на сад падает

тень от соседнего дерева, то пусть обрубит его ветви хозяин его;

если же нет сада, пусть не обрубает.

32. Если дерево взращено кем-либо и затем при проведении

раздела досталось в долю другому, пусть не имеет права

распоряжения деревом никто, кроме взрастившего его. Если же

взывает хозяин участка, что я-мол терплю неудобства от дерева,

пусть отдаст вместо этого дерева другое взрастившему и получит

это.

33. Если захвачен садовый сторож ворующим в охраняемом им

месте, то пусть будет лишен наемной платы и пусть будет сильно

избит.

34. Если захвачен наемный пастух доящим скот тайком от

хозяина его и продающим [молоко], пусть будет избит и лишен своей

наемной платы.

35. Если кто-либо захвачен ворующим чужую солому, в двойном

количестве пусть отдаст ее.

36. Если кто-либо возьмет быка или осла или другую

какую-либо скотину, без ведома ее хозяина, и уйдет по делам,

пусть отдаст в двойном размере за наем его. Если же издохнет

скотина по дороге, то отдаст двоих за одну, какая бы то ни

оказалась.

37. Если кто-либо возьмет быка для работы и бык издохнет, то

пусть обследуют сведущие люди [судьи]; и если он издох на той

работе, для которой его спрашивали, — пусть будет не оштрафован

[взявший быка]. Если же издох на другой работе, пусть отдаст

вполне здорового быка.

38. Если кто-либо найдет быка в винограднике или поле или в

другом месте, делающего потраву, и не передаст его хозяину его с

намерением потребовать с него все погибшие плоды, но убьет или

ранит быка, то отдаст быка за быка, или осла за осла, или овцу за

овцу.

39. Если кто-либо, рубящий в чаще леса дерево, не обратит

внимания и оно упадет и убьет быка или осла или какую-либо другую

скотину, отдаст голову за голову.

40. Если кто-либо рубящий дерево в неведении сбросит топор

и убьет чужую скотину, отдаст ее.

41. Если кто-либо украдет быка или осла и будет уличен,

отдаст его и все сработанное им.

42. Если кто-либо захочет украсть одного быка из стада и 106

угнанное стадо будет съедено зверями, виновный будет ослеплен.

43. Если кто-либо вышел, чтобы привести своего быка или

осла, и, загоняя своего, загнал вместе с ним и другого и не

присоединил его к своему и погиб тот или зарезан волками, пусть

отдаст душу за душу хозяину быка или осла. Если же заявит и

укажет место, оправдываясь, что был не в силах его удержать, не

будет нести ответственности за убытки.

44. Если кто-либо захватит в чаще леса быка, зарежет его и

присвоит тушу его, то карается отсечением руки.

45. Если какой-либо раб зарежет быка или барана, или свинью

в чаще леса, то господин его отдаст скотину.

46. Если какой-либо раб, желая совершить ночью кражу, угонит

из загона овец и если они погибнут или будут съедены дикими

зверями, то будет распят, как убийца.

47. Если какой-либо раб, часто крадущий по ночам скот,

причинит гибель стада, хозяин его понесет ответственность за

погибшее, как знающий о виновности раба. Сам же он будет распят.

48. Если кто-либо нашел быка, делающего потраву, и не

передаст его хозяину его, по обрежет ему уши, или ослепит или

обрежет ему хвост, то пусть не принимает его хозяин его, но

возьмет взамен его другого.

49. Если кто-либо нашел поросенка, делающего потраву, или

овцу, или собаку, пусть в первый раз передаст животное, затем, во

второй раз, передавая, пусть сделает предупреждение хозяину его,

в третий же раз пусть обрежет уши или убьет его и будет считаться

невиновным.

50. Если бык, намереваясь войти в виноградник или сад,

свалится в ров виноградника или сада и издохнет, то пусть

неответственным будет считаться хозяин сада или виноградника.

51. Если бык или осел, намереваясь войти в виноградник или

сад, напорется на колья изгороди, пусть неответственным будет

хозяин виноградника или сада.

52. Если кто-либо поставил западню во время [сбора] плодов и

если в нее попала собака или свинья и издохла, то неответственным

будет хозяин западни.

53. Если кто-либо после первой или второй оплаты за потраву

убьет и не передаст животного хозяину его, чтобы получить за

потраву, — отдаст то самое, что убил.

54. Если кто-либо запер поросенка или собаку чужую и убил,

в двойном размере заплатит.

55. Если кто-либо убьет пастушескую собаку и не сообщит об

этом и произойдет нападение диких зверей на загон, затем же будет

опознан убийца собаки, то отдаст все погибшее стадо вместе со

стоимостью собаки.

56. Если кто-либо развел огонь в своей лесу или поле, и

случилось, что огонь распространился и сжег дома или плодоносные

поля, то не осуждается, если не сделал этого при сильном ветре.

57. Сжигающий чужой холм [границу]. [, в вариантах: лес] или

срубающий чужие деревья присуждается в двойном размере. [В

позднейших текстах имеется приписка: "и пусть будет заклеймена

рука его".]

58. Сжигающий ограду виноградника не только подвергается

сечению и клеймению руки, но и ответит вдвойне за ущерб.

59. Срубающий чужие плодоносные виноградные лозы или

вырывающий [с корнем] подвергнется отсечению руки и ответит за

убытки.

60. Входящие во время жатвы чужие границы и ворующие [в 107

вариантах: срезающие] снопы или колосья или бобы будут лишены

одежд и высечены.

61. Входящие в чужие виноградники и смоковничные рощи ради

потребления [плодов] будут безнаказаны. Если же ради покражи, —

будут высечены и лишены одежд.

62. Ворующие плуг или сошник или ярмо понесут

ответственность за убытки, по числу дней от того дня, когда

произошла кража, за каждый день по двенадцати фоллов.

63. Сдвигающие чужую повозку или ворующие пусть заплатят в

двойном размере.

64. Бросающие в гумно или стога огонь из вражеской мести

пусть будут преданы сожжению.

65. Бросающие огонь в сарай для сена или шелухи [соломы]

пусть подвергнутся отсечению руки.

66. Разрушающие чужие дома самовольно или делающие

непригодной ограду, намереваясь огородить или построить свои,

пусть подвергнутся отсечению руки.

67. Если взяли поле в рост, и обнаружено, что пользовались

плодами с него более семи лет, пусть судья произведет расчет от

семилетия и до него и со всего дохода половину засчитает в счет

капитала.

68. Захваченный в амбаре ворующим чужое зерно пусть будет

высечен в первый раз сотней плетей и возместит убытки

обкраденному; если же и вторично обнаружен, пусть будет высечен и

оштрафован двойным возмещением покражи; если же и в третий раз, —

пусть будет ослеплен.

69. Ворующий ночью вино из бочки или из чана подлежит тому

же наказанию.

70. Имеющие уменьшенную меру для жита и вина пусть будут

высечены, как нечестивые.

71. Если рабу передана для пастьбы скотина без ведома

хозяина его [раба] и затем [в вариантах: поэтому] раб продаст ее

или как-либо иначе сделает ее непригодной, пусть не ответственен

будет и раб и хозяин его.

72. Если с ведома хозяина примет раб каким бы то ни было

образом животных и съест или как-либо иначе уничтожит их, хозяин

раба возместит ущерб хозяину животных.

73. Если проходил кто-либо по дороге и нашел изувеченную

или убитую скотину и, сжалившись, донес, хозяин же скотины имеет

подозрение, что повреждение было нанесено тем, кто донес, пусть

поклянется об увечьи; о погибели же пусть никто не расследует.

74. Обнаруженный убивающим чужую скотину по какому бы то ни

было поводу возместит убытки хозяину ее.

75. Убивающий необходимую для стада собаку ядом пусть

получит сотню плетей и отдаст двойную цену собаки ее хозяину;

если же последовала и гибель стада, то убийца возместит весь

ущерб, как виновник гибели сторожевого пса. Да будет

освидетельствована собака и если это был зверобойный пес, пусть

будет, как мы сказали ранее; если же и простой, какие встречаются

обычно, то [пусть отдаст] цену собаки — и только.

76. Если грызутся две собаки и хозяин одной ударил другую

мечом или папкой или камнем, и если от этого удара она ослепла

или издохла, или как-либо иначе пострадала, то убийца отдаст

возмещение ее хозяину.

77. Если кто-либо, имеющий сильную собаку, разъяренную

против других, натравил сильную собаку против более слабых, и

случалось, что какая-либо собака изувечена или издохла, то

возместит ущерб хозяину ее и получит 12 плетей.

78. Если кто-либо сжал свою долю в то время как доли соседей 108

еще не сжаты, и привел свой скот и причинил ущерб соседям, то

получит 30 плетей и возместит ущерб потерпевшему.

79. Если кто-либо снял урожай в своем винограднике и в то

время, когда на многих полях плоды еще не сняты, приведет свой

скот, то получит 30 плетей и отдаст возмещение за ущерб

потерпевшему.

80. Если кто-либо самовольно, имея с кем-либо тяжбу, срубит

виноградное или какое-либо другое дерево, наказывается отсечением

руки.

81. Если кто-либо живущий в селении определил, что общинная

земля [букв.: общее место] пригодна для сооружения мельницы, и

займет ее, и если затем после окончания сооружения сельская

община [в вариантах: члены общины] заявит хозяину мельницы, что

он присвоил себе общинную землю [букв.: общее место], пусть

отдадут ему все причитающиеся платежи на издержки по устройству и

станут сотоварищами с прежде сделавшим.

82. Если после раздела земли в селении кто-либо найдет на

своей доле место, пригодное для построения мельницы, и озаботится

этим, то не имеют права земледельцы с других доль возражать

что-либо против этой мельницы.

83. Если вода, идущая к мельнице, опустошает возделанные

земли и виноградник, то отдаст возмещение за ущерб [в вариантах:

вставка — хозяин мельницы]; если же нет, пусть будет упразднена

мельница.

84. Если владельцы возделанных земель не желают, чтобы вода

проходила через их участки, пусть имеют на то право.

85. Если земледелец нашел чужого быка, творящего потраву в

чужом винограднике, и не заявил хозяину его [быка], но, желая

прогнать, убил или вообще изувечил, возместит его здоровым.

Закон судный людям

I. Прежде всякой правды достойно есть о божьей правде говорить. Потому святой Константин, первый закон написавши, передают, так говорил: Всякое село, в котором отряды бывают или заклинания поганские, отдается 1 в божий храм со всем имуществом. Если имеются господа в том селе и совершают обряды и (произносят) заклинания, они продаются со всем имуществом своим, а цена дается бедным.

II. Во всяком споре и обвинения и заявления князю и “судьям” следует не слушать без свидетелей (послухов) многих, но говорить спорящим — и обвинителям и заявителям, — если не представите свидетелей, как и закон божий велит, принять ту же казнь ожидайте, какую готовили другим; божий закон так велит, и кто этого не соблюдет, проклят будет.

III. О военной добыче. Отправляясь на бой с супостатами (врагами) подобает остерегаться всех неприязненных слов и дел, направить мысль свою к богу и молитву сотворить и сражаться в ясном сознании, ибо помощь дается от бога светлым сердцам. Не от большей силы победа в бою, а в боге крепость. И после того как бог победу дал, шестую часть следует взять князю, а остальное все возьмут себе все люди, разделив поровну между великими и малыми. Жупану 2 достаточно княжеской части, а остальное прибавляется к людской доле. Если найдутся некоторые из них кметы 3 или простые люди, проявившие смелость, подвиги и храбрые поступки совершившие, то получают от находящегося там в то время князя или воеводы из указанной княжеской доли. И пусть это дается, поскольку это правильно, и делится между ними на части. Участники боя пусть получат, но пусть дадут часть (добычи) и оставшимся (в лагере).

IV. Если кто имеет жену свою и вступил в сожительство с рабыней, которая окажется нечестной, то ее следует от князя земли той в другую землю продать, а цену ее дать бедным. То же и тому, кто совершает блуд [328] подобает по божьему закону отдалиться от божьих рабов в пост на семь лет... Подобает также быть только на хлебе и воде семь лет.

V. Кто совершает блуд с чужой рабыней, дает 30 столензов 4 хозяину рабыни, а сам подлежит посту в течение 7 лет, как говорилось, но сама она не продается. Если он беден, то его имущество принудительно дается хозяину той рабыни, а сам подлежит указанному посту.

VI. Монаху, который совершает блуд, следует по светскому закону отрезать нос, а по церковному закону полагается ему пост в течение 15 лет.

VII. Если кто возьмет в жены свою куму, то по светскому закону следует обоим отрезать нос и разлучить, а по церковному закону разлучить и в пост на 15 лет отдаются... Такому же наказанию подвергается... также и тот, кто вступит в связь с замужней женщиной.

VIIa. О свидетелях (послухах).

По всем этим (делам) подобает во всяком споре князю и судьям со всяческим вниманием и терпением производить расследование и не осуждать без свидетелей, но требовать свидетелей правдивых, богобоязненных, уважаемых и не имеющих никакой вражды, ни лукавства, ни ненависти, ни тяжбы, ни спора, но свидетельствующих из страха перед богом и ради его правды. А число свидетелей да будет одиннадцать и не больше этого числа, а в малых спорах от семи до трех и не меньше этого числа. Власть же имеют судьи говорить, предупреждать и указывать свидетелю, что если окажется когдалибо, что он лгал, то ожидает его или проклятие, или продажа (в рабство), или такое же наказание. Не подобает ни в каком споре принимать свидетеля, если он был когда-либо изобличен как лжец и нарушил закон божий или ведет скотскую жизнь или если отказался от присяги как несведущий.

XI. Кто вступил в связь с обрученной девицей, если и по воле девицы совершил это, тому отрезается нос и да бьют его 107 раз.

XIII. Кто имеет двух жен, изгоняет меньшую с детьми ее и его бьют. А пост 7 лет.

XIV. Кто подожжет чужой лес и рубит деревья в нем, должен заплатить вдвойне.

XV. Кто из-за какой-либо вражды или для разграбления имущества огнем подожжет дом, то если в городе огнем сжигают, и если в поселке (городке) или селе — мечом рассекают, а по церковному закону предается посту на 12 лет как враг (враждебник). Если кто стебли или терн хотел сжечь на своем поле и зажег огонь, а итог огонь распространился и поджег чужую ниву или чужой виноград (лозы), надлежит обсудить и [329] расследовать, зажег ли огонь в неведении или от малого ума, (тогда) да возместит ущерб пострадавшему. Если кто в ветреный день зажег огонь и не позаботился, как говорилось, чтобы огонь не распространился, или поленился, или не мог, то будет судим. Если принял все меры, но разразилась буря и от этого огонь распространился дальше, не судится. Если от тучи загорится чей-то дом и сгорит что-либо от этого, а огонь распространится и подожжет другие дома окрестных ему соседей, то поскольку пожар вспыхнул внезапно, не осуждается.

XVI. Никто не может прибежавшего в церковь (вывести) насильно 5. Но прибежавший рассказывает попу (сущность) спора и вину, им совершенную, и да примет поп его, как (просящего) убежища, а причиненное им будет установлено и рассмотрено по закону. Если кто попытается силою из церкви вывести вбежавшего (туда), то кто бы он ни был, да получит 140 ранящих ударов и тогда как подобает расследуется проступок прибегшего (к защите церкви).

ХVII. Кто имеет спор с другим и не доверил владетелям 6, но действует самовольно, или властью или силой принудил (к чему-либо), (то) если сделал это с целью получить подлинно свое, лишается своей вещи и возвращает ее. Если он что-либо чужое возьмет, то (по суду) владетеля той земли его бьют, поскольку не в его власти было самому себе быть судьей. И поскольку так поступил, то возвращает тому, у кого было взято.

XVIII. Если родители и дети говорят одни против других, то не дают им веры. Ни госпожа, ни против господина7. Раб ли, вольноотпущенный ли, да будет свидетелем.

XIX. Кто у чужеземца купит пленника со всем его снаряжением, а тот может заплатить за себя цену, данную за него, то да идет свободным. Если не имеет (чем заплатить), то может откупиться от покупателя, когда отработает. Его цена, называемая оплатой, определяется перед свидетелями по 3 столенза за каждый год, и когда завершится (оплата), тогда да будет отпущен свободным.

XX. Свидетели по слуху не свидетельствуют, говоря, что слышали (что-либо) от того или другого должника или иное что, свидетельствующее по слуху, даже если свидетелями являются жупаны.

XXII. Если кто попросит коня до обусловленного места или его пошлет туда и случится, что конь будет поврежден или околеет, то попросившему надлежит возместить ущерб хозяину коня.

ХХIII. Заперший чужой скот, или уморивший его голодом, или убивший его как-либо иначе, присуждается (к уплате) вдвойне. [330]

XXIV. Укравший на войне, если оружие — избивается, если коня — продается.

XXV. Хозяин вора-раба, если хочет иметь такого раба, возмещает вред, если не хочет иметь того раба, отдает его в рабство обокраденному.

XXVI. Кто чужое стадо загонит (в свой загон) и совершит это в первый раз — избивается; во второй же — из страны (земли) изгоняется; в третий — продается, но прежде возвращает все, что загнал.

XXVII. Кто мертвеца в гробу разденет, продается.

XXVIII. Влезший в алтарь днем или ночью и взявший некоторые из священных сосудов или одежды или всякую вещь — продается. А если вне алтаря из церкви возьмет что, то бьется и остригается и по стране (земле) проведут как нечестивца.

XXIX. Кто свободного украдет и его продаст или сделает его (своим) рабом — себя поработит. Поскольку он свободного поработил, то отдается ему в такое же рабство.

XXX. Присвоивший чужого раба, если скрывает его и не может его вернуть (восстановить), должен за то его господину доставить другого такого раба или дать его цену.

ХХХа. О супругах.

...Поскольку от неприязни ненависть возникает между супругами, что ведет к клевете или плотским или иным озлоблениям, то эти причины следует изложить в законе о разлучении супругов.

Так что в числе причин, указанных в законе о разлучении супругов, имеются: разлучается муж от своей жены за такой грех, если изобличится, что она какой-либо вред готовила жизни его или узнала о злобе других, но ему не рассказала, и если (она) заболеет проказой.

Так же разлучается жена от мужа своего, если какой вред готовил он или узнал о приготовлении других, но не рассказал ей, и если (он) заболеет проказой или если что другое с ним случилось прежде, и у него появятся тяжкие язвы. Это все подобает судьям расследовать со свидетелями, как уже писалось...

ЗОЛОТАЯ БУЛЛА (1222 г.)

Во имя святой троицы единосущной и нераздельной. Андрей, милостью божией король Венгрии, Далмации, Кроации, Румии, Сербии, Галиции и Лодомерии во веки веков.

Так как свобода знатных нашего королевства, а также и других, которая установлена святым королем Стефаном, в значительной мере была уничтожена властью некоторых королей, действовавших либо под влиянием собственного гнева или в результате вероломных советов лиц негодных или искавших лишь своих выгод, знатные люди многократно обращались с просьбами к нашему величеству и к королям, нашим предшественникам, об изменении состояния нашего королевства. Поэтому мы, будучи к этому обязаны и желая во всем выполнить их просьбы, тем более учитывая большие огорчения по этому поводу, которые возникли между нами и ими, и полагая, что следует их устранять для полного сохранения королевского достоинства, причем мы можем лучше всего сделать это именно через них, мы даруем им и другим людям нашего королевства свободы, которые были им даны Святым королем, и предписываем также иные полезные меры, направленные для реформы состояния нашего королевства и заключающиеся в нижеследующем:

Каждый год мы обязательно будем проводить праздник Святого короля 1 в Белом королевском зале, кроме случаев, когда этому будут препятствовать существенные неприятные обстоятельства или болезнь. Даже в том случае, когда мы не сможем там присутствовать лично, наш палатин будет обязательно представлять нас в этом месте и будет вместо нас выслушивать наши дела и дела наших слуг 2, которые захотят быть на этом собрании свободных людей.

Мы хотим, чтобы ни мы, ни наши преемники никогда не подвергали заключению служилых людей или конфискации их имущества в угоду желаниям какого-либо властителя, если перед этим они не будут вызваны или (и) осуждены судебной камерой.

Мы не будем собирать налогов, а также “денег за свободу” 3 с людей, проживающих в имениях наших вассалов. Мы не будем приезжать в их дома или поля” иначе как по приглашению. Мы не будем также собирать налогов с их церковных людей 4.

Если какой-либо служилый человек умрет, не оставив сына, то дочь его получит четвертую часть его имущества; что же касается остального, то он может завещать его кому угодно. Если он внезапно умрет, не успев сделать завещания, то указанный остаток в первую очередь получают его наиболее близкие родственники. Если у него никого не осталось из родственников, то этот остаток идет королю.

Графы, стоящие во главе округов, не будут иметь судебных прав в пределах имений служилых людей, за исключением дел о монете и о десятине. Замковые графы округов не будут никого судить, кроме людей, соответствующих замков. По делам о воровстве и разбое дела будут рассматривать королевские судьи 5, однако только в присутствии соответствующего графа.

Равным образом знатные люди на основании совместной присяги не смогут быть обвинены в воровстве, как это было ранее в обычае 6.

Когда король захочет отправиться с войском в поход за пределы королевства, служилые люди не будут принуждены идти с ним, иначе как за особое вознаграждение, а после возвращения он их не будет облагать воинским штрафом. Если же какое-либо вражеское войско вторгнется извне в королевство, то все вообще обязаны отправиться в поход. Одновременно, если мы захотим идти с войском за пределы королевства, все те, которые получили во владение особые округа или специальное вознаграждение от нас, обязаны следовать за нами.

Палатин будет лично вершить суд над всеми людьми нашего королевства, что же касается дел знатных лиц, то дела, по которым угрожает смертная казнь или конфискация имущества, он сможет решать только в присутствии (с ведома) короля; судьи будут иметь только ,по одному заместителю.

Наш дворцовый граф во всякое время будет вершить суд и сможет судить всякого, если дело возникло во дворце, оно сможет продолжаться повсюду. Когда он находится в своем поместье, он не сможет посылать приставов и чем-либо распоряжаться в отсутствие сторон.

Если какое-либо высокое лицо, которое выполняет ту или иную должность, умрет в походе, то его сын или брат будут пожалованы той же должностью; в противоположность этому, если какой-либо служилый человек умрет при тех же обстоятельствах, то сын его будет пожалован тем же, если это будет угодно королю.

Если в королевство приедет иноземец из числа благородных людей, то он не будет назначен на высшие государственные должности без согласия совета королевства.

Супруги тех, кто умер или приговорен к смерти, или тех, кто умер во время дуэли 7 или от какой-либо иной причины, не будут лишены того имущества, которое составляло их приданое.

Знатные лица, следуя со двором или куда-либо направляясь, не должны притеснять и грабить бедных.

Если какой-либо граф не ведет себя честно, в соответствии со своей должностью графа, или же разоряет людей своего округа, то будучи за это осужден перед лицом всей страны, он должен быть с позором лишен своей должности и обязан вернуть обратно все то, что он взял.

Конюшие, псари охотничьих собак и сокольничьи не должны заезжать и находиться на полях служилых людей.

Не будут жаловаться на вечные времена во владение, или в собственность целые округа или высокие должности.

Никто не будет никогда лишен имения, которое он приобрел честной службой.

Служилые люди, получившие наше разрешение, смогут перейти беспрепятственно к сыну нашему, это относится как к крупным, так и к мелким людям, причем они по указанной причине не будут лишены имений. Мы не примем никого, кто был осужден на основании законного приговора у сына нашего, а если судебное дело против него было начато, то пусть оно окончится. И наоборот, сын наш будет поступать таким же образом.

Служилые люди замков должны оставаться свободными людьми, как это установлено для них святым королем. Равным образом и переселенцы любой национальности должны оставаться свободными, как это и было с самого начала. Десятина не будет собираться деньгами и будет, уплачиваться вином или зерном лишь после того, как созреет урожай. Если даже епископы будут делать иное, то мы им в этом не будем оказывать поддержки.

Епископы при сдаче десятины с имения своих вассалов не должны учитывать находящихся в пределах этих имений наших коней. Их люди не обязаны будут привозить, десятину в королевские имения 8.

Свиньи наши не будут пастись в лесах и на полях служилых людей без согласия последних.

Наша новая монета будет иметь хождение только на протяжении года, от Пасхи до Пасхи, и динарии будут такими, какие были во времена короля Белы 9.

Графы, ведающие казначейством, менялы денег, откупщики соли и собиратели таможенных пошлин пусть будут из числа дворян королевства; ими не смогут быть измайлиты 10 и евреи.

Склады соли не будут содержаться внутри страны, за исключением складов в Золохе, в Сегедине и в пограничных местностях 11.

Мы не будем жаловать имений иностранцам, а если кто-либо уже был одарен или купил его, то имения будут взяты обратно королевством путем выкупа.

Налоги, которые уплачиваются с урожая или с плодов, будут взиматься в соответствии с обычаями, установленными королем Коломаном 12.

Если кто-либо будет осужден в судебной камере, то никто из влиятельных лиц не должен в это вмешиваться.

Графы будут пользоваться только теми доходами, которые им следуют со своего округа, остальное, что причитается королю, от налога ведерного, таможенного, налога с быков, а также две трети дохода от замков, должны быть переданы королю.

За исключением указанных ниже четырех высших должностных лиц, а именно: палатина, бана, графа короля и графа королевы, никто не может одновременно занимать две должности.

Для того чтобы в соответствии с этим установлением и порядком все осталось в силе и нерушимо, как в наше время, так и при наших преемниках, я приказываю, чтобы этот акт был написан в семи экземплярах, которые будут скреплены нашей золотой печатью. При этом один экземпляр будет переслан Папе с тем, чтобы он распорядился внести его в свой реестр. Второй экземпляр будет направлен во дворец Госпитальеров. Третий экземпляр во дворец Тамплиеров. Четвертый остается королю. Пятый экземпляр будет направлен в Стригонийский монастырь. Шестой будет направлен к Колоч. Седьмой — Палатину на службу для того, чтобы был всегда перед глазами настоящий документ, ничего не было нарушено из того, что выше в нем указано и ничего не включалось такого, что отвергнуто королем, знатными и прочими, с тем, чтобы они пользовались своей свободой и чтобы не нарушали верности нам и нашим преемникам и не отказывались от надлежащей службы королевской короне.

Более того, если мы или кто-либо из наших преемников захочет нарушить настоящее предписание, то епископы, как и прочие йобаги (йобаг — зависимый крестьянин) и знатные нашего королевства, все вместе и каждый в отдельности, как в настоящем, так и в будущем, без боязни обвинения в неверности и в силу настоящего документа, могут всеми средствами восставать и противодействовать нам и преемникам нашим.

[Следуют подписи и дата].

ЗАКОН ВИНОДОЛЬСКИЙ

(6 января 1288 г.)

Закон Винодольский представляет собою сборник хорватских законов. Это один из древнейших памятников феодального права южных славян. Как указывается в самом памятнике, он был составлен в 1288 году при венгерском короле Ладиславе представителями винодольских общин с участием князей и знатных людей в главном городе Винодола Новом граде. В XIII веке Винодол слагался из небольших, более или менее автономных общин, каждая из которых группировалась вокруг своего города (В то время Винодол представлял собой заселенную хорватами прибрежную область, вытянувшуюся вдоль Адриатического моря и простиравшуюся от Фиуме за Новый град).

Как отмечал академик Б. Д. Греков, Винодол прикрывался стариной, как это делалось всегда в аналогичных случаях, для сохранения своей автономии, своих национальных особенностей, ввиду опасности, шедшей или возможной со стороны феодалов Венгрии, которой Винодол был подчинен.

ЗАКОН ВИНОДОЛЬСКИЙ

Во время короля Ладислава, преславного короля угорского, в шестнадцатый год его царствования; ...как скоро стали довольно часто замечать, что народ ошибается в своих старинных и искусных (испытанных) законах, один за другим, все жители Винодола, пожелали сохранить вполне те старые хорошие законы, которые их предки всегда сохраняли ненарушимо; и так, сойдясь все вместе, люди церковные и миряне, после здравого совещания в собрании... избрали из каждого города винодольского по нескольку человек, не самых старших, но тех, про которых известно было, что они помнят законы своих отцов и то, что слыхали от своих дедов; им же они повелели и приказали точным образом дать записать все хорошие, старинные, испытанные законы Винодола, которые они, может быть, помнят сами или же слыхали про них у своих отцов и дедов, как вышеупомянуто, чтобы таким образом отныне впредь прекратились заблуждения по этому предмету и чтобы дети их на будущее время не имели сомнения в этих законах.

Для этой же цели были избраны тем же народом винодольским следующие лица:

(Далее по тексту идет перечисление избранных лиц).

Все эти здесь перечисленные, собравшись в одно место, по желанию общины и по единогласному приглашению и повелению собрания всей общины винодольской (определили и постановили) то, что записано ниже, или же они слышали то от своих старших.

V. В случае, если господин князь, находясь в Винодоле, или... епископ, если кто из них обоих поедет по винодольскому княжеству, они имеют право во всяком городе, в какой бы ни приехал кто из них, поймать и через сотника того же города к себе брать для пропитания своего и своей семьи быков и баранов, каких только можно найти, кому бы скот этот ни принадлежал — кметам (Кметы — крестьяне) ли или дворянам, попам или какому-либо другому человеку. Однакож, господин князь обязан заплатить за то, что он поймал и взял через своих прманов (Прманы — это были придворные слуги князя) для себя, своей семьи и для всего своего двора из ближайшего скота той же общины, у кого-либо из вышеупомянутых.

VI. Если бы грабеж (разбой) случился на пути (дороге) или где-либо иначе (вне города), разбойник (грабитель) должен платить князю 50 либр (Либра — название монетной единицы; одна либра равнялась 20 сольдинам)...

VII. Если бы кто разбил хоромы (лавку, потреб) ночью в городе или бы украл (что-нибудь) в них, и был бы тут кричавший “помогите”, разбойник должен платить князю 50 либр. Кричавшие “помогите” считаются достоверными; если под присягою скажут, что они узнали того злодея.

Однакож, если тут крика не было, злодей не должен платить более сорока сольдинов и вознаградить убыток, как сказано выше (вдвое).

Когда же это злодеяние совершено днем, злодей не должен платить более сорока сольдинов, если можно доказать (это) ему (если он может доказать это) достоверным свидетелем.

VIII. Если кто украл какой-нибудь скот в осеке (хлеве) ночью или хлеб на гумне или мед в улейнике (в месте, где помещаются пчелиные ульи), должен также платить князю 50 либр, если тут был крик “помоги”.

Днем же сорок сольдинов.

Точно так же и ночью, если тут не было крика. Вознаграждение убытка — двойное, как (уже) писано. Крик же должен быть достоверным.

IX. Если пред двором (То есть в княжеском дворце) будет разбираться дело по насилию или по татьбе какой-либо вещи, истец же не имеет доказательства против виновного, и дозволится (ему, т. е. виновному) присяга; в таком случае виновный должен присягнуть по разбою (грабительству) сам-25, а по вышеупомянутой татьбе — сам-20, если (истец) потерпел “шкоду” (вред) в той татьбе, и (если) был тут крик о помощи.

X. Когда разбирается дело по татьбе из мошуны (Мошуна — хлев) или по сожжению хлеба стоящего на поле (в копнах) или по краже сена из стога ночью, по такому преступлению обвиняемый должен присягнуть сам-6. Тать без позволения и согласия двора не может пользоваться защитником. Тот же, кто должен присягнуть, пусть найдет поротников, чем лучше (каких только) умеет; если же он не может достать их, да присягнет сам столько же раз или те, кого он нашел, столько же раз должны присягнуть.

XI. Кто совершит насилие в пристани винодольской, должен платить князю 50 либр.

Если же татьбу совершит тут же, платит 24 либры. Когда свидетелей там нет, отрицающий должен присягнуть сам-12, случилось это ночью или днем.

XII. Кто покровительствует какому-нибудь изгнанному (из) этого княжества, или даст таким есть или пить или оказывает им какую-либо помощь или совет, (тот) должен платить князю 50 либр.

XVII. Ни один кмет или простой человек, живущий в какой-либо общине (винодольской), не смеет удалиться в какую-нибудь церковь или в аббатство или в монастырь, чтобы там жить или же получить назначение обарительника (хранителя, сторожа), иначе как с позволения князя и общины.

XVIII. Жена добрая (честная), имеющая добрую славу, привлеченная в свидетели, если других свидетелей не имеется, считается достоверною, когда дело касается жены, по случаю обругания языком или побоев и ран.

XIX. Ни один свидетель не должен свидетельствовать прежде, чем будет призван для этого приставом, а кто это все-таки сделает, платит князю сорок сольдинов (пени), тому же, против кого он свидетельствовал так, что свидетельство его явно повредило ему, он обязан вознаградить весь убыток, который бы тот потерпел.

XX. Никто не может брать себе в свидетели свою жену, ни по какому предмету она не считается достоверной.

XXI. Если кто спрашивает кого пред судом (в дворце, в палате), говоря ему: “так ли или нет?” или же обращается к нему с вопросом о каком-либо преступлении, тот имеет право сказать или умолчать (отвечать или отказаться).

XXII. Если кто явится во дворец с доносом о случившемся преступлении, он должен представить свидетелей и доказать, что действительно так.

XXIV. Каждый может взывать о помощи, если видит как совершается злодеяние; поэтому не должно наказывать его никакою пенею.

XXV. От драки, ран и побоев между кметами не полагается пеня свыше сорока сольдинов, которые виновный должен платить князю, побитому же — два барана и лекарство.

XXVII. Если бы какой-либо мужчина скинул любой женщине с головы покрывало или накидку с злым умыслом, и она могла бы доказать это тремя добрыми (честными) мужами или женами, виновный должен платить 50 либр в случае состоявшейся жалобы. Часть этой пени — сорок сольдинов, принадлежит князю, прочее же — сорок восемь либр — той, которая опозорена.

Если же женщина женщине скинет вышеупомянутое покрывало, она должна платить двору две либры, той же — две овцы.

Если тут свидетелей нет, достоверных мужчин или женщин, да присягнет тот, кто отрицает, что он не сделал этого, и да будет свободен.

XXVIII. Если какой-либо мужчина или женщина скажет неприличное слово или станет ругать какого-нибудь мужчину или женщину и можно доказать это хотя бы одним достоверным свидетелем, мужчиною или женщиною, в случае, когда более свидетелей не имеется, виновный должен платить две либры двору, и стороне, против которой произнес ругательство, также две либры.

XXIX. Если бы кто убил кого-нибудь из числа подкнежинов или слуг домашних, принадлежащих княжескому двору, из прманов, и убежал бы так, что нельзя было бы поймать его, князь имеет право взять вражду, т. е. пеню деньгами (врнезами) какими и сколько ему угодно, сродственников (рода) злодея, в размере половины, потому что род не обязан вносить более чем половину, сам же злодей — другую половину.

Если же поймают злодея (убийцу), ему может мстить (т. е. его может наказать) князь или кто-нибудь другой (кому князь это право предоставил) таким наказанием, какое будет ему угодно, но род его (т. е. убийцы) не осуждается ни на какую пеню.

XXX. Если бы кто покусился из засады на жизнь кого-либо из упомянутых княжеских людей, т. е. подкнежинов, служителей или прманов, и это можно доказать достоверными свидетелями, виновный должен уплатить князю 50 либр.

Также если бы били или ранили кого из них (упомянутых княжеских людей), виновный должен платить за раны (побои) половину (вышеупомянутой пени).

Если бы кому из них (тех же людей) отрубили какой член тела или повредили его настолько, что он не мог бы никогда вполне выздороветь от этого, в таком случае виновный осуждается на пеню, какую князю угодно назначить.

XXXI. Если бы кто убил какого кмета или человека кметского рода, он подпадает под пеню 100 либр родственникам убитого и 2 либры общине.

Половину этой сотни либр должны достать (получить) дети убитого, если у него есть дети, другую же половину его родственники.

Эту пеню (осуд, штраф) уплачивает преступник (виновный).

Если же он убежал, в таком случае родственники его должны уплатить половину, другую же половину — его, наследники, если у него есть таковые.

Если же удастся поймать его, прежде чем вражда оплачена, или же будет заключена полюбовная сделка, в таком случае ограничиваются наказанием убийцы, родственники же его да будут свободны.

XXXII. Оставшиеся по смерти отца и матери дочери, имеют право наследства в случае, когда у них не оказалось братьев, то есть состояние отца и матери остается дочерям; они же обязаны (выполнять) все повинности, которые до тех пор их отцы и матери несли перед двором.

То же самое бывает, если остались сыновья, но умерли без наследников.

XXXV. Если кто украл некоторую вещь (принадлежащую) князю или его двору, или же подкнежину, или кому-нибудь из вышеупомянутых чиновников (служителей), он должен уплатить князю пеню (осуд), как оказано выше, татьбу же вознаградить тому, у кого он совершил ее, всемерно.

XXXVI. Для кметов и попов, по татьбе случающейся в их среде, один и тот же закон; но если бы кто украл некоторую вещь, принадлежащую церкви или монастырю или аббатству, он подлежит пене (осуду) такой, как если бы вещь принадлежала князю или кому-нибудь из вышеупомянутых его чиновников.

XXXVIII. Где не было тяжбы, не может быть и пени (осуждения, осуда), и никто же не должен быть принужден (приневолен) подавать иск (жалобу) по какому бы то ни было предмету перед двором или где-либо в другом месте (инде), если не по его доброй воле. Кто тяжбу начал, тот же должен довести ее до конца.

XL. Ни одно оправдание или приговор к пене не могут быть постановлены без ведома (воли, участия) князя или того человека, которого князь назначил для исполнения этого дела.

XLI. Люди присяжные, чтобы доказать виновность обвиняемых, не должны считаться достоверными иначе, как если каждый раз возьмут какой-нибудь знак (признак) с того, кто совершил проступок: с этим знаком присяжный должен явиться в суд в течение трех дней и представить его.

XLVII. Если бы кто представил в суд (В тексте стоит слово “перед двором”, что в данном случае следует понимать как суд, учитывая, что княжеский двор являлся присутственным местом.) свидетелей, говоря таким образом: “такой-то знает, что это так”, противная же сторона скажет: “а вот такой-то знает, что не так”: тогда свидетели того, который говорит “да”, допускаются, те же, которые говорят “нет” — отвергаются.

XLIX. Если с участием пристава пойман какой-нибудь мелкий скот живьем в татьбе, приставу принадлежит за это пара подметок, скот же да будет того, чей он был прежде, со всеми правами, как закон определяет. Если же животное найдено мертвым, но еще в целом виде, пристав должен иметь с него четвертую часть. Но если настигнутое нашлось не в целом виде, тогда найденное мясо пусть будет того же пристава, тот же, чье было мясо прежде, пусть ищет своего права.

L. От скота большого, пойманного по татьбе, приставу принадлежит 5 сольдинов за каждую голову, без различия — живо ли, мертво ли пойманное. Также и от предметов, цена которых 40 сольдинов; что ниже этой цены, от этого принадлежат ему 2 сольдина, а что выше — 5 сольдинов. Однакож пристава нужно брать у двора и с его позволения; надо же знать, что кмет получает за татьбу двойное вознаграждение (вдвое), а княжеский двор или вышеуказанные его чиновники — всемеро.

LI. Если пристав оказался человеком ложным (лживым), да отвечает князю всем своим движимым и недвижимым имуществом.

Если кто-нибудь обвинит его во лжи перед двором или где-нибудь иначе, а не будет в состоянии доказать, да подлежит наказанию 40 сольдинов пени для киязя, приставу же одного вола или 8 либр. Но если пристав окажется виноватым, да отвечает (он) вышеупомянутой пеней и не может быть более приставом без позволения княжеского; сторона же, против которой он говорил ложно, если должна была подвергнуться в чем-либо наказанию, да будет свободна или оправдана по тому делу, по которому состоялась тяжба. Однакож, чтобы доказать, что он (пристав) лжет, для этого нужно три достоверных свидетеля.

LII. Кто окажется ложным свидетелем, да отвечает князю одним волом или восемью либрами, сторона же, против которой он свидетельствовал, да будет освобождена от всякого убытка, который потерпела бы, если бы была приговорена к чему-нибудь. Тот не может быть отныне впредь свидетелем без позволения двора.

Но если кто обвинит кого-нибудь в ложном свидетельстве, но не будет в состоянии привести доказательства, тот, который обвинил, да платит князю 2 либры, свидетелю же одного вола или 8 либр. А чтобы доказать, что свидетель ложный, для этого нужно три достоверных человека.

LIII. ...Если кого-нибудь призвали в свидетели пред двором по какому-либо делу, но какая-либо из сторон хотела бы воспротивиться его свидетельству, она может это сделать, когда у нее есть на это свидетели.

Если свидетели будут представлены против того (т. е. которого одна из сторон хочет удалить) или против его свидетельства, они же свидетельствуют, как он обещался доказать: в таком случае нельзя призывать свидетелей судебным путем против кого-нибудь из этих свидетелей или же каким бы то ни было образом восставать против них за это; также кто-нибудь другой да не может упрекать того за эту вещь, т. е. за его свидетельство или восставать против него или кого-нибудь из них.

LIV. Ни один защитник не может брать за защиту более 10 сольдинов по большому делу, а 5 сольдинов по маленькому делу.

LVI. Если бы кто учинил насилие какой-либо женщине, изнасиловав ее или покушаясь изнасиловать, он должен уплатить князю 50 либр и столько же той женщине, если ему удалось учинить с ней сделку другим способом.

Хотя бы у той женщины не было свидетелей об упомянутом насилии, она все-таки заслуживает веры, но с таком случае она должна присягнуть сам-25, кладя руку на книги (Лицо, произносившее клятву, должно было класть руку на евангелие), дотрагиваясь до них ;и произнося при этом обвинение в изнасиловании против того, на которого она жалуется. Соприсяжных (поротников) пусть найдет себе та женщина, как лучше знает. Если у нее соприсяжных вовсе нет или она не в состоянии иметь их столько же, в таком случае эта женщина сама должна присягнуть вместо тех, которые ей недостают.

Соприсягающие вместе с нею или же она сама по первому разу (в следующий раз, повторяя присягу), должна дотронуться рукою книг и произнести под присягою те же слова. Все же соприсяжные ее должны быть женщины. Та, которая решится на присягу, имеет своего заступника, который должен говорить от ее имени, что она готова присягнуть теми же словами, она же пусть присягнет как выше сказано.

Если бы та же женщина или какая-либо из ее соприсяжных погрешила в чем-нибудь вышеупомянутом (дала промах), в таком случае тот, против которого она говорит, да будет освобожден (оправдан) по вышеупомянутому преступлению.

LVII. Ни одно совещание (вече) общинное или частное не может состояться ни в городе, ни в другом месте по делам, принадлежащим общине, если не присутствует тут же княжеский человек. Решая какие бы то ни было дела вопреки этому предписанию, они потеряют все свое имущество, которое достанется вышеупомянутому князю.

LIX. Если бы обнаружилось, что некоторая женщина занимается приготовлением ядов и можно было бы доказать это достоверным свидетельством, за первое преступление — 100 либр князю или же сжечь ее, если бы не было чем уплатить пеню.

Если бы и впредь она продолжала заниматься тем же, господин князь пусть накажет ее по своей воле.

Таким же наказанием да будет наказываем также мужчина, который окажется виновным в том же преступлении.

LX. Если бы кто хотел донести на кого-нибудь пред двором по какому-либо злодеянию или какому-нибудь другому преступлению или по какому-либо предмету, он должен доложить двору следующим образом: “я доношу тебе на такого-то по такому-то предмету”; или же: “я говорю тебе, что такой-то сделал такое-то дело”. Другого донесения нет или донесение считается недействительным.

Если же кто-нибудь донесет на кого-либо в двор, но не будет в состоянии доказать свой донос, да будет приговорен к уплате той же пени двору, к которой приговорили бы того, который был обвинен, а обвиненный да будет свободен.

LXII. Если бы кто-нибудь поджег дом чей-нибудь или лавку или хлев, за первое поджигательство да платит двору пеню в 100 либр, вознаграждение же убытка — тому, кому он сделал убыток пожаром; или же да будет осужден на живот, если не имеет откуда уплатить.

Если же вторично сделает, да будет осужден на смертную казнь.

LXVI. Вне города пастухи и землепашцы и другие люди с добрым именем, каждый из них считается достоверным свидетелем по случаю грабежа, насилия и других каких-либо злодеяний.

LXVII. Отец о сыне, сын об отце и дочь об отце не могут быть свидетелями, брат же для сестры и сестра для брата могут быть, если живут отдельно, каждый по себе.

LXVIII. Относительно убийства, где нет свидетелей, обвиняемый должен очистить себя сам-50, найдя себе соприсяжников, как лучше знает и может.

Если он не имеет соприсяжников, пусть сам присягнет столько же раз или вместо тех, которых недостает ему.

LXX. Если бы кто оказался (изменником) предателем господина князя, натурального владетеля, да имеет тот же господин князь полную власть над ним и его имуществом, чтобы совершить над ним наказание по своей воле.

LXXI. Если застану разбойника в моем собственном (имении, доме, земле) ночью, причиняющего мне вред и не буду в состоянии поймать его живого или же не знаю его и не имею средства жаловаться на него и поэтому убью его, за то не подлежу я никакому осуждению и никто не может восставать против меня или угрожать мне судом.

LXXIV. Присужденные к пене или штрафу, если не имеют никаких средств, откуда уплатить упомянутые пени и штрафы, в таком случае господин князь может распоряжаться их жизнью по своей воле, как ему будет угодно.

LXXVI. Выше написанные законы были произнесены и утверждены всеми вышеупомянутыми представителями приведенных общин винодольских, которые постановили и утвердили их как старинные испытанные законы Винодола, в которых всегда жили и они сами и их деды и отцы и все прочие предки.

LXXVII. В память этого события на будущее время и для публичного свидетельства община винодольская приказала этот свод постановлений записать в книгу и сохранить по одному списку в каждом городе.

ЗАКОННИК БЛАГОВЕРНОГО ЦАРЯ СТЕФАНА

В лето 6857 индикт 2, в праздник Вознесения Господня, месяца мая 21 день. Сей Законник составлен на православном нашем соборе преосвященным патриархом кир Иоанникием и всеми архиреями и духовенством малым и великим и мною благоверным царем Стефаном и всеми властелями моего царства, малыми же и великими.

Этих законов положения были:

1. О христианстве.

Прежде всего о христианстве. Сим образом да очистится христианство.

2. О женитьбе.

Властели и прочие люди да не женятся, не получив благословения у своего apxирея, или у тех да благословятся, которых избрали в священнослужители apxиреи.

3. О браке.

И ни один брак да не совершится без венчания, если же совершится без благословения и церковного спроса, таковый да расторгнется. [11]

4. О духовном законе.

И в духовном деле каждый человек да имеет повиновение и послушание к своему apxирею; если же кто окажется согрешившим против церкви или преступившим что-либо от сего Законника волею или нехотением, пусть повинится и удовлетворит церкви, если же ослушается и отстранится от церкви, не захочет исполнить повеления церкви, тогда да отлучится от церкви.

5. О христианском проклятии.

И святители да не проклинают христиан за духовное согрешение, да пошлет дважды и трижды к таковому, чтобы обличить его, если не слушает, не захочет исполнить по духовному повелению, тогда да отлучится.

6. О латинской ереси.

И о латинской ереси, что обратились христиане в латинство, да возвратятся опять в христианство; если же кто окажется непослушным и не возвратившимся в христианство, да накажется. как написано в Законнике св. отцев. [13]

7. О латинской ереси.

И да поставит великая церковь (т. е. патриархи) протопопов по всем торгам, да обратят христиан из ереси латинской, которые обратились в латинскую веру, и пусть дадут им духовное наставление 1, и да возвратится всякий в христанство.

8. О латинском попе.

И латинский священник, если окажется обратившим христианина в латинскую веру, да накажется по закону св. отцев.

9. О полуверце.

И если окажется полуверец, взявший христианку; если захочет пусть крестится в христианство; если же не крестится, да возьмутся у него жена и дети, и да дает он им часть от дома, а он да изгонится.

10. О Еретике.

И кто окажется еретиком, живя между христианами, да заклеймится (собственно пожжется по лицу) и да изгонится; кто же его будет таить, и тот да заклеймится. [15]

11. О духовенстве.

И святители да поставят духовников по всем приходам, по городам и по селам, и те только да будут духовниками 2, и да их слушает всякий по церковному закону, и те духовники, которых не поставила духовная власть, пусть изгонятся, да накажет их церковь по закону.

12. О духовном деле.

И духовное дело миряне да не судят; кто-же из мирян окажется судившим церковное дело, да платят 300 перперов; только церковь да судит.

13. О митрополичьем суде.

И митрополиты и епископы, игумены, да не поставляются по подкупу, и отныне кто окажется поставившим митрополита или епископа или игумена по подкупу, да будет проклят, и тот, кто его поставил. [17]

14. О поставлении игумна.

Игумны да не отставляются без причины от церкви; игумны по монастырям да поставляются добрые люди, которые будут радеть о доме Божием.

15. О общежительстве 3.

Игумны да живут в общежительстве 4 по закону, совещаясь со старцами.

16. О монашеском житии.

И на тысячу домов да питается в монастырях 50 монахов.

17. О монашеском пострижении.

И монахи, и монахини, которые постригаются и живут в своих домах, да изгоняются и да живут в монастырях.

18. О монашеском пострижении.

И монахи, которые постриглись из местных жителей из метохий 4 [19] какой-либо церкви (монастыря) 5, да не живут в этой церкви, но да идут в другие монастыри, и пусть дается им пропитание 6.

19. О снятии рясы.

И монах который снимет с себя рясу, пусть содержится в темнице, доколи опять не обратится к послушанию, и да накажется.

20. О могилах.

И люди, которые с волхвованием достают (покойников) из могил и их сжигают; село, которое это сделаетъ, пусть платит “вражду” 7; если же поп на это пришел, то да извергнется из священства.

21. О продаже христианина.

И кто продаст хрисианина в иноверную веру, да усечется 8 и отрежется язык.

И из властельских людей, которые сидят по церковным селам и по катунам 9, пусть всякий возвратится к своему господину. [21]

22. О повинности церквей возить казенные вещи.

Церквам да нет повинности возить казенные вещи, разве когда идет куда царь, тогда пусть везут его.

23. И если церковный управитель окажется взявшим мзду, пусть лишится всего своего имущества.

24. О власти над церквами.

Над церквами пусть имеет власть господин царь и патриарх и логофет и никто другой.

25. Об освобождении церквей.

Bсе церкви, которые находятся в земле моего царства, освободило мое царское величество от всех тягостей (т. е. оброков и повинностей) малых и великих.

И царские церкви да не подчиняются великим церквам.

26. О пище убогим.

И по всем церквам да выдается пища убогим, как записано ктиторами; кто же из митрополитов и епископов и игумнов не будет кормить, да лишится сана. [23]

27. О монашеской жизни.

И монахи да не живут вне монастыря.

28. О неприкосновенности церковного человека.

Отныне да не тронет ни одна власть монаха или церковного человека, и кто нарушит cие при жизни или по смерти моего царского величества, да не будет благословен. Если же кто перед кем виноват, пусть ищет судом и правдою по закону; если же затронет без суда или кому повредит, да платит в семеро.

29. О поповской бащине (вотчине).

И попы бащинники да имеют свою бащинную землю и да суть свободны, а иные попы, которые не имеют бащины, да дается им три законных нивы, и да будет поп свободен. Если же он возьмет более от той земли, да работает церквам по закону.

30. О церковных людях.

Люди церковные, которые держать церковные села и церковные земли и прогнали церковных меропхов 10 или влахов; те которые разогнали людей, да будут связаны, и да отнимутся у них земля и люди, и да держит их церковь, пока они не соберут людей, которых разогнали. [25]

31. О суде церковных людей.

Церковные люди во всякой тяжбе да судятся перед своими митрополитами и перед епископами и игумнами; если будут оба человека одной церкви, да судятся перед своею церковью. Или от двух церквей будут два тяжущихся человека, да судят их обе церкви.

32. О селе меропхов.

И какие суть меропские села моего царства в Загорье, и в других местах, церковные люди да не ходят на меропщины (барщину) 11, ни на сенокос 12, ни на пашню, ни на виноградники, ни на какую работу, ни на малую, ни на великую. Ото всех работ освободило их мое царское величество, только да работают церкви. Кто окажется выгнавшим метохию на меропшину и ослушают закон моего царского величества, тот начальник да утратит все свое имущество конфискацией и накажется.

33. О власти над церквами.

И передало мое царское величество игумнам церкви, да владеют всем домом, кобылами и конями и овцами и всем прочим, и во всем да будут они вольны, как прилично по закону и по правде. [27]

34. О церковном законе.

И да установят по церквам общежительный закон монахам в монастырях, смотря потому, какой монастырь.

35. О митрополичем управлении.

И экзархами миряне да не будут, да не посылают их митрополиты к попам, пусть также не рассылают митрополичьих коней к попам, разве да посылает митрополит монаха сам друга к попам, дабы исправляли духовные дела и собирали с попов церковный доход, который следует с бащины.

36. О корме коней.

Отныне и в будущем жеребята и кони моего царского величества да не посылаются церквам, ни церковным селам на прокорм.

37. О властелях и властеличичах.

Властели и властеличичи, которые находятся в державе моего царского величества, Сербы и Греки, что кому пожаловало мое царское величество в бащину хрисовулом и чем они владеют до сего собора, те бащины да будут тверды. [29]

38. О хрисовулах.

И все хрисовулы и указы, что кому выдало мое царское величество и что кому выдаете, и те бащины да будут тверды, как и первых правоверных царей. Да вольны ими (располагать) и даровать церкви или отдать на помин души или продать иному кому-либо.

39. О властельской бащине.

Который властелин не имеет детей или имеет детей, и они умрут 13, после его смерти бащина пуста, пока не найдется от его рода до третьего племянника, такой да получит его бащину.

40. О свободной бащине.

И все бащины да будут свободны от всех тягостей и податей моего царства, разве да дают сок 14 и да ходят на войну по закону.

41. О насильственном отнятии бащины.

Да не волен господин царь, ни краль, ни госпожа царица ни у кого взять бащину насильно, ни купить, ни променять, разве кто сам захочет. [31]

42. О властельских крепостных людях.

И крепостные люди, которых имеют властели, да суть им в бащину (наследственную собственность) и дети их в вечную бащину; но крепостный человек да никогда не дастся в приданое.

43. О вольной бащине.

Если властели и другие люди имеют в своих бащинах бащинные церкви, то ни господин царь, ни патриарх, ни другой святитель не вольны эти церкви подчинить большой церкви, разве да волен в этом бащинник; да поставит он своего монаха и да приведет его к святителю, чтобы благословил его святитель, в чьей будет епархии, и да имеет святитель власть в той церкви в духовном деле.

44. О крепостных.

И крепостные, которых кто либо имеет, да их имеют в бащину; только если даст свободу властелин или его жена или его сын, тогда они свободны, а иначе никак.

46. О церкви.

И властелин, подчинивший свою церковь другой церкви, больше да не имеет власти над тою церковью. [33]

47. О властелине и о коне.

Когда умрет властелин, добрый конь и opyжие да будут переданы царю, а великую бисерную одежду и золотой пояс да возьмет его сын и да не отымет у него царь. Если же (он) не имеет сына, но имеет дочь, да вольна это дочь (иметь) и продать или отдать свободно.

48. О пограничном властелине.

Пограничные властели. Какие чужие войска идут и грабят царскую землю и пройдут опять через их землю, те властели все да платят, через которых державу они пройдут.

49. О поношении властеличича.

Властелин, который выбранит и осрамит властеличича, да платит 100 перперов, а если властеличич выбранит властелина, да платит 100 перперов и да будет бит палками.

50. О представлении сына ко двору.

И кто представляет сына ко двору, и спросит его царь: “могу ли я ему верить?” и он скажет: “верь как и мне”. Если он сделает какое-либо зло, пусть платит тот, кто его представил, если же таковый будет служить, как служат в царевых палатах, что согрешит, да платит сам. [35]

51. Об измене.

За измену, за всякое преступление (отвечают) брат за брата и отец за сына, родственник за родственника. Те же, которые отделены от такового (преступника и живут ) в своих домах и не согрешили, да не платят ничего, исключая того, который согрешил, и дом того да платит.

52. О похищении 15 властелицы.

И который властелин похитит властелицу, да отсекутся ему обе руки и стрижется нос. Если же себр 16 похитит властелицу да будет повешен. Если же похитит ceбе равную, да отсекутся ему обе руки и стрижется нос.

53. О блуде властелицы.

Если же властелица блуд сотворит со своим человеком, да отсекут им oбе руки и стрижется язык.

54. О властельском поношении.

И если себр выбранит властелина, да платит 100 перперов (и да заклеймится. Ход. рук.). Если же властелин и властеличичь выбранит себра, да платит 100 перперов. [37]

55. О вызове властелей.

Властелин да не призывается (на суд) вечером, разве призывается прежде обида, и да объявляется ему (о том) предварительно; и кто будет позван с приставом прежде обеда, и к обеду не придет, да будет виноват и уплатить 17 властелину 6 волов.

56. О приселице 18.

Который властелин на приселице сделает кому в сердцах какое зло, опустошив землю, и дома сожжет, (или иное) какое либо зло учинит, у такового да отымется эта держава, а другая не дастся.

57. О селе когда кто умрет.

Ето умрет и имеет одно село в жупе (области) или между жупами, какое зло совершится тому селу, весь этот убыток да платит округ.

58. О пронии 19.

Да не волен никто ни продать пронии, ни купить, кто не имеет бащины. Из прониярской земли никто да не волен отдать церкви; если же отдаст, да не будет твердо. [39]

59. О царском путешествии.

Пусть всякий везет царя, куда только он идет, всякий город до жупы и жупа до жупы, и опять жупа до города.

60. О возвращении с войны.

Когда властелин возвратится домой с военной службы или какой-либо воин, если кто позовет его в суд, то да пробудет он дома 3 недели, тогда да идет в суд.

61. О вызове властелей.

Великий властелин - да не приглашается на суд без судейской грамоты, а прочим печать.

62. О доходе.

Главари, что по городам, да собирают свой доход по закону, и да продается им жито и вино и мясо за динар, что другому за два. Но только житель его города так да продает ему, а другой никто.

63. О сиротах.

Беспомощная сирота да будет свободна также, как и поп. [41]

64. О попе.

Попу, который не имеет своего выгона для скота, да будут даны 3 законные нивы, и никакой поп никуда да не отходит от своего господина. Если же господин не станет его содержать по закону, пусть придет он к своему apxирею, и apxирей да скажет таковому властелину, чтобы он содержал попа по закону. Если этот господин не послушает, да будет поп свободен, куда ему угодно. Если же поп будет бащинник, да (никто) не волен его прогнать, но да будет свободен.

65. О братьях.

Братья, которые живут вместе в одном доме. Если кто позовет их на дому, то кто из них придет, то пусть и отвечает. Если же найдет его на царском дворе или судейском, да придет он и скажет: “я представлю на суд старшего брата”, то пусть представляет, и да не принуждают его отвечать.

66. О крепостном человеке и меропхе.

Крепостные люди и меропхи, которые сидят вместе в одном селе, всякую плату, которая приходит, да платят все вместе (по числу душ) 20. Как плату платят и работу работают так и землю да держат. [43]

67. О меропхе

Меропхам закон по всей земле. В неделю да работают два дня помещику и да дают ему в год царский перпер, и безвозмездно да косят ему сено один день и (обработывают) виноградник один день, а кто не имеет виноградника, да выполняют они ему другие работы один день. И что уработает меропх, то все приобретает, а иного сверх закона ничего у него да не отымется.

68. О себре.

Да не будет собора себров. Если же найдется какой собиратель, да отрежутся ему уши и да выжгутся ему ресницы.

69. Кто (живет) в одном доме.

И кто окажется в одном доме, или братья или отец от сыновей или другой отделенный хлебом и имуществом, и если будет на одном огнище, а этим отделен, да работает, как и другиe малые люди 21.

70. О братнином преступлении.

И кто зло учинит, брат или сын или родственник, которые живут в одном доме, все да заплотят господин дома (хозяин задруги) или пусть выдаст совершившего преступление. [45]

71. О несвободном.

И кто из несвободных придет на царский двор, пусть будет всякому воздана правда, кроме властельского крепостного человека.

72. О сироте.

Сирота, которая не в состоянии искать или отвечать (на суде), да представляешь защитника, который будет отвечать.

73. О пастбище села.

Село с селом да пасет, куда одно село, туда и другое, разве в заповедных законных лесах и законных лугах да не пасет никто.

74. О жупе и потраве.

Жупа жупе да не повредит скотом ничего. Если же найдется одно село в той жупе у какого нибудь властелина или моего царского величества или церковное село или властеличича, этому селу никто да не возбранит пасти, да пасет оно, где и жупа.

75. О потраве.

О потраве. Если кто потравит жито или виноградник или луг неумышленно, да заплатит за такую потраву, что назначат присяжные, [47] которые оценят. Если же умышленно потравит, да платит за потраву (и) 6 волов.

76. О нарушении границ.

За нарушение границ между селами 50 перперов, а Влахам и Арбанасам (платить) 100 перперов, и этой пени царю половина и господину половина, чье село.

77. О церковной земле.

О земли и о людях церковных, что имеют с ними суд церковный, кто представит жалованную грамоту или скажет “я имею милостника” 23, в этой грамоте и в этом милостнике да не будет силы, разве да судятся по закону моего царства, но всегда пусть спрашивают мое царское величество 24.

78. О меже и о земле.

О меже и о земле, что тяжутся села между собою, да ищут судом от святого краля, когда преставился. Если кто предъявит милость цареву и скажет: “дал мне господин царь, как владел мой друг прежде меня”, если предъявит милость царскую, да будет так, да владеет, за исключением церковного.

79. О сельской меже.

О сельских межах, да представят обе тяжущиеся стороны, каждая по ровному числу свидетелей, как следует по закону. И как скажут свидетели, так и да будет.

81. О нагорных пастбищах.

Нагорные пастбища, которые находятся в земле моего царства, что царские, да принадлежат царю, а церковные церквам, властельские властелям.

82. О Влахах.

Где в селе остановится Влах или Албанец, в том же селе да не останавливается другой, за ним идущий. Если же остановится насильно, да платит пеню и что потравил.

83. О cпоре за землю.

Если будут представлены две царские грамоты на одну и туже землю, кто владел (ею) до сего соборного времени, за тем пусть она и остается, а жалованная грамота (другой стороны) да не признается (из-за того) подложною

84. Об оправдании котлом.

Да не будет никаких судебных пошлин ни за котел, ни за оправдание; оправданный да не дает судьям никакой пошлины в оправдание; пошлины за поруку да не будет на суде, (равно как да не допускается) клеветы, и, самоуправства только да судятся по закону 28.

85. О бранной речи.

Кто скажет бранное слово, если будет властелин, да платит 100 перперов, если же не будет властелин, да платит 12 перперов и да будет бит палками.

86. Об убийстве.

И где откроется убийство, тот, который зачал драку, да будет виноват, если и будет убит.

87. Об умышленном убийстве.

Кто не пришел намеренно с насилием и сотворил убийство, да платит 300 перперов, буде же пришел намеренно, отрубит ему обе руки.

88. О властельской тяжбе.

Когда тяжутся властели, кто в чем будет уличен на суде, да представляет поручителей.

89. О вызове ответчика.

Кто позовет ответчика, пред судей и (сам) не придет позвавши на суд, но останется дома, то позванный (ответчик), если явится в срок перед судьями и отстоит положенное законом время, да освободится от того иска, за который был позван, ибо позвавший остался дома.

90. О залоге.

Залоги, где только находятся, да выкупаются.

91. О приставе.

Когда тяжутся двое, если скажет один из них: “имею здесь пристава на дворе царском, или же на судейском, да представит его; когда пойдет за ним туда и не найдет его во двор, тотчас да придет в суд и скажет: “не нашел пристава”. Если это обыденное время, то назначить ему срок вечером; если же это вечер, да представит его (на другое утро) до обеда. Если же царь или же судьи отправили того пристава по делу, да не будет виновен тот, кто был обязан его представить, но назначить ему срок дабы он представил пристава судьям, когда тот явится.

92. О поличном (скот, конь или что другое).

Если кто признает поличное у какого человека, а будет то в лесу или пустоши, да поведет его в первое село и заручит селу и позовет (на суд), дабы представили его судьям. Если село не выдаст его судьям, то к чему приговорит суд, да (все) платит то село.

93. О доставлении средств к побегу чужого человека.

Кто облегчит побег чужого (крепостного) человека в чужую землю, то обязан доставить хозяину семерых 30.

94. О властелях и о ceбре.

Если властель убьет себра в городе или в жупе или в катуне, да платит тысячу перперов; если же себр убьет властелина, то отрубить ему обе руки и заплатить 300 перперов. [57]

95. О брани.

Если кто обругает святителя или монаха или попа, да платит 100 перперов, а кто окажется убившим святителя или монаха или попа, да будет тот убит и повешен.

96. Об убийстве.

Кто окажется убившим отца или мать или брата или дитя свое, да будет такой убийца сожжен на огнь.

97. О властельской бороде.

Кто вырвет волосы из бороды властелина или доброго человека, то отрубить ему oбе руки.

98. О вырывании волос из бороды себров.

Если схватятся за бороду два себра, то пеня за это 31 6 перперов.

99. О поджигателе дома.

Кто окажется поджегшим дом или гумно или солому или село (из злобы на кого нибудь, да сожгут его огнем; если же не отыщется. Ход. рук.), то село обязано выдать поджигателя. Если же село его не выдаст, да платит оно все то, что обязан был заплатить и претерпеть поджигатель.

100. О поджигателе гумна.

Если же кто подожжет вне села гумно или село, то округа заплатит или да выдает она поджигателя.

101. О насилии.

Насилья да не будет никому ни в чем в земле моего царства. Если же кто подвергнется наезду или насилию с похвальбою, те кони, с которыми наехали, все да отберутся, половина моему царскому величеству, а половина тому, на кого наехали. (И люди наехавшие да примут наказание, как пишется в закону святых отцев в градских гранях, да накажутся, как злоумышленный убийца)

102. О залоге правоты.

Никакого залога правоты да не будет ни от кого ни в чем; кто представит таковой, да платит сам сем.

103. О суде над крепостными людьми.

Если люди крепостные, то пусть судятся перед своими господами по всем своим делам, а по царевым да идут пред судей, (т. е.) по убийству, по вражде (т. е. делам, обложенным пенею “враждою”), по воровству, разбою, укрывательству беглых.

104. О приставе без мужа.

И да не является пристав к жене, когда, нет ее мужа (в доме; ни да призывается жена без мужа. Ход. рук), но да известит жена мужа, чтобы шел на суд. В том муж не виноват, пока не дойдет до него уведомление.

105. О недействительности грамот.

Если Законник моего царского величества уничтожает предъявляемые судьям о чем либо царские грамоты, какую сам написал грамоту, те грамоты, которые признает суд недействительными, да возьмут судьи и да принесут их к моему царскому величеству.

106. О людях, служащих при дворах властелей.

Если кто из людей, служащих при дворах властельских, сотворит какое либо зло, то проняревича оправдывает его отцовская дружина “поротою” (клятвенные свидетели); а себр, да подвергнется испытанию кипятком.

107. Об yбийстве судебного пристава

Кто окажется убившим судейского посланца или пристава, да будет схвачен и да возьмется от него все, что он имеет.

108. О вводе во владение

Относительно пошлины за ввод во владение да будет так: пошлина за землю приставу 3 перпера, за село 3 перпера, за мельницу 3 перпера, за жупу, за всякое село 3 перпера и за город конь и одежды, за виноградник 3 перпера, за коня 1 перпер, за кобылу 6 динарей, за вола 4 динаря, за овцу 2 динаря.

109. Об отравах.

Колдун и отравитель, который будет уличен, да накажется по закону св. отцев.

111. О насилии.

Судьи, куда ходят по земли моего царства и по своей области, да не вольны силою собирать подорожных сборов, ни иное что либо, кроме подарков, что ему кто подарит по своему желанию.

112. О посрамлении судьи.

Кто окажется осрамившим судью, если будет, властелин, да отымется у него все, если же село, да будет разграблено и разорению.

113. О побеге из темницы.

Какой человек убежит из темницы, с чем придет на двор мой царский, или человек моего величества, церковный или властельский, с тем да будет свободен; если (же) он убежал от своего господина или его покинул, то да возьмет его тот, от кого он убежал.

114. О пленных.

Какой пленный содержится во дворе моего царского величества и убежит на двор патриарха, да будет свободен, и (если убежит) на царский двор, да будет также свободен.

115. О поручительстве.

Если люди возвращаются из чужой земли в землю моего царства, кто убежал от поруки, то поручители, которые поручились за такого человека, да не платят ничего. [67]

116. О побеге.

Кто чьего человека принял из чужой земли, а он убежал от своего господина от (его) суда, если (беглый) представит царскую милостивую грамоту, да не будет она сочтена недействительной. Если же не представить милости, то (беглый) возвращается ему (т. е. прежнему владельцу).

117. О находке.

Кто найдет что либо на земле царской, да не берет себе и да не скажет: я возвращу; если кто что (свое) узнает и захватит или возьмет (силою), да платит, как вор или разбойник. А что найдет в чужой земле на войне 38, да ведет и несет перед царя и перед воеводу.

118. О переходе (вещей).

Что к кому перешло в царскую землю или из города или какой жупы до принятия (их) господином царем, пока не было царским, но принадлежало другому господину, за то время, будет ли это какой человек или другое право, да не отыскивается оно. Если (же) перешло по занятии господином царем, то да не отыскивается за то время, когда продолжалась война, а земля и города (еще) не были царскими 39. [69]

119. О купцах.

Купцов, которые ходят по царской земли, да не волен никакой властелин или какой либо человек задерживать насильно или разбивать (их) товар, а деньги навязывать им силою. Кто же будет уличен в насильственном разбитии или раскрытии товаров, да платит 500 перперов.

120. О купцах.

Торговцы пурпурных употребительных тканей и низшего и высокого достоинства да ходят свободно без задержки по земле моего царства, да продают, и покупают, как кому торговля дозволяет.

121. О цариниках (сборщиках торговых пошлин).

Царский цариник да неволен принуждать или задерживать какого-либо купца, дабы он продавал ему товар за бесценок. Пусть всякий свободно проходит по торгам и пусть всякий свободно ходит со своим товаром.

122. Да не волен властелин, ни малый, ни великий, никто другой задерживать и заручать своих людей или других купцов, дабы не ходили на царские рынки, да ходит всякий свободно. [71]

123. О купцах.

Если же властелин задержал купца, то платит 300 перперов; если его цариник задержит, то платит 300 перперов.

124. Мещане Саксы 40 где рубили лес до сего собора, тою землею да и владеют. Если у какого властелина несправедливо отняли землю, пусть судятся с ним властели законом св. краля; а отныне впредь Сакс да не рубит, а где рубит (лес), там да не пашет, ни людей да не поселяет, но пусть (земля) остается пустою, да растет лес. Никто да не возбраняет Саксу (рубить) лес, сколько нужно городу, столько пусть и рубит.

125. О законе городам.

Греческие города, которые взял господин царь, что им выдал хрисовулы и указы, что имеют где либо и (чем) владеют до сего собора, тем пусть и владеют, и да будет им твердо, и да ничто не отымется от них. [73]

126. О городовой приселице.

У городов да не будет приселицы, разве придет какой житель жупы, или малый или ведший, да обращается к хозяину постоялого двора, да отдаст ему коня и все пожитки, да сбережет его хозяин со всем. И когда пойдет обратно этот гость, хозяин да возвратит ему все, что он взял у него. Если же у него что пропало, да заплатит ему все.

127. О городской земле.

Городская земля, что около города, что на ней будет ограблено или украдено, все то да платит округа.

128. О построении города (городского укрепления).

Где разрушится городское укрепление или башня, да поправят его обыватели этого города (и жупа или уезд этого города. Ход. рук.).

129. О помощи царю.

Когда господин царь будет сына женить или крестить и будет ему нужно строить двор и палаты, да помогает ему всякий, малый и великий. [75]

130. О власти воевод.

Во всяком войске воеводы пусть имеют власть, равную царской. Что они повелевают, да все им повинуются. Если же кто их ослушается в чем либо, да будет ему тоже осуждение, как и тем, которые бы царя ослушались. И в судах малых и великих, которые бывают в войске; (в военное время), да судит воевода, а иной никто.

131. О церкви.

Кто разорит церковь в военное время, да будет убит и повешен.

132. О ссоре.

В войске (на походе) да не бывает ссоры. Если же двое поссорятся, да бьются они, а иной никто из воинов, да не помогает им. Если же кто пойдет на поединок и станет помогать (одной из сторон), (да будет наказан, да отсекутся руки. Ход. рук.), а те пусть бьются.

133. О военной добыче.

Кто что купит из военной добычи, (привезенной) из чужой земли. Всяк да волен купить из военной добычи, приобретена-ли она на царской (сербской) или в чужой земле. Если же кто его обвиняет, говоря: это моя (вещь), то пусть порота (клятвенные свидетели) по закону его оправдывает, что он купил в чужой земли и что он не вор, ни пособник, ни соучастник. Тогда (по таком оправдании) пусть владеет (этою вещью), как своею (собственною).

134. О посланнике.

Посланнику который идет из чужой земли к царю, или от господина царя к своему государю, куда приходит, в чье-либо село, да чествуют его, да будет ему всего вдоволь. Но да обедает или ужинает (в одном селе) и да идет далее в другие села.

135. О бащине.

Когда жалует царь грамоту на бащину. Кому запишет село, да будет логофету 30 перперов за хрисовул, а кому жупу, от всякого села 30 перперов, а дьяку за написание (грамоты) 6 перперов.

136. О войске.

Войска, которые идут по царской земле, если остановятся в одном селе, то друпя за ним идупця, да не останавливаются в том же селе.

В лето 6862 (1354) индикт седьмой.

137. Грамота моего царского величества да не преслушается, куда приходит или к госпоже царице или к королю или к властелям великим и малым и ко всякому человеку; никто да не ослушивается того, что пишет грамота моего царского величества. Если же будет такая грамота, что он не может ее исполнить, или не имеет чего дать, тотчас да идет опять с грамотою к моему царскому величеству, да уведомит (о том) мое царское величество. [79]

138. О хрисовулах.

Хрисовулы моего царского величества, что дарованы городам моего царства, что в них написано, да не вольны того нарушить в них ни господин царь, ни кто-либо другой. Да будут тверды хрисовулы.

139. Об обмане.

Если в чьем-либо хрисовуле найдется слово приписанное обманом и найдутся слова искаженные и речи переиначенные, а не то, что повелело мое царское величество, да будут разорваны такие хрисовулы, а бащинник больше да не имеет бащины.

140. Меропхам в земле моего царства да не волен господин ничего учинить сверх закона, разве что мое царское величество записало в Законнике, то (меропх) да работает ему и дает. Если же (господин ) учинит ему что беззаконно, то мое царское величество повелевает, да всякий меропх волен судиться со своим господином или с моим царским величеством или с госложею царицею или с церковью или с властелями моего царства и с кем–бы то ни было. Да не волен никто удержать его от суда моего царства, но да судят его судьи по правде. И если меропх уличит господина, да отдаст его судья моего царства на поруки, что господин заплатит меропху все к сроку. И потом да не волен тот господин чинить зло меропху.

141. О приеме человека.

Повелевает мое царское величество. Никто да не принимает ничьего человека, ни мое царское величество, ни госпожа царица, ни церковь, ни властелину ни другой какой-либо человек да не принимает ничьего человека без грамоты моего царского величества. Иначе да наказывается всякий, как изменник.

142. О торге.

Также и торги и князья в городах, если примут чьего человека, то наказываются таким же образом и да возвратят его.

143. О властеличичах.

Если кто из властелей и властеличичей, которым дало мое царское величество землю и города, будет уличен в насильственном завладении села и людей или иного чего против воли царевой, сверх того, что мое царское величество дало на соборе, то у него да отымется его земля, а тот, который (собственно) устроил (этот наезд), пусть все платит от себя и своего дома и да будет наказан, как перебежчик 42. [83]

144. О разбойнике.

И если окажется, что разбойник перешел через владения пограничного властелина, и ограбил где нибудь и снова воротился с добычею, да платит пограничный властелин в семеро.

145. О беглеце.

Если властедин или властеличич будет уличен как перебежчик или как другой какой (преступник) моего царства и если окрестные села и жупа восстанут на грабеж его дома и его имущества, что он оставил, те, которые это сделают, да будут наказаны, как изменники моего царства.

146. О разбойнике и воре.

Повелевает мое царское величество по всем землям и городам и по жупам и по украйнам да не будет разбойника и вора ни в коем пределе, и таким образом да укротится воровство и разбой: в котором селе найдется вор или разбойник, то село да будет разграблено, а разбойник да будет повешен головою вниз, а вор да будет ослеплен, а господин того села да будет приведен связанным к моему царскому величеству и да платит за все, что натворил (зла) разбойник и вор с исперва а в добавок да будет (он) наказан как вор и разбойник. [85]

147. Об управителях.

Также князья и примикюрие и управители и предстатники и челники, которые состоят управляющими сел и катунов, те все да будут наказаны вышеписанным образом 43.

148. Об управителях.

Если же управители известили (о том) господ, то эти господа да будут наказаны, как разбойники и воры.

149. О судьях.

Если судьи, которых мое царское величество поставило судить по земли, пишут о чем либо, о разбойнике и воре или о каком либо судебном деле, и ослушают грамоту судьи моего царского величества или церковь или властелич или какой нибудь человек в земле моего царства, все те да судятся, как ослушники моего царского величества. [87]

151. О разбойнике и воре.

Сим образом да будет наказан явный разбойник и вор, и таково (их) уличение: если у них найдется что-либо поличное или если схватят их на разбой или воровство, то да предадут их или жупе или селам или господам или властелину, который над ними, как написано выше; такие разбойники и воры да не будут помилованы, да будут ослеплены и повешены.

152. О воровстве.

И если кто на суде обвиняет кого в разбое и воровстве, а не будет улик, да будет им в оправдание железо, как то постановило мое царское величество; да вынут его у церковных ворот из огня и да (понесут и) положат его на святой алтарь.

153. О пороте (клятвенных судьях).

Повелевает мое царское величество: отныне и в будущем да будет порота и за большое дело и за малое; в большем да будет 24 поротника, а в малом 12 поротников, а в меньшем деле 6; и эти поротники да не вольны никого помирить, но только оправдать или обвинить, и пусть будет всякая порота в церкви, и поп в ризах да приведет их к присяге; и в пороте, за кого большинство клянется и кого большинство оправдает, тем следует (и) верить. [89]

154. О законе.

Как был закон у деда моего царского величества, у св. краля, да будут великим властелям поротники великие властели, а средним людям лица им ровные, а себрам их ровные и да не будет в пороте ни родственника, ни ворога.

155. О торговцах.

Иноверцам и торговцами поротники половина Сербов, а половина лиц им ровных, по закону святого краля.

156. О поротниках.

Которые клятвенные свидетели поклянутся и оправдают кого-либо по закону, и если после этого оправдания действительно откроется доличное у этого оправданного, коего оправдала порота, то мое царское величество да возьмет с этих клятвеняых свидетелей по тысячу перперов, и пусть более да не дается веры этим поротникам, и да никто от них ни замуж не выходит, ни женится. [91]

157. О приселице.

Отныне и впредь да не будет никакого следа приселицы, разве если случится ведший властелин в жупе, имеющем свое знамя, или меньший властелин, которые владеют своею землею и не имеют между собою и между своими землями никакого соприкосновение те да платят.

158. О приселице.

На земле моего царства, именно на меропшинах, да не взимают властели приселицы, ни другую какую-либо плату, разве да, платят с дома.

159. О стражах по дорогам.

Где находятся сместные жупы, церковные села или моего царского величества или властельские, и будут сместные села, и не будет в такой жупе одного господина, но если будут главари и судьи моего царского величества, которых поставило мое царское величества, да поставят они стражей по всем дорогам, и да передадут эти дороги граварям, да оберегают их стражами. Если учинится разбой или воровство или какое-либо зло, тотчас да идут (обиженные) к главарям, да платят они им со своих домов, а они (потом) да взыскивают со стражей и ищут разбойников и воров. [93]

160. О пустынной горе.

Если будет пустынная гора между жупами, то окрестные села, которые около той горы, да содержат стражу; если же не будут содержать стражи, и когда будет учинено какое зло на этой горе, в пустыни, или разбой или воровство или иное какое зло, да платят окрестные села, которым повелено было оберегать дороги.

161. О купцах.

Когда купцы приходят ночью на ночлег, если управитель или господин того села не допустит, чтобы купцы остались в селе (как требуется) по закону моего царства, как (написано) в Законнике, то если что утратит путник, да платит все тот господин или управитель за то, что не впустили их в село.

162. О гостях или путниках.

Если что приключится какому-нибудь гостю или купцу или монаху и у него отыщет что-либо разбойник или вор или иная какая беда (произойдет), да идут все они к моему царскому величеству, да заплатит им мое царское величество то, что они утратили, а мое царское величество да взыскиваем, (потом) с главарей и властелей, которым был дан путь и поручена стража. И всякий гость и торговец и Латинянин да приходит к первым [95] стражам со всем, что имеет и несет (с собой), да передает его стража стражи со всем (его добром). Если же случится (какая беда) и он что нибудь утратит, да будет (ему) порота из достоверных людей; что скажет по души с этими поротниками, сколько он потерял, столько и платят ему главари и стражи.

163. О поротниках.

На суде когда судятся и тяжутся две стороны о своей тяжбе. Да не волен ответчик за то, что его обвиняет противник говорить на своего истца наговорные речи, (уличая его) в измене или в ином каком деле, но только да отвечает ему. Когда же окончится суд, если что имеет, после да говорит с ним (о том) перед судьями моего царского величества; (до тех пор) да не верят ему (судьи) ни в чем что говорит, пока он не ответить ему (истцу).

164. О приставах.

Пристава без судейской грамоты или без грамоты моего царского величества никуда да не ходят, но куда их посылают судьи, да пишут им грамоты, и да не берет пристав ничего иного, кроме того, о чем написано в грамоте. А судьи пусть держат (у себя) копии тех грамот, какие дали приставам, которых послали, чтобы они исполняли (судебные приговоры) по земле (царской). Если же будет донос на приставов, что они поступили иначе, [97] чем написано в грамоте, или что они другим образом переписали грамоты, то они должны оправдаться и да явятся перед судьями и если окажется, что они поступили так, как написано в судейской грамоте, которую (у себя) имеют, то они правы; если же окажется, что они переиначили судебный приговор, то отсечь им руки и вырезать язык.

165. О судьях.

Bсе судьи, что судят, да записывают судебные решения и да хранят при себе записи, а другой список переписавши дают тому, который оправдался на суде. Судьи да посылают приставов добрых, справедливых и достойных веры.

166. О приеме людей.

О людях. Кто принял чьего человека до сего собора, пусть ищет первым судом, как написано в первом Законнике.

167. О мошенничестве.

Если окажется какой-либо мошенник и ищет на ком-либо обманом, ложью и клеветою, таковый да будет наказан, как вор и разбойник. [99]

168. О пьянице.

Пьяница откуда идет и схватит кого-либо или ударит или окровавит, а не до смерти, таковому пьянице да будет вырван глаз и отсечена рука; если же пьяный задерет кого, или шапку 44 сбросит или нанесет другое оскорбление, а не окровавит, то дать ему 100 палок и кинуть в темницу и по выводе из темницы бить его (палками) и отпустить.

169. О тяжущихся.

Тяжущиеся, которые придут, на суд моего царского величества, что скажут в начале, тем речам и верить, и по тем речам и судить, а последним (не верить) ни в чем.

170. О золотых дел мастерах.

Золотых дел мастера в жупах и в земли моего царского величества нигде да не будет, разве на торгах, где постановило мое царское величество чеканить монету.

171.О золотых дел мастерах.

Если найдется золотых дел мастер вне городов и торгов моего царства, в каком либо селе, да будет разграблено такое село, а золотых дел мастер да будет сожжен. [101]

172. О золотых дел мастерах.

В городах моего царства да живут золотых дел мастера и да куют и другие необходимые вещи.

173. О законе.

Еще повелевает мое царское величество. Если пишет грамоту мое царское величество или по злобе на кого-либо или по любви или по милости, и эта грамота отменяет Законник не по правде и не по закону, как пишет Законник, то судьи да не верят такой грамоте, но да судят и вершат (дело), как (следует) по правде.

174. О судьях.

Bсе судьи пусть судят по Законнику, справедливо, как написано в Законнике, и да не судят по страху моего царского величества.

175. О властелях.

Властели и властеличичи, которые являются ко двору, моего царского величества, будет-ли то Грек или Немец или Серб или властелин или кто-либо другой, и приводят с собою разбойника или вора, то да будут такие наказаны сами, как воры и разбойники. [103]

176. О бащинах (закон о меропхах. Рак. р.).

Земледельцы, которые имеют свои родовые земли и виноградники и купли, вольны свои виноградники и земли отдавать в приданое или дарить церквам, но при этом да остается всегда работник на том месте за тем господином, чье будет село; (если же не будет работника у того господина, чье село. Рак. рук.), то (последний) волен взять (ceбе) эти виноградники.

177. О судьях.

О судьи, который находится при дворе моего царского величества. Если совершится преступление (при дворе), пусть судится им; если же случайно явятся тяжущиеся ко двору моего царского величества, да рассудит их придворный судья, но никто да не вызывается на двор моего царского величества помимо окружных судей, которых поставило мое царское величество, но да идет всякий к своему (окружному) судье.

178. О городах.

Bсе города по земле моего царства да руководствуются во всем законами, какие были при первых царях; а по судебным делам, что имеют между собою, да судятся перед градоначальниками и перед церковным клиром; а кто из жителей жупы ищет на горожанина, да вчинает с ним тяжбу перед градоначальником и перед церковью и перед клиром по закону. [105]

179. О судопроизводства при дворе (царском).

О властелях, кои постоянно находятся в палатах моего царского величества. Если кто с ними заводить тяжду, то да обращается к судье двора (царского), а иной никто да не судит их.

180. О судейской грамоте.

Если судьи куда посылают приставов и свои грамоты, и если кто ослушается и прогонит пристава, то судьи да пишут грамоту главарям и властелям, в чьей области будут такие ослушники, да исполнят эти власти то, что пишут судьи; если же эти власти не исполнят, то да наказываются они, как ослушники.

181. О судьях.

Судьи да ходят по землям, где у кого свой округ, и да надзирают и защищают убогих и нищих.

182. О захвате (чужой вещи).

Если кто получит какую либо чужую вещь захваченную или украденную (поличное) или взятую силою, каждый в таком случае да идет на свод; если же кто купил (вещь) где либо, или в земле моего царского величества или в иной (не моей) земле моего царства, да ходит всегда на свод по такому случаю; если же не пойдет на свод, то платит по закону. [107]

183. О тяжущемся перед царем.

Повелевает мое царское величество судьям. Если окажется большое дело, а судьи не в состоянии будут (сами) его рассудить и разрешить по его важности, то один из судей с обоими тяжущимися да предстанет перед мое царское величество. И как будут судить кого-либо судьи, да записывают всякое дело, дабы не было обмана; и да творится (все) по закону моего царства.

184. О не долженствующем быть вызове.

Кто (живет) в каком судебном округе, то не волен (никто) призывать (другого на суд) ко двору моего царского величества или куда-либо в другое место, но пусть идет всякий к своему судье, в чьем живет округе, дабы рассудиться по закону.

185. О жителе.

Bсе жители моего царства, что судятся между собою за вражду, за разбой, воровство, прием людей, за убийство, за землю, да идут к судьям (двора царского).

186. О главарях.

Никто из властелей и главарей моего царского величества, управляющих городами и торгами, да не принимает ничьего человека в темницу без грамоты моего царского величества; если же кто кого принимает без повеления моего царского величества, да платит моему царскому величеству 500 перперов. [109]

187. О темнице.

Таким же образом и всякой (другой), кто заведывает темницами моего царского величества, да не принимает никого, ничьего человека, без грамоты, без повеления моего царского величества.

Дополнения из Раковецкой рукописи.

(по изданию Шафарика Pamaetky drevniho pisemnictvi Jihoslovanuv).

182. Если найдется золотых дел мастер, чеканящий монету в городе без царской воли, да будет он сожжен, а город пусть платит пеню, какую назначит царь.

СIХ. Закон о сборщиках пеней.

183. Сборщики пеней, которые находятся при судьях, да взимают те судебные пени, к каким приговорят судьи и о коих они дадут сборщикам письменное свидетельство; если же не приговорят судьи и не дадут сборщикам письменного свидетельства, то сборщики ни с кого не вольны ничего требовать.

CXI. О желудях.

184. Если в жупе имеются желуди, тех желудей царю половина, и тому властелину, чья земля, половина.

186. И если разбойник украдет царевых свиней, да платит округ; когда свиньи украдены, то пастух свинной судится с жупою, (и да будет так), как суд приговорит. [111]

187. Горы, что находятся в земле (царства), царские царю, а королю королевские, а властелям властельские, что у кого в земле.

CXII. О правом суде.

188. За три вины: за измену и за убийство и за похищение властелицы да идут перед царя.

190. Если пристав окажется виноватым и его не оправдают присяжные то отрезать ему язык и оба уха.

СХШ. Закон о потраве.

191. И о потраве. Если кто потравит чье-либо жито или луг или виноградник неумышленно, да платит за такую потраву, что назначат присяжные.

192. Властелин и каждый, подчинивший свою церковь другой церкви, больше да не имеет участия в той церкви.

193. О своде коней и другого скота или какой иной (движимой вещи) 45. В случае грабежа или воровства, пусть тот, у кого оказалось поличное, сведет с себя обвинение сводом, если же не сведет с себя обвинения, да платит в семеро; если же скажет: “купил в чужой земле” да оправдают его присяжные от пени, если же не оправдают его присяжные, да платит с пенею.

CXIV. О разбойниках.

194. Если разбойник придет из чужой земли и что возьмет в царевой земле, то та земля и те села, через кои пришел разбойник и ушел ограбивши, все да платят. [113]

CXV. Закон о сборщиках пеней с церковных людей.

195. И пени с церковных людей, что судятся перед церковью и перед главарем, все те пени, что будут назначены, да получает церковь, как написано в хрисовулах. Пени эти да взимаются с церковных людей, как господин царь постановил закон по земли; и да назначаются церковные люди сборщиками пеней, которые будут собирать эти пени и передавать церкви, но ни царь, ни главарь ничего да не получают.

CXVI. О святителях и игуменах.

196. И святители и игумены да не взимают со своих людей никакой мзды; если же найдется взявший ее, то да лишится сана, если же церковный управитель окажется взявшим мзду, да будет у него конфисковано имущество; если же какой монах возьмет мзду, да будет бит и прогнан.

197. И жены да не ночуют в церкви, кроме госпожи (ктиторши) и кралицы.

CXVII. О пострижеии монахов и монахинь.

198. И без благословения святителей да не постригаются ни мужи, ни жены; всякому человеку церковный закон.

199. К какому властелину придет зимовать человек, да даст травину (вознаграждение за пользование травою) от 100 кобыл кобылу, от (....) овец овцу с ягненком, и от 100 волов вола.

200. Царский доход: соки и налог и харач да даст всякий человек, кебел 46 жита половина чистого, а половина простого, или перпер деньгами; а срок тому житу, когда его ссыпать, на Димитриев день, а другой срок на Рождество Христово; если же властелин сока не доставит в эти сроки, то да свяжется такой властелин на царском дворе и да держат его, пока не заплатит вдвойне. [115]

201. И если конь падет в каком либо селе, а село его не убило, ни угнало, но умер от Бога, да ничего не платят.

202. И псарям и соколарям и свинарям, куда они идут, да не дастся им ничего.

203. И где найдется человек в земле (царской), у которого конь пал или волк его съел или он сам убился, а он возьмет за коня вознаграждение (с содержателя постоялого двора) и (потом) если откроется истина, что это было так, то господин этого человека да заплатит хозяину (постоялого двора) 7 коней.

СХVIII. Закон о вводе во владение.

204. Относительно пошлины за ввод во владение да будет так: пошлина за землю приставу 2 перпера, за село 3 перпера, за мельницу 3 перпера, за жупу и за всякое село 3 перпера, за город конь и одежда, за виноградник 3 перпера, за коня 1 перпер, за кобылу 6 динарей, за вола 4 динаря, за овцу динар.

205. Если меропх убежит куда нибудь от своего господина в другую землю или в царскую, когда только найдет его господин, да заклеймит его и да распорет ему нос и да отдаст его на поруки, дабы он был опять его (человеком), а другого ничего да не возьмет с него.

(пер. Ф. Зигеля)

Текст воспроизведен по изданию: Законник Стефана Душана. СПб. 1872

ПОЛИЦКИЙ СТАТУТ

Во имя господа бога, аминь. Статут Полицкий есть вновь составленный из старого в лето господа Иисуса Христа 14(40)

1. Первый закон Полицкий есть князя брать (получать) от господина, который (князь) был бы господину верен и Полице угоден. И закон есть (князю) в течение года собирать три раза, на каждый его приезд по 30 овец так, чтобы он ежегодно получал 90. От этого общинному приставу 3 овцы ежегодно за то, что он (пристав) их собирает.

2. А от штрафов, которые присуждает князь и судьи, — князю половина и общине половина. А общинному приставу 1/10 от них.

3. При князе должно быть три судьи, присягнувшие (присяжные) от трех племен: один от Тишемиров, второй от Лимич и третий от Кременичан. И они вместе с князем получают должность и освобождаются от нее.

4а. И есть закон полицкий: да не может обвинять один поличанин другого ни по какому делу, как только прежде всего перед полицким столом. И никакой иной человек не может обвинять поличанина нигде, как только перед полицким столом. Это относится к территории, находящейся в пределах Полицы.

4b. Если бы он был недоволен решением суда в Полице, можно апеллировать хотя бы до третьего судебного срока. И кто не апеллирует, делается его апелляция недействительной с того срока, на котором вынесен приговор.

5а. И кто хочет судиться с другим, должен его позвать три раза, взяв пристава от князя или от судей. Позванный в суд должен явиться в тот судебный срок, на какой он был позван. Если он не явится, его вызов в суд на этот судебный срок считается недействительным.

5b. Если вызванный в суд не предъявит возражения (не опротестует) срока суда, он штрафуется в 30 баланч, во второй срок, если его не опротестует — в 1 либру. Если же он не явится в третий судебный срок, несмотря на то, что вызов застал его дома, он теряет процесс, если процесс идет не о племенщине.

6. И когда на третий срок придет тот, кого вызывают, обвинитель имеет изложить предмет своей жалобы. Если же тот, кто отвечает (обвиняемый), пользуется помощью прокуратора и скажет: “его здесь нет”, или если он скажет: “пусть будет мне разрешено найти прокуратора, один я не могу выступать”, предоставить ему срок для нахождения прокуратора до третьего срока. Если он к этому сроку найдет прокуратора, он (прокуратор) должен выступать за него (обвиняемого). Если он не найдет, должен сам отвечать на суде. Закон не дает дальнейшего срока. [215]

7 (230). Если он обращается к формуле “не дай бог”, владеет вещью и говорит: “это мое, защити боже”, а обвинитель не имеет против него вероподобных доказательств, он (обвиняемый) может присягнуть о своей вещи. Если все-таки обвинитель будет возражать против “не дай бог” и приведет приставов, и этот, кто зовет “не дай бог”, владеет вещью, а процесс будет вестись об участке земли, и этот участок земли, о котором идет суд, стоит больше 50 либр... (Статья но окончена).

О предателе (изменнике), залоге (“застава”) и насилии (“сила”)

8. И кто бы оказался изменником нашего места, т.е. кто бы передал сам себя и наше место другому господину против согласия прочих племенитых людей, — пусть будет выдан как изменник нашей господе и нашему месту, пусть будет изринут вон, а племенщина его пусть будет взята в Полицкую общину, а он сам да не будет больше поличанином.

9. Если кто перед князем и перед судьями положит залог на случай насилия (разбоя, ограбления), что именуется “застава”, в случае просрочки залога, от залога половину князю, а другую половину общине Полицкой, выключив часть общинному приставу.

10. Если кто предъявит жалобу о каком-либо злодеянии (“сила”) перед князем и перед судьями, дело о злодеянии не может быть оставлено без внимания, оно должно быть взыскано либо с того, на которого поступила жалоба, либо с того, кто принес жалобу.

Прокураторы имеют право против обвиняемого вести дело и получать десятину

11. И есть закон, чтобы Полицкая община ставила трех прокураторов от трех племен, по одному от каждого племени, как и судей, на один год, чтобы они выполняли общинные обязанности.

12. Прежде всего десятину, чтобы ее собирали в свое время и давали бы вовремя. Если бы кто не дал ее вовремя, штраф 5 либр и десятину должен дать.

13. И они обязаны расследовать и возбуждать судебные дела против всякого, кто учинит преступление, а именно: кто совершит убийство или устроит новый лес без разрешения князя полицкого, или кто загородит старую дорогу и устроит новую без разрешения князя на собрании; если бы кто кого бил, и побитый жаловался бы прокураторам, или же [217] сами прокураторы видели своими глазами это избиение; или на какой-либо дороге произойдет разбой, и жалоба придет прокураторам, они должны расследовать эти дела и привлекать (виновных) к суду.

14. И если бы был обнаружен домашний вор, 1 племенитый человек или кмет, они [прокураторы] могут его привлечь к суду перед князем, или перед судьями, или перед собранием общины. К чему присудят прокураторы (очевидно, имеется в виду штраф), трем прокураторам — 1/4 того, что причитается общине.

15. Если человек племенитый учинит домашнее воровство (внутри общины), и его осудили, то из штрафа идет: три части в общину, а четвертая часть трем прокураторам; если же кметич — три части его господину, а четвертая общине, и прокураторам их часть.

16. И вор, который бы взял поротника, то закон не разрешает никому вернуть роту ни в каком деле по воровству. В каждом другом процессе каждый, кто роту на месте ведения процесса (“парно мисто”) не вернул, после уже не может по закону больше возвращать 2.

17а. И если бы что-либо было украдено из-под порога, для ведения дела должны быть привлечены поротники по закону сам-12. Если воровство будет учинено на поле и будут привлечены поротники, — в этом случае сам-6. Если же дело будет вестись об имуществе — тоже сам-6.

17Ь. Если бы обвиняемый потребовал “роту” от обвинителя, тогда тот, кто принес жалобу и от кого потребована “рота”, — сам-3. Если бы тот, кого привлекают по имущественному делу, к срок не пришел, ему присягать на своем имуществе сам-6.

18. Кто бы получил какое-либо движимое имущество по суду, равным образом должен дать пошлину князю и общине полицкой.

19. И следующее установил князь полицкий со всей Полицей: если кто будет апеллировать против решения князя и Полицы и если апеллирующий в течение месяца не призовет того, кто имеет приговор, его апелляция теряет силу.

А это мы записали в лето господне 1475 августа месяца в 5-й день.

20. А кто есть воевода полицкий, не должен давать никакой подати, за исключением десятины, “вражды” и хараджа, когда дается туркам. От этого он не может быть освобожден, а от всего прочего воевода свободен.

21. И постановила Полица, чтобы четыре властеля и девять дидичей, какая бы тяжба перед этими судьями ни [217] происходила, будет ли эта тяжба возбуждена прокуратором или самолично (без прокуратора) — они обязаны все дела по имуществу разбирать. А если бы кто захотел бы по делу о племенщине “новщину” 3 учинить, эти судьи должны препятствовать и рассмотреть.

Если бы кто учинил насилие — осудь 25 либр.

22. Если бы кто обвинял кмета, он (истец) должен прежде всего обвинять его пред господином, которому кмет принадлежит. Если же господин этого человека разберет дело не согласно с законом, он (истец) волен апеллировать к этим судьям и ротникам. Если же господин этого человека не захочет учинить суд, тот, кому причинен ущерб, пусть идет к ротникам и позовет своего обвиняемого.

“Од робства”

23a. И приняли поличане все единодушно и повелели всем племенитым властелям, и дидичам, и кметичам, и влашичам: кто бы из них когда-либо пошел на войну вместе с турками или мартолосами, и если дидич и властелич — следует поймать и повесить, а все (их) движимое имущество в общину, а ближнему племенщина. А если кмет и влашпич с турками или с мартолосами стали бы воевать, то следует поймать и повесить, половина его имущества общине, а половина — господину.

Само собой разумеется, кто идет на войну обязуется (платить) своей головой, прочие родственники головой не рискуют.

Вышеписанное приняли: властель, дидич, кметич, если впадет в такой проступок, “ослуха” для всех одинакова, как выше писано.

23b. Наконец, если какой-либо поличанин, какого угодно положения, грабил 4 вместе с турками или с мартолосами или предался туркам или перешел в турки по своей воле, отвечает, прежде всего, головой, как выше сказано. Его имущество в общину; если имеет племенщину, то ближнему; если кметич, тогда половина имущества идет его господину, а иное в общину.

24. Поличане единодушно, все властели и вся община полицкая постановили следующее: учинить по 4 властеля и 4 дидича сроком на 3 месяца; по истечении трех месяцев пусть сменяются другими, так чтобы всегда было по 8 (судей) вышеуказанных. [219]

А кто станет жертвой преступления, пусть позовет обвиняемого в течение трех дней в каждый месяц; а кто не придет на первый позов — платит 10 баланч; а на другой позов не придет — платит другие 10 баланч; если не придет на третий позов — теряет свое право.

25. И то приняли все поличане сообща, будучи заодно на собрании: да ни один поличанин не может держать влаха ни в Полине, пи на “поличном”, только может держать на своем и “о своем” (своими средствами и на своей собственности), не иначе, как по доброй воле, по договоренности.

26. И приняла Полица все вместе, что если бы какой-либо поличанин убил человека, который шел на Полицу с явным намерением причинить зло, за того (убийцу) вся Полица платит. Или кто нашел бы вора у своего имущества или у имущества какого-либо поличанина, кто бы убил вора во время кражи или во время похищения — за него платит Полица. Или кто убил бы разбойника, который его хотел ограбить, — и за него платит Полица.

Если же поличанин в сваде или в ссоре убил поличанина, за него Полица не платит.

27. И приняли поличане все заодно, если процесс будет вестись о племенщине, ни один поличанин не может выступить за неполичанина против поличанина. Если бы кто выступил — платит 50 либр.

О нападении на кого-либо

28. И приняли поличане все единодушно, если каком-либо поличанин учинит нападение на другого поличанина, а тот, на которого учинено нападение, обороняя себя, ранит нападающего, тот, который напал, тому, которому нанесена рана, платит за рану; а тот, кто учинил нападение, платит общине Полицкой столько, сколько он заплатил за рану.

29. И приняли поличане между собой: если бы поличанин учинил какой-либо грабеж, как об этом выше сказано, а его кто-нибудь схватил или убил из поличан, в такое дело вступается вся Полица; а если бы кто-нибудь угрожал этому поличанину за него (т. е. за убитого), пусть платит такой же штраф, как и виноватый, и с ним пусть будет поступлено так же, как и с тем.

Во имя Иисуса Христа аминь. В лето от Рождества его 1482 в день 14 февраля. 5

Господин Дуе Папалич собрался в путь и пошел в первый [223] путь (раз) по Полице со своими судьями и со всем двором, творя суд по закону и осматривая всю Полицу и ее издревле установленные границы.

Начиная от запада и от моря, где впадает река Жновница возле близлежащей горы Стоеный Камень, под Каменем прямо к морю вверх, а далее по реке Врило Жновнице, прямо Печица, граница к Ошли арт, граница вода Срденик; Печ у Кривица, граница Кучишча, граница у Коневода, граница Триова Каменица, Обишеный дуб, около него граница Владавича дубрава, гора Самолек, Малый Коначник, Цетина под Гардуя.

Далее вниз по Цетине прямо из-под деревни Чапорице, из-под деревни Углани, вниз по Цетине, а по середине реки к Блато от Радобиле, вниз рекою под Крешево к селу Катуни все вниз по реке к Перучицу под град Задварье, вниз рекою под Слиме к Кучице, вниз рекою под Мириц, Висеч, Медвию, вниз по реке к городу Омишу. Далее опять к морю и морем до Стобреча иначе в реку Жновницу.

30. В лето господне 1485 в 30 день месяца декабря.

Во имя божие аминь. Полица совместно (“купно”) и согласно учинила и узаконила статут свой и законы свои, прежде всего законы и обычаи, которые имеются в листах и записях прежних господ и которые подтверждены нашим теперешним пресветлым венецианским правительством по привилегиям.

Перечень статей

Прежде всего дела церковные.

Бенефиции, платежи. Церковное отлучение. Убийство и убийство с целью ограбления. Разбой. Грабеж. Драка. Резня. Цена ран или синяков. Вторжение в чужой двор. Нападение на женщин. Избиение женщин. Самоуправство относительно племенщин или иных вещей. Штрафы за насилие. Штрафы за разбой. Штрафы за преступление словом или иные штрафы, или штрафы за залоги. О племенщинах, о держании, купле и продаже племещины, о залоге племенщины. О движимых вещах. Кто бы оказался неверным или изменником места. Если бы кто обвинил кого в измене, и оказалось бы это несправедливо. Закон о лесе и пастбище, или когда лес превратился в пастбище.

Старые законы, изданные иными господами и подтвержденные в листах нашими господами.

Законы о потраве скотом в винограднике до сбора винограда, после сбора или зимой на засеянном поле, в саду, на лугу, в лесу, изобилующем жолудями. [225]

Дела церковные

31. Бенефиции и платежи церкви должны соблюдаться и иметь предпочтение пред другими вещами, и да никто не может захватить церковное (имущество) или держать принадлежащее церкви.

А десятина должна выплачиваться, как указано святым отцом и записано.

О церковном отлучении

32. Если бы кто-нибудь к несчастью оказался официально отлученным от церкви и был объявлен таковым — не может общаться и жить с другими людьми, за исключением семьи того дома, в котором он живет. Если его в состоянии проклятия застигнет смерть, не может быть погребен с другими христианами, а где-нибудь отдельно.

Если бы кто-нибудь оказался ростовщиком, или нашелся такой, который не хотел исповедываться хотя бы один раз в год, и его постигнет смерть, или кто, боже упаси, сам себе смерть учинил, — с ним поступают так же.

Закон о разделе

33. Если делятся братья, ближние или дальние, или сыновья от отца, или иные “ближники”, кому захочется 6 разделиться, тогда если это имущество движимое, то его легко справедливо разделить. Однако, если имеется в виду уплата или вознаграждение “од господе”, то оно следует тому, кому предназначено.

Если есть племенщина, то делить надо по головам, а младшему “старо огнище”; а когда разделятся справедливо, тогда каждый свое должен держать. И если потом будут делиться или перемеривать, каждый волен делить и перемеривать, как кому угодно. Само собой, каждый волен владеть своим жребием.

Если братья или иные участвующие в дележе пока еще не разделились, то у них все общее: и добро, и зло, и прибыль, и убытки, и долги, кому они должны и кто им должен. Все это общее, пока не разделились; а когда разделились, тогда каждому своя часть.

А сестры в дележе не участвуют, если имеют братьев или от них детей, но одежда и приданое остается за ними. [227]

Капитул о процессе (“парне”)

34. Прежде всего кто с кем имеет суд или спор, и одна сторона позвала по закону другую, будет ли процесс о племенщине или об ином предмете, тот, кто возбудил дело, до окончания дела не может против своего ответчика возбуждать другого дела. Не годится, чтобы процесс шел параллельно или один процесс мешал другому. Само собой разумеется, если другая сторона не захочет отвечать.

Если же ответчик захочет отвечать и вступит в спор, тогда он (истец) волен, за исключением случая, когда первый процесс в течение долгого времени был запущен.

И не будет ущерба этому праву, если тот, кто против другого первый предъявил жалобу, между тем обвиненному учинил некое насилие, или “новщину”, или самоуправство, тогда он волен, пренебрегая первым судным делом, привлечь к суду и выступать против него, волен тягаться и привлечь его к суду по делу о насилии или “новщине”, но не волен отвечать насилием на насилие.

О “сваде” и бое

35а. Если бы кто с кем “евадил” или бы подрались или бы бились без ран или синяков, — те, кто начали, платят по закону штраф в 25 либр.

Если бы кто на кого нападал или провоцировал бой, тот, кто чинил начало, подлежит штрафу в 25 либр.

За прочие бои или рану в руку, или за синяки — штраф в 5 либр.

Если рана от оружия или иным способом нанесенная, которую закрывает одежда, — за такую всякую рану штраф к 25 либр.

Если есть рана на лице или на руках, которую одежда не покрывает, — штраф в 10 либр.

Если рана на среднем месте (тела), где часть покрывается одеждой, а часть не покрывается, — должно быть специальное суждение.

Если бы кто кого изувечил рукой так, что тот лишился бы руки, ноги или глаза, — виновный платит половину “вражды”, что есть 120 либр.

О ранах

35b. Если бы не достало двух членов, — платит два раза по стольку. Если трех — платит в три раза. Если четырех — в четыре раза. Если пяти — в пять раз. Если все шесть, но [229] человек от этого бы не умер, — по такому же расчету. Поэтому так узаконена наивысшая “вражда”, потому что плохая жизнь для человека хуже смерти, которая похищает 7 человека сразу.

И еще если бы случились казусы слишком запутанные, надо расценивать их посредством оценщиков либо но закону, либо по мысли, либо по совести и разобраться, почему это произошло и с какой целью.

О ранах на руках

35с. Если повредят палец так, что поврежденным окажется половина большого пальца, это равняется руке, т. е. 60 либр, а остальные 4 считаются за руку (60 либр). И настолько один палец расценивается больше другого, насколько один превосходит другого в цене. И если какой-нибудь член не совсем поврежден, это надо оценить; тут нужно рассмотрение. И это касается каждого члена.

Пальцы на ногах расцениваются за половину пальцев на руках: большой палец — половина, а иные все — половина.

Нужно рассмотреть, где, в каком месте (учинено повреждение), по какой причине и но какому поводу; поскольку полностью все в (законе) написать невозможно, нужно судить по совести.

Если поврежден будет от боя зуб — штраф в 50 либр.

Если бы отсечен нос — но закону 50 либр и за обезображение лица столько же, итого 100 либр.

И это касается всякого члена, если будет обезображение и рана.

За отсечение уха — 50 либр.

Если оглохнет ухо — 50 либр.

Если отсечено и оглохло ухо — 100 либр.

О крови

36a. Если бы кто, чего не дай бог, убил бы родного брата, не должен быть больше поличанином, а часть его племенщины, если она у него была, — ближнему родственнику, кому по праву наследования надлежит, как будто бы он умер. Если бы он тайно остался в Полице, вся Полица должна его преследовать и убить.

36b. Если бы кто убил брата не совсем родного и остался потом в Полице, он должен быть преследуем настолько, нисколько близко стоял по родству (“у братцтви”). [231]

36с. Если бы кто убил родственника или “вервного”, чтобы получить племенщину, которая ему причиталась бы по праву наследования, тому убийце эта часть (племенщины) не должна итти, а идет иному, кому будет предназначена по распределению родственников.

Если бы убитый имел дочь или несколько их, племенщина остается им.

36d. Если “грехом” убил поличанин поличанина в Полице или где-нибудь в другом месте, — наказание одно.

36e. Если поличанин убил неполичанина из мести, Полица за него должна стать.

36f. Если же не из мести, то дело того, кто пролил кровь.

36g. Если неполичанин убьет поличанина, Полица его преследует по-братски, поскольку это убийство не из мести (реванша); если же в порядке мести, — Полица не преследует.

36h. Если неполичанин убьет или ранит неполичанина в Полице, Полица не вмешивается.

О крови

37a. Где бы ни случилось убийство, старый закон постановляет штраф в 240 либр. Тут разумеется, если кто подерется с кем или один другого убьет.

37b. Если бы кто-либо убил кого-либо в разбое или предательски, или из-за угла, или убил (“при кому”) из-за какого-либо имущества (“благо”) или корысти, или, убив, ограбил, то осуждается на “вражду”.

И если бы смогли такого разбойника поймать, — его следует повесить или четвертовать, будь это поличанин или неполичанин.

37c. Если бы убил один другого в борьбе при отсутствии мести или какого-либо иного повода, — эту кровь, — мертвую или живую, оплачивает Полица.

37d. И еще если бы кто учинил кровь мертвую или живую при своем имуществе или при доме, или убил бы того, кто его грабил, — такой же закон; или у скота, или где инде — такой же закон; или при жите, или при винограде, или у фруктовых деревьев — такой же закон, Полица за него платит.

Если же вор будет схвачен во время воровства — должен быть повешен, как это ниже сказано о воровстве.

37e. Если бы кто кого убил, вторгшись в его дом, — отвечает и за кровь и за вторжение в дом.

37f. Если бы кто-либо бил его челядь или иное какое-либо нападение учинил на двор, — об этом сказано выше. [233]

Кто лежит в результате боя

38. Где бы человек от боя лежал и был болен и несколько дней потерял, тому закон не иной, как тот, чтобы добрые люди оценили.

39а. Если бы кто из поличан схватил племенитого человека за волосы и поверг не из мести и без какого-либо злого умысла, за такую срамоту должен живой враждой — что есть 120 либр. Разумеется, чтобы другому не повадно было таскать за волосы. Если же его кто-либо потянет за волосы, тот, кто почнет, того и есть вина. Это касается отношений между людьми племенитыми.

39b. Если бы кмет учинил такую срамоту племенитому человеку, — тому (кмету) идет больше.

39с. Если бы кмет на своего господина поднял руку, лишается правой руки.

40. Наконец и напоследок, какова бы рана ни была, одна или больше, и в каком угодно месте, Полица узаконила следующее: если между сторонами не будет никакого соглашения, тогда те, кто будет оценивать раны, должны осмотреть, разглядеть и, обдумав, оценить либо по закону и обычаю, либо по домыслу и совести; если они не смогут всякие дела полностью по закону разобрать, разрешить, измерить и предусмотреть и, так как в Статут не могут быть внесены все вещи, нужно рассмотреть и расценить, какая рана тяжелее или лютее, или опаснее для жизни, более болезненная или трудная, или требующая больших издержек или лекарств, или убыточна; если удастся, нужно посмотреть кости, или легкие, или мозги, или другие части тела — все это нужно обдумать и принять в расчет, потому что невозможно все вещи поименовать, как сказано выше.

41а. Если бы кто на кого на пути или где-нибудь напал и ограбил или из засады схватил, не будучи перед ним виновен (“крив”), — штраф 100 либр, половина стороне, а другая половина общине и вернуть украденное. Если он его побил и ранил — в законе выше сказано. Если бы он его убил на месте, — двойная “вражда”, как выше сказано о разбое.

41b. Если бы он в порядке самозащиты учинил, — платит Полица, как выше сказано.

О женском бое

42. Если бы кто чью-нибудь жену или сестру или дочь где-нибудь побил без всякого с их стороны повода, — двойной штраф, т. е. 50 либр. [235]

Если бы в дом вошел и в доме или во дворе это сделал, — вдвойне, т. е. 100 либр.

О нападении женщины на человека

43. Если бы какая-либо женщина набросилась на кого с руганью, — ударить ее нельзя, но привлечь к ответственности.

Если бы какая-либо женщина набросилась на кого с боем или потасовкой без повода с его стороны или вины, — не платит он ничего, если ее палкой прогонит до ее порога.

Штрафы

44. Штраф за насилие — 25 либр. Штраф язычный — 10 либр. Штраф разбойный — 100 либр.

Штраф заставный во сколько кто у кого заложил — как по закону полагается 8.

Штраф за оскорбление словом. Кто оскорбил своего друга где бы то ни было без уважительной причины — 5 либр.

Если бы кмет оскорбил племенитого человека, то — вдвойне.

Если бы кмет оскорбил своего господина, кмету отрезать язык или он должен откупиться 100 либрами.

45. Если бы кто во время процесса вспомнил насилие, или вел тяжбу о насилии, штраф в 25 либр не может миновать. Если на обвиняемого падет вина, — он и платит. Если не надет, и он окажется прав, штраф падает на того, кто вспомнил о насилии и несправедливо вел тяжбу.

О вторжении в двор

46. Было в прежние дни очень большое и тяжелое запрещение и закон о “надворье”, чтобы никто не мог отделаться легким штрафом. Теперь Полица о том учинила и узаконила более мягкий закон — 100 либр. Кроме всего прочего, что бы при этом ни случилось, полагается этот штраф только за самое вторжение в чужой дом.

47. Лета господня 1476 20 ноября “на Врацих”, когда собралась Полица, приняли и узаконили и в свой Статут записали: если какая-либо земля находится в залоге, от нее нужно давать часть дохода собственнику, который эту землю заложил, и притом так, чтобы он получал половину этой части, на которую он имеет право. Это значит, что от участка земли, от которого половина годичного урожая следует собственнику, он [237] имеет право получить 1/4, а от которого имеет право на 1/3 — получает 1/6, а от которого на 1/4 — получает 1/8, а от которого 1/5 — получает 1/10. И таким образом дальше.

О писаре

48. Лета от Р. X. 1485, 28 июля постановила Полица держать общинного присяжного писаря, который должен получать ежегодно 20 овец или за каждую овцу 39 баланч, притом трехгодичные овцы считаются за четыре обыкновенных мелких; и от каждого документа, исходящего из канцелярии, — 5 баланч; от каждого постановления, где поставлена печать на бомбицине — 10 баланч, а от судебного акта — 1 либру. И писарь от всех податей свободен, кроме харача.

Глава о наследстве

49а. Закон о племенщинах таков: если это старая “бащина”, унаследованная от предков, те, кто ею владеют, должны ее обрабатывать и пользоваться ею. Не подобает ее потерять или растратить без великой неволи, как велит старый закон и обычай: пусть она остается там, где она находится.

Если какой-либо человек принайдет, или прибавит, или прикупит и за службу получит, или каким-либо иным способом собственными усилиями добудет и своим трудом, — закон хочет: пусть будет над этим волен и свободен и в течение жизни и при смерти распорядится или за грешное тело, или за душу, или что ему угодно с этим учинить, т. е. относительно того, что он нашел, приобрел или прибавил после раздела с теми, с кем он делил племенщину, все равно с одним или их было больше, он свободно, как приобрел, так может и распорядиться свободно, как ему угодно.

49b. Также следующее: если человек при смерти и имеет детей или наследников, кому остается имущество, тогда он волен все учинить, но не нужно при смерти одного перед всеми оделять, а другого совсем отстранять, а сделать следует как достойно и “подобно”. Это понятно при смерти. Пока человек невредим и здоров, можно распоряжаться свободно всем своим имуществом.

Закон о сынах и отцах

49с. Есть 13 оснований, по которым отец может по завещанию лишить своих сыновей наследства: 1) когда сын поднял руку на родителей; 2) когда он учинил им некое бесчестие; [239] 3) когда он обвинил родителей в поступке, который не касается ни веры, ни начальников мирских; 4) когда он “злочинец” или сообщник со “злочинцами”; 5) когда он отравой или каким-либо другим способом покушался на жизнь родителей; 6) если он осквернил отцовское ложе; 7) если через обвинение родителей причинил им тяжелые издержки; 8) когда не хочет поручиться за отца, попавшего в плен; 9) когда препятствует родителям составить завещание; 10) если он занимается нечестным и унизительным занятием, которым родители не занимались, как, например, станет комедиантом, т. е. “цавом”; 11) если дочь или внучка, не достигшая 25 лет и имеющая возможность выйти замуж, изберут постыдный способ жизни; 12) когда он не заботится о своих родителях, лишившихся ума; 13) когда не старается выкупить отца, попавшего в плен.

Эти основания, по которым родители могут лишить своих детей наследственного или благоприобретенного имущества.

Что есть недвижимое или движимое

50а. Движимым называется то, что движется или что легко можно двигать, а недвижимым то, что с места не движется, например: земля или дом, постройка, известкой оштукатуренная или из бревен сложенная, или в деревне мазанка, или церковь, или костел, или непередвигаемая печь.

50b. Это недвижимые и стабильные вещи, а все прочее называется движимым; и дом, без известки построенный, покрытый соломой, нельзя иначе назвать, как вещью движимой; а мельница или иное сооружение с колесами есть вещь недвижимая.

И все иное на свете называется движимым, потому что оно может легко двигаться с места.

50с. И вода живая (источник), никогда не пересыхающая, называется недвижимым.

А которая вода выкопана, руками устроена, та — движимое.

И все прочее на свете — движимое, ибо легко передвигается; потому и называется движимым.

О продаже племенщины

51а. Старый закон постановляет (хочет), что племенщину нельзя ни продать, ни заложить тайно, особенно тайно от ближнего. Можно продать открыто, явно, без тайны и предварительно предложить ближнему своему.

Есть старый полицкий закон: тот, кто намерен продать, должен оповестить на трех собраниях или у князя в три срока, говоря: я хочу продать это. Если кто-либо из родственников хочет купить, — пусть выступит, а если нет, то я продаю, кому хочу. [241]

51b. А тот, кто продал, уже не может выкупить обратно. Теперь Полица узаконила: если есть ближний, он волен выку-пить в течение года.

51с. Если найдется еще ближний, который ближе от того, кто его выкупил, имеет право от него выкупить.

51d. Если оба одинаково ближние или если бы их было больше одинаково ближних, тогда они должны таким способом выкупить (“искупити), каким делят свою племенщину.

51е. Наконец, если бы по праву и по закону осуществлялась бы продажа, нужно оценить достойными оценщиками, которые оценивают по совести, чего стоит племенщина.

О мене

52а. Если кто меняется живыми равноценными животными, например, конем, или волом или иным животным, или одеждой, или иной движимой вещью, если они меняются равноценным с придатком или без придатка, и оба довольны и идут домой и переночуют, не могут уже больше отказаться или переменить, если нет на то согласия обоих и нет никакого обмана. Исключение— случай, когда есть налицо условие или договоренность об испытании или соглашении, или относительно особого срока.

52b Если бы кто с кем менялся из племенщины одним куском земли или большим количеством 9 по справедливости без придатка, он должен меняться открыто, среди бела дня, и волен меняться с кем ему угодно. Если же перед меной в перед окончательным ее заключением явился родственник одного из меняющихся и сказал: “брат! я хочу тебе дать также равноценную землю; поменяйся со мною”, — этого он не может отклонить.

52с. Если бы стороны уже поменялись, и землю померили, и мену письменно оформили или через пристава, но без того. чтобы обе стороны договорились об обратном возвращение обмененного, или без того, чтобы хитрость или обман обнаружить, если один другому деньги или цену не доплатил, — по закону полицкому волен ближний в течение года выкупить по цене, за какую продано было.

Закон о курицах

53. Если курица в винограднике, ее можно убить и съесть; если она разгребает “Kyhy”, можно ее убить. [243]

Закон о садах (“вртла”)

54а. О садах такой же закон, как и о виноградниках.

Если время урожая, когда может любое животное причинить ущерб саду, мелкое животное можно убить. Прежде всего требуется, чтобы сад был хорошо огорожен, а затем, чтобы хозяин сада заявил, что ему причинен ущерб, после чего он может мелкое животное убить, а крупное задержать.

54b. Свиней волен убить, как и овец; и если великий ущерб был причинен в саду, волен овцу и свинью, как и в винограднике, убить и съесть.

54с. Если курица причиняет ущерб в саду или в винограднике, тогда хозяин, оповестив, может ее убить и съесть, а если их больше, то и больше. Если между ними петух, может убить курицу, но не петуха.

54d. Если это случится в жите, которое куры уже могут клевать, хозяин жита должен оповестить, а потом убить. Если “господарь” жита даст тому, чьи куры, кварту отрубей, тогда волен во всякое заставанье курицу убить и съесть.

О неверности против господина

55а. Во имя божие аминь. Пусть каждый знает, что, когда было общее собрание Полицы на Мачине, все единодушно и сообща, властели и дидичи все вместе приняли и узаконили следующее: если бы кто нашелся или властелин, или дидич, или кто-либо из духовенства, или иной кто какого угодно состояния человек, который бы или лично или через посредство другого, или письменно или устно каким-либо злом оклеветал или нарушил верность нашему Господину пресветлому Венецианскому или его правителям против нашего места, если бы такой нашелся, всякий раз и без всякого милосердия, несмотря на просьбы господина князя или иного господина, несмотря на мольбу владык и чью бы то ни было на свете мольбу, иначе с ним не поступают, как сжигают огнем.

55b. Так все единодушно приняли и узаконили и приняли на веру и душу, что никто не будет прощен, если будет в этом виновен. Если бы ему кто-либо помогал и за него заступался из братства “за брацтво” или какой-либо приязни, — соучастник.

55с. Если бы кто выступал против веча полицкого, тот изменник и предатель полицкий.

55d. Если бы кто выругал или выступал против решения собрания Полицы, таковой должен быть осужден на 25 либр в общину полицкую, и пусть остается так. как собрание постановило. [245]

О лесах и пастбищах 10

56а. Села, которые имеют свои пастбища отделенными и отгороженными по границам от иных сел и имеют свои старые и законные леса, которые охраняют, и леса, которые охраняют по обычаю до определенного времени не только от других смежных сел, но и от самих себя и от жителей своих собственных сел до определенного времени, которое по решению и обычаю этой деревни, равно как и от соседнего села и от каждого другого села; разрешается каждому селу разводить свои леса и получать выгоду, поскольку есть всеобщий закон, чтобы каждое село разводило и заботилось о своих лесах и оберегало от другого, пока их не выпасут быки и яловый скот. Когда же трава уже съедена и остальной скот будет выпущен, тогда лес уже как пастбище, а не как лес рассматривается.

И на этом пастбище и там, где не лес, а пастбище, никто не может возбранять пасти соседним деревням, если они лежат не за третьим селом, но пастьба должна быть разрешена, поскольку есть всеобщий закон.

О лесах и пастбищах

56b. Если бы кто из другого “котара”, лежащего по ту сторону, хотел пасти, можно защищаться и скот занять, как есть обычай. Разумеются леса, которые стары и узаконены как между собой, так и от иного села.

Если бы у кого была часть леса обособлена, отделена или отделена от другого села, или если бы весь лес был разделен внутри села на большие или меньшие части — никто ни из своих, ни из иного села не может учинить никакого злого поступка, никакой “новщины” 11.

56с. И никто, ни одно село, не может устроить новый лес или то, что не было лесом, сделать лесом; исключение, если надлежащим образом получено разрешение князя или судей и “полного” двора.

О пастбищах

57. Пастбище нельзя запрещать соседу от соседа, как сказано выше, нельзя также строить жилья (построек) самовольно вблизи другой границы, чтобы на другом лугу легче было пасти. [247] Нельзя причинять никакого яла, ни изменять существующий порядок (“новщина”).

58. Никто не должен устраивать нового села, за исключением случая, если бы все село принадлежало одному человеку: тогда он волен на своей племенщине поселить больше людей.

Или если бы все члены села собрались и договорились сообща, единодушно, тогда они могут учинить и своем селе что им угодно, за исключением “града” 12, новой таможни, или “трговяны” или какого-либо новшества, которое было бы против общины.

Закон о разделе леса или пастбища (“котара”) между собой

59а. Если бы случилось, чтобы какое-либо село захотело между собой разделить лес или пастбища, ссылаясь на то, что они не могут или не хотят совместно пасти или держать, т.е. если бы один или больше просили от этого села части, которая им может достаться, или если бы все село захотело бы разделиться, пусть разделят и пусть смотрят, что есть чье: прежде всего пастбище, где нет леса, не может быть разделено между собой, потому что нельзя селянам возбранять пасти не только жителям этого самого села, но также и соседнего села, поскольку (“не прико третьего котара”) они лежат не за третьим селом, как было выше сказано.

Если есть лес, им можно делиться следующим образом: прежде всего если бы “вервь” знала части, причитающиеся от племенщины внутри села по мере и по верви по праву наследования, тогда не надо изыскивать иного никакого деления леса, как только по правой верви и по числу голов, подворниц и племенщин, как идет вервь по праву наследования, так надо и лес делить.

Если вервь не знает и не может узнать частей внутри себя из племенщины, как это обычно встречается там, где есть в селе больше членов, участвующих в разделе, тогда лес делится так: прежде всего и первоначально издавна есть правило, чтобы на старые законные жеребьи, на сады и на подворницы приходилась часть леса.

О “котаре”

59b. Если бы подобным путем произошло бы то, что какая-либо “застава” или подворнпца досталась бы в наследство по-новому, а не по-старому, но произошло это подобно и достойно, то тут требуется некое рассмотрение раздела, чтобы каждый мог жить; если это не выходит, то так, как всегда было. [249]

О пашне

59с. Если бы кто имел в одном селе или “у котару” того села пашенную землю или их несколько, но не имел бы ни виноградника, ни “подворнице” (ни куска земли около дома), он имеет право в то время, когда он обрабатывает землю, пасти волов в лесу, пока работник переобуется (переменит обувь) 13; имеется в виду лес того села, где есть наиближайший сельский лес.

59d. И, наконец, в заключение всего вышесказанного, требуется поступать по закону и обычаям, а также и некоторая предусмотрительность, которая зависит от тех, которые назначены к исполнению этой обязанности.

Капитулы о потраве

60а. Есть закон, чтобы не пускать скота на чужие обработанные поля, где скот может причинить ущерб.

Если будет найден скот на обрабатываемом поле там, где он чинит ущерб, есть на это закон: если скот рогатый, крупный или кони, или ослы окажутся в винограднике зимой или во время, когда нет гроздей, за всякую скотскую голову штраф — 1 динар.

Если же скот мелкий, за каждую голову — баланча.

60b. И еще Полица узаконила о крупном скоте: если бы кто захотел нарочно загнать ночью в виноградник, — платит вдвойне. Если он не поддается усовещанию, тогда отрезать одному животному кусок хвоста.

Если он не перестает — тогда зарезать.

Если происходит дело в то время, когда в винограднике есть гроздья от побегов винограда и до сбора винограда — мелкий скот отвечает головой: овца или коза.

Также если коза зимой обгрызает фруктовые деревья — головой.

Крупный скот загонять и возмещать убыток.

Если речь идет о жите, то есть закон, чтобы крупный скот загонять и ущерб возмещать; и овец и коз до возмещения убытка надо задерживать.

Закон о свиньях

60с. О свиньях закон есть — они отвечают головой. Если свинья окажется на ниве прежде, чем жито взошло, тогда тот, [251] чье жито, волен ее убить и принести на место, где она рыла, и там ее оставить. Если же жито уже взошло, — он волен свинью убить и использовать для себя, потому что свинья имеет два орудия: косу и мотыгу.

Если свинья окажется в винограднике с гроздьями, как было сказано, — можно ее убить и использовать.

60d. Если свинья-матка с поросятами или свиное стадо будет застигнуто, нельзя убивать лучшую свинью или матку, но другую — похуже и поменьше и в одно заставанье одну, а не больше. И не откормленную свинью, а другую поменьше, если они есть тут же.

Если же одна только откормленная свинья без других — нужно оповестить перед свидетелями, а потом, если захватит, волен ее убить и использовать для себя, будет ли это в жите или в винограднике.

Если бы тот, кому принадлежит свинья, имел господина, кому полагается свиная голова, тот, кто занял свинью, голову должен отдать господину, а все прочее себе.

Необходимо исследовать точно, есть ли в желудке у свиньи следы гроздьев или жита, если свинья занята в жите.

60е. Это разумеется до времени, когда повозки, которые возят жито в зерне, начнут выезжать на проезжую дорогу или каким-либо иным способом невымолоченное жито в снопах перевозить.

Это доказательство на время, пока возят жито по дорогам, а когда жито не будет убрано, оно не имеет значения.

Капитул о поручительстве

61. Человек за человека волен поручиться, будет ли это речь о племенщине, или о вещи движимой, или о крови, или относительно всякой иной вещи. Есть старый закон: от взятого поручительства нет отказа.

Это надо понимать так: поручительство должно быть таким и в таком месте, чтобы противная сторона только (но закону) могла устранить того, кто поручается. Поэтому и говорится, что от поручительства нельзя отказываться. Конечно, перед невозможным никто не обязан.

О племенщинах

62. Кто владеет племенщиной, не может быть лишен права владения без суда.

Если он владел в течение 30 лет без протеста, никто не может ему ни предъявлять протеста, ни обжаловать в суд. [253]

А если речь идет о братии ближней, или дальней, или вервной, тогда невозможно никогда, но между вервными братьями надо всегда взять “вервь” и перемерить, где кому несправедливость видится, всякую правду двинуть там, где речь идет о вервной племенщине.

63а. Если кто кого привлекает по закону о племенщине, мала она или велика, должен прежде всего привлекать по закону и обычаю поличному, когда князь приходит к горе (делает объезд); потому что без согласия обеих (спорящих) сторон не могут вмешиваться в дело о племенщине иные судьи, кроме князя. И о князе так, как было сказано: истец с приставом позывает ответчика в доме, говоря так: “вызываю тебя на такой именно срок, и ты должен мне отвечать на то, что я буду на тебя говорить”. Если ответчик на позов выразит согласие, это в его воле.

Если же он (ответчик) скажет: “вызывай меня по закону”, тогда его надо вызывать до трех раз.

63b. Кто будет требовать для прокуратора срока, после того, как эти все три вызова совершатся, по закону ему полагается до третьего срока.

И когда тот, кто держит, или вместо него прокуратор начнет отвечать, он вправе говорить: “Что есть и где есть то, на что ты на меня жалуешься?” И должен пойти по закону с приставом на место и обвести и указать, из-за чего идет спор. И потом, когда опять явится перед судом, и если одна сторона заявляет: “Я имею доказательство”, — особенно, если она имеет письменные доказательства, по закону полагается дать срок для суда.

Эти три срока можно испросить по закону, и никому закон в этом отказать не может.

Сверх закона могут появиться какие-либо основания, по которым можно было бы законно требовать срок — это зависит от разума и совета тех, кто судит, которые могут рассудить, на достаточном ли основании просят срок, или же наобум говорит (напрасно шумит) тот, кто срока просит и [отсрочки]. Тут нет места (суду), который всякому должен быть одинаково доступен.

Об апелляции

64. Кто бы остался недовольным решением общего собрания Полицы, имеет право вести дело дальше и апеллировать к поличкому князю во время его поездок; в его воле ждать до следующего собрания, если он хочет апеллировать.

Если бы одна из сторон была недовольна решением поличного князя, во время его поездок, она может апеллировать [255] к господину князю Сплитскому. Перед ним стоит вопрос открытым до третьего срока — апеллировать или не апеллировать.

65. Нельзя подавать апелляцию по делу об убийстве или о злой воле, если прокуратор ведет суд без общины, но должен по закону сам-шесть отвести от себя обвинение, исключая случая, если бы была какая-либо хитрость или обман, сущность которых надо расследовать. Также нельзя апеллировать по делу о воровстве или когда в каком-либо деле поротники уже допущены.

66. Так сказано об апелляции между полициями племенитыми людьми, или кто бы с поличанином племенитым человеком имел суд.

Если бы кто имел суд против кмета, который имеет своего господина и для которого его господин является законным судьей, тогда следует явиться перед его господином, и как он рассудит, то и хорошо.

Если господин не захочет суд учинить, тогда истец может обратиться к собранию на этого господина, который не хочет учинить суда.

Если же господин все еще отказывается, истец может итти дальше искать своей правды.

Если бы господин учинил суд и решил дело между ними, т. е. между человеком своим и тем, который жалуется, — тогда, если бы этот человек был недоволен решением своего господина, он не может никоим образом апеллировать до тех пор, пока он его человек и от него зависит. Решение господина должно быть исполнено полностью.

Если бы (кмет) ушел от него (господина), волен законным путем искать, если ему была учинена несправедливость или неподобающее.

Если бы этот другой, тот, который возбуждал дело против человека, имеющего господина, был бы недоволен решением господина, он может вести дело дальше и апеллировать к судьям и другим властелям и общему собранию полицкому, если бы речь шла о вещи движимой; если же о племенщине — тогда к полицкому князю и, если понадобится, то и к господину князю Сплитскому. Разумеется, речь идет об апелляции на того господина, который ему в деле его человека недостаточно полную справедливость оказал.

Если истец выиграет дело, господин не должен платить из своих средств, но из средств своего человека, признанного виновным.

О приставах

67а. Пристава суть те, через коих по закону делаются вызовы в суд, испытывается правда и производится присяга [257] и купля-продажа, договоры, свидетельства, всякие иные дела и обязательства между людьми, И пристава, кои надежны и достойны доверия, особенно присяжные, расцениваются, как письменный документ, и достойны доверия там, где они в большем числе и где они более согласно высказываются.

Если между ними есть пристав присяжный, тем лучше, и если они высказываются согласно, заслуживает доверия, лишь бы не было обнаружено какого-либо обмана или хитрости.

67b. Если пристав, выставленный одной стороной, исполняет свою обязанность, а другая сторона присутствует на очной ставке, молчит и не отвечает против заявления пристава, ему (приставу) надо верить, будет ли дело о племенщине или о чем-либо ином.

Если другая сторона будет возражать или противоречить, ей будет это дозволено, пока пристав стоит на ногах.

Если пристав сядет на суде, уже нельзя опять вести дело, ни ему возражать.

67с. Если бы кто обвинял пристава, и особенно присяжного, и доказал, что пристав недобросовестен, то есть старый закон — вырезать ему (приставу) три ребра, и он больше не достоин доверия.

Если же тот, кто обвинял; пристава не изобличит, и пристав окажется правым, наказание переходит на того, кто обвинял пристава.

67d. Но сейчас Полица создала более мягкий закон:

Если кто обвиняет пристава и докажет, что он сфальшивил, пристав наказуется штрафом “мертвой вражды”, половина которой идет стороне, а другая — общине Полицкой.

Если же обвиняющий пристава не уличит, и пристав окажется невиновным, штраф падает на обвиняющего: половина — стороне, половина — общине.

О приставах

68а. Относительно пристава есть закон, чтобы от каждого судебного разбирательства, где участвует пристав, выигравший дело, будь оно о племенщине или о чем-либо ином, приставу идет десятая часть; если приставов больше, тогда им всем вместе 1/10.

Если пристав присяжный и около него больше приставов, тогда “ротному” приставу половина десятой части, а всем остальным другая половина.

68b. И еще о штрафах. Приставу идет 1/10 часть от всяких штрафов. Если их (приставов) больше, — как сказано.

И так же от “уводного” и от “одбойного” и от “ослуха”, кто бы был прогнан за свой “узрок” — приставу 1/10. [259]

И от взыскания, кто не дает добровольно, идет приставу 1/10. И от наложенной приставом конфискации — приставу 1/10. И от всех других вещей и дел, которые идут через пристава, ему идет 1/10, если относительно вознаграждения за исполнение обязанностей нет другого постановления.

Если дело идет о племенщине, от того, кто выиграет процесс и получит племенщину, идет приставу 1/10. Он должен удовлетворить пристава в меру полученного имущества.

Если же идет о другой движимой вещи, тот, кто жаловался и процесс выиграл, если это долг и иная какая-либо подобная вещь, должен получить полностью, а тот, кто не хотел добровольно без суда платить, должен пристава вознаградить от себя.

68с. Это же сказанное о приставе и его обязанностях относится и ко времени посещения князя к княжескому приставу, и к каждому другому приставу.

68d. И то, что писано о приставщине и десятой доле, которая идет приставу, относится к поличанам.

Если бы дело касалось неполичанина и поличанина, тогда неполичанин, который ведет процесс, приставу дает 1/10.

Если бы между неполичанином и другим неполичанином был бы какой-либо процесс в Полице, тогда приставщина идет так же, как между поличанами.

68е. Это касается вознаграждения за исполнение обязанностей пристава, если идет процесс по закону — приставу одна десятая. Если суд третейский (“правда облублена”) или перед излюбленными судьями, тогда и приставщина полюбовная: половина одной десятой от той стороны, которая больше выиграла, которая раньше не имела и не владела.

О долгах и позовах

69а. Если бы кто кому был должен вещи, мало или много, никто не должен самочинно взыскивать долг, если только он (должник) не “человек” кредитора; да никто не должен сам суд чинить. Но если он (истец) найдет своего должника на собрании или у князя, тогда он волен там же его обвинить, а должник ему там же отвечать. И если он его тут уличит, может испросить пристава, который и взыщет его долг, если должник сам добровольно ему долг не отдает.

69b. Если он привлекает его из дома, должен привлечь его при помощи присяжного пристава или иного пристава, испросив его у князя и судей, или у судьи, когда это во время пребывания князя. [261]

Каждый в любое время имеет право взять пристава от судьи или от большего числа судей, чтобы тем лучше успеть в своем деле о взыскании долга.

70а. Если кто берет пристава, он имеет право сказать: “дайте мне пристава, который бы мне от такого-то, кто признается в задолженности мне, долг взыскал”. Если он не признается, все равно пристав должен притти.

Если он ему сознается в долге, должен пристав взыскать деньги.

Если не соглашается, пристав должен позвать его в суд.

70b. Если бы должника он дома не нашел, может войти в дом и сделать вызов, если есть кто-либо дома, кто может сообщить хозяину, когда он придет. Только вызов надо делать так, чтобы вызванный мог поспеть в суд вовремя. Если бы он (вызываемый) далеко уехал и не мог поспеть, вины тут его нет. Если бы должник был болен, но не при смерти, он может вместо себя послать в суд прокуратора. Но если должник не болен и не находится в пути и не идет на вызов, тогда на первый срок платит 10 баланч, на второй — 1 либру, если и на третий срок не явится он сам или его прокуратор, тогда теряет процесс, если дело идет о племенщине, за исключением, если он сможет представить достаточное основание.

71а. Когда кто-нибудь наличие долга уже доказал, он торопит должника или ему (истцу) нужно дать пристава, который должен взыскать долг. Пристав должен пойти и из движимого имущества, если его хватит, удовлетворить истца.

Если движимого имущества не хватило или не было, истец может получить удовлетворение из племенщины, если она есть.

71b. И тот, кому должны, не должен отклонять никакой вещи соответственной цены, исключая мужского оружия и женского платья, потому что неприлично лишать юнака оружия и снимать с женщины платье.

Но если есть излишнее оружие или платье, которое должник дает добровольно, истец не может отклонять, но нужно назначить срок закладу.

72а. Если бы должник отбил пристава, и было бы доказано, что он отбил, тогда он подлежит отбойному штрафу. Тогда должен быть послан воевода с товарищами.

72b. Если человек племенитый имеет своих кметей, пристав не имеет права применять силу к его дому, но к его кметам.

72с. Если пристав не нашел должника дома, тогда не может быть отбойного штрафа.

72d. Если кмет кому-нибудь должен будет, его господин обязан разобрать дело и вынести приговор; если господин этого [263] не учинил, тот, кому кмет должен, может обратиться к Полице на господина кметова, чтобы ему приказали учинить суд. Если господин все-таки не захочет, тогда следует обратиться к Полице.

О процессе

73а. И когда все приготовления закончены и стороны уже начали прения, защищая свои права и обвинения, истец говорит: “ты владеешь тем моим или моих предков, что принадлежит мне; я хотел бы по справедливости, чтобы моя племенщина была моей”. А ответчик так отвечает: “напротив, я держу свою племенщину и моих предков, которую имею и держу от века”; или говорит: “я сам купил или выслужил по закону вековечному, а не держу и не владею твоим и твоих предков, не дай бог”.

Это дело может быть решено через соприсяжников.

И кто держит давнее, тот правее и тем более, если держал мирно без всяких оспариваний.

Если имеет документы от княжеского стола, или капитула, или от какого-нибудь господина, или какой-либо достойный документ, — это есть лучшее доказательство, и против него легко нельзя возражать, за исключением, если бы другая сторона имела документы или приставов “подобных” или иные надлежащие судебные доказательства.

73b. Если кто имеет владение и убедительные оправдательные документы к нему, — не может быть “рота” против документа, если предварительно документ не будет признан подложным. Тогда могла бы быть “рота”, но не против неопороченного документа.

Если и другая сторона имеет подобные документы, необходимо рассмотреть и разглядеть, какие документы более убедительны и более старые и в большем порядке составлены и действительно ли по ним произошло введение во владение.

73с. И если бы обе стороны имели документы одинаковые по доказательности, тогда “рота” о держании; пусть будет так, чтобы обе стороны друг другу предложили, чтобы одна из двух сторон сказала во время прения другой стороне: “Иди на роту или пусти меня на роту; выбирай, что тебе более угодно”. Это великое судебное доказательство, и против него никто легко не может возражать, за исключением — если бы противная сторона выставила такое доказательство, которое могло бы удовлетворить обе стороны без роты.

73d. И если присяга уже решена одной стороны сам-10 по закону о племенщине, и поротники уже нашлись, там, на [265] месте стоя, может одна сторона вернуть “роту” другой стороне на условии половинного числа этих поротников. Если вторая сторона опять возвращает роту, — то уже снова при половинном числе поротников: сам-три, возвращает роту. Если эта сторона опять другой стороне вернет роту, эта последняя выступает с поротником — сам-друг. Если опять — самому присягать [без поротников]. Если опять — решение выносится по вере. Если опять — решение выносится по простому слову.

73е. И если уже какой-либо стороне присуждено “поротье” и причастные приступили к решению дела, то, сколько бы ни было назначено поротников, обязаны обе стороны явиться на определенное место. Одна сторона ведет поротников, другая несет мощи с приставом и с клятвой.

Если бы одна сторона полностью со своими судебными доказательствами не явилась, она теряет процесс; за исключением, если бы было какое-нибудь убедительное основание, которое бы это оправдывало без хитрости и коварства. Вольны стороны отложить срок, также вольны и поротники срок отложить.

73f. И когда на новый срок одна сторона явилась полностью со своими доказательствами, а другой бы не оказалось, первая сторона должна подождать до темноты, разложить огонь и звать другую сторону. Если ее не будет, она теряет процесс, если не будет оснований, почему она не явилась.

Если явится часть, а не все — все равно теряет процесс.

73g. Если обе стороны сойдутся в срок, тогда те, кто несли мощи, должны дать их приставу, который произносит роту. И когда дело подходит к роте, если другого соглашения не будет, пусть идут к присяге. Тут, если бы кто откупился, или отпросился, или отпустила его сторона правомерно (“у право име”), тот как будто присягал.

Если присягнут все: и “воика” 14 и поротници, после присяги процесс закончен.

Если какой-нибудь поротник не присягнет, это равносильно будет, что все не присягали, поскольку не было другого соглашения.

73h. Разумеется, также и о племенщине или об ином движимом имуществе, так же о крови, и о долге, и о всякой вещи, т. е. везде, где бы было “поротье”, — должно совершаться по этому закону.

При этом не должно быть никакой хитрости, или коварства, или обмана, учиненных намеренно.

О штрафах

74а. Из всякого штрафа половина идет стороне, другая — общине, а приставу по закону — десятая часть.

Если бы это был кмет, который имеет господина, тогда половина идет прежде всего господину, а другая — стороне.

74b. Как было сказано о штрафе заставном во сколько кто заставил себя по закону, как полагается и законно, под такой штраф он и подпадает, если учинит против договора о заставе.

74с. И всякого штрафа половина идет стороне, а другая тем судьям, которые судили: если судил князь, тогда князю и судьям; если судьи присяжные, тогда им. Если суд происходил перед собранием — общине. Точно так же тому суду и той инстанции, перед которыми была совершена “застава” и расследовано дело.

Штрафы

75а. Еще Полица приняла и узаконила: если бы кто кого обругал на собрании, или на базаре, или во время суда у князя — пусть будет осужден на 10 либр.

75b. Если бы кто покусился кого-либо ударить рукой, или палкой, или кнутом на базаре, или на собрании, или перед князем, — штрафуется в 50 либр.

75с. Если бы ударил — штрафуется в 100 либр.

75d. Если бы взялся за оружие к бою на собрании, или на базаре, или у князя, — осуждается на отсечение руки.

75е. Если бы кто просил о снятии штрафа — все равно тот же штраф.

О краже

76. Кто будет обвинен в краже и требует (просит) суда в том, что он невиновен, на суде ему полагается поротье: если из-под порога — сам-двенадцать, а если где-нибудь инде — сам-шесть.

Если он окажется виновным, — подлежит наказанию, как выше писано. А клятва должна подтвердить, что он не соучаствовал и не знал.

Если он окажется невиновным, тогда тот, кто его невинно опорочил и на него показывал это зло, считается виновным и подлежит штрафу, какому бы подлежал невиновный.

Если же доносчик будет признан виновным, и его вина столь велика, что он должен искупить ее головой, — невинно обвиняемый должен быть освобожден от обвинения и признан невиновным, а доносчик должен искупить вину полной враждой.

В деле о воровстве вернуть “роты” нельзя. [269]

О сокрытии краденого

77. Кто бы нашел украденное: если это животное, следует в виде доказательства отрезать ему кусочек уха и итти в суд.

Если это другие вещи, то он должен снабдиться другими доказательствами и, удостоверив (факт), итти в суд.

Если вор — человек, имеющий господина, он предстоит господину для суда.

Если он не может самостоятельно возместить убыток или вернуть украденное, кроме того, если собственник поймает вора “лицем”, где он как раз его собственность увел или унес, он волен свое взять.

О воре

78а. Если бы поличанин оказался вором, который бы воровал в Полице: кто бы украл курицу — должен отдать козу; а кто украдет козу или овцу — должен отдать вола или соответствующую стоимость. А если кто украдет что-либо, стоимостью превышающее 100 либр, — повесить.

78b. Если бы поличанин украл где-нибудь в другом месте, не будучи в размирье, — платит вдвойне.

Если неполичанин будет пойман в Полице за воровством, — подлежит повешению.

78с. Если бы вор оказался “меусобцем” 15 в селе, он карается не только повешением, но и конфискацией всего, что имеет. Если он имеет племенщину, оставляет ближнему, а остальное имущество общине.

Если это кмет — половину имущества господину, а половину общине.

Если бы обокрал своего господина, отвечает головой и имуществом.

Кто бы обокрал господина, у которого находится в найме, отвечает вдвойне.

Об измене

79. Если бы поличанин за границей был на жалованье или на службе и учинил “господарю” какую-нибудь неверность и сделал ему срамоту, или его обругал, или причинил ему какое-либо зло, — виновный должен быть преследуем и обнаружен. Никому из его родственников не должно причинять никакого зла, напротив, вся его часть, будет ли это племенщина или движимые вещи, для него пусть будет потеряна и пусть достанется ближайшим родственникам, чтобы никто не приучался к таким порокам и постыдным деяниям. [271]

Закон о водяных мельницах

80а. Водяные мельницы или толчеи, старые и кому-либо принадлежащие, без суда не могут быть отняты.

Если бы они прежде и издавна обветшали и стояли непочиненными, необходимо рассмотреть, чьи они и кто их держал; они должны принадлежать потомкам.

Если кто-либо захочет поставить новую мельницу, где ее прежде не было, то, если она строится на его отдельном участке, он волен ее на своем (участке) строить.

Если же между братьями или другими вервными сочленами кто-либо захотел строить мельницу, а другие члены протестуют и заявляют, что и тут есть их часть, тогда он единолично не может строить без тех, кому приходится здесь часть.

80b. Если бы кто-либо строил на общинной земле, и ему никто не возражал, и не протестовал, и не заявлял, строил спокойно без всяких протестов “млин” и мельничное колесо или водяную мельницу и пустил их в ход, — тогда у него нельзя их из рук взять, но можно ему их “у миру поставити” 16 и включить в его часть.

Нельзя мельницу ставить втайне, ни легкой скоро соорудить.

80с. По старому закону мельница состоит из пяти частей: первая — земля, на которой мельница ставится; вторая — вода, которая проводится к месту, где должна быть мельница; третья — здание (“куча”): дом каменной кладки и лес (дерево) и все, что к лесу для мельницы полагается; четвертая — жернова и железо; пятая — мастер, который мельницу строит, держит, исправляет и за ней наблюдает. Тому, кому принадлежит участок на берегу реки или текучей воды, принадлежит и половина ширины реки, поскольку его участок прилегает к реке.

Это старый закон.

Закон об очереди на мельницу

81а. На мельнице надо молоть по очереди. Кто прибыл на мельницу ранее и привез зерно, тот должен и молоть раньше. И никто ни у кого не может очереди взять без его доброй воли. Исключение, если собственник мельницы позволит без очереди смолоть одну кварту жита, но не больше, и не иного какого, а именно того, которое лежит на мельнице для помола. Исключение — случай, когда хозяин мельницы принесет или пришлет на мельницу мешок зерна; отсюда ему очередь пойдет. [273]

81b. Если случатся поминки, или заготовка муки по случаю войны, или подобное основание, можно молоть без очереди, потому что необходимость не знает закона.

81с. И это старый закон: кузнецу можно смолоть вне очереди, потому что в кузнице для железных частей мельницы тоже приходит очередь, как только они поступят.

Закон о пленных

82. Между другими законами полицкими есть закон, который говорит о пленных.

Если бы какой-либо пленный случайно ушел от своего господина, будучи кем-либо похищен, или от него (сам) ушел, а другой снова его похитил [и держал] в течение одной ночи, он будет принадлежать тому, кто его вторично похитил, если этот новый хозяин этого захочет. Если этот пленный унес от прежнего господина какую-либо вещь, он должен вернуть ему эту вещь.

Это если дело идет между поличанами. Для неполичан гораздо строже.

83. ...и иначе всякий раз падает на него штраф, как выше писано; исключение, если бы она была блудница, отдающаяся за деньги, и он ее изнасиловал; в этом случае он подлежит штрафу, как за насилие — 25 либр.

О позорных грехах

84а. Если кто впадает в позорный грех, называемый грехом содомским, будь это мужчина или женщина, — без всякого милосердия сжечь; что касается имущества, никто не может взять, кроме тех, кому причитается.

84b. Если бы, к несчастью, нашлась женщина, которая удушит каким-либо способом дитя, — непременно должна быть сожжена, если ее найдут.

Если же найдется таковая, должен всякий человек, мужчина или женщина, когда ее обнаружит, схватить (арестовать) под штрафом в 25 либр.

84с. В каждом селе должно быть два пристава, которые должны публично выступить в случае, если никто не захочет женщин взять, связать и отвести “перед общину”.

84d. Если бы кто решился вступиться за нее, считается соучастником ее.

84е. Если пристава не захотели против нее принять меры (ее обвинить), — платят 50 либр полицкой общине. [275]

О шкоде

85. Наконец и в заключение, если бы каким-либо образом, умышленно или неумышленно, человек человеку причинил какой-либо ущерб в имуществе живом, движимом или недвижимом, жите или какой угодно вещи, — справедливость требует, чтобы ему заплатили или удовлетворили соответственно.

Но если кто учинит без намерения, — принимается во внимание.

Если же кто учинит намеренно или нарочно 17, подлежит более жестокому наказанию.

Закон о собаках

86а. Кто имеет пса большого или малого, тогда летом, когда минет день св. Якова, большого пса надо привязать, чтобы не жрал гроздьев, или привязать к нему клюку с веревкой размером до локтя. Если пес маленький, тогда клюку поменьше.

Если не сделает этого, и пес будет бродить туда и сюда, тогда то село вольно убить двухгодичного барана хозяина собаки или взять с него такую же ценность и разделить между селом за всякое появление пса, но только один раз в день.

Если бы кто застал в своем винограднике, может его убить. Если пес был с клюкой, тогда можно его побить, но не убить.

Это правило касается, пока виноград не будет собран, и не появится сусло.

86b. Если бы пес оторвался или отгрызся или каким-либо путем освободился, а хозяин или им посланный за ним шел и звал с тем, чтобы его поймать, — не виновен.

Закон о рыбах

87. Где есть чье-либо место рыбной ловли, или садок, или затон — там никто не имеет права без разрешения хозяина ловить (рыбу). Нарушение этого правила карается так, как будто (рыба) взята из дома (хозяина). [277]

Иисус. 1576, день 6 августа

88. Между другими полицкими законами Полица приняла и утвердила и нижеследующий закон, так как появились между поличанами некие различные несогласия, и неспокойствия, и свады, или из-за различных дел, или из-за крови, или из-за спорных вопросов и скандалов, также появились некоторые объединения и партии многие между многими. Вот почему Полица в день, вышеуказанный, собравшись на общее собрание, единодушно и сообща учинила и узаконила так: пусть будет единодушие, и мир, и братство, и единение, как было раньше, твердо и нерушимо принято, т. е. там, где речь идет об общинном деле, пусть каждый стоит на почве закона открыто, пусть каждый ищет своего по закону, как полагается по обычаю и закону. Что же касается скандалов и различных волнений, то пусть каждый по праву и закону спокойно и мирно устраивает свои дела; и пусть никто из поличан не чинит смут или раздоров, не создает какие-либо объединения или партии, из чего могут в Полице произойти скандалы, волнения, смуты или непотребные клеветы, убийства или новшества. Этого не надо делать под страхом нарушения верности Господину и Полице и потери всего своего имущества, которое в таком случае отойдет — движимое в общину а племенщина — родственнику (“ближнему”), а его дом да будет сожжен, а он сам да будет осужден на изгнание.

Когда кмет идет от господаря своего

89а. Когда кмет задумает уходить от своего господина, он должен прежде всего собрать в своем дворе или доме все имущество, что имеет: и животных, и иное имущество движимое, и “бащину”, которую при нем (у него) приобрел, пригласить своего господина и сказать ему: “господин! все это божие и твое, ты волен что-либо оставить или не оставить”. И когда кмет все это сделает, если бы господин у него что-нибудь взял, волен взять или все или некую часть; если же (господин) ему что-либо даст, то после уже не может (у кмета) взять обратно то, что он ему уже однажды дал.

89b. Если же кмет бежал тайно (от господина), где бы господин его ни настиг, он волен у него все отобрать и его связать, как нарушителя верности.

89с. Наконец и в заключение нужно рассмотреть, господин ли гонит кмета, или кмет от господина бежит без основания. Нужно расценивать это по-разному. Волен человек бежать от зла, если к этому принужден. [279]

О хлебной мере

90. Должна быть и Полице старая мера везде, которая на 1/5 больше, чем венецианская. Так, на 4 кварты полицких приходится 5 венецианских; исключение, если бы Полица до чего-нибудь другого договорилась или единогласно учинила, как но их усмотрению лучше.

17 июня 1623 года

91. В этом году собралась Полица: племенитые властели и племенитые дидичи в день св. Киприана и постановили первый закон единодушно и согласно:

В Полице на собрании всех 12 катунаров отдается и принимается жито сплитской квартой, и на этой кварте штемпель жупы, и кварта омишская, как половина новой теперешней, от кварты сплитской, утвержденной жупой.

Сговорились, чтобы держаться правильной кварты сплитской или каменной.

О продаже вина

92а. Когда наступит время продажи вина, во всех 12 катунарах в Полице никто не должен выходить из своего села в другое село навстречу скупщикам вина, не должен также в своем селе у другого села их перехватывать, но иметь дело с теми скупщиками, с которыми раньше было соглашение.

Если кто этот закон нарушит и скупщикам или из своего села в другое село виноторговцам пойдет навстречу, у того, кто это сделает, поличане, которые случайно при этом будут, или неполичане вино могут отобрать и выпить. Без боязни заплатить штраф господский каждый под нашей ответственностью волен брать (вино).

92b. И вино не должно продаваться дороже, чем в Сплите, и в сплитскую меру, исключая ярмарки, где исполняется то, что велит князь и воевода с прочими главарями. И у того, кто нарушает правило или не побоится правды, прежде всего отбирается вино, и, по усмотрению суда, штрафуется из его имущества.

Закон о наемниках

93. Кто бы нанял наемника какого угодно рода и за какую угодно цену и на какую-либо работу, на год или на меньший или больший срок, старый закон требует: если наемник уйдет от хозяина, не закончив своего срока и без всякого уважительного повода, — хозяин волен ему не заплатить ничего. Если же хозяин без достаточного основания прогнал его до окончания срока, должен ему заплатить сполна. [281]

Это был старый закон. А теперь Полица узаконила милостивый закон такой: если бы наемник оставался (у хозяина) некоторое время, не причинив никакого зла или ущерба, он может просить у хозяина часть платы соответственно проработанному времени или уйти (от него), хорошо простившись.

Если бы хозяину захотелось в любое время учинить расчет со своим наемником, он должен, заплатив ему за проработанное время, отпустить его. Так постановили, потому что каждый свободен.

Само собой надо учитывать время года, так как зима труднее лета в смысле харча, а лето ценнее для работы, чем зима.

О пограничных знаках и границах

94. Полица узаконила: если бы кто-либо нашелся, кто бы нарушил тайным образом границу, или бы ее уничтожил тайно без дозволения суда, или же, если бы кто-либо учинил или нарезал новую границу тайно и своевольно, без дозволения суда, если бы кто такое правонарушение совершил, отвечает рукой (лишается руки) и теряет такую часть своей племенщины, какую хотел захватить.

Закон о волке

95а. Если бы кто-нибудь отнял у волка что-либо и отнял в целости, то тому, кто отнял, следует шкура и голова (животного); если — растерзанное (животное), то следует ему мясо; если же (животное) осталось живым и не укушено, ему следует “питва” (т. е. угощение).

95b. Если бы кто-нибудь отнял что-либо у птиц, закон тот же, что и о волке. Если кто-либо поймает то, что уносит вода, тот, кто поймает, получает половину, а другая — господину; если же лежит на дне и до него нельзя добраться, получает тот, кто извлечет со дна.

Во имя Иисуса Христа, аминь

96. В лето до Р. X. 1482, 14 февраля, когда господин Дуям Папалич, князь Полицкий, совершал первый путь по Полице со своими судьями и полным двором, разбирая дела по законам полицким и будучи в Донем поле у св. Мартина, принял в судьи племенитых людей поличан, которые зовутся Лимичи, всех тех, которые среди них дают десятину и до сих пор не участвовали в судебной деятельности. Так и приняли и поручили им всем участвовать в отправлении судебных обязанностей и в других почетных обязанностях в Полице. Хотя некоторые из них возражали, однако большинство решило это сообща. [283]

И князь, и судьи, и прочие члены Полицкой общины постановили, и утвердили, и приказали записать в Статут, что им принадлежит судебная должность в Трвижи. А они тут все по именам записаны: прежде всего господин Давид Кричкович, Будачич Юрко с братьями, Богавчичи, Слидиничи, Толеновичи, Радиновичи, Еловчич, Боровика, Зечичи, Дабиживовичи и дети Павла Томасовича.

Кто бы что отнял от грабителей

97. Если есть ночные грабители, то это одно и то же, что воровство в селе.

Если это открытые грабители, как, например, войско, то предписывает военный закон: чтобы за ними гнаться и принять меры относительно возвращения (взятого), как велит закон.

Кто бы что отнял на войне

98. Если кто отымет что-либо у (неприятельского) войска, нападающего на Полипу, старый закон постановил, чтобы добыча, если она уже в войско принесена, тому, кто ее взял, за исключением платья, другие вещи принадлежали бы как собственность тому, кто их отнял. Если добыча будет отнята раньше, чем принесена в лагерь (неприятеля), — надлежит тому, кто отнял, вознаграждение за спасение и больше ничего.

Теперь постановила Полица более мягкий закон: если речь будет итти о братьях-поличанах — не надо этому следовать. Это хорошо и пусть служит за почтение тем, кто потрудился. Справедливо, чтобы каждый труд вознаграждался. Надо разглядеть, какой труд и какой риск, большие или малые.

Речь идет о поличанах. Если бы поличанин отнял для неполичанина, надо ему больше платить за труд и риск, которые предприняты для чужого, а не за поличанина, особенно, если этот неполичанин не был подданным Господина.

О сироте

99. Если случится и останется сирота мужского пола после родителей один или несколько, — никто не может его по закону привлекать к суду и на него воздвигнуть новый процесс, хотя бы это касалось племенщины. Если (осиротевшее дитя) не хочет отвечать, он может не отвечать до 18-летнего возраста. Не следует также, чтобы сироты учинили кому-либо насилие и новщину в племенщине лично или через других, в надежде на свое сиротство (злоупотребляя сиротством).

100а. И еще постановляет наш полицкий закон, чтобы не было между поличанами раздоров, и чтобы каждый знал закон, [285] мы внесли в Статут: вдова, оставшаяся с детьми, могущая честно жить с детьми на имущество мужа, должна содержаться на мужнином имуществе своими детьми до своей (ее) смерти.

100b. Если бы (она) снова вышла замуж, мы постановляем, чтобы она из имущества первого мужа ничего не брала, только приданое, которое она ему принесла и которое еще не истрачено, а также те мелочи, которые оставил ей муж по завещанию.

100с. Если умрет какой-нибудь сын вдовы, мать после него ничего не наследует, но братья; если братьев нет — сестры; если сестер нет — родственники (“ближици”), а не мать. Разумеется, если она вышла замуж. А которая замуж не вышла, а честно живет со своими детьми, — как сказано выше.

О дорогах

101. Общинные дороги должны быть свободны для всякого, как гласит закон; дорога общинная великая через жупу должна быть шириной в одну “розгу”. Деревенская дорога должна быть такой, чтобы могли проходить два вола в ярме. И никто без разрешения общины или суда дорогу сужать или перемещать не может.

Кто бы что отнял у вора

102. Если кто что-нибудь у вора отнимет, справедливо, чтобы он получил соответственное вознаграждение, смотря по тому, что украдено и как отнято, потому что есть разница, ночью или днем было отнято. Если кто-нибудь отнял что-либо, причем он на помощь из своего дома спешил, заслуживает большего вознаграждения, как если бы кто-либо только случайно столкнулся. Или если кто преследовал вора дальше к его дому — вознаграждение еще больше. Если бы учинил какой-либо бой — еще больше. Поэтому и говорится: смотря по тому “каково это отъятие”, потому что справедливо, чтобы каждый за свой труд был оплачен.

О виноградниках на чужой земле

103. Если кто-либо, имея виноградник на чужой земле, хозяину которой должен давать “доходак”, пошел собирать виноград тайно без ведома хозяина земли, т. е. воровским образом, и собственник поймает его на этом преступлении, собственник волен отобрать у него и годовой доход, и виноградник, как у вора. [287]

О водах

104. Естественные источники воды должны быть общими, где бы, на чьей бы земле они ни находились. Вода, полученная через раскопку, есть собственность того, кто ее на своей земле раскопал.

Дождевая вода, кто ее направляет на свою землю, когда воды немного, чтобы чинить себе добро и корысть, тогда он должен терпеть и великую дождевую воду, он не имеет права ее отвести другому, разве только если это делается в целях обороны себя, и другому зла не причиняет. Если он откажется от большой воды, не имеет права и на малую.

Об убийстве через животное

105. Если пес кого-нибудь покусает и этот укушенный вследствие этого, к несчастью, умрет или останется с каким-либо израненным членом, то собственник собаки, если он эту собаку берет и раненому или, в случае его смерти, оставшимся в живых членам его семьи передает ее и говорит: “вот твой обидчик”, после чего он остается свободным и спокойным.

Если он этого не сделает, пострадавший может собственника собаки за кровь привлечь к ответу и может сказать: “твой питомец причинил мне вред”.

Это касается также лошади и всякого другого животного, если оно таким путем кому-либо кровь учинило, если бы чего иного при этом не случилось.

Об убийстве между животными

106. Если одно животное убьет другое животное или изуродует, идет голова за голову, исключая, если одна голова была бы более ценна, чем другая.

Закон о мясе, которое продается в мясной лавке

107а. Если кто-либо продает мясо в мясной лавке, где угодно на полицкой территории, не будучи связан каким-либо условием, как, например, соглашением или иным договором, и продает его по весу, должен продавать мясо по следующим ценам и не дороже.

Прежде всего:

Мясо молодого кастрированного барана можно продавать по 1 содину фунт.

Мясо от козла молодого кастрированного можно продавать по 10 пинез. [289]

Мясо молодого двухгодичного большого рогатого скота — 10 пинез.

Мясо молодой овцы до одного года можно продавать по цене баранины.

Мясо козы до одного года — по цене молодого козла.

А всякое иное мясо нельзя продавать дороже, чем 8 пинез.

(212-213). Это закон полицкий. Если бы кто нашелся, кто бы продавал дороже, есть закон полицкий: каждый раз, как это обнаружится, он должен быть оштрафован в 5 либр и теряет то мясо, которое продает. От этого мяса идет прежде всего половина тому, кто обнаружил правонарушение, а другая — должностным лицам, которые его конфискуют; а от штрафа — половина общине, а другая половина судьям и должностным лицам, которые взимают штраф.

Если это кмет, то половина — его господину, а другая — общине, судьям и должностным лицам.

Для свинины нет иного закона. Ее продают, как придется и смотря по качеству мяса.

(214-215). Тем, кто продает мясо, вольно продавать без меры на глаз три дня на Рождество и три дня на Карнавал, но не в другое время.

Мясо больных животных или мертвечину, или подозрительное мясо нельзя продавать под штрафом в 5 либр.

Купец

107b. Купец, который находится в каком-либо селе, должен прежде всего обслужить тем, что предназначено к продаже, свое село; а обслужив свое село (может обслуживать) чужих. Если он поступит иначе, его товар можно открыто отобрать.

О торговле мясом

107с. Жирное мясо воловье и козье нельзя продавать дороже орлака. Те, которые продают мясо, не должны вырезать почек. Если кто-нибудь названное мясо будет продавать дороже или почки вырезать, то каждый, кто приходит, может под нашу ответственность взять мясо, чтобы отобрать.

Баранье мясо продавать должно по 5 беч, а не иначе. На Рождество и на Карнавал в течение трех дней цена, какая придется.

107d. На пшеницу и рожь и ячмень какая цена была летом, та же цена может держаться для продажи и купли до Рождества, а от Рождества, когда возрастает цена жита, пусть будет по соглашению. [291]

107е. На хлеб, который пекут в Полице, должна быть учинена мера, какая есть в Омише, и если два человека перед великим князем удостоверят, что мера меньше, хлеб на нашу ответственность отобрать.

108. От явного клеветника, которого не хочет село или жупа, без милосердия отказаться и передать его “господе”. Если “господа” ему ничего не учинит, мы передаем общине, чтобы она наложила на него руку так же, как и на вора.

О воре в селе

109. Если окажется в селе вор, который обкрадывает сады и виноградники, ворует скот из загонов, хлеб с поля, — село пусть берет с него штраф в размере, удовлетворяющим село; смотря по размерам причиненного вреда, “господа” должна [вмешаться в это дело], наложить денежный штраф, сколько найдет нужным.

И кто за вора скажет слово, считается соучастником и штрафуется штрафом господским, потому что он словом или делом помогал вору.

О купцах

Купец, который находится в каком-либо селе, должен прежде всего обслужить тем, что предназначено к продаже свое собственное село. Если он поступит иначе, его товар можно открыто отобрать.

О нападении на женщин

110. Если бы кто напал на женщину и изнасиловал ее, закон требует, чтобы насильник во всяком случае отвечал головой. Но нужно разобрать, как и каким образом, и по какой причине, и что за человек, какого общественного положения. Также и о женщине — какого она состояния, какого поведения (репутации), чем занималась. Все это надо разобрать и взвесить, как и что есть, потому что нельзя все вещи предусмотреть.

Если бы какая-либо женщина без ее согласия была бы кем-либо изнасилована, насильник карается “мертвой кровью”, как за убийство.

Если женщина была замужняя или помолвленная девушка, то насильник, как убийца, наказывается “мертвой кровью”, а мужу второй штраф такой же. [293]

Если же девушка свободная, и он неженат, и между ними брак возможен, он должен ее взять в качестве жены по церковному закону или ее снабдить приданым и выдать замуж, согласно своему состоянию так, чтобы ей никакой срамоты и никакого попрека учинено не было.

Закон о зверином лове

111. Старый закон требует, чтобы всякий (убитый) зверь принадлежал тому охотнику, который его выследил, за исключением случая, когда охотник позвал кого-нибудь (в помощь себе), тогда должен дать часть ему (помощнику).

Как сказано, всякий зверь есть того, кто его выследил; и только медведь или лисица принадлежат тому, кто их убьет; а те, кто поспешил (на помощь), должны получить вознаграждение, которое называется “поточное”.

Если кто-нибудь убьет зверя на чьей-либо земле, по закону (хозяину земли) надо дать четвертую часть.

“Поточное” должно быть различное, согласно участию в охоте: если бы кто из охотников проявил больший труд или больший риск, как, например, в воде или как-либо иначе, ему причитается и большая часть; если это “поточник” (тот, кто загонял), то получает больше.

О ведуньях и чаровницах

112. Если бы явно обнаружилась какая-либо ведунья, или чаровница, или ворожея, на первый раз — выпороть, если снова попадется, — должна быть сожжена.

Об умыкании девиц силой

113. Во имя Иисуса аминь. В лето от его рождения 1605, 4 сентября.

Каждый должен знать, что во время княжения князя господина Стипана Никулича и при воеводстве Ивана Сичича постановила вся почтенная община Полицкая единодушно и согласно, чтобы никакой поличанин не умыкал силой девиц. Если бы кто это учинил против почтенной общины и умкнул девицу силой, пусть почтенная община пойдет к его дому и развалит его, а имущество возьмет в общину Полицкую, также имущество тех, кто ему помогал. Так узаконили потому, что Стипан Качунич для своего сына умкнул силой девушку, которая была обещана другому и обручена и по закону надет перстень на палец. И за это почтенная община осудила [295] Стипана Качунича на 50 толер, а господина племянника Иванова — на 20 толер, а каждого свата — по 10 толер. И если они не принесут на Собрание почтенной общины, община должна притти в их дома и взять с них вдвое, и все это должно пойти в общину.

И я, господин Лука Иванишевпч, канчилир почтенной общины Полицкой по полномочию записал.

15 августа 1637 года

114. Под угрозой штрафа в 10 толер Фране Ковачич обязался выдавать всегда почтенному суду жупскому всякого вора от своего племени.

Также Тадия Матиев, как выше писано.

Пера Сироткевич так же, как выше писано.

Запнулось (“запе се”) на племени Драгишича; не захотели обязаться за их племя, чтобы не было в их племени вора; что касается иных, то никто не хотел обязываться за Ивана Липопивовича и Ивана Мишчича.

Мати Угринович за свое племя (согласился), но не хотел за Матия Кордича.

Два Перичича согласились под штрафом в 40 толер не нарушать соглашения добрых людей, которых послала жупа, в том числе князя Франу Сучича и князя Матия Видатовича с теми добрыми людьми, которые с ними раньше вошли в соглашение.

В лето 1655

115. Когда я, Юра Синовчич, был князем от почтенной жупы Полицы и почтенный Пава Бартичевич — воеводой, 1 октября пришло ко мне от господина Марко 69 листов без одного.

Позднее в 1660 году, когда названный господин Марко передал этот Статут, недоставало 2 листов, что было засвидетельствовано членами братства божьей матери от Тугари на Застенье.

В лето 1668 на праздник св. Юрия я, Юра Синовчич, с воеводой Иваном Бехоевичем по закону передал жупе все в целости, как выше указано.

116. Каждое село вместе со своим катунаром должно выставить двух заслуживающих доверия и справедливых братьев под присягу, чтобы они внимательно наблюдали за исполнением этого постановления, а два пристава должны в течение целого года по два месяца по очереди наблюдать за этими под присягой назначенными людьми и извещать жупу о забвении этого постановления. [297]

Все, что мы все единодушно постановили, мы посылаем, чтобы каждый священник в назначенный праздник прочел народу, согласно ли каждое село с этим постановлением. И пусть они подпишутся на этой книге, что они ее принимают. Объявив ее и получив подписи, ее надлежит вернуть опять к нам, а мы, получив это постановление, внесем его в Статут Полицкий.

Я, господин Бариша Куяначич, объявил эти постановления перед народом на св. Якова, и всем было дорого и угодно, и сказали, что это хорошо и пусть это исполняется.

Я, господин Матия, объявил это письмо жителям Ситно, и все были довольны этим постановлением.

Я, господин Матия Вукичевич, объявил это письмо перед народом, и все его приняли добровольно и все сказали, что это хорошо и справедливо, и нужно этому следовать.

Я, господин Тадия Жулевич, объявил это письмо народу, все приняли его добровольно и сказали, что надо этому следовать.

Дополнение

1

Документы Общего собрания

(265). Во имя божие, аминь. Лета господня 1662, 20 марта.

На всяком племенитом судоговорении и суде должно быть ведомо, что мы все поличане на Общем собрании на Гаине, договорившись со всеми почтенными властелями и почтенными дидичами и со всем народом, верно и согласно подтвердили Статут по закону и по привилеях, как есть от старины.

(266). Если бы нашелся поличанин, который в чем бы та ни было оказался бы неверным, или вором, или клеветником, или бы захотел уйти к туркам или к гайдукам, и обнаружилось бы, что поличанин при продаже или покупке челяди окажет помощь или другое что-нибудь, что могло бы причинить вред народу или господе, или кто бы пошел против правды полицкой, освященной от старины обычаем, — каждый нарушитель отвечает головой, и община должна разрушить его “кучу”, а движимое имущество взять в общину, а племенщина пойдет ближнему, причем каждый должен остерегаться быть непослушным братьям и бедным — точно так же, как выше сказано. А что было до сих пор, каждому все простила пресветлая господа и почтенная жупа Полицкая. [299]

(267). И на этом подписались все нижепоименованные, которые поручительство и ответственность взяли за свои села:

Из Донего Долца князь Иван Шушич, Матия Радичич, Минула Браоювич, князь Пава Стазич: они поручители и ответственные лица за все Долне Долчане.

Из Горнего Долца — князь Миховия Марчела, Иван Чуде.

За Трибушан — Иван Юрич, за Срияне — князь Марко Павич и Минула Атмач, за Путишичане — Матие Рогулич. Эти поручители за весь народ горний.

Из Костаен — князь Фране Гойсалич, Юра Мандалинич, Стипан Мандалинич, Петр Марасович.

Из Смолоен — Иван Милавич. Это поручители за Катун Костанский.

Из Звечайна почтенный князь Пава Сичич, Иван Божич, Лука Станич, Андрия Алфиревич, Миховио Байнакушич. Эти все поручители, как и другие.

Чичла — князь Иван Драгичевич и Юра Драгичевич, Иван Леланович, Лука Домеланович, Иван Крагуевич. Все они поручители за свое село Чичла.

Из Гата — почтенный воевода Иван Беоевич, князь Пава Бартичевич, Матий Кухачевич, Марко Яковичич с Накелиц. Эти поручители за Гата и Накелице, как и остальные.

Дуброва — почтенный князь Юра Синовчич, воевода Стипан Башич, Тадия Чотич: они поручители за село Дуброву, как и другие.

Из Ситного почтенный князь Юра Миянович со своими селянами обещали, если бы нашелся кто недостойный, они сами своими руками ненадежного возьмут и выдадут почтенной жупе.

Из Сриян— почтенный князь Иваниш Новакович и катунар Иваниш Делисина, Пава Хаелинович, Петар Мужинич, Микула Булич, Иван Радилович. Это все поручители за катун Сриянекий.

Дуче и Труше: Стипан Катичич, Пава Воинович, князь Шимун Франичевич Баричич. Он за своего брата записал за своей подписью малое и большое имущество в пользу общины, а остальные поручились за катун дучский.

Из Ясениц я, Гаргур Томин, передаю все мое в общину жупскую, если я поеду в гайдучину. И я, Гаргур Херцегович, также два Стипишича и Матия Аелинович, Микула Ярчич и Пава Матиашев, и Стипан Реметич, и Стипан Зоелевич. Все выше перечисленные отписали все свое, как и Гаргур Томин, когда пойдут в гайдучину.

Поручитель Тадия Ерчич за своего племянника и Петар Стипишич за свояка Матия Хаелиновича.

И мы все селяне кутуна Есеничского будем призывать всю жупу против плохих людей. [301]

За Пострану — князь Пава Милунович, Юра Баенич, Матие Багатинович, ковач Реелич. Это поручители и “одговорници” за село Подстрану, как и другие.

(268). А в это время был князь великий почтенный господин Юра Синович и почтенный воевода Иван Беоевич; прокураторы: почтенный князь Иваниш Новакович и почтенный Стипан Башич; катунары: из Дольнего Долца князь Иван Шушич, из Горенего князь Миховия Марчелич, из Костаен князь Фране Гоесалич, из Звечайна князь Пава Сичич, из Чичла князь Юра Драгичевич, из Гат князь Пава Бартичевич, из Дубровы почтенный князь Юра Синовчич, из Ситного князь Юра Миянович, из Сриенина князь Иваниш Делисина, из Дуч князь Стипан Катичич, от Ясениц князь Фране Сучич, от Постран Пава Милунович.

Я, Марко Жуаелевич, присяжный канчилир писал по распоряжению.

2

15 января 1664 года

(269). Будучи собрано общинное собрание в Гати с главарями и капелланами, учинили все согласно и складно, и господа подтвердила все наши законы и постановления и Статут, так и мы принимаем на веки держать, как было от старины.

(270). И устанавляем внове: если какой-либо катунар не явится на собрание, будучи извещен, пусть платит за каждую неявку 2 толора; если он запротестует — вдвое.

(271). И сверх того установили и в Статут внесли: если кто владел какою угодно вещью мирно без протеста в течение 30 лет, то это должно быть навеки твердо и законно, за исключением, если бы нашлося какое-либо законное основание.

3

Граница от Герцеговины 10 февраля 1665 года

(272). Необходимо знать границу, как далеко по Гембре Герцеговина, и по свидетельству старых людей; есть Матие Угринович, который имеет 95 лет, также князь Юра Миянович, который имеет 90 лет. Они заявили на веру и душу, как правду, что старые границы суть следующие: [303]

Старые границы

Стойни Камень, под Каменей прямо к морю, а выше вдоль реки Жарновнице прямо Печеница, граница на Ошелу арпту 18, граница вода Седреник, Печ у Кривица, граница Кучища, граница у Коеневоду, граница Тарнова Каменица, граница Тартарица Каменица, граница Обишени дуб, около него есть граница Владавич дубрава, на замок Бараковича на восток (до гор) по Самолечих на малый Коначник, к Цетине под Нучак, вниз Цетины Такала, Мостине, Перучица, Губавица вдоль Цетины, которая впадает около Омиша в море.

4

(273). Каждый должен знать, что мы переписали этот почтенный Статут из старого верно и точно, не прибавив и не убавив, но для лучшего понимания по-хорватски и по-латыни, по соглашению со всеми почтенными властелями, и почтенными дидичами, и со всем народом. А это есть в княжение почтенного господина князя Юрия Синовчича, князя великого, и почтенного воеводы Ивана Беховича с остальными главарями и с народом, как выше писано.

20 февраля 1665г. в провинции Полице. Я, Марко Жуелевич, будучи присяжным канчилиром почтенной общины жупы Полицкой, писал и переписал от начала верно и точно, не прибавив и не убавив.

5

21 декабря 1670 года

(274). В княжение великого князя почтенного господина Юрия Синовчича и воеводы почтенного Матия Кухачича устроили собрание подымное на обычном месте под Грацем по закону старому и с духовенством. И в это же время честный господин царь и дож учинил мир, по которому Кандия за Клиш и за другие места перешла. В это время хотели турки, чтобы мы им принадлежали, и латины хотели, чтобы мы им принадлежали, в то время, как мы всегда находились под властью Клиша. Поэтому мы совокупно и единодушно духовенство и главари со всем народом заключили верой и душами оставаться при своих домах и своих законах. И поэтому мы все запретили каждому, какого бы состояния кто бы ни был, ни одного разу и никоим образом ни турчину, ни христианину [305] не давать и не позволять давать никакой вещи, будь то деньги и другие ценности, либо соглашаться на это, пока не выяснится, под чьей властью названная жупа останется, и пока не установятся границы. И никто ни перед каким господином не может быть обвинен в каком-либо злодеянии, потому что все, что до сих пор перед начальниками названной Жупы делалось, происходило с согласия и по воле всего народа. Если кто иначе будет чинить, что указано в старом законе в предлежащем Статуте на листе 41, штрафы будут налагаться в полной мере на виновных, как сказано выше, без всякого милосердия.

Не дай бог того, чтобы горняя или дольняя господа на нас рассердилась, мы будем помогать друг другу, где будет нужда в этом.

Я, Марко Жуелевич, присяжный канчилир почтенной общины жупы По липкой по полномочию.

6

12 октября 1676 года

(282). Каждый должен знать, что все почтенные властели и почтенные дидичи собрались на Облику в день св. Андрея: почт. гн. князь великий, почт, князь Пава Сучич и почт, воевода Миховил Петрович и почт, прокураторы: почт, князь Иваниш Випечевич и почт, князь Лука Барничевич и почт, князь Фране Гоесалич и почт, князь Юра Башич и все почт, катунари: почт, князь Стипан Стазич и почт, князь Тадия Жуелевич и почт. князь Фране Гоесалич и почт. князь Пава Станич и почт, князь Юра Драгичевич и почт, князь Матий Вукович и почт. кн. Тадия Чотич и почт. кн. Юра Миянович и почт, князь Марко Барич и почт, князь Вицко Новакович и почт, кн. Пава Сучич и почт, князь Микула Влахо.

И эти все вышепоименованные высказали и решили своей верой и своими душами, что они по отношению к сиромахам будут всегда держаться твердо; и если бы кто нашелся исключенным из братии или была бы обнаружена от кого-либо измена, должен считаться как изменник братству, и пусть будет вписано в Статут, что он изменник, и пусть ответит головой, из его дома пусть не участвуют на собраниях и ни в одном вече братимском или сиромашском.

Я, господин Иван Ложич, будучи канчилиром почтенной жупы Полицкой, в это время писал по полномочию.

7

(275). Так как появился непристойный слух о почтенном воеводе Стипане Стазиче и о его почтенном доме, будто он [305] не дидич, по этому случаю мы собрали собрание дидичеш на Козеику и раскрыли Статут, и по Статуту и по закону собрание решило, что Стазич есть настоящий почтенный дидич, и что из его племени до сих пор выбирались почтенные судьи. Этот слух вышел от князя Ивана Синовчича, но это неправда.

8

1685 года

(276). По закону Поличному пусть будет ведомо, что Сучич в день св. Арнира без всякого основания Марку Кухачичу, неполичанину, отсек нос, отчего Полицкая жупа понесла большой ущерб. Почтенная жупа решила согласно и единодушно, что он и его дом и его семья лишаются права участвовать на вече и быть в судьях в Полицкой жупе.

Почтенная жупа постановила: если кто-нибудь поднимет вопрос о помиловании Сучича, этот человек должен быть побит каменьями и так же, как и Сучич, внесен в почтенный Статут.

9

19 августа 1725 года

(277). Так как в это время стало известно, что Фране Сучич почтенной провинции Полицкой изменил, Собрание почтенной провинции Полицкой постановило внести в Статут, чтобы он не участвовал на вече, ни он, ни его потомство в Полицкой провинции, как выше писано; он исключается навсегда; утвердили первый лист (Статута), о чем выше.

Писал Марко Барич, прокуратор и канчилир почтенной провинции Полицкой по полномочию пресветлого Собрания полицкого на веру, как выше сказано.

10

19 августа 1725 года

(278). Так как в прошедшее время из провинции Полицкой из села Чажина Долца перешел в Стаене на остров Брач некто Перме Маркичевич и после того, как было обнаружено (оказалось), что тот Перме со своими сыновьями предает эту провинцию, за то вся почтенная жупа и Общее собрание почтенной провинции Полицкой решили: пусть названный Перме, ни его потомство не участвуют в вечевых собраниях Полицкой провинции, как говорит наш закон.

(пер. Б. Д. Грекова)

Текст воспроизведен по изданию: Полица. Опыт изучения общественных отношений в Полице XV-XVII вв. М. АН СССР. 1951

Польская Правда или Эльблонгская книга

Возникновение Польской Правды относят к середине XIII века. Польша XII и начала XIII века являлась раздробленным феодальным государством. Процесс феодального дробления страны обострялся в связи с вторжением на польские земли пруссов, германских феодалов, татар. Особенно тяжким оказалось нашествие тевтонских рыцарей (“крестоносцев”), входивших в один из наиболее агрессивных германских рыцарских орденов.

Для того чтобы удержать свое господство и обеспечить своих чиновников руководством при отправлении суда над населением, жившим на захваченных землях и пользовавшимся польским правом, крестоносцы составили судебник, получивший впоследствии в литературе название Польской Правды.

Судебник составлялся, как видно из его содержания, на основе записи крестоносцами ответов, полученных в результате опроса поляков. Поэтому этот памятник и написан на немецком языке, но вместе с тем является ни чем иным, как первым писаным сводом норм польского обычного права.

Польские историки, исследовавшие памятник, доказали, что его запись полностью соответствует польскому праву. В нем отразился также общественный и государственный строй Польши XII — XIII вв.

Польской Правде предпослано рифмованное предисловие, напоминающее вступление к “Саксонскому Зерцалу” и содержащее краткую символическую историю права “от сотворения мира” до момента записи памятника.

Памятник состоит из 29-ти статей и прерывается в середине предложения на словах: “Что же касается свободных людей между указанными...”, то есть в том месте, где начинается раздел о свободных людях.

Ст. ст. I—VI Польской Правды посвящены вопросам судоустройства и судопроизводства; ст. ст. VII—XX — вопросам уголовного права; ст. ст. XXI—XXII — порядку наследования; ст. ст. XXIII—XXV — судебным доказательствам; ст. ст. XXVIII — XXIX — положению феодально-зависимых крестьян.

Перевод извлечений из Польской Правды дан по изданию A. Z. Helcel, “Starodawne prawa polskiego pomniki”, t. II, Krakow, 1870, str. 13.

--------------------------------------------------------------------------------

I. Желающие знать польское право должны помнить, что со времени принятия христианства поляки были подчинены римскому папскому престолу, а не императору. Римский престол взял их под свою защиту с тем, чтобы они охотнее были христианами. В знак этого они ежегодно платят указанному престолу деньги, так называемый пфенниг св. Петра.

III. Также знайте, что польский судья не имеет при себе присяжных (лавников). Но если он видит возле себя, когда судит, пригодных людей, то приглашает их к себе и запрашивает их совета. И чей совет ему понравится, то тогда судит согласно ему. А если нет, то судит по своему мнению, считая его самым правильным.

IV. Если кто-нибудь предстанет перед своим судьей и пожалуется на лицо, которое отсутствует, а на вопрос судьи ответит, что желает его позвать в суд, то судья прикажет коморнику (Коморник — служитель суда) позвать отсутствующего, а истец должен дать коморнику содержание и пару обуви или вместо обуви 20 пфеннигов, если тот, кого вызывают, живет не в той же деревне или не в том же ополе (Ороlе — сельская община, состоящая из нескольких соседних сел (аналогичная русской верви и германской марке)). Но если коморник и тот, кого вызывают, оба живут в одной деревне, то коморнику платится два пфеннига.

Если ответчик не явится в суд по первому и по второму вызову коморника или по знаку (распоряжению) судьи, то за каждый раз он подлежит штрафу в 6 гривен, а истец должен вызвать его указанным образом в третий раз. Если же он не явится и в третий раз, то истец выигрывает дело, и судья приказывает забрать имущество ответчика за его штраф и за долг истцу.

Однако оправданием ответчику служит болезнь, тюремное заключение или служба королю. Эти препятствия должен доказать он сам с двумя свидетелями, которых он укажет и на которых судья согласится. Если же он вызван к самому королю и находится на службе у этого властелина, то, если истец присутствует, (ответчик) должен явиться в назначенное властелином место и время.

Если истец жалуется на присутствующее лицо, то судья говорит ему: “отвечай”, и ответчик перед ответом должен отложить шляпу, платок, который имеет вокруг шеи, и палку, если имеет. И не может держать в руках ни (палки), ни трости. Если чего-либо не выполнит, штрафуется на “trzysta” и заплатит в течение 14 дней. Если же этого не оплатит целиком, или в данный срок (оплатит) не полностью, то подлежит штрафу в шесть гривен с оплатой в течение 14 ночей. Если же и этого не выполнит, то снова подлежит (штрафу) в шесть гривен, и судья заберет после (этих) трех раз (имущество) за все эти штрафы. Староста, то есть знатнейший в селе и управитель (влодарь), отвечающие перед своим господином, могут иметь в руке свою палку, (но) перед другим господином не могут.

V. Если в ответ на жалобу истца ответчик заявит, что он не виновен, то судья спрашивает его, имеет ли он свидетеля; если тот утверждает, что имеет, то судья велит тотчас же назвать его (то есть свидетеля); когда же назовет, то судья о каждом свидетеле в отдельности спрашивает у истца, принимает ли он его или нет, а истец отвечает “нет” или “да”. Каждого, таким образом, принятого свидетеля судья велит записать и, когда они все записаны, то приказывает ответчику, чтобы он привел записанных на 14-й день. Тот, кто приводит их, (то есть ответчик) должен дать 6 пфеннигов тому, который записывает свидетелей. Если ответчик по истечении 14 ночей явится вместе со своими свидетелями и ими (то есть при их помощи) докажет то, что должен (доказать), тогда освобождается от обвинения. Однако он должен уплатить перед крестом, на котором присягает, два пфеннига, больше или меньше этой суммы — по решению лица, которое заботится о кресте.

Если, однако, истец, приняв сперва свидетелей, впоследствии обвиняет их в том, что они все или некоторые из них куплены, то он должен при этом заявить: “свидетели куплены, я их не хочу и буду биться”. Тогда тот, которого истец обвинил, должен с ним биться. Когда же ответчик должен присягать, он должен так говорить: “В том, в чем меня обвиняет М, я невиновен; поможет мне в этом бог и святой крест”. При этом он должен положить два пальца правой руки, а именно, второй и третий (пальцы) на крест, в противном случае присяга недействительна. Прежде должен произнести слова, а потом коснуться креста. Точно так же поступают и свидетели; они должны так поклясться: “Н невиновен в этом, в чем обвиняет его М; в этом поможет мне бог и святой крест”.

Если у ответчика недостает одного свидетеля, потому ли что свидетель не явился, или его присяга будет признана недействительной, или он будет отвергнут, то ответчик проигрывает, а каждый свидетель (из-за которого дело проиграно) платит штраф в 6 гривен. Но если свидетель в это время был в другом суде, он должен доказать это судье с тем, чтобы штраф был ему возвращен.

Судья приказывает всем оплатить штраф в течение 14 ночей: кто не заплатит вовремя, тот подлежит другому такому штрафу, а в третий раз забирается его (имущество) за это.

VI. Если крестьянин, находясь под властью своего господина, обвиняется другим господином, тогда должен сказать, что он не обязан ни перед кем отвечать, только перед своим господином; перед ним же он охотно ответит. Таким образом, истец не должен больше принуждать его к суду, а должен обратиться к его господину и ему жаловаться на него, если хочет получить удовлетворение. При этом он должен дать господину залог на случай, если ему (истцу) придется платить штраф. А если крестьянин станет отвечать перед чужим господином, то он обязан уплатить своему господину штраф в 6 гривен...

VII. Если кто-нибудь, напав на другого, хочет его убить, а тот в защите ранит его и, явившись перед его судьей, обвинит его со свидетелями в том, что (тот) напал на него и хотел убить, и подтвердит это сам-сем, то нападавший, даже если он ранен, должен уплатить 6 гривен; если же кто-нибудь убил нападавшего на него, то он уплатит только за голову и больше ничего, лишь бы он доказал, как сказано выше, что он подвергся нападению.

VIII. Если кого-нибудь убьют в поле или на дороге, тогда тот, кто его похоронит, заплатит за его голову, а господина вознаградит 50-ю гривнами. Если убитый является рыцарем или купцом, за него платят пятьдесят гривен; за немца, которого поляки называют гостем, платят тридцать гривен. Если же убитый в поле или на дороге лежит на месте и неизвестно, кто его убил, тогда господин созывает ополе к себе и на него возлагается штраф за убитого. Если ополе не может обвинить кого-нибудь другого в этом убийстве, оно должно заплатить за голову, как сказано выше. Если же ополе назовет какое-нибудь село и заявит, что убийство было совершено в нем, а это село в свою очередь утверждает, что оно неповинно, тогда оно должно оправдаться полем (судебным поединком) или заплатить за голову.

Если же село обвиняет в убийстве какой-нибудь род, а род этот утверждает, что он неповинен, то этот род должен снять с себя вину полем (поединком) или заплатить за голову. Если семья возлагает вину за убийство на какого-либо человека, а он называет себя невиновным, тогда он должен биться (на поединке) или нести раскаленное железо. Если при этом испытании он окажется побежденным, тогда должен заплатить за голову столько, сколько указано выше.

Если кто-нибудь будет убит в селе или около него, а крестьяне схватят убийцу и выдадут его господину или судье, тогда им не будет никакого ущерба. Подобным же образом, если кто-нибудь будет убит около села, а крестьяне, не сумев схватить убийцу, гонятся за ним по следу с криком до другого села, тогда тоже им не будет ущерба, но это село должно дальше с криком преследовать убийцу до другого села и таким же способом каждое село должно гнать по следу от одного села до другого до тех пор, пока не будет схвачен тот, кто совершил преступление. Село, до которого дошел след с криком, не пожелавшее гнать дальше по следу, заплатит за голову (убитого).

IX. Таким же образом гонятся вслед за грабителем или вором от ополя к ополю, от села к селу, как сказано выше.

XI. Если лошадь или другая вещь, охраняемая законом, будет обнаружена у кого-нибудь, а тот, кто ее обнаружит, заявляет, что эта вещь украдена у него, тогда судья приказывает тому, у кого обнаружена вещь, отвечать на обвинение. Если же этот человек утверждает, что он эту вещь купил, тогда судья приказывает ему, чтобы он в течение 14 ночей привел того, у кого купил ее; он также должен представить поручителя в том, что он вернется в суд и приведет того, от кого приобрел.

...Если он явится в суд с продавцом и тот признает, что обнаруженную вещь он ему продал, тогда он становится ответственным перед истцом вместо вызванного владельца вещи и должен тоже указать лицо, у которого приобрел (эту вещь) таким же образом, как о том рассказано. Но если ссылка на другого не нашла подтверждения, тогда истец получает обнаруженную вещь обратно, а ответчик уплатит штраф в 12 гривен.

ХII. Некоторые утверждают, что тот, кто из княжеского пастбища украдет лошадь, должен заплатить 70 гривен. Штраф 70 гривен платит тот, кто приведет из одной земли в другую или из одного ополя в другое человека, который кого-нибудь ограбит, или обкрадет, совершит поджог, убьет кого-нибудь, совершит насилие. Если же совместно со свидетелями он хочет присягнуть в том, что не привел этого преступника, тогда он должен присягнуть сам-двенадцат.

Также тот, кто крадет то, что находится в княжеском подвале или кухне, или в его замке, платит штраф 50 гривен. Если же совместно со свидетелями он хочет присягнуть в том, что невиновен, тогда он должен присягнуть сам-девят.

Тот, кто ворует что-либо в доме рыцаря или крестьянина, заплатит штраф в 12 гривен.

Если же обвиненный в этих кражах должен совместно со свидетелями присягнуть, то будет присягать сам-шест.

XV. Большая (общая) дорога охраняется королевским миром, и тот, кто на дороге совершает преступление, тот нарушает королевский мир, что поляки называют господской рукой.

...Кто убьет на большой дороге купца или рыцаря, тот заплатит за (его) голову родственникам пятьдесят гривен, а если родственников нет, то заплатит эту сумму королю вместе с другими пятьюдесятью гривнами за нарушение королевского мира. Если же хочет присягнуть (в невиновности), то должен присягнуть сам-девят.

Кто убьет на большой дороге кмета, тот заплатит за голову тридцать гривен, а королю за нарушение мира — пятьдесят. Присягнуть (в невиновности) он должен сам-шест...

Если кмет на сельской дороге побьет рыцаря, не убив его, то должен уплатить шесть гривен за это, а шесть гривен — за нарушение мира на дороге; если будет оправдываться присягой, то присягнет сам-третей.

Рыцарь же, побивший на дороге кмета, не убив его, заплатит за это “trzysta” (1 trzysta в XIII веке равнялось 1 скойцу, а 9 скойцев — 6 гривнам. Статья XX Польской Правды говорит, что судьи иногда вместо штрафа trzysta брали 4 курицы), а за нарушение мира шесть гривен; обвиняемый присягает (в невиновности) сам-друг...

XVI. Кто обругает другого дураком или нанесет ему кровавую рану, тот за это заплатит штраф шесть гривен; или в оправдание присягнет сам-третей.

За другие оскорбительные слова платит штраф пятнадцать гривен; а в оправдание присягнет сам-сем.

XVII. Кто изнасилует девицу или похитит против ее воли, тот поплатится штрафом в пятьдесят гривен судье, а девице столько, сколько установит судья за ее поругание. Подобному же суду подвергается тот, кто изнасилует замужнюю женщину или увезет против ее воли; тот, кому придется оправдываться присягой, присягнет сам-девят.

Но если дочь или жена кмета идет в лес или в поле за ягодами или за яблоками, или по другим делам и там будет изнасилована, тогда насильник заплатит шесть гривен; оправдываясь присягой, будет присягать сам-третей. А если дочь кмета идет в лес, в поле за яблоками или по другим делам, куда ей не приказано, и будет там изнасилована, тогда насильник поплатится только штрафом “trzysta”, оправдываясь (присягой) сам-друг.

XVIII. Кто увозит с поля убранный хлеб, не обратившись предварительно к сборщику десятины, чтобы тот взял себе десятину, тот уплатит штраф в шесть гривен; но если он в присутствии кметов первый, второй и третий раз обращался к сборщику, а тот не взял десятины, тогда он сам выделяет десятину и за это никакой ответственности не несет, даже если десятинник при этом потерпел ущерб.

Если в преджатвенное время кто-нибудь, нуждаясь в хлебе, соберет свой урожай на хлеб, не спрашивая разрешения десятинника, тот уплатит за это штраф “trzysta”. Обвиняемый в сборе урожая без разрешения десятинника может оправдать себя присягой, присягая сам-друг.

XXI. Если умрет рыцарь, имеющий сына или нескольких сыновей, получающих его наследство, тогда они должны свою мать оставлять в том же владении, каким она обладала раньше, пока она пожелает оставаться вдовой. Но если она выйдет замуж, то они должны дать ей коня для ее повозки, какую она имела до того, и другого коня, на котором ездил ее слуга, управляющий ее конем, запряженным в повозку; кроме того, они должны дать матери ее собственных девок-служанок столько, сколько она привела их к мужу или сама купила со времени выхода замуж. Ибо жены иногда получают деньги за лен или другой урожай, который лично им самим принадлежит; на это они могут купить себе служанок, или скот, или платье, или покрывала, материю, занавесы, которые она имеет, или иные разные вещи, которые своим трудом прибавила, как-то скатерти и покрывала на скамьи, и подушки, и занавесы, то, что она принесла своему мужу, и то, что с того времени она сама приобрела — все эти вещи должны быть выданы вдове, но больше ничего она из наследства мужа не получает.

Однако, если муж, умирая, не оставляет ни одного сына, то жена остается в обладании его имуществом, пока желает оставаться вдовой; а если и она умрет, тогда господин ее мужа (или король) берет его наследство. А если он, умирая, оставит дочь, то господин должен выделить ей надлежащее приданое и дать ей те вещи, которые принадлежали матери и которые названы выше.

Если указанная вдова не желает оставаться вдовой, тогда господин должен дать ей все названные выше вещи, а также всю ее пряжу. Ибо жены польских рыцарей в большей части привыкли сами прясть.

XXII. Если умрет кмет, не имея сына, то господин берет его имущество; однако он должен выдать его жене ее подушки и покрывала на скамьи, а также то, что называют “дзеницей”, на которой спят. Ей надлежит оказать также щедрость из имущества мужа, давая ей корову или трех свиней или может быть больше, или другой скот на ее содержание. Если же кмет имеет сына, наследующего после его смерти, тогда тот (сын) оставляет свою мать при себе, если она по-прежнему хочет оставаться незамужней. Но если она не желает оставаться вдовой, сын отдает матери ее подушки, покрывала и ее “дзеницу”; а если желает дать ей больше, то это зависит от его воли. Если же умирающий оставит дочь, тогда тот, кто берет наследство, должен дать ей приданое, будь то сын или господин.

XXIII. Когда судья приказывает отвечать в суде тому, на кого поступила жалоба, а тот заявляет, что он невиновен, тогда судья спрашивает его, имеет ли свидетелей? Если тот ответит, что не может их иметь, то судья прикажет ему биться (на поединке). Если же ответчик заявит, что охотно будет биться, тогда ему дается срок 14 дней. Но если обе стороны хотят биться сразу, то судья им это разрешает. Если они оба кметы, то они бьются дубинами, но если кмет жалуется на рыцаря, тогда должны биться мечами. Если же рыцарь обвинит кмета, тогда должен биться дубиной; надлежит обсыпать голову пеплом так, чтобы волосы были полны пепла, насколько он может в них держаться; и это для того, чтобы кровь задерживалась в пепле, если бы(ему) угодили в голову, и не поплыла ему в глаза и из-за этого мешала бы ему в борьбе... Каждый из борющихся также может иметь щит и подушку под плечом, чтобы легче было носить щит; и каждый может иметь дубину. Если она у него упадет, то приказывает, чтобы ему ее снова подали; и так бьются далее до той поры, пока один из них сам признает себя побежденным или будет таковым признан.

... Если бьется обвиняемый в измене государству и будет побежден в этом поединке, то его надлежит побить камнями; если же ему разрешат оправдываться в обвинении об измене, то должен присягать сам-двенадцат.

Если князь обвиняет кого-нибудь в каком-либо преступлении, и этот должен биться (на поединке), тогда князь приказывает биться с ним кому-нибудь из своих людей, как захочет указать, или зависимому или тоже свободному.

Если кто-либо имеет собственность (землю), на которой сидят кметы, и с одним из них ведет дело, в котором ему (что-нибудь) приходится, тогда он может приказать кому-либо из своих кметов или другому человеку, чтобы он за него бился, если ему не нравится самому биться со своим кметом.

XXIV. Если судья приказывает биться ответчику, не могшему представить свидетелей, а тот заявляет, что не может биться, и каким-либо образом докажет эту невозможность, тогда он должен нести железо (подвергаться испытанию железом). Об этом имеется двоякий обычай:

один таков, что кладут (куски) железа один от другого на расстоянии одного шага, не очень далеко, но так, чтобы обыкновенный человек мог по ним шагать. Должен быть сделан один (шаг) до первого железа, от которого дальше должен шагать по железу так, чтобы мог сделать три шага. (Куски) железа должны быть сделаны такими, как стопа человека от пятки до середины ноги. Если кто обожжется, тогда он побежден (обвинен). Если также на железо не наступит, или шаг не надлежаще сделает, то тогда равным образам считается побежденным. Надлежит, однако, ему рану обвязать воском вплоть до третьего дня и человеку тщательно сделать перевязку, а затем рассмотреть, обожжен ли или нет. Того, кто по железу так должен шагать, должны провожать два человека и научить его, как дальше должен ступать по железу, чтобы сделал это в надлежащее время и не промахнулся.

Другой обычай таков, что кладут железо на камень или на железо с пустым местом под низом, чтобы там человек его мог ухватить и пронести то раскаленное железо три шага. Если он его бросит, то этим убеждает в том, в чем его обвиняют. Это же и в том случае, если обожжет себе руку. Руку надлежит ему перевязать, как сказано выше.

Те (куски) железа, которые положены как по первому, так и по второму обычаю, должны быть раскалены докрасна, и священник должен благословить их крестом.

XXV. Если кого-нибудь обвиняют, то судья повелевает ему отвечать, а тот заявляет, что он невиновен; тогда судья спрашивает его, есть ли у него свидетели. Если он скажет, что их не имеет, а судья хочет разрешить дело в этот же день, то он выносит решение, чтобы обвиняемого опустили в воду.

После того, как священник окропит воду святой водой, обвиняемого должны посадить так, чтобы его руки были связаны с голенями и воткнуть бревно между коленями и плечами так, чтобы ни руками ни ногами не мог спасаться. Кроме того, ему (надлежит) сделать значок на голове, по которому можно было узнать, тонет ли человек или плывет. Также нужно обвязать его веревкой вокруг живота, чтобы можно было его вытащить, если бы тонул. Если тогда не погрузится, но выплывет над водой, то этим доказывается то, в чем его обвиняют.

Надлежит знать, что судьи неохотно назначают испытание в воде по более важным делам.

XXVIII. Если от какого-либо господина зависимые сбегут в другую землю, и этот господин своего посланца с письмом или известного посланца без письма отправляет к господину этой другой земли, тогда тот должен вернуть их (сбежавших кметов) обратно. Но если посланец схватит сбежавших силой там, где их найдет в пути на чужой земле без разрешения господина этой земли, тогда должен будет уплатить штраф 50 гривен, если ему не простят этого насилия из-за уважения к его господину...

XXIX. Если кто-нибудь едет с посольством от князя края, тогда в селе, где конь его устанет, и в котором он его оставит, он может взять другого коня, и никто не должен ему это запрещать.

Кметы обязаны также к любой перевозке от села, в котором живут, до другого ближайшего села своего господина, а те, в свою очередь, должны перевозить дальше, и так от села до села, пока не приедут ко двору своего господина или туда, где перевозка должна прекратиться, и где за это они отвечают перед влодарем. Если чего-либо не хватает, то влодарь (Влодарь — управляющий имением) взимает сбор по стоимости того, чего недостает.

Они (кметы) также обязаны огораживать господский двор и три дня в сенокос косить сено; женщина же обязана три дня жать хлеба во время жатвы.

Те же, которые являются собственными господскими людьми, должны работать тогда, когда им приказывают. Имеются, однако, некоторые зависимые, каждый из которых служит во дворе в течение месяца, не уходя со двора, пока другой не придет на его место. Эти зависимые живут совместно в селах, которые им назначены, и работают на свое пропитание, так как все, выполняющие такие услуги во дворе, должны жить своим хлебом.

Что же касается свободных людей между указанными...

ПОЛНЫЙ СВОД СТАТУТОВ КАЗИМИРА ВЕЛИКОГО (XIV—XV вв.)

Конец I — начало XIV веков являются переломным этапом в развитии Польского феодального государства. Развитие производительных сил настоятельно требовало налаживания экономических связей внутри страны, что невозможно было осуществить без ликвидации политической раздробленности. Поэтому в Польском государстве появляется резко выраженная тенденция к политическому объединению страны, к усилению королевской власти. Преобладание этой тенденции привело к объединению всей Великой Польши под властью великопольского князя Пшемыслава П, который в 1295 году с согласия папы римского принял королевский титул. После смерти Пшемыслава II его дело продолжил брестско-куявский князь Владислав Локеток, распространивший свою власть к 1314 году как на территорию Великой, так и Малой Польши.

Объединение Польши было в основном завершено в середине XIV века в период правления короля Казимира Великого, включившего в состав государства все исконные польские земли, кроме Силезии и Гданьского Поморья. Борьбу за централизацию поддерживали средние и мелкие феодалы, в то время как крупные феодалы противодействовали ей, боясь потерять свою главенствующую роль. Что же касается польских городов, то, несмотря на свою заинтересованность в объединении страны, они не смогли активно включиться в борьбу за централизацию в силу значительных противоречий в среде городского населения, вызванных его национальным составом. Как указывали Маркс и Энгельс, осуществлению централизации государства в Польше мешало привилегированное положение немецкого патрициата в польских городах (См. К. Маркс и Ф. Энгельс Соч., т VI, стр. 370).

Указанная специфика расстановки классовых сил и условий в период объединения польского государства привела к тому, что централизация страны, завершенная Казимиром III в XIV веке, была все же неполной и непрочной.

Правовым выражением победы централизаторской тенденции и образования единого Польского государства явилось создание в XIV веке единых судебников, объединенных позднее в Полный свод статутов Казимира III. [292]

До Казимира III польские суды руководствовались в основном нормами обычного права, которые во многом уже устарели, не отражали сложившихся новых отношений и в каждом удельном княжестве имели свои особенности. Кроме того, источниками права служили отдельные княжеские распоряжения, которые зачастую противоречили друг другу.

В условиях объединения страны возникла необходимость в издании общегосударственного свода законов, который привел бы в систему все ранее действовавшие законы и обычаи, сохранившие свое значение, придал бы им общеобязательную силу на территории всего Польского государства, а также включил бы в себя необходимые новые законоположения.

Эта потребность в упорядочении законодательства ярко выражена в статье 119-й “Полного свода статутов Казимира Великого”: “Так как народ, находящийся под властью одного короля, не должен пользоваться различным правом, чтобы он не был подобен чудовищу с несколькими головами, для всеобщего блага полезно, чтобы на основали одного и одинакового права как в Кракове, так и во всей Польше судили.

Так же один король, одно право и одна монета во всем королевстве должны быть”.

“Полный свод статутов Казимира Великого” (Zwod zupelny Statutow Kazimierza Wielkiego) и “Дополнения к своду статутов Казимира Великого” (Dopolnienie zwodu Statutow Kazimierza Wielkiego) насчитывают 165 статей и состоят из двух статутов: Вислицкого (Малопольского) и Петрковского (Великопольского).

Вислицкий статут был принят в 1347 году в Вислице на вече малопольских баронов и предназначался первоначально для Малой Польши. Вскоре в том же году на съезде великопольских феодалов был принят самостоятельный Петрковский статут для Великой Польши. Между этими двумя статутами имелись существенные различия. Наиболее полным и всеобъемлющим явился Вислицкий статут, который не только фиксировал действующее право, но и изменял его, вводя новые законы. В начале Вислицкого статута прямо указано: “Так как все постановления и статуты касаются дел и событий будущих, а не прошлых, то мы хотим, чтобы все наши постановления, принятые нынче в Вислице, не смотрели на минувшие, а только на нынешние и будущие дела” (Volumina legum, Petersburg, 1853, стр. 2).

Петрковский же статут был значительно беднее по своему содержанию и фиксировал в основном уже существовавшие правовые нормы.

Это различие объясняется тем, как справедливо отмечает польский историк права Р. Губе, что Петрковский статут был местным и применялся только в Великой Польше, а Вислицкий имел общегосударственное значение и считался общим правом для всего королевства. [293]

Принятие двух указанных статутов явилось практическим выражением неполноты и непрочности централизации польского феодального государства того периода.

Впоследствии, в начале XV века, примерно около 1420—1423 гг. (точная дата не установлена), Вислицкий и Петрковский статуты были объединены в единый кодекс, получивший в историко-правовой литературе название “Полного свода статутов Казимира Великого”.

Основу этого свода составил Вислицкий статут, вошедший в него полностью; Петрковский статут вошел в свод как дополнение к нему в части, не противоречащей Вислицкому статуту.

Полный свод явился законодательным закреплением классовых привилегий польских феодалов, интересы которых он отражает и защищает.

Знакомство с содержанием памятника показывает, что в Польше XIV века уже существовало весьма развитое феодальное право. Памятник характеризует существовавшие в тот период отношения между феодалами и эксплуатируемым крестьянством, отношения внутри класса феодалов и в феодальной семье, государственный строй и государственный аппарат Польши XIV века, ее право и судопроизводство.

Статуты, как и большинство официальных документов того времени, были написаны на латинском языке. Лучшим переводом “Полного свода статутов Казимира Великого” на польский язык является перевод, опубликованный Гельцелем в 1856 году. Перевод приводимых ниже выдержек из памятника дается по этому изданию:A.Z. Helcel, Starodawne prawa polskiego pomniki, t. I,1856.

--------------------------------------------------------------------------------

[ИЗВЛЕЧЕНИЯ]

из предисловия

...Мы, Казимир, божьей милостью Король Польши,.. совместно с рыцарями королевства нашего, по милосердию и по воле божьей увидев, что в прежние времена в землях подданных нашего государства многие дела судили в судах относительно одного и того же факта не одинаково, но по различию голов и мнений судей по-иному и по-разному бывали разрешены и определены. И вследствие этого разнообразия, жалобы или дела часто после многих и долгих хлопот остаются как бы бессмертными. А поэтому, во имя всемогущего Бога и девы Марии задумали мы нашим подданным для руководства вышеуказанные судебные решения или судебные дела исправить и положить конец разнобою, желая и постановляя, чтобы отныне и на вечные времена только в соответствии с приведенными ниже Статутами все и каждый из судей земель наших должен и обязан судить и твердо соблюдать эти самые Статуты. [294]

Раздел первый

I. Так как все постановления и Статуты предусматривают дела и действия будущие, а не прошлые, то мы желаем, чтобы все наши постановления, ныне на великом соборе в Вислице принятые, относились не к прошлым, а только к нынешним и будущим делам...

IV. Тот, кто проиграл дело в суде, должен удовлетворить выигравшего согласно приговору суда, а не выходить из суда прежде, чем удовлетворит выигравшего. Некоторые же, бедностью или строптивостью движимые, уходят из суда, будучи осуждены за долг и не дав никакого удовлетворения противной стороне. Поэтому мы желаем, чтобы такие непослушные не извлекли из своего коварства какой-либо пользы. И пусть, как только они будут осуждены в суде, их передадут в руки их противников связанными, а если же, находясь в их власти, убегут оттуда, то будут тем самым свободны и от власти и от долга. (Но) за долг из воровства всегда считаются присужденными к уплате.

VI. Так как сын и отец перед лицом закона считаются одним лицом, то постановляем, чтобы, пока живы отцы, сыновья имели бы право пользоваться только отцовской печатью, а другой печати иметь ни в коем случае не смели.

VII. Так как бремя, которое в особенности касается всех, разделенное между многими, легче переносится, то постановляем, чтобы все без исключения старосты, как духовных, так и светских лиц, были обязаны идти с нами в каждый поход сообразно своим средствам.

IX Чтобы пребывание (женщин) по слабости (хрупкости) их пола от всяких мужских собраний было отделено, и чтобы они, вызванные в суд, в толпах мужчин не теснились бы, мы нашей властью постановили, чтобы отныне, когда какая-либо госпожа или девица в суд вызвана или явится по вызову и придет в назначенный ей срок, судья, заседающий в суде, должен послать в ее дом своего служителя вместе с ее противником, в присутствии которых она свой иск или защиту своего дела всецело поручит адвокату или защитнику своему — какому захочет.

X. Так как никому самая полная защита не может быть запрещена, постановляем, что в судах нашего королевства каждый человек, к какому бы сословию он ни принадлежал и какое бы положение ни занимал, может и должен иметь своего адвоката, защитника (прокуратора) или же пролокутора (Пролокутор в отличие от защитника находился рядом со стороной, и его главная задача заключалась в оказании помощи стороне при соблюдении необходимых процессуальных правил).

XI. Так как у многих судей, как научил нас опыт, в делах, хотя и одинаковых, по-иному и по-разному часто бывает вынесен приговор, то желая [295] установить определенное количество судей и воспрепятствовать указанному разнобою, постановляем, чтобы имелись наши судьи, один в Краковской, а другой в Сандомирской земле; и так, когда нам придется какую-либо из этих земель навестить или же в ее границы въехать, желаем, чтобы судья и подсудок той земли, в границах которой мы будем пребывать, должны были решать и рассматривать судебные дела при нашем дворе.

XIII. Известно, что по издавна соблюдавшемуся обычаю судьи творили суд вне зависимости от времени (дня) и не различая часов, так что многие (из) них к разбору дел являлись лишь после обеда, наевшись и налившись, в силу чего суду (судебному разбору) (оказывали) мало внимания, находившись как бы в тумане, и к истине не имели или почти не имели никакого уважения. И того ради, чтобы в определенное время (дня) или часа, но с необходимой рассудительностью рассматривались в суде дела, постановляем, чтобы отныне в судебные дни судьи заседали и дела разрешали с утра до девяти часов или до полудня... И для того, чтобы дела рассматривались легче и без толчеи, постановляем, чтобы к судьям на место слушания дел, где суд заседает, не по принципу достоинства лиц или по значительности или незначительности дела, но согласно очереди тяжущихся истец и ответчик должны вызываться, быть выслушанными и отпущены. Устанавливаем, что порядок таких вызовов тяжущихся к судьям должен быть таков, чтобы судебный писарь под страхом утраты своей должности вызывал тяжущихся не иначе, как в порядке очереди, через возного и обязан был выкликать, так, чтобы кто раньше подал дело, раньше был вызван и отпущен, а который вторым подал дело, — вторым должен был быть вызван и отпущен, и в таком порядке вплоть до последних. Если же одна сторона из-за промедления или же вынужденная какой-либо другой причиной, будучи трижды вызвана, перед заседающим судом не предстанет, то противная сторона от слушания дела должна быть отстранена, а их противники должны быть записаны на второе место и (тогда) быть к судьям вызваны. Но если сторона, которая не явилась, будучи трижды вызвана, еще и в последний час до полудня, когда судья только что собирался встать, будет вторично трижды вызвана и, несмотря на это, не позаботится явиться, то пусть будет осуждена. Если же кто-либо в то время, когда судьи заседают, не прося вызова или же особого разрешения и распоряжения судьи, по упрямству и смелости войти посмеет, — без снисхождения штрафом, так называемым “Пятнадцать” (“Пятнадцать” равно 3 гривнам), должен быть наказан судьями.

XVI. ...Часто случается, что некоторые наши приближенные или другие лица, находящиеся при нашем Дворе, или же судом [296] извещенные, или же неожиданно найденные, перед лицо наше или наших судей, или на место слушания судебных дел вызваны бывают, и обвинения, о которых они и не думали, им предъявляются. А так как в размышлении заключается мать добродетелей — рассудительность, то поэтому, желая обратить внимание обеих сторон с той целью, чтобы вышеуказанным способом в суд вызванные разумно и рассудительно на жалобы ответили, а истцы чтобы также не предъявляли пустых обвинений, постановляем, что когда кто-либо при нашем дворе, или в суде найденный, перед наше или судьи лицо был бы вызван казанным способом, тогда истец должен вызванному жалобу или судебное дело предъявить в письменном виде или же должен хорошо изложить для того, чтобы на них ответить, как ранее уже было указано. И если это будет жалоба о землевладении или же о крупной денежной сумме о сорока гривнах, то судьями должен им быть дан обычный срок, то есть три недели, но, если дело касается меньшего долга или же словесного оскорбления, то дело должно быть отложено до завтра.

XIX. Случается также, что когда некоторые за какие-либо преступления и деликты вызываются в наш суд, они называют панов и кого-либо из их высших, заявляя, что по приказу и по воле своих панов и высших такое преступление и деликт совершили. Однако, так как такое указание виновников заключает в себе недопустимую ошибку, потому что прямо противоречит велению Божию, поэтому мы, считая, что кара должна постигнуть только их совершителей и согласно канонической справедливости упоминание о совершении другим деликта не дает выгоды тому, кто назвал другого, постановляем, чтобы вызванные в суд за какие-нибудь грешные деяния (преступления) должны были отвечать, несмотря на какое-либо указание виновников, даже если бы на это имели привилегии наши или наших предшественников, а эти привилегии к тому же, как пагубные и ошибочные, отменяем, объявляем недействительными, опорочиваем и отзываем.

XX. Разум говорит за то, что судьи для ведения своих судов должны иметь определенных своих должностных лиц, или возных; поэтому постановляем, чтобы ни в коем случае ни один судья ни через какое иное лицо, кроме как через определенного своего возного или служителя, не совершал и не делал свои вызовы, за исключением того случая, когда кто-либо в суде или на судебном дворе вновь совершил преступление. В этом случае за такое преступление он может быть вызван в суд через любого слугу.

XXIII. Опыт нас научил, что иногда не вызванные в суд рассматриваются как неявившиеся в суд по вызову, или же действительно неявившиеся по вызову в суд наказываются чрезмерно и тяжко за неявку, а [297] именно, что когда с какого-либо села берут залог, то там, где шесть волов надо было взять, тридцать или же сорок брали, и раньше чем их пригоняли на место, они к немалому для бедных ущербу, грабительски разделялись и съедались. А поэтому постановляем, что после первой неявки по вызову (в суд), служитель с двумя служками судьи, придя в село, как выше уже было описано, если только господин села виноват, берет с него два вола; если же кметы будут виноваты и, будучи вызваны в суд, не явятся, то с каждого из них должно взять только по одному волу. То же самое приказываем и после второй неявки поступать и соблюдать. Но если в третий раз господин села не явится вместе с кметами, то приказываем, чтобы неявившийся после третьего вызова проиграл и потерял дело, по которому был вызван.

Кроме того, желаем и требуем, чтобы упомянутые волы или штраф за неявку в суд взимались только в нашу и судей пользу...

XXV. Кроме того, с штрафа, который называется “Семьдесят” (“Семьдесят” равно 14 гривнам) и обычно идет в пользу нашей казны или дворца, постановляем, чтобы только в четырех случаях, ниже перечисленных, но не больше, (он) шел в пользу нашего дворца. Первый случай — поджог, когда обвиняемый в поджоге не может очиститься (от обвинения) согласно закону. Другой — насилие или грабеж на большой дороге, когда обвиняемый не сможет в достаточной мере очистить себя. Третий случай — когда кто-либо, мало уважая наш суд, меч или нож посмеет обнажить. Четвертый — упрямство или оказание сопротивления, то есть если кто-либо, будучи осужденным, не захотел бы дать удовлетворение или достаточное ручательство и вышел из .суда, вследствие собственного непослушания, не дав упомянутого ручательства...

XXVII. Истец должен позаботиться о вызове в суд ответчика, а когда ответчик явится, но истца все-таки не будет, то приказываем, что за неявку истца, которая менее простительна, чем неявка ответчика, ответчик должен выиграть дело. Если же ответчик не позаботится явиться в срок, ему назначенный, а истец явится сам или же пришлет посла (представителя) своего, то приказываем, чтобы за такую неявку ответчик был оштрафован (в размере) двух волов.

XXVIII. Кроме того, чтобы клевете дорога была закрыта, постановляем, что если бы кто-либо, пользуясь доброй славой, был бы вызван в суд за какие-либо насилия, то пусть будет истец обязан доказать то, о чем сообщает; в противном случае ответчик должен иметь возможность очиститься одной только собственной присягой. [298]

XXX. Желая положить конец тяжбам, постановляем, что когда какой-либо заимодавец или горожанин сукно или другие какие-либо вещи, покупные или лавочные, даст в кредит какому-нибудь землевладельцу или же даст взаймы, то, кроме долгового документа, в котором долг был бы указан, горожанин, подавая в суд дело о долге, должен доказать при помощи свидетелей, что такую сделку с ним заключил, а доказав, получит по суду. Иначе, если не докажет иска, тогда ответчик, не признающий долга, от всякого принуждения должен быть освобожден.

XXXI. Шляхетские роды всегда ведут родословную от своих предков и свое происхождение по рождению в данном роде достоверным доказательством по обычаю подтверждают. А поэтому, если кто-либо объявит себя шляхтичем, или же принадлежащим к знати, а другие шляхтичи отрицают, что он им равен, то в доказательство своего шляхетского происхождения он должен привести шесть шляхетских мужей, происходящих из его рода, которые под присягою подтвердят, что он является их братом и происходит из их отцовского и материнского дома и рода.

XXXII. Слышали мы, что Петр, преследуя Яна, сильно его на улице ранил, а будучи приведен Яном в суд, Петр, хотя и признался в том, что ранил Яна, однако заявил, что сделал это в ответ (на нападение) Яна, так как Ян первый поранил Петра. Мы в таком случае приказали принять к доказательству жалобу против Яна, что если Петр на улице, когда преследовал Яна, его поранил не с целью лишения жизни, но мстя за вред, причиненный ему (и если это действительно так), то Ян признается нанесшим рану.

XXXVIII. Поскольку давность установлена из-за медлительности или лености панов (собственников), мы решили и постановили, что когда кто думает и полагает и считает себя имеющим некоторое право на определенное наследственное имение, и когда в течение трех лет и трех месяцев мирного времени и согласия он допускает и терпит, чтобы владелец владел участком спокойно и тихо, находясь на участке, а собственник, зная о его присутствии и (в течение) достаточного срока не подает против него какой-нибудь жалобы или заявления в суд, мы присуждаем, что с того времени отпадают все его права и защита этого имения.

ХL. Если же замужняя женщина считает, что ей принадлежит наследственное имение, и говорит, что это — ее приданое или что она на каком-либо основании имеет на него право, то тогда, если она за 10 лет не побеспокоится или замедлит подавать иск, так что позволит владельцу в течение вышеупомянутого времени спокойно владеть (участком) — тогда мы присуждаем: эта женщина должна знать, что она лишается всяких прав на тот участок. [299]

ХLI. ...Мы хотим, чтобы вышеупомянутая давность во время мира и согласия имела и находила себе место, но во времена войн или раздоров она не должна находить себе место, а тогда нам должно предусмотреть и подумать о такой помощи в зависимости от характера раздоров или войн, что по отношению к попавшим в плен к татарам мы не хотим, чтобы давность истекала.

ХLIV. Франтишек продал за 100 гривен свое наследственное селение Гжегожу, который за него 60 марок тут же заплатил, обещав остальные деньги заплатить в определенные сроки, и этот самый Гжегож в течение 4-х лет спокойно и тихо, не производя полной уплаты, держал и владел упомянутым имением. Затем, к концу четвертого года Гжегож решается дать и заплатить оставшиеся деньги продавцу Франтишеку, но Франтишек стремится и пытается эту сделку разорвать, поскольку в продолжении столь длительного времени ему не было заплачено все сполна. И потому мы объявляем и постановляем; в случае тихого и спокойного владения в течение трех указанных лет и в течение трех месяцев упомянутая выше продажа приобретает вечную крепость — при таком длительном молчании и давности.

ХLV. Франтишек взял в долг у Гжегожа 20 четвериков пшеницы, но хотя ему часто напоминали, их не отдал. Гжегож спросил у Франтишека, когда он одолжил у него упомянутую пшеницу. (Тот) отвечал: четыре года тому назад. Мы предписали Франтишеку молчание, раз прошло так много времени.

ХLVIII. Крестьянин Нагод подал жалобу против своих соседей, ибо у него в ночное время был украден конь, а он настойчиво уговаривал и упрашивал своих соседей-крестьян, чтобы они помогли преследовать вора по следу для возврата коня, но крестьяне преследовать вора отказались и Нагод потерял упомянутого коня. Мы в этом деле объявляем, что упомянутые крестьяне должны быть присуждены к оплате упомянутому Нагоду за упомянутого коня.

LIII. Сохранился до сих пор ложный обычай: когда какие-нибудь кметы покидают этот свет, не оставляя потомства, все их имущество, движимое и недвижимое, называемое выморочным (puscina) привыкли прибирать к своим рукам господа. Теперь же, изгоняя этот ложный обычай, мы постановляем, чтобы на имущество этих умерших, сколько бы там ни было найдено, была бы приобретена для приходской церкви большая чаша за полторы гривны, а остаток имущества, без всяких препятствий должен перейти к ближайшим родственникам или родителям.

LV. Хотя сыздавна соблюдалось, что если кмет убил другого кмета, он освобождался от наказания за убийство, заплатив три гривны деньгами, все-таки такая оплата не была достаточной карой, поэтому мы [300] постановляем: если кмет убьет кмета, то в наказание за убийство он выплачивает Каштелянии (Каштеляния — административный округ обычно с городским центром), в которой он совершил убийство, или тому, кому укажет закон, — четыре гривны. А если убийца не заплатит, то есть не будет в состоянии заплатить, то он будет схвачен и наказан смертной казнью.

LVI. А также — если обвиняются в убийстве многие, трое или четверо, хотя сыздавна весь штраф за убийство выплачивался на основании присяги обвинителя, мы, касаясь этой присяги, постановляем, чтобы на основании присяги только один обвиняемый в убийстве был наказан и осужден, а товарищи — соучастники этого обвиняемого — должны очиститься при помощи добропорядочных и достойных свидетелей от (обвинения в) убийстве и в (нанесении ран), а если не очистятся, тогда должны быть наказаны.

LVIII. Чтобы укротить дерзость насильников, постановляем, что когда шляхтич убьет равного себе шляхтича, он должен заплатить за голову 60 гривен, а за изувечение какого-нибудь сустава или части тела — 30 гривен.

LXIX. Из-за того, что подданные покидают панские имения без всяких к тому надлежащих оснований, (эти имения) часто пустеют, и наши рыцари сочли нужным противодействовать без промедления этому ущербу. Поэтому мы нашей волей устанавливаем, чтобы из одного села в другое вопреки желанию господина села, в котором они живут, могло перебраться не больше, чем один-два кмета или обитателя, за исключением таких случаев: первое — когда господин села изнасилует дочь или жену своего кмета; второе — когда по вине господина имущество крестьян было разграблено или захвачено; третье — когда отлучают (от церкви) кмета за вину его господина. В этих случаях не только два, три или четыре кмета могут уйти, но и все там проживающие могут уйти, куда им любо.

LXXX. ...А также постановляем и говорим, что бесчестным является тот, кто с тайной злобой против жителей королевства нашего укрывает воров и беглецов и делится с ними похищенными и нечестно приобретенными вещами. Такие не могут называться добропорядочными, потому что они не могут почитаться равными добропорядочным.

LXXXIV. Так как всякое сквернословие и непристойности возбуждают ссоры среди людей и у доблестных людей это не считается достойным, а другие удерживаются от этого не иначе, как под страхом наказания, повелеваем если кто-нибудь не сдерживает своего языка и шляхтич шляхтича, равный равного, знатный знатного будет ругать, называя его сыном блудницы, и он сразу не возьмет этих слов обратно, не откажется от того, что он говорил или не докажет, что тот действительно таков, [301] каким он его назвал, то за опозорение того, кого он так обозвал, заплатит в наказание 60 гривен, как если бы он убил его.

LXXXVI. Если шляхтич нанесет удар другому шляхтичу или знатный знатному, так что будет пролита кровь, то знатный, которому нанесен такой удар, должен получить от нанесшего штраф, называемый “Пятнадцать”..

LXXXVIII. И хотя как новое, так и старое право осуждало и тяжко карало за братоубийство и другие жестокие преступления, все же некоторые, как враги своей крови (рода) и чести, меньше боясь мщения закона, совершают братоубийство, убивают брата, сестру или ближнего, чтобы воспользоваться наследственным имуществом после его смерти. Мы хотим так, чтобы той выгоды, в жажде которой они согрешили, они были лишены и отмщены, и поэтому все подданные королевства и шляхтичи королевства нашего, убившие брата, сестру или близких родственников, имеющих или не имеющих потомства, не допускаются к наследованию имущества. И, конечно, мы осуждаем их и их сыновей на неполучение законной доли в таких имениях, а эти имения или имущества получат в наследство другие близкие родственники или родственники более дальних линий.

А всех этих братоубийц или отцеубийц за тяжесть их вины и бесчеловечность преступления объявляем лишенными чести и недостойными каких-либо почестей.

XCV. Если кто-нибудь опорочивает или оспаривает решение Краковского Каштеляна, что обычно называется опорочиванием (Narzecze или падапа было сродни франкскому ошельмованию, поношению решении так называемому blasphematio. В случае опорочения решения возбуждался новый процесс в котором оспаривавший был истцом, а судья ответчиком. Если судья проигрывал, этот процесс, он возвращал залог теряя честь и должность, и этим приговор судьи признавался отклоненным. См. еще ст. СХIII об этом см. Historia panstwa I prawa polski, cz. I (J. Bardach), Warszawa, 1957. стр. 551 (примечание редактора)), он должен дать (в залог) ему шкурки горностая, а Каштелянам Сандомирскому и Любельскому — (шкурки) ласки, а каждому воеводе — (шкурки) ласки, судьям Краковскому и Сандомирскому — (шкурки) куницы, подсудкам — лисицы, подкомориям — по шесть гривен, коморникам всех этих — по шесть скойцев (Скойц — 2 гроша), судьям Каштелянским или господским — по полгривны, каждому земскому писарю — шкурки лисицы, другим каштелянам, за исключением Сандомирского и Любельского, по шесть гривен без всякого сопротивления, а тот, (кто опорочил решение) прежде чем будет допущен до слушания, то есть до суда, должен все это дать и все обязан исполнить. [302]

XCVII. Если кмет нанес одну или несколько ран владыке (Владыки составляли низшую группу шляхты, их относили к “негербовой шляхте”), он (должен уплатить) побитому пятнадцать (гривен), а другие пятнадцать — суду. Если рана будет нанесена палкой, но покажется кровь, заявляем, что за нее нужно дать удовлетворение (как) за рану, (нанесенную) мечом. Но если это будет нанесено шляхтичу, тогда уплатит 60 гривен, стеркальцу, то есть скаретабеллу (Скаретабеллы — мелкопоместные шляхтичи; позднее так стали называться новопожалованные (в первых двух поколениях) шляхтичи) — 30 гривен; шляхтичу, произведенному в шляхтичи из солтысов (Солтыс — сельский староста) —15 гривен за одного; шляхтичу за рану, нанесенную шляхтичем — 10 гривен, стеркальцу — 5 гривен, солтысу или кмету за раны, нанесенные шляхтичем, постановляем, чтобы заплачено было 3 гривны.

CI. Постановляем, что если муж умрет, то за женой должны остаться имение, приданое, личное имущество (Так называемая paraphernalia, известная еще в римском праве) и средства в деньгах, жемчуга, прочие драгоценности и одежда. А когда она умрет, тогда все упомянутое должно перейти к детям, если она их имела. Если женщина, имея детей, возьмет другого мужа или захочет взять, постановляем, чтобы только этим детям перешло без противодействия все отцовское имение с одной частью материнского имущества, в чем бы оно ни состояло, а она с оставшейся другой частью ее имущества возьмет себе мужа по своей воле.

CII. Также постановляем: если какую-либо панну выдают замуж, то приданое или дар в наличных деньгах будут считаться действительными, если были даны в присутствии друзей, но наследственное имение должно быть дано и назначено перед королевским величеством.

CIV. Когда какой-либо господин имеет основание обвинить управляющего или другого своего слугу в (присвоении) вещи или (причинении) вреда вещи, тогда тот управляющий или слуга, не давая своему господину присяги, должен очиститься 6-ю свидетелями.

СХПI. Так как в судебных делах у справедливых судей нельзя ничего добиться обманом, взять верх лицеприятием, опрокинуть правосудие за плату, и (так как судьи) держа весы в руке, взвешивая равными чашами, должны выносить справедливый приговор, имея перед глазами при его обдумывании и составлении самого бога, и чтобы (не смели) как расточители своей чести и гонители ее что-либо учинить в ущерб другой стороне против своей совести и справедливости, из лицеприятия или за подарки, поэтому постановляем: если в дальнейшем какой-либо судья, забыв страх божий, решил бы против какой-либо стороны в деле о наследственном или каком-либо ином имуществе, и эта названная сторона [304] размеру своего имения и доходов, служить государству с определенным (числом) вооруженных людей.

CXXXIV. Кроме того, постановляем объявить, что если от нас, либо от какого-нибудь другого господина нашего подданного убежит или уйдет ночью кмет, то господин села имеет право владеть теми вещами, которые этот кмет, убегая, оставил дома. И кроме того, господин, который примет этого убежавшего кмета, должен заплатить первому господину, от которого убежал (кмет), штраф “Пятнадцать” и доставить кмета вместе со всеми вещами, которые тот к нему принес. А это о том, кто убежал от господина без предшествующей вины его господина, о чем будет написано ниже, а вины, из-за которых кмет вправе убежать от своего господина, следующие: когда господин отлучен от церкви за свое преступление, из-за чего кметы лишены (права) церковного погребения;

то же, когда господин села где-либо свою крестьянку изнасилует, ибо когда это станет явным, не только родители изнасилованной, но также и все крестьяне (села), где это произошло, вольны в любой час уйти; и ни насильник, ни господин села не смеют их задержать или как-либо им помешать (их обеспокоить)...

Но если указанной вины не было, никакой кмет не имеет права уйти от своего господина, разве только оставив в порядке дом и хорошо огородив двор, и то только на Рождество Христово, согласно соблюдавшемуся поныне обычаю.

ИЗ ДОПОЛНЕНИЯ К СВОДУ

CXLVIII. Этим постановлением, имеющим вечную силу, объявляем, чтобы дарения были нерушимы и прочны, и этому не должно препятствовать то, что на них не был выдан привилей если только они были подтверждены до смерти дарителем или тем, кому принадлежало дарение.

А более всего в отношении тех, которые, находясь с нами или нашими преемниками, были бы убиты, мужественно сражаясь на войне, дарение должно получить вечную силу.

CLI. Хотя убивший человека согласно указаниям должен бы быть отмщен смертной казнью, мы, смягчая эту суровость наказания, постановляем, что убивший шляхтича должен заплатить 30 гривен родителям, детям или друзьям убитого, а отрезавший руку, ногу или нос — 15 гривен, отрезавший большой палец — 8 гривен, а за каждый другой палец — 3 гривны должен заплатить пострадавшему. И за каждое повреждение вышеозначенных членов должен быть заплачен штраф “Пятнадцать” (в пользу короля), как указано выше. Если кто-либо убьет кмета, должен заплатить шесть гривен, из которых 3 гривны — жене или детям, если они есть, а остальные 3 — господину, которому [305] принадлежит кмет, должны быть заплачены полностью. А если убийца и убитый кмет принадлежали двум господам, то указанные оставшиеся 3 гривны должны быть разделены между ними. А если кмет будет только ранен, то раненому за рану получить половину гривны, а господину его, если раненый и нанесший рану — из села, принадлежащего одному господину, нанесший рану должен заплатить в наказание целую гривну. Если раненый и нанесший рану принадлежит двум господам, то этот штраф за рану или гривна должны быть разделены между ними.

CLIV. Постановляем, если случится, что какие-либо из принадлежавших к каким-либо сословиям, поссорятся, а слуга, помогая своему господину, обнажив меч или саблю, поранит кого-либо, то за это он не должен быть наказан ни пострадавшим, ни его друзьями, и только его господин, если он виноват, должен быть вызван (в суд) и отвечать (за рану).

CLV. Если писание говорит, что сын не отвечает за злобу отца, а также наоборот, постановляем: чтобы отец не страдал за плохого сына, а также, наоборот, сын — за отца; и объявляем, что это же должно соблюдаться в отношении родных братьев и каких-либо других родственников.

CLXIV. Также постановляем, что если кто-либо из шляхтичей оставит этот мир, и у него останутся сыновья и дочери, тогда братья своим сестрам должны дать мужей, определив им приданое по принятому обычаю.

Если же (умерший) не имел сыновей, а только дочерей, тогда им достается все наследственное имение, а если двоюродные их братья захотят получить эти имения, тогда шляхтичи по совести должны оценить вышеуказанные имения и в течение года со дня оценки братья должны выплатить своим двоюродным сестрам согласно оценке наличными. А если они не заплатят в течение года, тогда дочери (девицы) получают имение навсегда.

Текст воспроизведен по изданию: История Польши. М. Евролинц. 2002

© текст - Андреев А. Р. 2002

© сетевая версия - Sveneld. 2004

© OCR - Клюшников К. 2004

© дизайн - Войтехович А. 2001

© Евролинц. 2002

ЗАКОННИК ЛЕКА ДУКАГЬИНИ

Основным источником по изучению права Северной Албании является публикация материалов, собранных католическим священником К. От. Гьечовым в конце XIX — начале XX века в селах Северной Албании и напечатанных в книге “Канун Лека Дукагьини, собранный и обработанный братом К. Ст. Гьечовым”, Шкодер, 1933 (на албанском языке). В приложении к книге помещены записи различных постановлений, составленных на основании традиционных законов, а также конкретные примеры, подтверждающие те или иные параграфы Кануна.

“Канун” — по-албански значит “закон”, смысл этого слова близок к известному на Кавказе термину “адат”. Это комплекс неписаных законов, норм, обычаев, порядков, регулировавших семейную и общественную жизнь. В Албании известно несколько таких комплексов, записи которых не были сделаны или во всяком случае не сохранились.

Наиболее известным из них и единственным, который до сих пор живет среди народа, является Канун Лека Дукагьини. Он распространен на довольно обширной территории к северу от реки Мати и среднего течения реки Черного Дрина. В прошлом эта зона была обширнее и охватывала горные районы Тираны, Эльбасана, Лябрию и некоторые другие области. С течением времени территория действия Кануна сокращалась.

По народной традиции название этого законника связывается с именем некоего Лека, который якобы дал народу законы. Ученые Албании и других стран выдвигают разные гипотезы по поводу личности Лека. Большинство останавливается на Леке Дукагьини, политическом деятеле эпохи Скандербега (XV в.). Ему приписывают кодификацию бытовавших в народе норм. Сделанные Гьечовым записи обычаев содержат не только различные юридические нормы, но и сведения о хозяйственной деятельности, семейной жизни и быте населения. По времени возникновения и сфере действия отдельные нормы, институты, обычаи весьма разнообразны. В большинстве своем они отражают нормы обычного права, возникшие еще в недрах первобытно-общинного строя и продолжавшие существовать в Северной Албании дольше, чем в других районах страны. Этому способствовали очень низкая степень экономического развития, оторванность высокогорных районов от торговых и культурных центров, частичная независимость в области самоуправления от турецкой администрации (Албания принадлежала Турецкой империи с конца XV века до 1912 года). Одновременно в Кануне нашли отражение и некоторые черты феодальной формации.

Первая часть Кануна включает четыре большие группы: личное право, право наследования, вещное право, обязательственное право. Вторая часть посвящена административному и уголовному праву, а также гражданскому и уголовному процессу. Она в свою очередь делится на четыре группы: родовая организация и привилегированное положение семьи Гьомарков, ведущей происхождение от Лека; разные виды преступлений и наказаний (уголовный кодекс); способы гражданского и уголовного разбирательства (или процессуальный гражданский и уголовный кодекс); привилегированное положение церкви, обладающей правом иммунитета.

Канун предусматривает три основных вида наказания:

1. Штраф, который идет в пользу пострадавшего, общества (родовой группы — фиса или военно-территориальной единицы — байрака) и военно-политического главаря — Гьомарка;

2. Смертная казнь с конфискацией имущества в пользу общества и Гьомарка;

3. “Лечия” — разрыв общественных отношений с преступником и его изгнание.

Интересна процедура судопроизводства: для разбора тяжбы избираются старейшины, которые должны представить вещественный залог; для подтверждения обвинения выставляется осведомитель; обвиняемый должен отвести предъявляемые ему обвинения клятвой (присягой), которую подкрепляет еще группа соприсяжников; соприсяжники из своей среды выбирают следователей — притетаров, разбирающих детали тяжбы.

И в уголовном, и в гражданском процессе, и во многих других институтах, обычаях и порядках, описанных в книге “Канун Лека Дукагьини”, переплелись явления, различные по времени возникновения.

Наиболее древние из них восходят к периоду патриархально-родового строя: родственный коллектив как основная общественная единица, обычай гостеприимства, кровной мести, беса (устный договор, обеспечивающий личную неприкосновенность), захват скота (форма принудительного выполнения обязательств). Все эти порядки продолжали существовать в классовом обществе, в котором сохранялись еще сильные элементы патриархально-родовых отношений. Однако ко времени записи Кануна система родственных связей оказалась обременительной.

Особенно заметными стали те изменения, которые произошли в институте кровной мести. Ко времени записи Кануна уже прочно установился порядок композиции, так называемой “цены крови”. Таким образом, обычай кровной мести в правовых нормах Северной Албании оказался наделен чертами, характерными для общества, где существуют торговый обмен и денежные отношения, когда кровомщение сменяется выкупом, за которым следует примирение враждующих сторон. Причем, социальное расслоение еще не отразилось на размере выкупа: за убийство любого человека устанавливалась постоянная сумма.

Напластования веков отчетливо видны в тех частях Кануна, которые касаются внутреннего самоуправления. Здесь есть следы управления патриархальной родовой общиной: ее возглавлял глава старшей в роде семьи; главы других семей или родовых подразделений составляли совет рода; наиболее важные вопросы решались на общем сходе всех взрослых мужчин. Но демократический характер этой системы был уже нарушен, наметилось формирование родовой аристократии — наиболее зажиточной и влиятельной верхушки. С нею солидаризировались байрактары — военачальники байраков, обладавшие также судебной и административной властью. Теперь главенство от старших по возрасту перешло к определенной группе, внутри которой по наследству от отца к сыну переходили командные должности.

В области Мирдита власть родовых старейшин сменилась властью дома Гьомарков — военно-политических главарей, связанных с турецким правительством. Власть Гьомарков основывалась на народной легенде, согласно которой они принадлежали к дому Люли Дукагьини из рода Лека. Уходящая корнями в родовые традиции, власть Гьомарка уже ломала эти традиции, выделяя эту семью из среды сородичей-общинников, подчиняя их себе экономически и политически. Это объясняет крайнюю противоречивость характеристики Гьомарка в Кануне. С одной стороны, он все еще считается будто бы равноправным членом общины: в случае его вины он “отвечает по кануну”, но на практике этот дом не досягаем для суда Кануна. Более того, дом Гьомарка, являясь высшей судебной инстанцией, сам диктует свою волю суду старейшин.

Хотя еще существовал наиболее древний вид расплаты по имущественным обязательствам — “вещь за вещь”, но к началу XX века деньги уже прочно вошли в хозяйственную деятельность крестьян. Товарно-денежные отношения, развитие ростовщического капитала приводили к обогащению родовой аристократии и углубляли социальный раскол общества.

Знаменательны в этом отношении те разделы Кануна, где говорится об издольной аренде земли и найме батраков.

Таким образом, “Канун Лека Дукагьини” — это свод устных правовых норм Северной Албании в том виде, в каком они существовали в момент записи, со всеми их противоречиями и напластованиями феодальных отношений и феодального права поверх обычного права патриархальной общины, со всеми их приспособлениями ко времени и обстановке.

Приводимый ниже перевод извлечений из “Кануна Лека Дукагьини” сделан с издания “Kanuni i Leke Duka-giinit permbledhe e kodifikue prej A. Shtjefen Konst. Giecov”. Shkoder, 1933.

--------------------------------------------------------------------------------

ЗАКОННИК ЛЕКА ДУКАГЬИНИ

КНИГА ПЕРВАЯ

ЦЕРКОВЬ

ГРАЖДАНСКАЯ ЧАСТЬ

Глава первая

Тень церкви. Кладбище. Имущество церкви. Священник. Служитель. Работник церкви.

Статья I.

Тень церкви

§ 1. Понятие тени церкви.

Подразумевается округа, ограниченная площадь земли, на которой находятся:

а) церковь;

б) дом священника.

§ 2. Права церкви.

“Церковь составляет дым в фамулии (в приходе)”.

1. Церковь имеет право владеть имуществом, — скотом и землею, домами — внутри и вне фамулии.

2. Церковь имеет часть в использовании пастбища, леса, мельницы и воды, которые принадлежат куйрии этой фамулии.

3. Церкви должны выделяться часть штрафа фамулии.

4. Церковь имеет право купить и продать или получать и держать имущество, которое к ней переходит от владельцев-дарителей, и использовать его по своему усмотрению.

§ 3. Неприкосновенность церкви.

“Церковь не подлежит штрафу”. “Церковь не дает залог”.

1. Церковь подчиняется главе религиозному, а не Кануну, поэтому Канун не может наложить никаких обязательств на церковь, но обязан защищать ее, когда она требует защиты.

2. Если возникает конфликт между церковью и фамулией, эта фамулия не может предъявить церкви требований по суду, только может жаловаться религиозному главе — епископу. Его суду обе стороны обязаны подчиниться беспрекословно.

3. За ущерб, нанесенный фамулии церковью, эту последнюю нельзя оштрафовать, только заставляют ее уплатить ущерб, который она причинила.

4. Церковь не участвует в платежах, не поставляет воинов, не дает хлеба дружине (“юноши байрака”), не принимает участия в общественных работах фамулии. Только если работа организуется для куйрии, в которой церковь имеет долю, она вносит деньги на наем рабочих, дает хлеб для их питания или посылает своего работника в соответствии с порядком, установленным фамулией для каждого дыма.

§ 4. Честь церкви.

“Церковь не имеет сабель и веревок” (то есть не судит и не наказывает). “Кто обижает церковь, обижает фамулию”. “Честь церкви защищает фамулия”.

“Церковь, мельница, кузница, торговец не оказывают никому гостеприимства”.

1. Тот, кто обижает церковь, подвергается штрафу в пользу:

а) церкви;

б) фамулии;

в) флямура (байрака).

Обидчиком церкви считается тот человек, который бранил кого-нибудь, или грозил ему, бил или убил, находясь под тенью церкви.

2. Штраф взимает только фамулия, т. к. “церковь не имеет сабель и веревок”.

3. Если убийство или оскорбление произведено в момент, когда пострадавший входит или выходит под тень церкви, это не является оскорблением для церкви, т. к. оскорбленный не считается гостем церкви.

4. Но если кто-либо совершил убийство вне стен церкви, потом вошел в нее и отдал себя под ее опеку, то он — гость церкви. Если же этого подзащитного кто-нибудь оскорбит, фамулия обязана мстить за оскорбление.

Статья 3.

Имущество церкви

§ 6. Имущество церкви неприкосновенно.

1. Имущество церкви является неприкосновенным, никто не может его присвоить.

2. Имущество церкви находится под охраной священника и фамулии.

3. Того, кто присвоил имущество церкви, фамулия обязывает по Кануну отступиться.

4. Если кто-либо нанес ущерб имуществу церкви, фамулия устанавливает размер этого ущерба, который он должен возместить.

5. Тот, кто украл что-либо из имущества церкви, обязан по Кануну того места, где находится церковь, вернуть его, кроме того, за бесчестье церкви и за нарушение опеки фамулии он облагается еще штрафом в пользу церкви и фамулии, ибо церковь находится под попечительством фамулии.

6. Если вор признал свою вину вовремя, пока никто не узнал о бесчестии, которое он нанес церкви, и сознался священнику, возвращая украденный предмет, нет необходимости налагать штраф: священник имеет право помиловать его.

7. Если вор пришел к священнику после того, как тот сообщил о покраже фамулии, фамулия имеет право получить штраф как для себя, так и для церкви, несмотря на то, что священник мог помиловать и что он (вор) вернул украденную вещь.